прошу распорядиться, чтобы Грачеву немедленно были
выплачены заработанные деньги. Он сейчас уедет с нами...
   Когда Сергей садился в машину, к нему подошел Молос. Он вынул из мочки
серебряную серьгу с голубым аквамарином, протянул ее Сергею:
   - Возьми, Саор, на память, это амулет моей матери. Он все-таки приносит
счастье...
   Прошло несколько часов. Машина с итальянским флажком на радиаторе
неслась по шоссе на полной скорости. Убаюканный быстрым движением, Сергей
дремал на заднем сидении. Услышав сквозь полусон низкий звук клаксона, он
открыл глаза. Свет фар выхватил из темноты впереди на шоссе две фигуры -
высокого худого старика и рядом с ним стройной тонконогой
девочки-подростка в коротком платьишке. Они торопливо сошли на обочину и,
заслоняясь руками от ослепительного света фар, пропустили машину.
   Сергей обернулся, поглядел на заднее стекло, но темнота успела уже
поглотить деда и внучку.
   "Значит, ушли от Гарсии, - подумал Сергей. - Ну, и хорошо. Может,
бедное дитя где-нибудь найдет свое счастье..."
 
 
 
 

                                   Глава 5 

 
   В притоне "Осьминог и мадонна"
 
 
 
