ли нечто вроде носилок и
усадили в них ученых: отряд готовился идти по воздушным тропам.
   Поднявшись на воздух, лакорийцы взяли такой спринтерский темп, что
путешествие напоминало ученым цирковое представление. Носильщики,
казалось, не чувствовали тяжести, которую они несли, и скользили по зыбким
лианам, словно по паркету.
   Временами они совершали такие головокружительные прыжки, что у ученых
заходилось сердце.
   Вечером отряд догнала группа Ленды с Саором и Мейером на носилках. Аоро
же лакорийцы принесли на плечах, связанным по рукам и ногам. Оказывается,
перед отправлением в путь Аоро запротестовал против того, чтобы его несли.
Ленда не стал вступать с ним в споры, а внезапно схватил Аоро в охапку и с
помощью двух охотников связал и взвалил себе на плечи. Это было проделано
с таким добродушием, что все рассмеялись. На дневном привале Ленда все же
развязал путы Аоро и на остальном отрезке пути шел с ним рядом, обучая
технике хождения по лианам, поддерживая, когда Аоро угрожало падение.
   Утром следующего дня отряд прошел еще несколько часов. Джунгли
становились все реже и реже и, наконец, путешественникам открылась
щебенистая возвышенность, поросшая низким кустарником. Позади, внизу,
расстилался зеленый океан. Впереди, за хаотическими нагромождениями
огромных камней, четко вырисовывалась гора, похожая на Фудзи.
   У нагромождения камней отряд разделился. Ингла, носильщики с саркофагом
и часть охотников скрылись между камней. Участники экспедиции и группа
охотников с Магарой остались ждать. Через полчаса появился Ленда и повел
их за собой по лабиринту ко входу в широкий туннель. Своды и стены туннеля
были облицованы белым камнем. В нишах стояли скульптурные изображения
странных существ, вроде тех, что воздвигнуты по краям поляны перед могилой
Таме-Тунга.
   Путешественники миновали обширный и высокий зал, посреди которого уже
стоял на пьедестале золотой саркофаг с останками Таме-Тунга, и попали в
соседний, круглый, еще более высокий и просторный подземный зал.
   Как и в храме-усыпальнице, здесь вдоль стен стояли золотые драконы,
пылали ярким пламенем золотые светильники на витых ножках. Выпуклое
изображение цветка монстеры против входа на стене переливалось огнями
алмазов. Под ним находилось небольшое возвышение из полированного,
инкрустированного золотом дерева. На одной из широких скамей, покрытых
шкурами ягуаров, сидел высокий, очень худой и очень старый лакориец.
   Его одежду составляли лишь короткие кожаные штаны. На груди четко
вырисовывалась татуировка - красное изображение созвездия Плеяд, а выше
правого локтя, как и у всех, - цветка монстеры. На руках, у предплечий,
были надеты браслеты из синего бисера. Прямые седые волосы, подстриженные
под скобку, перехватывал широкий ремень с большим ярко-оранжевым пером и
крупным голубым алмазом.
   Это был верховный вождь Макалуни.
   Магара и охотники при входе в круглый зал припали на одно колено,
склонили головы, потом расступились и подвели пришельцев к возвышению. Оба
ученых, Сергей и Аоро, поддерживавшие Руи Мейера под руки, почтительно
поклонились вождю, внимательно разглядывавшему их своими горящими глазами.
   Верховный вождь взмахнул рукой. Зал опустел. Остались лишь Макалуни,
Ингла, Магара да пятеро пришельцев. Макалуни жестом пригласил их садиться,
снова внимательно поглядел каждому глаза.
   - Младший вождь племени, - заговорил он, - мой нареченный сын Ингла
сказал, что вы посланы Лакастрой, моим старшим сыном. Лакастра ушел к вам,
в землю желтоголовых, чтобы отыскать похищенную мурию. Прошло много лун, а
от Лакастры не было вестей...
   - Прости, великий вождь, что я прерываю твою речь, - почтительно
склоняясь, сказал Грасильяму, - но пусть твое сердце успокоится. Мурия
найдена. Вот она! - Грасильяму вытащил из кармана пропавшую мурию и подал
ее Макалуни.
   Глаза Макалуни радостно засветились. Он с достоинством наклонил голову,
взял мурию, передал ее Ингле.
   - Лакастра узнал, что желтоголовые готовят ограбление могилы
Таме-Тунга, - продолжал вождь. - Болезнь не позволила ему прийти сюда. Он
послал вас. Значит, так было надо. Значит, иначе он не мог поступить. Мы
избегаем встреч с желтоголовыми: они приносят несчастье моему народу. Но
вам мы рады. Вы можете быть у нас сколько хотите. Вздумаете возвращаться -
проводим, дадим охрану. Но поклянитесь грудью матери, вскормившей вас, что
никогда не приведете сюда своих собратьев...
