чем  я уверен,  так это в том, что за вас Астропол
заплатит мне хорошие деньги. Даже если я не сумею доставить вас живыми.
     Роберт знал,  что это  пустые слова: скорее всего, ему  не  удастся  ни
убить пиратов, оставшись при этом в  живых,  ни  отсидеться от них в рубке в
течение нескольких дней полета  к цивилизованным мирам -- как только бандиты
поймут, что им нечего терять, они возьмут рубку штурмом.
     -- Ты опять блефуешь, -- уверенно заявил Купер.
     -- Может быть, --  согласился Уайт, в  очередной раз мысленно проклиная
всех достойных  противников на свете. -- Возможно, осуществление этого плана
и сопряжено с некоторыми  сложностями,  и именно поэтому --  а  вовсе не  по
доброте  душевной --  я  готов  предложить  вам жизнь... и даже свободу.  Вы
покинете корабль, ничего не взяв с собой.
     -- Ну и нахал же ты, парень! -- воскликнул Карл. Джек коснулся кнопки и
сразу  отпустил ее. Эмили  закричала от ужаса  и боли. Лицо Роберта осталось
совершенно  бесстрастным. Он взглянул на индикаторы -- тесты прошли  успешно
-- и запустил реактор.
     -- Повторяю, я не любитель дешевых  шоу, -- сказал Уайт. -- Вам следует
принять  мое предложение. В конце концов, планета пригодна для жизни, и сюда
скоро пожалуют ваши друзья -- коррингартийцы.
     -- Они нам  не друзья, -- возразил Купер, --  комендант  базы был нашим
деловым  партнером, но  я не знаю, ставил  ли он в известность об  этом свое
начальство.
     -- Ну, это уже ваши трудности. В школе вам, наверное, рассказывали, что
у парней, которые не в ладах с законом, иногда бывают  неприятности.  У  вас
есть три минуты  на принятие  решения,  после чего я взлетаю.  Если  вы  еще
будете на борту,  для вас все  будет кончено -- в лучшем  случае вам удастся
погибнуть вместе со мной. Но не лучше ли остаться в живых?
     -- Ублюдок! -- проревел Карл и схватил Эмили за волосы.
     -- Да,  и  отпустите эту девицу,  -- добавил Роберт.  -- Кем бы  она ни
была, причинив ей вред, вы ничего не выиграете -- как раз наоборот.
     Джек зловеще  усмехнулся и  провел своим оружием по лицу оцепеневшей от
страха Эмили. Но Купер уже принял решение.
     --  Карл,  оставь ее. Джек, не надо. Если мы ее отпустим,  ты позволишь
нам взять катер?
     -- Я позволю вам взять запасы пищи и воды. Катер -- слишком маневренная
и вооруженная машина, я не хочу, чтобы по мне стреляли при взлете.
     -- Но, по крайней мере, мы возьмем с собой скафандры и личное оружие.
     -- Нет.
     -- Вспомни, Роберт, мы спасли вас от туземцев!
     --  По-вашему,  когда  фермер  отправляет  курицу  в  суп,  она  должна
благодарить его за спасение от лисы? Нет уж, после всего, что  вы собирались
с нами сделать, вам нечего рассчитывать на снисхождение.
     --  В  таком случае,  мы останемся здесь.  Лучше погибнуть  в космосе и
прикончить тебя, чем пойти на обед дикарям.
     --  Ну  хорошо.  Берите  скафандры и  пистолеты  ближнего боя, а  также
аккумуляторы. Это мое последнее слово.
     -- Девчонка пойдет  с  нами. Мы  отпустим  ее,  как  только отойдем  на
безопасное расстояние. Нам нужны гарантии, что ты не расстреляешь нас, когда
мы выйдем из корабля.
     -- Хорошо, -- кивнул Роберт, игнорируя умоляющий взгляд Эмили.
     -- Но, если она через десять минут не вернется, я не пожалею горючего и
буду летать над  равниной и  стрелять,  пока  не выжгу  все в радиусе десяти
миль. А теперь идите в шлюзовой отсек и смотрите,  без фокусов -- я слежу за
вами через видеокамеры.
     Видеокамеры  на "Страннике" располагались  не  в каждом отсеке, как  на
имперских кораблях,  а  лишь  в наиболее  важных  местах --  но  этого  было
достаточно, чтобы убедиться, что пираты,  покидая  корабль, не  наносят  ему
опасных повреждений.  Наконец  все  они  облачились  в  скафандры  (пока это
проделывал Джек, Эмили держал  Макс)  и сложили в ранцы дозволенные им вещи.