   Кафезино "Осьминог и мадонна" ничем не отличалось от десятков других
таких же убогих харчевен, ютившихся в кривых и тесных улицах возле порта.
Своим громким названием оно было обязано картине, украшавшей вход:
огромный спрут, обвив щупальцами полуобнаженную красавицу, увлекал ее в
морскую пучину. Так как харчевня располагалась в десятке шагов от
набережной, то посетителями ее чаще всего бывали матросы, портовые
грузчики. Сюда же заходили лесорубы и сборщики дикорастущего ореха,
уезжающие на поиски работы. Но нередко заглядывали и люди менее почтенных
профессий - контрабандисты, мелкие жулики, шулера. Здесь они могли
получить дешевую, хорошо проперченную фейжону и бутылку кашасы, чтобы
утолить голод и промочить горло. Несомненным достоинством кафезино было и
то, что сюда очень редко заглядывали полицейские, так как подступы к
заведению преграждали десятки огромных зловонных луж, не просыхающих даже
в зной.
   Но самым замечательным украшением кафезино был сам хозяин - сеньор
Фабиан Зуде.
   Небольшого роста, слегка сутулый, с крепкими жилистыми руками и такой
же шеей, на которой располагалась круглая как сыр голова, с парой
всезамечающих глаз и всеслышащих ушей - он с первого взгляда не производил
располагающего впечатления. Чувство неприязни к хозяину харчевни возникало
только у тех, кто приходил сюда впервые. Постоянные же клиенты знали, что
Фаб - добрейший парень.
   Никто не ведал, сколько Фабиану Зуде лет, откуда он родом. Но сам он
охотно рассказывал, как участвовал в сражении с восставшими папуасами
Новой Гвинеи, как возил контрабандный виски в Венесуэлу или искал золото в
штате Минас-Жераис, умирал от лихорадки в Занзибаре, охотился на тигров в
Бенгалии. С китайцами он разговаривал по-китайски, с бушменами
по-бушменски, с немцами по-немецки, с перуанцами по-перуански. Казалось,
не было на свете языка, которого бы Фаб не знал, хотя и разговаривал на
всех языках одинаково скверно.
   Правда, поговаривали, будто бы добрый Фаб выколол кухонным ножом глаза
мальчишке, который якобы видел то, чего ему совсем не полагалось.
Нашептывали и о том, что у Фаба в кармане всегда находится шестизарядный
револьвер, из которого он, не целясь, может раскупорить бутылку за
тридцать шагов...
   Фабиан Зуде всегда был в курсе всех портовых событий. У него всегда
можно было узнать о содержимом трюмов корабля, отправляемого под усиленным
нарядом полиции, или о судьбе какого-нибудь пропавшего без вести матроса,
или еще много других интересных новостей.
   В этот день посетители начали появляться с утра: на рейде бросил якорь
"Колумб", возвратившийся из двухмесячного плавания к берегам Англии.
Беспрестанно хлопала входная дверь и слышались приветствия гостей:
   - Салют, Фаб!
   - Как твоя печень, Фаб?
   - Тебе поклон от английской королевы, Фаб!
   Фабиан Зуде и слуга едва успевали выполнять заказы подвыпивших
матросов, однако это не мешало хозяину харчевни замечать каждого, кто
входил. Вот пришел дон Панчо, обрюзгший толстяк с жирными губами. Дон
Панчо в недалеком прошлом был состоятельным человеком, имел дом в центре
города, владел акциями, ворочал миллионами, но проигрался на скачках.
Остатки состояния он быстро спустил в рулетку и теперь, забытый родней и
близкими, доживал век на задворках "Осьминога и мадонны".
   Дон Панчо, видя хорошее настроение хозяина, направился к столику.
   - Пару бутылок, Фаб! - проговорил он с независимым видом, засовывая
руки в пустые карманы штанов и по привычке облизывая свои жирные губы. Но
у Фабиана Зуде в этот момент как раз заложило ухо. Да ему сейчас было и не
до этого пропойцы. Острый глаз Фаба заметил нового посетителя - огромного
бразильца с мрачным лицом.
   В кафезино этот бразилец появился месяца три назад, но откуда и кто он
- никто не знал. Гигант приходил ежедневно в одно и то же время,
усаживался в углу за "свой" столик, выпивал бутылку кашасы, ни с кем не
разговаривая, никого не угощая и ни от кого не принимая угощений. Кто-то
прозвал его "Малюткой", и это прозвище так к нему и пристало.
   Постоянные посетители знали, что Малютка очень силен и его лучше не
задевать. В этом они убедились, когда как-то подвыпивший матрос-американец
подошел к Малютке и потребовал, чтобы тот выпил за здоровье президента
Штатов. Малютка отвернулся и продолжал мелкими глотками смаковать свою
кашасу. Матрос тряхнул невежливого бразильца за шиворот. Малютка снова не
обратил на него внимания. Но когда матрос, по комплекции мало чем
уступавший бразильцу, разозлился и рявкнул: "За здоровье мистера
президента!" - и пытался еще раз встряхнуть Малютку, произошло
