куда-то
вдаль, за стену джунглей, к вершине конусообразной горы, освещенной лучами
вечернего солнца. Золотой шлем с мерцающим алмазом оттеняли снежную
белизну седины, преображая это грубое, с резкими чертами, густо заросшее
жесткой щетиной лицо. Сейчас, в гневе, Агурто был даже красивым.
Драгоценный наряд, жезл придавали ему поистине царственный вид. Он казался
выше, величественней. Если б не этот знакомый хриплый голос, не брань, его
действительно можно было бы принять за могущественного вождя...
   - Проклятые белокожие! Вы пришли осквернить мою усыпальницу. Знайте,
это не удастся вам! Сюда движется мое непобедимое воинство. Оно уничтожит
вас! Вон смотрите! - Железный Капитан вскинул драгоценный жезл в сторону
горы таким царственным жестом, что трое грабителей невольно посмотрели в
том направлении.
   По темнеющему небосклону, толпами и в одиночку, обгоняя друг друга,
плыли розовые облака, словно спеша на призыв своего вождя - безумного
Агурто.
   - Капитан, ты ли это? Да ты не узнаешь меня, что ли? Это же я, Руи,
твой старый мателот... Он свихнулся, бедняга! - прошептал Руи и шагнул к
Агурто, чтобы заключить его в свои объятия. Железный Капитан отступил,
гордо повернул к нему голову и, вскинув кольт, нажал крючок. Послышался
щелчок, а выстрела не произошло: кольт был без патронов.
   - Ах, ты так встречаешь друзей, старая обезьяна! - вскинулся Фабиан
Зуде, хватаясь за револьвер.
   - Стой, не стреляй, Фаб! - закричал Руи, но было уже поздно.
Самозванный властитель Вселенной, он же Леми Диаш, он же Железный Капитан,
он же Агурто, что значит, акула - схватился грудь. Ноги его подкосились, и
он упал на труп Священной ящерицы - Хранительницы Великих Тайн.
   Еще его грешная душа не успела покинуть тело, как Зуде и Фесталь
бросились на него и стали сдирать с умирающего драгоценности. Агурто
устремил свой потухающий взор на небо, к вершине горы, пламенеющей в лучах
заката. Что видел он там?
   Брата Миранду, сумевшего перебороть в себе ненависть? Или закованных в
кандалы индейцев, которых он продавал в рабство владельцам каучуковых
плантаций? Или, может, прошлое стерлось в его помутившемся разуме, и
властителю Вселенной сейчас виделись его храбрые воины, бегущие вперед с
луками, копьями, палицами: они спешили на помощь своему владыке...
   Блики заката упали на потускневшие глаза Агурто, и казалось, что зажгли
их: они засветились словно два раскаленных угля. Это было так страшно, что
даже видавший виды Руи закрыл лицо руками. Из оцепенения его вывел крик
Фабиана Зуде:
   - Вы, что же, ваше святейшество, никак собираетесь оплакивать эту
падаль? - указал он дулом револьвера на труп Агурто и затем вскинул
револьвер на Руи. - А ну-ка, сволочь, живо давай сюда мешок, если не
хочешь отправиться вдогонку за Капитаном! Фесталь, на всякий случай,
забери-ка у него оружие!
   Дух Руи надломился. Он беспрекословно отдал револьвер и подчинился
приказу трактирщика.
   Солнце зашло. Вершины деревьев, обрамлявших поляну, еще пламенели
багрянцем, а внизу ночь уже торопливо затушевывала очертания предметов.
Казалось, сама земля излучает темноту, чтобы поскорее скрыть от неба
картину отвратительного мародерства.
   Трясущимися от алчности руками Зуде и Фесталь засовывали в мешок
усыпанные самоцветами пряжки, браслеты, нагрудники, сорванные с Агурто,
при этом не спуская друг с друга глаз, как бы компаньон не вздумал утаить
какую-нибудь драгоценность. Они пытались растоптать тяжелыми башмаками,
расплющить шлем, но тщетно. Шлем легко пружинил, изгибался и снова так же
легко выпрямлялся; ни одна царапина не оставалась на его матовой
поверхности. Не удалось грабителям и выковырять алмаз: камень плотно сидел
в металле, будто был отлит вместе со шлемом.
