таточно
опасным. Очевидно, Эмили пришла к тому же выводу. Тогда она, видимо, полезла
наверх -- конечно, не вниз, ведь именно внизу хищник напал на Роберта. Итак,
пилот  стал взбираться вверх, одновременно  высматривая  укромные места.  Он
увидел такое место  очень  скоро --  еще  одно дупло  в  главном  стволе.  С
бьющимся сердцем,  держа наготове нож,  Роберт приблизился к дуплу. Оно было
намного меньше того, в котором он чуть не остался навсегда, и из него ничего
не высовывалось,  к тому  же Роберт убеждал  себя,  что  два  таких  крупных
хищника не могут жить так близко -- им просто не хватит корма... и все же он
простоял в нерешительности несколько минут,  прежде чем срезал ножом большой
кусок коры и бросил его  в дупло. Ничего не случилось. Тогда  Роберт включил
фонарик и осторожно заглянул внутрь.
     Дупло было  обитаемо -- когда-то  давно. Сейчас обглоданный скелет  его
жителя  лежал на  дне, примерно в  метре от  нижнего края отверстия. Судя по
останкам, это было  животное  вроде  небольшой  обезьяны с черепом  грызуна.
Должно  быть,  Эмили  заглянула  сюда  и  с  отвращением  отпрянула.  Роберт
продолжил восхождение.
     Он  лез быстро,  как,  вероятно, поступала напуганная Эмили,  и  вскоре
почувствовал усталость.  Она должна  была  почувствовать  то же  самое... и,
должно быть, прекратила  карабкаться  вверх  и  решила  поискать  убежища  в
горизонтальной плоскости. Роберт двинулся вокруг ствола, переходя с ветки на
ветку. Один раз он оглянулся и  посмотрел  вниз. Сломанной ветви, к  которой
был тогда привязан трос, отсюда уже не было видно, но это не могло озадачить
Эмили: ведь она слышала  Роберта  по радио. Пилот вдруг смутился  при мысли,
что, сражаясь с чудовищем, не  следил за собой и вполне мог отпускать в эфир
крепкие ругательства, и тут же усмехнулся нелепости этой мысли в сложившейся
ситуации. Он двинулся дальше...  и  вдруг остановился. Вот оно, превосходное
убежище!
     В  этом мест  гигантские  ветви  пересекала  такая  же ветвь  соседнего
дерева,   в   силу   какой-то   аномалии  росшая  росшая  почти   совершенно
горизонтально.  Своей тяжестью  она искривила  те ветви, на  которые  легла;
таким  образом,  на  довольно  большом  пространстве  образовалась  путаница
больших сучьев, маленьких покрытых листьями веток и лиан. И, конечно, чьи-то
глаза увидели все это гораздо раньше Эмили...
     Роберт вдруг  замер как вкопанный. Ведь это  совсем не обязательно были
глаза обычного хищника. Пилот вспомнил череп в птичьем  гнезде. Что, если он
принадлежит не человеку и не коррингартийцу, а  разумному аборигену планеты?
Конечно, их цивилизация должна  находиться в  зародышевом  состоянии,  иначе
коррингартийцы знали бы  о ней и  не стали бы  размещать на планете  крупную
базу -- не  из  гуманных  соображений, конечно,  а потому,  что  цивилизация
аборигенов   создает   дополнительный  фактор   опасности.   Впрочем,   если
коррингартийцам   очень  нужна   планета,  они  скорее   уничтожат   местную
цивилизацию...
     Итак, если из-за этих перепутанных  веток  за ним следят глаза  дикарей
(Роберт, как всегда, готовился к худшему),  каковы его шансы? У них не может
быть копий,  стрел  и  топоров -- на дереве негде  взять камни  и  металл...
впрочем,  они могут использовать костяные  наконечники. Но все это безвредно
для человека в скафандре. Однако основное оружие этой цивилизации, вероятно,
дубины и веревки из вьющихся растений. Дикари не  могут  повредить скафандр,
но могут убить его владельца минимум двумя  способами  -- сбросить его  вниз
или связать и обречь на смерть от жажды.
     Роберт  колебался.  Имеет ли смысл лезть  в  неравную схватку, не  имея
иного оружия, кроме ножа? Но, с другой стороны, дикари  были лишь гипотезой,
а исчезновение Эмили Клайренс  --  реальным  фактом. "Миллионы долларов,  --
напомнил себе землянин, -- стоит рискнуть.  К тому же  вдвоем  отсюда  легче
будет  выбираться. "  Однако в  любом случае  не  следовало  лезть напролом.