непостижимое. Посетители харчевни даже не поняли в первое мгновенье, что
случилось. Малютка, не вставая со стула, молниеносно выбросил руку. Матрос
описал в воздухе плавную траекторию и грохнулся в угол. Он там и остался
лежать, пока сочувствующие отливали его водой и пивом.
   Фабиан давно присматривался к Малютке, пытался завести с ним разговор,
чтобы прощупать, что это за человек, но каждый раз наталкивался на
презрительное молчание.
   - Славный денек, сеньор. Что прикажете? - любезно спросил Фабиан Зуде,
подходя к гостю.
   Посетитель лениво шевельнул оттопыренным, походившим на отрезок
ливерной колбасы толстым пальцем - Фаб успел изучить привычки бразильца -
жест означал, что гость требует свою неизменную бутылку кашасы. Обычно он
выпивал не больше двух стаканов, хотя его желудок, наверно, без труда мог
вместить целую канистру. Не было похоже, что и пьет он так мало по
бедности: денежки у него водились.
   - Кажется, сегодня будет веселая ночка, - проговорил Зуде, ставя на
стол запотевшую со льда бутылку и показывая глазами на орущих матросов.
   - Скоты!
   - Еще какие, сеньор! - поспешно согласился Зуде. - В прошлый рейс они
до того напились, что пришлось сложить в подвале, как дрова. Бедняга дон
Панчо отливал их нашатырным спиртом и обкуривал жжеными тряпками. А на
прошлой неделе... - Фабиан Зуде поймал на себе тяжелый взгляд Малютки и
поспешил ретироваться.
   "Дьявол!" - мысленно ругнулся он. Из всех клиентов харчевни Малютка был
единственным, перед которым он, Фаб, робел больше, чем перед полицейским
инспектором.
   - Фаб, дорогой, хоть стаканчик! - прикладывая трясущиеся руки к сердцу,
клянчил истомившийся дон Панчо.
   - Отстань!
   - Хоть полстаканчика, Фаб, - молил дон Панчо. - Поверь, все внутри
горит. Я готов убить кого-нибудь за глоток кашасы...
   - Иди, помоги Тому таскать воду.
   - Я все сделаю, Фаб, только налей! Душа горит...
   Фабиан повернулся к дону Панчо спиной и встретился с тяжелым
пристальным взглядом бразильца. Положив свои большие руки на стол, тот в
упор смотрел на хозяина харчевни. "Иди сюда", - поманил он пальцем.
   Фабиан Зуде снова подошел.
   - Говорят, этот парень был когда-то богат? - проговорил бразилец
вполголоса, показывая на трясущегося дона Панчо.
   - Говорят, сеньор...
   - А сейчас?
   - Кроме штанов и экземы, ничего не имеет.
   - Ну и черт с ним!
   Малютка вдруг приблизил губы к самому уху Фабиана Зуде и шепотом сказал:
   - Слушай, мокрица, думаешь, я не знаю, какими делишками ты здесь
вертишь? Что за теплая компания собирается у тебя по ночам в той комнате?
   Беззаботное выражение слетело с лица Фаба, глаза сузились, как створки
раковины устрицы при появлении опасности. Он отодвинулся от Малютки и, не
спуская с него глаз, попытался сунуть руку в карман.
   - Игрушки оставь, - спокойно продолжал Малютка, от которого не
ускользнуло это движение Фаба. - Давай подружимся!
   - Согласен! Пройдите, сеньор, в ту дверь, - показав глазами в угол,
сказал Зуде и отошел к стойке, где слуга еле успевал обслуживать
посетителей. Малютка встал, не спеша отправился в соседнюю комнату,
оставив на столе недопитую бутылку, в которую давно уже впились
вожделенные взоры дона Панчо.
   - Ну, выкладывай все свои делишки, старая пивная кружка, - сказал
Малютка, когда в комнату вошел Фабиан Зуде.
   Для человека, который только что предлагал свою дружбу, начало было не
совсем любезным, но Зуде счел необходимым рассмеяться и обратить все в
шутку.
   - Старая пивная кружка обладает одним бесценным качеством: она уже не
стареет.
   Чем я обязан такой высокой чести?
   - Я давно приглядываюсь и замечаю, что ты торгуешь не только
разбавленной кашасой.
   - Что поделаешь, сеньор, в наше время ничем не приходится пренебрегать.
   - Я тоже не слишком разборчив.
   - Это уже другой пассат! Только, насколько мне известно, для серьезных
разговоров мудрый господь бог создал ночь...
   - Понятно. Я приду вечером! - Малютка встал и направился к выходу.
   - Все идет по курсу, - проговорил Зуде, подходя к стойке, где в
ожидании чуда томился дон Панчо.
   И чудо произошло. Фаб любезно похлопал дона Панчо по плечу.
   - Ты мне понадобишься вечерком. Выпей пару стаканчиков и вот тебе
мелочь на расходы. А сейчас умри, но разыщи Антонио и Лоренца. Скажи им,
что я жду их вечером у себя. Очень может быть, что вскоре ты расплатишься
со мной и в твоих карманах кое-что зашелестит, дружище...
   Дон Панчо, потрясенный щедростью хозяина, от радости лишился дара речи.
Он поспешно проглотил угощение и отправился выполнять поручение
благодетеля.
 