Роберт открыл  внешний  люк. Пираты вышли из освещенного  отсека  в  темноту
сточасовой  ночи;  снаружи вспыхнули  фонарики их шлемов.  На  пороге Купер,
покидавший свой корабль, как и положено капитану, последним, обернулся.
     -- Будь ты проклят, Джонс или как тебя там! Надеюсь, мы еще встретимся.
     --  Не разделяю твоей надежды, -- хохотнул  пилот. -- Прощай,  Купер, и
спасибо за гостеприимство.
     Капитан  "Странника"  шагнул во  тьму.  Некоторое  время свет фонариков
мелькал во  мраке, потом исчез  -- очевидно, пираты углубились в лес. Роберт
ждал, включив бортовые огни.
     Прошло  восемь  минут. Пилот барабанил  пальцами по  панели  управления
планетарными двигателями.  Что, если злоба Карла  или  Джека возобладают над
здравым смыслом Купера, и они разделаются с девушкой? Впрочем, он все сделал
правильно. Ему не в  чем себя упрекнуть. Остается  ждать...  Десять минут...
Одиннадцать...
     Роберт  включил  один  из прожекторов  и  направил  слепящий луч  в  ту
сторону, куда скрылись  пираты. В ярком свете он увидел возле самого корабля
стройную фигурку, закрывшую глаза рукой.  Пилот поспешно выключил прожектор.
Через несколько секунд Эмили поднялась  по  трапу и рухнула на пол шлюзового
отсека. Неужели они все-таки?...
     Пилот закрыл  внешний  люк и выбежал из  рубки. Когда он склонился  над
Эмили, то понял, что его  опасения напрасны: это  был  просто обморок. Мысли
Роберта  сразу  приняли  другое  направление.  Он совсем не собирался  нести
девушку  на  руках -- тем  более  при повышенной гравитации  -- до ближайшей
противоперегрузочной  койки или  кресла, а потому  привел  ее  в  чувство  с
помощью нескольких пощечин.
     -- Все о'кей, мисс Клайренс, -- сообщил он. -- Мы летим на Землю.
     Роберт помог ей подняться и повел вглубь корабля. Он заметил, что Эмили
прихрамывает, и спросил, что случилось.
     -- Когда  они ворвались в  каюту, этот здоровый ублюдок Карл  решил  со
мной поквитаться. Если бы Купер не вмешался, он бы, наверное, все  кости мне
переломал.
     -- Все они сволочи, -- кивнул Уайт.
     -- Вы тоже не многим  лучше! -- глаза Эмили гневно сверкнули. -- Как вы
могли позволить им порезать меня на куски?!
     --  Я  лишь  сказал  им,  что они могут  это сделать, но ничего этим не
выиграют. А  по-вашему, я  должен был дать им знать, что вы  для меня что-то
значите?
     -- Ах, так я для вас все-таки что-то значу?
     -- Ну разумеется! Немного найдется  людей, для которых ничего не значат
50 миллионов!
     -- Не смешно, -- пробурчала Эмили.
     --  Я и не думаю смеяться, -- возразил Роберт,  усаживаясь  в пилотское
кресло.  Эмили  села  на место  второго пилота. Роберт  включил  планетарные
двигатели.
     Когда  корабль вышел за пределы атмосферы  и пилот  уменьшил ускорение,
Эмили обиженно заметила:
     -- Вы даже не поблагодарили меня за действия в шлюзовом отсеке.  А ведь
если бы я не ударила Карла...
     -- О,  это  был превосходный удар, мисс Клайренс. Будем считать, что он
полностью искупает другой шлюзовой отсек и ножку от стола.
     -- До чего же вы злопамятны!
     -- Злопамятен, --  согласился Уайт, -- но не  мстителен.  Я  для  этого
слишком ленив. Я мщу только тогда, когда такая возможность сама плывет мне в
руки.
     -- Мне еще никогда не приходилось мстить, -- призналась Эмили,
     -- во всяком случае, по-крупному.  И даже сейчас мне хочется не сводить
счеты, а поскорее попасть на Землю. Ведь мы летим прямо туда?
     -- Не  совсем. До  самой  Земли нам  не хватит  топлива, но до  границы
Ближнего космоса мы дотянем.
     -- Ближний космос -- это почти Земля, -- заявила  Эмили тоном человека,
не  замечающего стоимости межзвездных полетов  между цивилизованными мирами.
-- Мне так не терпится покинуть эту чертову Границу!
     -- Через час мы будем уже в транспространстве, -- заверил ее пилот.