Роберт отступил  обратно  за ствол дерева.  Если кто и  следил за ним, пусть
думает, что человек ушел.  Пилот  полез вверх и, лишь  оказавшись  метрах  в
десяти  выше прежнего, снова обошел ствол.  Здесь он  выбрал  толстую ветвь,
идущую как раз в  нужную сторону, и пополз  по ней,  стараясь делать это как
можно  незаметнее. Наконец он оказался над загадочным переплетением  ветвей.
Сверху  было  видно,  что  между  участками  естественной западни,  скрытыми
листьями и  ветками, довольно много пустого пространства... и  на краю одной
из  таких  прогалин Роберт увидел фигуру  человека, полуприкрытую  листьями.
Разглядеть какие-либо  подробности он не смог, ибо день клонился к вечеру, и
полумрак, обычный для этой глубины зеленого океана, еще более сгустился.
     --  Эмили! --  позвал пилот  по  радио.  Фигура  не  шевелилась.  Самым
странным  казалось  то,  что она  как будто  висела  в воздухе, в  метре  от
ближайшего сука.
     Роберт поспешно обернул один конец троса вокруг ветви, другой -- вокруг
скафандра, взял нож и прыгнул вниз.
     Этот полет в условиях половинной гравитации показался ему отвратительно
долгим. Прежде,  чем его ботинки ударились о крепкий сук, что-то рвануло его
за плечо, потом что-то еще  дернуло за  руку,  а  что-то упруго  лопнуло под
ногой.  В  последний  момент   падение  совершенно  затормозилось,  и,  едва
коснувшись сука, пилот практически повис в воздухе.
     Его держали  толстые, не  менее пяти миллиметров в диаметре, прозрачные
клейкие нити.  Обрывки  этих  нитей  висели на его скафандре;  такие же нити
тянулись вокруг  в  различных направлениях повсюду  между  ветвями и сучьями
гигантской западни. Роберт Уайт спрыгнул в самый центр огромной паутины.
     Пилот повернул голову, чтобы взглянуть на человеческую фигуру, и увидел
ее совсем рядом. В полутора метрах от него в паутине висел труп.

17.

     Первым  чувством, которое  испытал Роберт,  было  отвращение, вторым --
облегчение. В Галактике  немало опасных форм жизни, среди них есть  и такие,
которым  не составит труда уничтожить человека  в  самом прочном скафандре и
даже в бронированном вездеходе. Но по всему было  видно, что этот труп висит
здесь уже давно, многие месяцы, а может, и годы. Это не могла быть Эмили.
     Преодолевая  брезгливость, Роберт принялся  рассматривать останки. Тело
было  совершенно  высохшим  (скорее  --   высосанным,  подумал   Роберт)   и
производило  впечатление  грязной  картонки,  натянутой на  скелет.  Длинные
волосы, в которых запуталась пыль и высохшая плесень, полуприкрывали  пустые
глазницы и доходили до  разинутых  в вечном  крике обнажившихся челюстей. Но
это были не единственные волосы на теле жертвы западни: то  тут,  то там  на
пергаментной коже, в разрывах  которой желтели  сухие кости, виднелись бурые
клочки свалявшейся  шерсти. На  трупе  не  было  ничего похожего  на остатки
одежды. Присмотревшись, Роберт заметил, что  и строение  черепа  мертвеца не
совсем человеческое: лоб слишком низкий, а челюсти чрезмерно развиты. В то ж
время он походил на череп в птичьем гнезде.
     Землянин  понял,  что перед ним не человек и  не коррингартиец. Это был
абориген,  чье существование  Роберт предвидел;  однако пилот переоценил  их
уровень  развития.  Это  не были  еще  дикари  --  это были просто животные,
подобные  доисторическим  приматам  Земли. Возможно,  подумал Роберт,  через
миллионы лет эволюция даст этим существам разум. Какой будет их цивилизация?
Несмотря  на  то, что  они -- гуманоиды,  зародившаяся на  ветвях гигантских
деревьев   культура  должна  быть   совершенно   непохожей   на  земную  или
коррингартийскую. Впрочем, к этому времени и от землян, и от коррингартийцев
останутся  лишь погребенные под  слоем осадочных пород развалины космических
баз -- полимеры и особые  сплавы способны надолго пережить своих создателей.
И первую из таких баз археологи этого мира  обнаружат на собственной планете
-- то-то будет дискуссий на тему одиночества во вселенной...