 
 
   Малютка пришел уже после закрытия кафезино. Фабиан Зуде ждал в комнате
не один.
   Помимо него здесь находилось еще двое.
   - Знакомьтесь, - предложил хозяин.
   - Антонио!
   - Лоренцо!
   - Приступим сразу к делу, - продолжал Фабиан. - Значит, вы, сеньор
Малютка, желаете с нами подружиться?
   Все внимательно смотрели на бразильца, который спокойно уселся на
скамью и тоже глядел на них.
   - Будем считать, что ваше молчание кое о чем говорит, но у нас
существует одно золотое правило для всех, кто желает быть нашим другом.
Подпишите вот эту бумагу...
   - Что это?
   - О, о, маленькая формальность! Вы пообещаете, что в любом обществе,
кроме нашего, будете немы, как распятье Иисуса. Не вздумайте лгать
друзьям. Вы будете строго выполнять все распоряжения нашей хунты и, при
нарушении хотя бы одного из этих условий, благоразумно отправитесь на
свидание со своими предками и тем избавите друзей от излишних хлопот.
   - Ты смеешь мне это предлагать?
   - В таком случае расстанемся добрыми знакомыми, сеньор. Выходить будете
через двор, третья дверь слева. Попутного ветра!
   Бразилец взял бумагу, пробежал ее глазами, секунду подвигал челюстями,
точно жевал бетель, потом решительно расписался.
   - Это еще не все, сеньор. Вот здесь нужно поставить свое полное и
настоящее имя, - сказал Фаб.
   В глазах Малютки вспыхнули зеленые искорки, но он четким почерком вывел:
   "Миранда Диаш".
   - Все в зените, - шумно вздохнул Фабиан Зуде, складывая и пряча бумагу
в сейф.
   Присутствующие изобразили на своих лицах удовлетворение.
   - Итак, что бы ты хотел от нас, Миранда? - бесцеремонно спросил Зуде.
   - Деньги.
   - Старая мелодия! И много?
   - Для начала десять тысяч.
   - Скромно.
   Фабиан Зуде отсчитал нужную сумму и подал Малютке увесистую пачку. Тот,
не проверяя, сунул ее в карман. Лицо его чуточку посветлело.
   - Что же потребуется от меня?
   - Люблю деловой разговор! - восторженно сказал Зуде, подвигая скамью
ближе к столу, на котором, точно по мановению волшебной палочки, появились
две бутылки настоящего шампанского. Присутствующие также не замедлили
подвинуться ближе к столу. Хлопнули пробки.
   - За наше знакомство, Миранда!
   - Поговорим как мужчины, - предложил Зуде, когда все осушили стаканы.
При этих словах на губах Малютки появилась та странная усмешка, которую
местные физиономисты истолковывали по-разному: одни приписывали ее
добродушию бразильца, другие - звериной жестокости.
   - Для начала, Миранда, тебе предстоит небольшое путешествие с
некоторыми приключениями...
   - Что-о-о, путешествовать? - переспросил Малютка.
   - Дорогой Миранда, ты будешь путешественником, водолазом, рудокопом,
профессором, доктором или нищим, если это потребуется для пользы дела.
   Малютка что-то буркнул себе под нос, но этим его возражения и
ограничились.
   - Ты будешь участвовать в небольшом путешествии, от успеха которого
зависит очень многое. В ближайшее время, в одном известном нам месте,
должны встретиться два человека. Один из них, капитан в прошлом и беглый
каторжник в настоящем, чрезвычайно опасный тип. Второй - сотрудник
ботанического сада, имеет привычку исчезать на длительное время неизвестно
куда. Вообще это довольно подозрительная личность. Движимые чувством
божьего милосердия, мы решили избавить мир от этих злодеев. Надеемся,
дорогой Миранда, что ты добрый католик и поймешь нас.
   Глаза Малютки полезли на лоб от удивления.
   - Конечно, только христианские чувства руководят нашими скорбящими
душами, - продолжал Зуде, воздевая к грязному потолку руки, - сам господь
указывает нам путь. Но человечество столь неблагодарно, что, конечно, не
заметит той огромной услуги, которую мы ему окажем. Поэтому мы решили сами
вознаградить себя за труды. Тебе, Миранда, надо познакомиться с беглым
каторжником и его сообщником.
   С тобой будет находиться человек, который даст несколько полезных
советов, тебе же останется только уверить этих противных богу людей, что
им нельзя больше попирать землю недостойными стопами...
   Малютка начал понимать смысл этой странной речи. На губах его вновь
заиграла усмешка.
   - Нельзя ли упростить проповедь, господин пастор? - вставил он.
   - О, конечно, конечно, дорогой Миранда! С человеком, о котором я
говорил, ты познакомишься сегодня, а пока он не пришел, и расскажу одну
волшебную сказку.
   Слушай. Жил на свете богатый индеец, но, как и все смертные, он умер.
Безутешные родичи и друзья пролили на могиле индейца озеро слез и
возложили горы золотых украшений. Тело индейца давно обратилось в прах,
озера высохли, а украшения? Как известно, золото не портится от времени.
Вот и конец волшебной сказке. Остается только добавить, что стоит нам
захотеть, и вся эта кучка бесполезно лежащего золота будет нашей. Тебе
понравилась сказка?
   - Недурна.
   - Есть маленькое пояснение. Каторжник, по которому уже давно рыдает
веревка, имеет одно положительное качество и один крупный недостаток.
Положительное в том, что он обладает какой-то штучкой, с помощью которой
можно найти дорогу к могилке индейца, а недостаток: он чертовски силен.
Ходят слухи, что он рвет дюймовые цепи и ударом кулака убивает лошадь. Не
будем вспоминать о грешных людях, души которых вылетают, как пули из
пистолета, от одного легкого прикосновения его пальца. Вот так-то!
   - Когда-то я знал одного парня, который тоже мог рвать цепи и простым
нажимом пальца вдавливал в бревно корабельные гвозди, - задумчиво
проговорил Малютка, - только по слухам этот парень давно уже исчез в
желудках рыб... Кстати, как звать вашего каторжника?
   - Вряд ли он и сам помнит свое настоящее имя. Он больше известен под
кличкой Железный Капитан, хотя охотно отзывается и на прозвище Агурто.
   При этих словах Малютка вздрогнул. Этого никто не заметил, так как в
тот момент распахнулась с шумом дверь и вошел человек в пестрой ковбойке и
в низко надвинутой на лицо широкополой шляпе.
   - Ага, вот парень, которого мы ждем! - обрадовался Фабиан Зуде.
   Вошедший снял шляпу, открыв взорам свое безобразное, испещренное
красными рубцами, совершенно лишенное каких бы то ни было следов
растительности лицо.
   Где-то в середине ушедшей в плечи головы по обеим сторонам мясистого
выступа, заменявшего нос, примостилось два глаза - один выше, другой ниже.
   Малютка, занятый своими мыслями, не обратил внимания на вошедшего.
   - Агурто? - переспросил он.
 