     В  этот момент  резко  запищал  пространственный  сканнер.  На обзорном
экране на фоне  неподвижных  звезд  возникли  три расползающиеся  в  стороны
точки, услужливо выделенные компьютером.
     -- Проклятье! -- закричал Роберт и в ярости ударил кулаком по ладони.
     -- У нас опять проблемы? -- испугалась Эмили.
     --  Еще  какие! Чертовы имперские ублюдки  наконец-то вспомнили о своей
базе!  Это коррингартийские военные корабли,  и  нет сомнений,  что они  уже
засекли нас.

62.

     Почти в тот же момент загудел сигнал вызова.
     -- Ну, что я говорил... Ладно, послушаем, что нам скажут.
     Из динамика донесся обрывок коррингартийской фразы, а затем,  почти без
паузы -- ее английский вариант:
     -- От имени имперского командования приказываем вам перейти на круговую
орбиту и выйти на связь.
     Снова то же самое повторили по-коррингартийски, и снова -- поанглийски.
     -- Размечтались... -- процедил сквозь зубы Роберт и бросил "Странник" в
крутой  вираж.  У  Эмили потемнело в  глазах от перегрузки,  она едва  могла
дышать. На экране сверкнули три яркие вспышки, и перегрузка сошла на нет.
     --  Ничего   не   выйдет,  --  обреченно  сказал  Роберт.  --  Это   --
предупредительные выстрелы. Мимо, но  очень близко. Если мы попытаемся уйти,
нас накроют. Черт! -- воскликнул он в бессильной ярости. -- Еще  какихнибудь
двадцать минут -- и мы были бы в безопасности!
     -- ...  на  круговую  орбиту  и  выйти на  связь.  От имени  имперского
командования...
     Роберт понял,  что из  приказа исчез коррингартийский вариант. "Значит,
они уже точно знают, что перед ними земной корабль. Откуда у коррингартийцев
такие   дальнодействующие   сканнеры?   Должно   быть,  элитные   корабли...
Разведчики? Но разведчики никогда сами  в  бой не ввязываются, они вообще не
дают  себя заметить... " Тут Роберту пришло в голову то, о чем он  прежде не
задумывался:  Сэндерс  не мог послать  трансграмму на эту планету  -- в  тот
момент он просто  не знал, как скоро  сможет получить управление и насколько
изменить  курс; в трансграмме, отправленной, очевидно,  на одну  из  тыловых
баз,  он  лишь  указал  -- исходя  из  курса,  заданного  Уайтом  --  сектор
возможного прибытия. И  теперь,  не  получив рапорта  о прибытии Сэндерса  с
пленниками ни  с  одной  из  планет, коррингартийцы прочесывают весь  сектор
(что, очевидно, и вызвало  некоторую  задержку)  --  прочесывают  с  помощью
элитных  кораблей.  В этой  системе  они,  видимо, получили задание  попутно
узнать, почему молчит местная  база;  но,  судя по тому,  что  они не  стали
стрелять на  поражение по пытавшемуся уйти "Страннику", база интересовала их
отнюдь не в первую очередь...
     -- Неужели  ничего нельзя  сделать?!  -- воскликнула Эмили. -- У нас же
есть бортовое оружие! Мы можем прорваться!
     -- Космический бой в одиночку против трех кораблей -- это самоубийство,
-- покачал головой Роберт, изучая показания сканнеров.
     -- Особенно против таких.  Судя по массе, двое из них могут сражаться с
целым флотом, а третий необычайно маневренен... -- в этот момент маневренный
корабль исчез  с экрана,  --  и оснащен новейшей системой невидимости. Да  и
вообще, я  больше  не  намерен  рисковать жизнью  -- он развернул "Странник"
кормой вперед, чтобы затормозить.
     -- Что вы делаете? -- новая перегрузка прижала Эмили к креслу.
     -- Выхожу на круговую орбиту.
     -- Вы что, сдаетесь?
     -- Еще  нет.  У нас  есть крошечный  шанс  на срочную посадку. Если  мы
успеем войти  в атмосферу прежде, чем они  поймут, в чем дело, их  оружие на
таком расстоянии нас уже не достанет.
     -- Немедленно выходите на  связь.  Немедленно  выходите  на связь... --
неслось из динамика.