   Великий вождь умолк, обвел всех горящим взглядом, и каждый, на кого он
смотрел, наклонял голову, как бы принося клятву.
   - Мы верим вам. Встречая вас, друзей и посланцев Лакастры, как братьев,
как с братьями будем и откровенны. - В голосе Макалуни зазвучали гневные
нотки. - С вами здесь человек, посягнувший на нашу святыню. Сейчас он
немощен, слаб. Мой знахарь вылечит, и завтра его отведут в Круг Забвения.
Его место там! С вами и краснокожий юноша. Я знаю, он ловок, смел, горд.
Мой приемный сын Ингла не собирался лишать его памяти, просил подождать в
Круге Забвения пять дней, чтобы потом вывести его на волю. Индейский юноша
не стал ждать и бежал из Круга Забвения. Мы уважаем его храбрость, но он
достоин смерти. Никто, кроме лакори, не должен знать выхода из Круга.
Таков закон моего племени. Если юноша хочет, мы оставим ему жизнь, но
усыпим его память. - Лицо вождя посуровело, гневная складка на лбу
прорезалась еще глубже. - Пусть желтоголовые братья не думают, что мы
осуждаем лишь поступки пришельцев. Именем величайшего из великих вождей
Таме-Тунга я заявляю: лакори наказывают и своих детей, если они
провинились перед народом. Мой второй родной сын Магара нарушил долг
воина, не выполнил приказа старшего над ним вождя Инглы. По вине Магары
желтоголовые осквернили святыню лакори. Магара достоин смерти! Жизнь
человека - великое благо, дарованное небом. Она священна, ибо человек
рожден для добра. Но человек, нарушивший закон, угрожает счастью народа,
он должен лишиться великого блага.
   Так говорит мне разум. Так будет!
   Макалуни умолк. Воцарилось молчание.
   Руи Мейер, после предательского удара в спину и вовсе растерявший
остатки былого мужества, побледнел, глаза его испуганно расширились. Иначе
воспринял приговор Аоро. Он сжался, как пружина, готовый защищать свою
жизнь. Грасильяму, заметивший их состояние, выразительно взглянул на
Гароди, сидевшего между Мейером и Аоро. Гароди понял этот взгляд, положил
руки им на плечи, шепнул:
   - Спокойно!
   И тут заговорил профессор Грасильяму:
   - Великий вождь! Да, мы пришли к вам по зову Лакастры, как братья, как
друзья лакори. Позволь же мне от себя и от имени моих спутников - мудрого
учителя, знатока многих индейских наречий Элиаса Гароди и сына могучего
храброго народа, освободившего землю от чумы, имя которой - фашизм, -
высказать все, что думаем.
   Слушай! Желтоголовые, осквернившие вашу святыню, - наши враги. Они
недостойны называться людьми. Они хуже хищных зверей. И если б мы с ними
встретились, мы должны были их убить, иначе они убили бы нас. К счастью,
большинство их обезврежено вами, находится в Круге Забвения. Это
заслуженная кара. Но среди них оказались невиновные - чернокожие и
индейцы, тогда как в кощунстве и святотатстве виновны лишь желтоголовые. И
хотя главные виновники ограбления и оскорбления святыни избежали вашей
кары, они не остались безнаказанными: их покарало небо. Главари злодеев
погибли от руки своих же сообщников. Остались двое. Один с изуродованной
душой и лицом бежал. Наверно, он уже стал жертвой диких зверей и, таким
образом, никому не угрожает. Другой из уцелевших - сидит перед тобой. Но и
он за свое злодеяние расплатился собственной кровью.
   Дальше. Ты осудил этого индейского юношу - изгнанника, мирного
охотника, чистого сердцем сына джунглей. За что? Только за то, что он, не
поняв намерения Инглы, бежал из Круга Забвения? Получается, что он
провинился перед твоим народом только то, что спасал великое благо,
дарованное ему небом, - свою жизнь. А разве ты, великий вождь, или вы,
старейшины племени, поступили бы иначе? Неужели бы вы сидели сложа руки,
смирись бы со своей участью? За что же наказываете вы смельчака? Зачем
собираетесь лишить его памяти? Человек, лишенный прошлого, не может
радоваться настоящему, думать и мечтать о будущем. Лишить его этого,
значит, лишить жизни. А если закон приносит хоть одному человеку несчастье
- такой закон жесток, он не нужен народу. Так говорит мой разум!..
   Профессор глубоко вздохнул и с еще большей силой и пафосом одолжил свою
речь.
   Его густой, бархатистый бас раскатывался под сводами, казалось,
переполнял зал.