 
 
 

                                   Глава 6 

 
   Лицом к лицу с дикой природой 
 
 
   Тропическая гроза - страшное зрелище. Она обрушивает с неба огромные
массы воды, которые уничтожают все, что можно смять, разрушить, разнести в
щепки. Крохотные ручейки и речки вспухают, превращаются в стремительные
потоки, со склонов гор низвергаются водопады, несущие гибель человеческим
жилищам, звериным берлогам, птичьим гнездам и растениям, не имеющим
достаточно крепких корней.
   Но еще более грандиозное происходит в воздухе. Километровые толщи
грозовых туч, сталкиваясь, смешиваясь, порождают невиданной силы
электрические разряды.
   Четырехмоторный самолет Трансбразильской авиакомпании, следовавший из
Рио-де-Жанейро в Манаус, был настигнут грозой. Воздушный лайнер делал
отчаянные попытки выбраться из грозовых облаков. По неизвестным причинам
остановился левый мотор, пришлось выключить правый. Самолет терял высоту.
Ураганный ветер валил его на крыло, прижимал к земле. Обезумевшие от
страха пассажиры сбились в узких проходах между кабинами...
   Как только ураган промчался, шесть разведывательных самолетов
авиационной компании вылетели на поиски пропавшего лайнера. Под крыльями
самолетов расстилался океан зелени, взбаламученный невиданной силы грозой.
Мутные потоки сбегали с возвышенностей, унося поваленные деревья,
обезумевших зверей, все, что попадалось на их пути...
   Поиски продолжались несколько дней и результатов не дали. Печать и
радио сообщили, что в катастрофе погибло одиннадцать пассажиров. В списке
погибших значилось имя советского гражданина Сергея Грачева.
   Сергей направлялся в Манаус, чтобы попасть на последнее советское
судно, из-за аварии машины задержавшееся в бразильском порту после разрыва
дипломатических отношений между СССР и Бразилией.
 
 
 
   Река прорезала горы ущельем. Большая вода накануне сошла в долины, и
река снова втиснулась в свое жесткое русло.
   Словно изваяние из черного мрамора, застыл на выступе скалы огромный
гриф. Вчера сильная гроза и какой-то странный грохочущий предмет,
вывалившийся из грозных туч, заставили грифа покинуть гнездо и укрыться в
расщелине. Сейчас же, с первыми лучами солнца, гриф поднялся наверх
осмотреть свои владения.
   Длинный блестящий предмет, так напугавший царственную птицу, валялся на
дне ущелья без движения, преграждая путь воде. Ничего интересного... Но
что это? На противоположном берегу, зацепившись за кусты лианы, висело
человеческое тело.
   Голова была запрокинута, глаза закрыты, руки почти касались поверхности
воды.
   Добыча!
   Но гриф не торопится. Он озирается - нет ли соперника. Своим острым
глазом он замечает в небе крохотную точку. Вот она приближается, все
увеличиваясь в размерах. Соперник! Теперь медлить нельзя, иначе придется
делить добычу с другим. Хищник переступает на месте мохнатыми лапами,
расправляет огромные крылья. Сейчас он камнем ринется вниз.
   Но что это? Положение человека изменилось. Глаза открылись, руки
ухватились за ветки. Человек приподнялся, сел на камень. Гриф видит, как
он оглядывается вокруг, ощупывает грудь, ноги...
   Если бы птица могла еще