   Угрожая револьвером, Фабиан Зуде заставил Руи взять в одну руку мешок,
а в другую зажженный факел и входить в храм первым. Руи сделал три-четыре
шага и остановился, стараясь различить что-либо в плотной, почти осязаемой
темноте.
   Сюда, внутрь храма, не проникали шумы джунглей. Руи были слышны лишь
треск горящего факела да тяжелое прерывистое дыхание конвоиров за спиной.
   Трепетный свет факела вырвал из мрака силуэт какого-то сооружения,
возвышавшегося прямо против входа. Руи оно показалось закругленным внизу
форштевнем океанского корабля, стоявшего на стапелях. От подножия, по
обеим сторонам "стапелей" - мраморного постамента, высотой в полтора
человеческих роста, - и выше, вдоль плавных обводов "корабля", вели
широкие, сужающиеся кверху лестницы. На их ступенях стояли светильники -
слегка вогнутые чаши на высоких тонких витых ножках, из такого же
золотистого металла. В чашах была налита какая-то темная жидкость.
   На носу "корабля" проступал барельеф пятилепесткового цветка монстеры,
чем-то напоминающего кисть человеческой руки.
   Торжественная тишина подавляюще подействовала на непрошеных гостей. Все
трое молча обошли сооружение вокруг, с непривычной робостью разглядывая
его.
   То, что спереди показалось форштевнем корабля, составляло главный
элемент всего сооружения и сбоку и сзади выглядело совершенно иначе. Оно
было изготовлено из какого-то золотистого металла и походило на огромный
наконечник стрелы, покоившийся на скошенном пьедестале. Его утолщенное
спереди острие было направлено вверх под углом сорока пяти градусов, а
задние заостренные концы, расходящиеся как ласточкин хвост, опирались о
землю.
   Если бы кто-нибудь из непрошеных гостей когда-либо интересовался
авиационной литературой, он сравнил бы этот металлический элемент
сооружения с фантастическим летательным аппаратом будущего, который
авиаконструкторы называют "летающее крыло". Различие с ним состояло лишь в
том, что по оси "наконечника"
   помещалось еще нечто, похожее на индейскую пирогу с изящно выгнутым
носом. Ее прикрывал прозрачный полукруглый колпак, за которым смутно
угадывались очертания лежащей человеческой фигуры.
   Сомнений не было: они находились в усыпальнице вождя Таме-Тунга.
   Взоры пришельцев невольно устремились кверху, туда, куда было нацелено
острие "наконечника". Но что за чудо? Вместо купола здания, который они
видели снаружи, над ними был небесный свод, усыпанный ярко мерцавшими
звездами. Острие "наконечника" было направлено к одной из семи, особенно
ярко сверкавших на темном куполе главных звезд созвездия Плеяд - звезде
Майя.
   Но грабителям было не до звезд. Глаза их освоились с темнотой, здесь им
ничто не угрожало, и они стали действовать уверенней. Фесталь ткнул
пальцем в одну из чаш светильника.
   - Э, братцы, да никак нефть! - воскликнул он, поднося палец к носу. -
Хотя, черт его знает, на вид - нефть, а пахнет, не поймешь чем...
   - Наплевать! Лишь бы горела, - отозвался трактирщик. - А, ну-ка, Руи,
зажигай огни! Хватит топтаться в темноте!
   Через минуту все светильники пылали...
   Ровное, бездымное, какое-то необычайно яркое и благовонное пламя
светильников запалило в разных концах храма мириады огней. Они отражались
на матово-золотистой поверхности "крыльев", переливались на выпуклостях
золотых драконов, что подпирали свод, стоя у стен на задних лапках с
фигурками маленьких человечков на головах. Огни дробились в гранях больших
прозрачных сосудов и ларей, наполненных самоцветными каменьями, лучились,
струились из крупных алмазов, вставленных в глазницы драконов, искрились
во множестве драгоценных украшений на ярких одеждах, золотых шлемах,
оружии, утвари, развешанных по стенам. Это была вакханалия света, радужных