   - Слушай дальше, великий вождь! Да, твой сын Магара совершил тяжкое
преступление перед своим народом. И у нас нарушение воинского долга
считается изменой. И это справедливо. И все же я прошу тебя о помиловании,
прошу, как брат и друг Лакастры, как брат и друг твоего народа. Оставь
всем троим жизнь, оставь им прошлое, память. Дай возможность искупить свою
вину, вот каким образом... По ту сторону долины Золотого Дракона ждет мой
друг, которому я должен отправить нашу мурию. Из этой мурии честные люди
всей земли, а их, поверь, больше, нежели злодеев, узнают о злодеяниях
пришельцев против твоего народа. Честные люди вступятся за вас, чтобы
никто никогда не посягал ни на землю, ни на богатства, ни на святыни
других народов...
   Твой сын Магара - храбрый воин. Он хорошо знает повадки чаков и ему не
страшны встречи с ними. Так вот, я прошу тебя, великий вождь, послать
Магару в долину Золотого Дракона, чтобы передать мурию моему другу. С
Магарой пойдет он и он. - Грасильяму показал на Аоро и Руи Мейера. - Пусть
они трое искупят свою вину перед твоим народом, и если возвратятся
невредимыми, значит, так хотело небо...
   Мой друг будет ждать еще семь дней. Им надо спешить... Что говорит твой
разум?
   Мэкалуни долго молчал, насупив брови, потом резким движением поднял
голову, обвел всех взглядом, тихо ответил:
   - Мой разум говорит: ты прав. Пусть будет по-твоему.
   Элиас Гароди, все еще державший руки на плечах Аоро и Руи,
почувствовал, как у них вздрогнули мускулы. Судя по улыбкам, появившимся
на лицах присутствовавших, решение Макалуни обрадовало всех. Посветлело
даже мрачное лицо Магары.
   Тут же началось нечто вроде военного совета по проведению операции.
Грасильяму нарисовал карту, объяснил, как и где отыскать Жоана. Чтобы
выиграть время и сберечь силы уходивших, Макалуни распорядился послать с
ними нескольких самых сильных охотников и быстрых ходоков. Они донесут
Магару, Аоро и Руи до входа в долину Золотого Дракона, помогут изготовить
из коры легкую пирогу, если понадобится, проводят дальше и будут ждать их
возвращения.
   Магара получил строгий наказ без крайней необходимости не связываться с
чаками.
   Руи и Аоро запаслись патронами. Магара от огнестрельного оружия
отказался: он взял с собой обычное охотничье вооружение - копье, дротики,
духовое ружье с запасом ядовитых шариков.
   Меньше чем через час все было готово, и отряд Магары отправился в путь.
Ленда дал Руи выпить жбан какой-то дурно пахнущей жидкости, сделал укол
пером в плечо, отчего раненый почувствовал прилив сил.
   Аоро с достоинством попрощался с учеными, с Макалуни, потом чуть
коснулся плеча Саора, что заменяло ему крепкое мужское рукопожатие, и
отошел в сторону, ожидая сигнала к выступлению. На его груди висела сумка,
в которой лежал пакет с дневниками профессора Грасильяму. В правом верхнем
углу пакета было наклеено перо цапли. Это означало: лететь как птице...
 
 
 
   Проснувшись ранним утром следующего дня, профессор Гароди не застал
своего коллегу: оказывается, тот встал чуть свет и отправился осматривать
подземный город лакорийцев. Профессор Гароди и Сергей позавтракали
маниоковыми лепешками, орехами, фруктами, горой лежавшими у изголовья, и
собрались было тоже отправиться на прогулку, как в комнату вошел Макалуни.
   Великий вождь попросил Гароди подробней рассказать о знакомстве с
Лакастрой.
   Судьба старшего сына тревожила Макалуни. Лакастра - первый из лакори,
который оставил племя и ушел в неведомый, страшный мир желтоголовых. Где
он?..
   Сейчас, внимательно вслушиваясь в рассказ ученого, грустно покачивая
головой, Макалуни, несмотря на сверкающий алмаз, пышные перья, никак не
походил на вождя, человека непреклонной воли и мужества. Это был уставший
и высушенный тревогами старик, который, казалось, даже стал меньше ростом.
Когда Гароди кончил свой рассказ, заговорил Макалуни. Он жаловался на
годы, на здоровье, делился своими заботами и сомнениями с таким же, как
он, старым человеком.
   Нет, смерть не пугала Макалуни. Его заботила одна мысль: кому доверить,
на кого оставить племя? Если не вернется Лакастра, кто заменит его,
Макалуни? Магара?