     --  Мы  бросим "Странник", а пока они  будут нас искать  по всей ночной
стороне,  воспользуемся  звездолетом  в болоте...  --  последние  слова Уайт
произнес  уже  с трудом:  перегрузка  нарастала.  Коррингартийцы,  очевидно,
разгадали маневр пилота и сами помчались вперед с ускорением,  которое могут
выдержать  только  коррингартийцы.  Роберт  еще  не  закончил  торможения, и
расстояние  между  врагами стремительно  сокращалось. В  течение  нескольких
минут "Странник"  представлял  из  себя  превосходную  мишень,  но имперские
корабли  не  стреляли.  Наконец  чернота  космоса стала приобретать  сначала
фиолетовый, а потом и темно-синий оттенок: "Странник" вошел в атмосферу.
     Это был очередной  ужасный  спуск  и  ужасная  посадка. Роберт выжал из
скорости все, что можно;  он начал тормозить так низко над поверхностью, что
даже  военный  пилот  назвал  бы  это  безумием.  И  всетаки  Уайту  удалось
постепенно перевести корабль из почти отвесного в почти горизонтальный полет
и избежать  катастрофы.  Все же удар при посадке  был  настолько силен,  что
разбились некоторые приборы. Впрочем, теперь это было уже неважно.
     "Счастливый странник"  лежал на  склоне холма менее чем в трех милях от
скрытого в болоте имперского звездолета. Некоторое время Роберт не двигался;
когда же его пульс и дыхание пришли в норму, он отстегнул ремни.
     -- Вставайте, Эмили. Они уже в верхних слоях атмосферы.
     --  Думаете, после такой  посадки  я  могу встать?  -- простонала Эмили
слабым голосом.
     -- Можете  или нет,  а придется. Они будут здесь через несколько минут,
-- Роберт протянул ей руки, помогая подняться.
     У  входа в  ангар Эмили  остановилась:  --  Разве мы  не  воспользуемся
машинами?
     -- Катер  или  вездеход слишком  заметны, -- возразил пилот, подошедший
уже к наружному люку. --  Впрочем, вы правы: надо зайти в ангар за запасными
скафандрами -- наши-то остались без шлемов.
     Скафандр  в  кабине вездехода  оказался  единственным;  Роберт поспешно
надел его, заметив в утешение  Эмили, что налегке ей будет легче бежать. Тут
же пилот нашел два бластера, а в ящичке под пультом -- фонарик и компас.
     -- Фонарь  не включать, -- дал  он  последние  наставления,  прежде чем
закрыть шлем, -- направление -- 140 градусов. Не стрелять и не высовываться,
пока нас не заметили. Все ясно?
     Эмили кивнула. Пилот открыл внешний люк. С неба  слышался гул садящихся
кораблей.  Ночь,  словно   зарницами,  освещалась  пламенем  их  планетарных
двигателей.
     Едва земляне выскочили в траву, яркие лучи прожекторов ударили сверху и
скрестились на корпусе "Странника";  на  некоторое время они  задержались на
открытом люке, а потом принялись  шарить по степи. Еще до того, как огромные
имперские звездолеты коснулись  земли, открылись люки  их  ангарных палуб, и
несколько  катеров разлетелись в разные стороны. Третий,  маленький  корабль
медлил с посадкой, еще опасаясь, очевидно, пушек "Странника".
     Эмили  недолго смогла выдерживать темп, заданный Уайтом; задыхаясь, она
крикнула  ему,  чтобы он  бежал  помедленней.  Пилот,  не  снижая  скорости,
протянул  ей руку, но вскоре понял, что у него не хватит сил тащить Эмили на
буксире. "В конце концов, она знает, куда бежать, -- подумал он. -- Невелика
беда, если и отстанет. "
     В этот момент один из  катеров завис прямо над землянами, устремив вниз
луч прожектора, и начал снижаться. "Заметили, ах ты черт, все-таки заметили!
" --  Роберт  повалился на  землю  и замер  неподвижно,  надеясь, что  Эмили
последует его примеру. Но было уже слишком поздно. Катер уверенно опускался.
Роберт передвинул  рычажок бластера на максимальную мощность и открыл огонь.
Через пару секунд из травы в  нескольких метрах  позади него другой такой же
луч ударил в брюхо машины. "Моя школа", -- удовлетворенно подумал пилот.
     Катер резко вильнул  в сторону и, теряя управление, рухнул в  степь. Но
другие  летательные  аппараты уже слетались,  как хищники  на добычу. Роберт
снова вскочил  и бросился  бежать. Страх  придавал ему  силы. Он  мчался, не
оглядываясь,  спотыкаясь в темноте, падая  и снова поднимаясь, повинуясь уже
не  разуму, а инстинкту самосохранения. Он услышал, как где-то сзади садится
катер, но теперь уже не пытался стрелять. Затем раздался  громкий испуганный
крик Эмили.
     -- Роберт, на помощь!