     Более   практические  соображения   отвлекли  Роберта   от  философских
размышлений. Он  не  только  не выяснил  судьбу  Эмили,  но и сам  угодил  в
ловушку. И выбраться из паутины следует прежде, чем появится ее хозяин...
     Нож  был по-прежнему в руке пилота, пристегнутый к  его запястью тем же
ремешком, с помощью которого крепился к поясу. Но клейкая нить держала  руку
Роберта  возле  кисти, практически  лишая его возможности действовать ножом.
Ему удавалось лишь коснуться острием одной из  нитей, но  разрезать ее он не
мог.
     Внезапно  какое-то  движение  привлекло   внимание  Роберта.  Несколько
летающих  существ,  лавируя  зигзагами  между  ветвями  и  опасными  нитями,
приближалось к нему. Сперва по манере полета он принял их за больших летучих
мышей, но скоро понял, что это серые птицы размерами больше земной вороны, с
широкими зубастыми клювами. Первая из них бросилась прямо ему в лицо. Острый
клюв скрипнул  по  материалу  шлема.  Еще  одна  птица  на  полной  скорости
ударилась ему  в  грудь, другая вцепилась в рукав, третья пыталась прокусить
ботинок. Роберт дергался  и извивался, пытаясь отогнать мерзких тварей, хотя
они  и  не могли причинить ему вреда.  На какой-то момент пилот подумал, что
это и есть создатели ловушки.  Паутина делала совершенно беспомощной жертву,
намного превосходящую их по силе и размерам. Но такое предположение казалось
слишком маловероятным. "Скорее, тут симбиоз,  -- подумал  Роберт  и  тут  же
поправился, -- нет, паразитизм. Создателю паутины нет от них никакой пользы.
" Однако землянин  быстро убедился,  что это все-таки  симбиоз. Отбиваясь от
птиц, он еще  больше запутался.  Обычные  же  жертвы западни,  не защищенные
скафандром от  острых клювов,  конечно, бились куда  сильнее  и запутывались
быстрее.
     Наконец  птицы  убедились в тщетности своих  попыток добраться  до мяса
человека. Некоторое время они разочарованно кружили вокруг Роберта,  а потом
зигзагами улетели прочь, серые и безмолвные, как призраки.
     Прошло уже не менее двадцати  минут, как Роберт попал  в паутину, а  ее
хозяин  все  не  появлялся.  Но  пилот  не  надеялся,  что  подобное везение
продлится долго. Как же  освободиться? Его левая рука, опутанная нитью возле
локтя, была более свободна, чем правая, но не настолько, чтобы дотянуться до
ножа. Можно было, конечно, отстегнуть ремешок от рукоятки ножа и перебросить
его  из  одной  руки в  другую,  но  слишком велика опасность  промахнуться.
Значит, оставался единственный выход.
     Роберт внимательно огляделся. Если сейчас появятся птицы или что-нибудь
пострашнее...  Но  нет,  ничто  как  будто  не нарушало жуткого  спокойствия
западни.  Пилот  потянулся  левой  рукой  к  защелке шлема. Нить натянулась.
Пальцы бессильно  схватили  воздух  в  какомнибудь дюйме  от цели. Еще  одно
усилие... рывок...  Роберту удалось  дотянуться, но пальцы соскользнули.  Он
дал  мышцам  полуминутный отдых, а  затем  снова  рванулся.  Есть!  Раздался
щелчок,  автоматически  прекратилась  подача  кислорода,  и шлем  откинулся.
Теперь голову землянина ничто не  защищало, а ведь  сделано  только полдела.
Нужно было дотянуться до хитроумной застежки скафандра.
     Раз  за разом попытки  оказывались тщетными.  Роберт видел, как от  его
рывков дергается  в паутине  высохший труп.  Казалось,  что  обтянутый кожей
череп усмехается над бесплодными стараниями пилота. По лицу Роберта тек пот,
мускулы левой  руки начали ныть, он  почувствовал, что  еще немного -- и его
захлестнет  паника.  И  в  этот  момент  пальцы  крепко  ухватили  застежку.
Несколько  торопливых  движений  -- и  скафандр разошелся  от  шеи до пояса.
Теперь человек был практически совершенно беззащитен.
     Но уже не беспомощен. Он вытащил левую руку из охваченного нитью рукава
скафандра и взял нож из правой руки. Соблюдая величайшую осторожность, чтобы
рвущиеся нити не захлестнули свободную руку, пилот принялся резать паутину.