цветов, причудливой, трепещущей игры холодного пламени...
   Вид неисчислимых богатств еще больше разжег алчность грабителей. Даже
Руи, на которого смерть Железного Капитана подействовала отрезвляюще,
готов был сейчас прыгать, плясать, кричать от радости. Черт побери!
Наконец-то он богат! Один алмаз, что торчит в глазу вон того страшилища,
подпирающего свод, может обеспечить ему, Руи, многие годы привольной,
безбедной жизни. А таких алмазов здесь... Святая мадонна! А сколько здесь
золота!..
   Теперь уж трактирщику не пришлось подгонять своих компаньонов. Все
трое, ослепленные богатством, не сговариваясь, принялись за дело.
   В том, что все это - и крылья, и светильники, и драконы, и утварь -
изготовлено из золота, сомнений не было. Фабиан Зуде предусмотрительно
захватил с собой пузырек с азотной кислотой и первым делом проверил
отобранный у Агурто шлем:
   действительно ли он золотой? Поэтому сначала бандиты набросились на
золотую утварь. Они пытались ее сминать, сплющивать, чтобы побольше
уместить в мешки, но безуспешно. По-видимому, какая-то добавка в металле
делала тончайшие листки золота твердыми, гибкими, как пружинная сталь.
Неведомым мастерам-умельцам известен был и особо прочный способ соединения
драгоценных камней с золотом.
   Незаметно, чтобы камни были зачеканены в металл, скорее казалось, будто
они приклеены, причем так прочно, что когда Фесталь попытался отделить
ножом алмаз от шлема, камень раскололся, но не отскочил.
   - Ладно, золото от нас никуда не уйдет. Заберем в следующий раз, а
сейчас, ребятки, поживимся камешками. С ними дело иметь проще! - сказал
трактирщик.
   Бандиты принялись опоражнивать сосуды, вскрывать ларцы. Они насыпали
горстями самоцветы в мешок, чтобы через минуту у соседнего ларца высыпать
содержимое мешка на пол и набивать его новыми, больше приглянувшимися им
драгоценностями.
   Позабыв об опасностях дальнего обратного пути, бандиты выбросили из
всех имевшихся в наличии мешков продовольствие и корм для мулов и стали
наполнять их награбленным добром.
   За какие-нибудь два-три часа все мешки были туго набиты, так что их с
трудом можно было поднять. Грабители пытались взобраться на фигуры
драконов, подпирающих свод, чтобы выковырять из их глазниц алмазы, но не
дотянулись до них. Не удалось им и вскрыть прозрачный колпак пироги, под
которым покоилась запеленутая мумия вождя. Колпак составлял как бы единое
целое с золотыми бортами пироги и не поддавался ударам ножа и прикладов.
   Грабеж продолжался всю ночь. Перед рассветом Фабиан Зуде приказал Руи
отправиться за мулами. Руи отказался. Приобретенное богатство вернуло ему
былую силу духа. Теперь Руи было на все наплевать. Он такой же богач, как
и трактирщик, и не обязан ему подчиняться.
   - Ах так, малыш? Снова бунт на корабле? - зловеще прошипел Фабиан Зуде.
- Помни, дружок, за это вздергивают за ноги на рее...
   - Как бы тебе первому не повиснуть вниз головой...
   - Ладно, малыш! Давай руку! Не время теперь ссориться. Сейчас всем нам
надо держаться друг за друга, чтобы скорей добраться до дому, понятно? Ну,
а если ты не хочешь один идти за мулами, пошли все вместе...
   Оставив мешки у входа в храм, они отправились искать разбредшихся мулов.
   Когда последний мешок был приторочен, трактирщик подмигнул Фесталю. Тот
метнул свой длинный нож в спину Руи, который в этот момент проверял
подпругу. Руи вскрикнул и упал рядом с трупом Агурто - Властителем
Вселенной.
   - Вот так-то лучше. Будем считать, что мы с тобой квиты, - криво
усмехнулся Фесталь, вытаскивая из спины своей жертвы нож. - Ужасно не
люблю быть в долгу...
   Он было нагнулся проверить, точен ли его удар, но увидев, что Фабиан
Зуде с мулами, груженными неисчислимым богатством, уже скрывался в
джунглях, побежал...
 