     Уайт замедлил  бег  и остановился, сбившись  с дыхания  и тяжело хватая
ртом  воздух. "Пятьдесят  миллионов  долларов, парень, -- напомнил он  себе,
стискивая рукоятки бластера. -- Такие деньги не валяются на дороге. "
     -- Роберт, помогите, Роберт!!!
     "К  черту! Своя  шкура  дороже!  " -- он снова  бросился бежать,  слыша
позади постепенно затихающие крики Эмили.

63.

     Сердце вырывалось из груди пилота, каждый  вдох  обжигал легкие, во рту
стоял отвратительный металлический привкус. Споткнувшись в очередной раз, он
выронил тяжелый бластер и  уже не стал подбирать его. Только бег казался ему
спасением  от  всех опасностей ночных травяных джунглей  -- коррингартийцев,
туземцев, пиратов...  В тот момент  он даже не сознавал, что пираты, не имея
никаких  транспортных средств,  не  могли  добраться  сюда  так  быстро;  не
замечал,  что  коррингартийские  катера  перестали  кружить над  равниной  и
возвращаются  на  корабли...  Наконец впереди в темноте  показались  неясные
очертания  кольцевого  леса.  Роберт   с  размаху  налетел  на  непроходимые
переплетения ветвей  и долго --  во всяком  случае,  ему  так  показалось --
тыкался в них, как слепой, отыскивая проход и не решаясь включить фонарик. В
конце концов он  наткнулся на коридор,  прожженный лучами  бластеров. У него
уже не было сил  бежать; с  трудом он заставил себя  идти, перешагивая через
срезанные ветви каменных деревьев. Выйдя на край болота, он рухнул без сил и
несколько минут лежал неподвижно.
     Наконец Роберт поднялся и зажег фонарик на треть мощности. В его слабом
свете пилот  увидел, что  болото изменилось:  выжженная двигателями грязевая
корка, еще недавно совершенно безжизненная, успела затянуться губчатым мхом,
плесенью и какими-то зелеными  ростками. Трос, тянувшийся от  края болота  к
люку, оброс бахромой слизистых сосулек; такая же скользкая мерзость облепила
брошенные лыжи. Болотная растительность успела покрыть и нос корабля, сделав
его мало похожим на искусственное сооружение. Как  заметил Роберт, звездолет
за это время слегка погрузился, так что нижний  край люка  оказался уже ниже
уровня болотной жижи.
     Цепляясь  за осклизлый  трос и  постоянно проваливаясь  в грязь,  пилот
добрался до  корабля. Брезгливо покосившись на разлившуюся по полу  верхнего
тамбура  жижу, он вышвырнул  наружу  трос и  задраил внешний  люк, а  затем,
оставляя  грязные следы на ступеньках лестницы,  полез в  рубку. Поставив  у
пульта  ранец  с  деталями,  Роберт  растянулся  в  кресле,   чувствуя,  что
наконец-то может отдохнуть. В этот момент небо взорвалось.
     Огненный  ураган, сметая  все  на  своем  пути,  обрушился  на равнину.
Корабль покачнулся; несколько  экранов погасло.  Ослепительное пламя сделало
ночь в сотни раз ярче  самого ясного дня. Температура  снаружи взлетела выше
тысячи кельвинов; внешняя обшивка раскалилась, как при входе в  плотные слои
атмосферы. Болото  кипело огромными  грязными пузырями и испарялось ревущими
клубами  пара.  Лишь через несколько минут температура начала снижаться и на
единственном уцелевшем внешнем экране возникло четкое изображение.
     Равнина  была  выжжена  до  самого  горизонта.  Ее  причудливые  холмы,
лишенные обманчивого травяного  покрова,  теперь  устилал лишь  густой  слой
пепла, и бесчисленные частички его кружились в воздухе. Высушенная земля еще
потрескивала,  лопаясь от  зноя. Лишь где-то далеко, на  пределе  видимости,
двигалась сплошная огненная стена степного пожара.
     Роберт чудом избежал гибели. Если бы не его сумасшедший бег, если бы он
задержался снаружи еще на минуту,  его не  спас  бы  никакой скафандр  --  и
никакое естественное убежище. Натиск этого  ада  мог выдержать -- да и то на
периферии,  а  не  в  эпицентре --  только  космический корабль,  о  котором
коррингартийцам  не  было  известно.  Уайт  прикинул  мощность  залпа.  Даже
учитывая склонность тоталитарных режимов к дешевым эффектам, затраты энергии
на уничтожение одного человека --  или даже нескольких, ведь  коррингартийцы
не знали точно, сколь