     Через  несколько  минут  оба  рукава скафандра  были  свободны.  Вокруг
по-прежнему все было спокойно, но  Роберт решил  не  искушать более судьбу и
поспешил снова влезть в  скафандр. Он уж  собирался надеть шлем, когда вдруг
почувствовал легкий укол в шею.  Роберт быстро шлепнул себя  по шее и поднес
руку к глазам. На ладони лежало раздавленное насекомое, похожее на небольшую
стрекозу, но  с  длинным  хоботком. Пилот  неодобрительно  хмыкнул. Конечно,
кровососущее насекомое не должно быть ядовитым... но лишь для местной фауны,
да  и  мало  ли  какую  инфекцию  оно  могло  занести. Пожалуй, инъекция  не
помешает... но сперва надо покончить с паутиной.
     Наконец пилот в  облепленном обрывками клейких нитей скафандре выбрался
на прочный сук и уселся на него верхом. Страшная усталость,  накопившаяся за
последние дни, навалилась на него. "Не спать! -- велел себе Роберт. -- Центр
западни  не  лучшее место для  отдыха. Но почему  так и не появилось то, что
создало ловушку? Может, оно давно мертво? "
     Пилот  сделал  себе  инъекцию  и  просидел  на  месте  около  получаса,
восстанавливая  силы  и  дожидаясь благотворного воздействия стимуляторов, а
затем  осторожно двинулся  в  обход западни.  Ветви  во  многих  местах были
смазаны чем-то вроде слизи, так что неосторожно ступивший  на них должен был
сорваться  и  упасть  в  паутину.  Нити   все  время  преграждали  путь,  их
приходилось  резать.  Вообще  гигантская паутина  совершенно  не походила на
правильные спиральнорадиальные конструкции земных  пауков. Клейкие нити были
протянуты  между соседними  ветвями без всякой системы,  под  самыми разными
углами, имели разную длину и располагались на разной высоте, так что паутина
образовывала  не  плоскость,  а  слой  не  менее  чем пятиметровой  толщины.
Раздвигая обросшие блеклой листвой ветки, Роберт  несколько раз натыкался на
останки жертв, но гуманоидов среди них больше не было -- все это были  трупы
животных.  Хотя  верхняя петля  троса скользила  по ветке,  к  которой  была
прикреплена,  трос не  позволял далеко отойти от места "приземления", к тому
же его  все  время приходилось  отдирать от паутины. Поэтому Роберт  решился
отстегнуть его, без страховки дойти до главного ствола,  подняться по ветвям
наверх и вернуться  с тросом, чтобы прикреплять его  к к  ветвям западни  по
мере  ее  обследования. Дойдя  до ближайшего к  стволу  края ловушки,  пилот
задержался; ведь если  Эмили  попала  в  западню, это должно было  произойти
именно здесь. Вскоре он заметил, что слизь на толстой ветви смазана, а внизу
порвано  несколько  нитей.  Они  не  могли  порваться  просто  под  тяжестью
человека,  упавшего с  каких-то четырех футов; значит, Эмили не  свалилась в
бездну  -- скорее что-то  утащило ее вглубь западни. Роберт перебрался через
опасный скользкий участок и поспешил к главному стволу.
     Отцепляя  верхний  конец  троса,  Роберт  снова  принялся  разглядывать
переплетение  ветвей  внизу...  но  густая  листва  и  недостаток  света  не
позволили ему  увидеть ничего нового. На какой-то момент он задумался, стоит
ли возвращаться туда. Одно  из  мертвых животных выглядело весьма устрашающе
-- любой  земной хищник  бежал бы при встрече  с таким. И  выходить с  одним
ножом против существа, которое его убило...
     Роберт усмехнулся и полез вниз.

18.

     На  этот раз он двинулся  вглубь западни  вдоль ветви соседнего дерева.
Вскоре ему показалось, что  сбоку, между листьями, мелькнуло какое-то  пятно
совершенно нехарактерного для  местной  флоры  и  фауны  голубого  цвета. Он
поспешил туда, прикрепив  трос  к ближайшему  суку  и,  держа  наготове нож,
раздвинул ветки.
     На этот раз  сомнений быть не могло. Пилоту не составляло  труда узнать
скафандр --  точную копию его собственного. Эмили, с ног до головы опутанная
клейкими нитями, висела в развилке ветвей спиной к Роберту.
     -- Мисс  Клайренс, вы меня слышите? Я  рядом,  в нескольких метрах,  --
позвал он по радио. Неподвижная фигура дернулась  -- видимо, большего  ей не
позволяли путы.