 
 

                                   Глава 26 

 
   Встреча с лакорийцами 
 
   (Окончание записок проф. Э.Грасильяму)
 
 
 
   (Эта часть записок проф. Э.Грасильяму публикуется нами по оригиналу,
почти полностью. В журнале "Проблемы. Гипотезы. Открытия" она напечатана с
купюрами.
   По известной нашим читателям причине, выполняя распоряжение проф.
Э.Грасильяму, Жоан Кольеш умолчал о богатствах, хранившихся в
храме-усыпальнице Таме-Тунга.
   Нами же опущены лишь некоторые подробности, о которых читатели уже
знают. - Прим. автора.)
    
 "...Рассказ Аоро очень расстроил меня и моих друзей. Итак, могила
Таме-Тунга, - а это несомненно была она, - уже наверно разграблена!
Значит, к ней существует два пути. Один, длинней и опасней, который
проделали мы через долину Золотого Дракона, и другой - путь грабителей,
намного короче. Чертовски обидно перенести столько невзгод - и опоздать!
Мне стыдно, что мы не смогли оправдать надежд Мартино, так поверившего в
нас.
   С другой стороны, я никак не могу понять лакорийцев. С таким рвением
оберегая хотя бы тот же храм Злого Сагуртана, не подпуская к нему даже
безобидных индейцев, лакорийцы оставили без присмотра свою главную
святыню. Как могло это случиться?! Еще один проклятый вопрос в куче
множества других. Но сейчас нам его не решить. Сейчас главное для нас -
быстрота. Надо торопиться, чтобы застать бандитов у могилы Таме-Тунга.
Может, нам удастся предотвратить разграбление усыпальницы. Нас четверо
против троих. Что же, если понадобится, возьмемся за оружие. А сейчас
спать, спать! Уже далеко за полночь. Засиделись же мы, слушая этого
индейского парня...
    
 Продолжаю запись утром следующего дня. Пошли девятнадцатые сутки, как мы
покинули Жоана. Если сегодня или, в крайнем случае, завтра я не придумаю,
как отправить ему пакет, или же сами не повернем назад, Жоан уйдет.
   Пока до вечера запись прерываю. Саор кричит, что все готово, пора
отправляться к цели наших исканий. Что ждет нас сегодня?..
    
 Вечер. Ничего не скажешь, хлопотный выдался денек. Чтобы записать все
события, мне понадобится не меньше двух часов. Итак, продолжаю.
   По знакомому пути Аоро провел нас, в сущности, без особых приключений.
Правда, очень трудно было пробираться сквозь чащу, и мы с облегчением
вздохнули, когда, наконец, стена джунглей расступилась и мы вышли на
окраину обширной поляны.
   Здесь, спрятавшись в густой зелени, мы с Элиасом взялись за бинокли,
стали наблюдать.
   Да, все так и было, как рассказал Аоро. И величественное здание, по
форме напоминающее рыцарский шлем (ему оно показалось похожим на
муравейник), с осевшими в землю, отсвечивающими бронзой стенами. И
изваяния фантастических существ по краям поляны и даже огромная, живая,
черт побери, ящерица-дракон на замшелом камне у входа. Если бы тут же у
подножья камня не валялся труп убитой грабителями ящерицы, можно было бы
подумать, что Хранительница Великих Тайн воскресла.
   Тут же у входа лежали и два бездыханных человеческих тела.
   Вокруг стояла мирная тишина, нарушаемая лишь пением птиц да
пронзительными криками попугаев. Никаких признаков людей не было заметно.
Где же грабители?
   Неужели мы опоздали?
   Саор и его индейский дружок вызвались пойти на разведку, выяснить
обстановку.
   Предложение разумное, и я с ними согласился.
   Не прошло и десяти минут, как раздался громкий трехкратный свист -
условный знак: опасности нет, идите сюда - и тут же на поляне появился сам
Саор, жестами подзывая нас.
   Да, сомнений не было: грабители успели уйти с добычей и всего за
несколько часов до нашего прибытия. Об этом свидетельствовали свежие
глубокие следы тяжело груженных мулов и груда банок с консервами,
галетами, шоколадом и всяким другим добром, которое нам очень кстати.
   Мы направились к храму. При нашем приближении Священная ящерица
приподнялась на лапки и доверчиво потянулась к нам, глядя своими
холодными, коричневыми глазами, как бы вопрошая: вы снова пришли сюда,
святотатцы? Зачем вы оскверняете чертоги Великого Вождя? Хотя, возможно,
мне это показалось. Да и что мы могли ей ответить?
   Аоро, как предписывал ритуал, отложил оружие, опустился на одно колено,
стал возносить молитву. Мы предоставили ему возможность улаживать свои
взаимоотношения с силами небесными, а сами поспешили заняться трупами.
Точнее сказать - трупом, так как один из валявшихся у входа в храм
оказался жив. Это был тот, кого Аоро назвал Мягкое Сердце. Настоящее же
его имя, если он только не врет, - Руи Мейер.
   Мертвеца звали Леми Диаш, по прозвищу Агурто, или еще - Железный
Капитан. Это - известный контрабандист и негодяй, по которому давно
скучает намыленная веревка.
   Может, постигший его конец лучше и для человечества и для него самого.
Дружки Диаша избавили правосудие от хлопот, а он принял смерть не
преступником, а тем, кем он себя воображал - великим властителем Вселенной.
   Все это и многое другое, в том числе и имена остальных бандитов, мы
узнали несколько позже от Руи Мейера, когда нашими общими с Аоро
стараниями он был приведен в чувство.
   Этому негодяю все-таки чертовски повезло. Если б в момент, когда
приятель метнул нож, он не нагнулся проверить подпругу, ему бы не быть уже
в живых. А так лезвие ножа, прорезав кожу и мышцы спины до самых ребер,
скользнуло поверх задней стенки грудной клетки. У Мейера хватило смекалки
прикинуться мертвым: он знал, что при малейшем движении дружки немедленно
прикончат его. Когда они ушли, Мейер потерял сознание. Через какое-то
время он очнулся, почувствовав, что кто-то обмывает рану. Он с трудом
повернул голову и увидел Священную ящерицу. Своим длинным и острым язычком
она облизывала рану до тех пор, пока не прекратилось кровотечение. Второй
раз Мейер очнулся, услыхав наши голоса. Он решил, что возвратились Фабиан
Зуде и Фесталь, и снова прикинулся мертвым.
   Я осмотрел, промыл его рану, забинтовал. Потом, пока мы - Элиас, Саор и
я - осматривали внутренность храма-усыпальницы, Аоро накормил раненого
какими-то живительными кореньями и ягодами. В общем, через несколько
часов, когда мы окончили осмотр, Руи Майер был уже в состоянии поведать
нам об их шайке, назвал имена ее участников, рассказал о всех
приключениях, которые им пришлось пережить в походе, об исчезновении
нескольких спутников, - негров и белокожих - об уходе Железного Капитана и
закончил ограблением усыпальницы...
   - В общем, всем вам место на виселице! - не утерпел я, когда Майер
кончил свою исповедь.
   - Со своей точки зрения вы правы, сеньор профессор, - смиренно сказал
он. - Только до того, как вы передадите меня в руки правосудия, прошу дать
мне возможность отомстить этим негодяям.
   - Если вы сейчас рассказали правду, Мейер, то вам не понадобится им
мстить, - ответил за меня Элиас и продолжал: - Как я понял, Фесталь
Фалькони так смертельно ненавидит Фабиана Зуде, из-за которого он стал
уродом, что не упустит случая метнуть свой нож в его спину гораздо точнее,
нежели в вашу, Мейер, а Зуде - Ксавье де Кони - тоже не прозевает удобный
момент выпустить всю обойму в своего компаньона. Вопрос только в том, кто
кого опередит.
   Я не согласен с Элиасом, так как не собираюсь полагаться на милость
сеньора Случая. Бандитов надо догонять, и догонять как можно быстрее: у
нас же совсем нет времени. Короче: мы тут же отправились в путь, оставив
Мейера на попечение Аоро. Я вообще был склонен оставить Мейера на произвол
судьбы, но Саор бурно запротестовал. Он сказал, что бросать раненого
одного в джунглях, хотя бы он и заслуживал самого сурового наказания, -
излишняя и запоздалая жестокость. Саор готов был остаться с Мейером, как
ни тяжело ему расставаться с нами.
   Решили все же оставить Аоро.
   Руи Мейер чуть не заплакал и не знал, как благодарить нас. Может,
действительно, я слишком строг?
    
 ...След грабителей вел сквозь непроходимую сельву в сторону,
противоположную той, откуда они пришли. Потом, через несколько часов
кошмарного пути, мы круто свернули на открытую возвышенность, по
направлению гряды невысоких скал.
   Наверно, там грабители решили сделать привал. Мы тоже остановились,
провели короткий совет.
   Самым важным нашим преимуществом оставалась скрытность. Грабители не
догадываются о погоне. Они вообще не знают, что в район могилы Таме-Тунга
еще кто-то пришел. Этим нам надо воспользоваться. Успех могла решить
только внезапность: неожиданно напасть на мародеров, захватить их в плен и
вернуть в усыпальницу украденные сокровища. Каким же способом потом
оповестить лакорийцев и как поступить с пленниками - покажет обстановка.
   Пока же я послал Саора тщательно осмотреть гряду скал и во что бы то ни