     -- Сейчас  я вас вытащу. Не волнуйтесь, -- счел нужным добавить Роберт,
вспомнив истории  об утопающих, которые в  панике  топят  своих  спасателей.
Через несколько  секунд он был уже у цели и наполовину  откинул  шлем Эмили,
чтобы она  могла говорить  с ним (самому Роберту шлем не мешал,  так как его
внешние микрофоны работали).
     -- Великий космос, Роберт! -- воскликнула девушка сквозь слезы.
     --  Где вы пропадали столько  времени?!  Это  было  так  ужасно...  так
отвратительно!  Хорошо,  что  я  потеряла  сознание...  Мерзкий,  гигантский
паук...
     -- Гигантских пауков не бывает, -- заметил пилот, разрезая нити.
     -- Уайт!!! -- землянин даже вздрогнул от этого возмущенного вопля.
     -- Вы что, собираетесь делать из меня идиотку?!
     В других обстоятельствах Роберт не преминул бы ответить, что в этом нет
никакой нужды, но теперь лишь ограничился пояснением своей мысли.
     --  Вероятно,  это  действительно несимпатичный  тип,  но  он  такой же
гигантский паук, как верблюд -- гигантский муравей. Без громадных  пауков  и
плотоядных  растений не обходится ни один рассказ о малоизвестных мирах,  но
все  это  --  простая  биологическая  безграмотность. Организм  насекомых  и
паукообразных рассчитан на вполне определенные размеры и при габаритах более
метра становится  просто нежизнеспособным. Да  и вовсе  не огромные  чудища,
которых  видно издалека и  можно убить  из простого  бластера,  представляют
наибольшую опасность. Самая большая  угроза  людям исходит от существ  самых
маленьких -- инопланетных бактерий и вирусов...
     -- Уайт,  черт вас побери,  вы пришли сюда  читать  лекцию  по биологии
или... Уайт!!!
     На  этот раз это был крик ужаса. Роберт поспешно защелкнул шлем Эмили и
обернулся  в ту сторону, куда она смотрела. Тот, о ком они говорили, был уже
в нескольких метрах от землян.
     Это существо действительно походило на паука, но лишь отдаленно. Формой
тела  оно  скорее  напоминало  укороченного  и  раздувшегося  таракана.  Его
обтянутое жесткой шкурой туловище достигало не менее четырех метров в длину.
Редкие   волоски   покрывали  шкуру   и   шесть   суставчатых   конечностей,
оканчивавшихся четырехпалыми  кистями, которыми хищник держался за ветви. На
брюхе блестела слизь. С  безобразной головы чудовища  взирали на мир  четыре
красноватых глаза -- два  спереди, два по бокам -- под которыми  сжимались и
разжимались  челюсти, похожие на жвалы насекомых.  Ниже челюстей  шевелились
два свернутых щупальца  с когтями на концах.  Немудрено, что  Эмили лишилась
чувств, когда эти щупальца волокли ее в глубь паутины...
     Однако у  Роберта не  было  времени  разглядывать  нового врага --  тот
приближался  с удивительным для его  размеров  проворством. А у землянина не
было ничего,  кроме  ножа,  бессильного против  толстой  шкуры, да  тяжелого
кронштейна в ранце.  Роберт мгновенно перебрал в памяти остальные предметы и
понял, что они не годятся на роль оружия.
     В это время чудовище, уже  изготовившееся к атаке,  вдруг остановилось.
Оно  привыкло иметь дело с беспомощными жертвами, запутавшимися в паутине  и
истерзанными  птицами, и при виде  Роберта на какой-то  момент  растерялось.
Пилот воспользовался этим моментом, чтобы запустить руку за спину и вытащить
кронштейн.  В  это мгновение  на когтях хищника выступили  капли  яда,  и он
ударил человека сразу двумя щупальцами. Лишь чудом  Роберт устоял на ветке и
не  выронил  кронштейн.  Чудовище приблизилось еще на полметра, разворачивая
щупальца для новой атаки. В этот миг Роберт, повинуясь скорее инстинкту, чем
разуму,  включил  фонарик шлема,  направляя луч в глаза врагу.  Привыкший  к
полумраку хищник отпрянул  назад. Пилот быстро  лег на  ветку и  обхватил ее
руками  и  ногами,  не выпуская  кронштейна (нож  повис  на  ремешке на  его
запястье).  Сильные щупальца  безуспешно пытались  оторвать  его от ве