   Что ж, он хороший охотник, смелый, выносливый, но сердце Магары точит
червь тщеславия, он жесток. Остается нареченный сын Ингла. Само небо
начертало ему быть вождем, отметив своей печатью. Ингла, сын охотника,
родился со знаком вождя - у него на левой руке, выше кисти, имеется девять
родинок, расположенных в виде созвездия Регари. (Так лакорийцы называют
созвездие Плеяд). Ингла добросердечный, мужественный, но мысли его опасны,
он мало уважает законы лакори, готов изменить их, если они мешают жить. На
совете старейшин Ингла потребовал отменить извечный закон, запрещающий
лакорийцам брать в жены девушек индейских племен...
   - В нашем племени, - грустно повествовал Макалуни, - сто тридцать один
мужчина и только сорок две женщины. Наши женщины бесплодны. Дети,
рождаемые ими, выживают с трудом. Сейчас у нас всего двадцать детей и из
них только семь девочек...
   Народ лакори угасает. Закон предков не позволяет нам смешивать кровь с
другими народами. То, что говорит теперь Ингла, я уже слышал от
Длиннорукого, когда он, покидая нас, советовал мне, как спасти племя.
Длиннорукий ушел, увел с собой Лакастру и больше не возвращался. Где он?..
   - О каком это Длинноруком рассказываешь ты, великий вождь? - спросил
внезапно появившийся у входа профессор Грасильяму.
   - Длиннорукий - посланец неба с пламенеющей головой...
   - С пламенеющей головой? Как это понять?
   - У Длиннорукого волосы не как у тебя или твоего друга - белые, и не
черные, как у других, а ярко-красные, словно пламя костра в ночи.
   - Святая мадонна! Уж не о Рыжем ли Римере ты говоришь? Ты знаешь его?
Он был у вас? Ох, Ример, Ример, великий бродяга, ты вновь напоминаешь о
себе! - воскликнул Грасильяму.
   Нескольких фраз Макалуни было достаточно, чтобы Грасильяму убедился:
Длиннорукий и Рыжий Ример одно и то же лицо. Он был здесь около пятнадцати
лет назад...
   - С ним пришли еще двое - отец и сын, - рассказывал Макалуни. - Это
были первые желтоголовые, которых увидели люди моего племени. Лакастра,
находившийся с тремя охотниками возле Дома у Края Владений, принял их за
регари - посланцев с Рильфы.
   Они пали ниц и долго не решались поднять голов. Когда, наконец, пришли
в себя, Лакастра послал гонца ко мне, а сам провел желтоголовых подземной
тропой к могиле Таме-Тунга. По преданию, регари должны сойти с небес,
чтобы забрать на Рильфу останки Таме-Тунга... Я привел все племя к могиле
вождя, чтобы воздать почести пришельцам небес, и увидел, что двое из них -
отец и сын - потеряли разум. Они пели, смеялись, словно малые дети,
черпали горстями цветные камни, стучали по желтому металлу, из которого
изготовлены изображения духов неба.
   Только Длиннорукий оставался спокоен. Я предложил пришельцам
отправиться сюда, в наш подземный город, но Фостер, так звали старшего,
отказался. Мы устроили в их честь моления, танцы, игры охотников, только
Фостера и его сына, казалось, ничто не интересовало, кроме цветных камней
и украшений из желтого металла. Они там и уснули, в храме, возле мешков с
камнями...
   Вот тогда Длиннорукий и рассказал Макалуни, что ждет лакорийцев с
появлением желтоголовых. Нет, это - не пришельцы с неба. Это самые
сильные, самые хищные, самые алчные существа на земле, поклоняющиеся
желтому металлу. Длиннорукий предупредил, коль уж он и его спутники
добрались сюда, то лакорийцы должны ожидать, что здесь вскоре появятся
десятки, сотни желтоголовых, чтобы овладеть металлом, которому они
поклоняются. Они ни перед чем не остановятся, все уничтожат, разграбят,
осквернят святыни.
   - Длиннорукий и Фостер с сыном прожили у нас несколько лун, -
рассказывал вождь.
   - Все это время отец и сын почти не выходили из храма, продолжая играть
с камнями и пряжками. А Длиннорукому я показал наши храмы, хранилища,
подземные города, ходы, связывающие их. Мы были с ним в долине Золотого
Дракона, в Круге Забвения - тогда мы называли эту долину Долиной Изобилия,
- в древнем городе Долины Регари. Длиннорукий все внимательно осматривал и
молчал. Он заговорил со мной только перед самым уходом...
   Длиннорукий посоветовал Макалуни немедленно перенести мурии, святыни,
все, что оставили им предки, в Долину Регари. Затем увести племя в
соседнюю Долину Изобилия, завалить входы и охранять их, чтобы никто не мог
проникнуть извне. Он предупреждал, что желтоголовых это не остановит, у
них есть летательные машины, и они спустятся в Долину с воздуха. Но для
Макалуни, убеждал Длиннорукий, важно выиграть время, чтобы хоть как-то
подготовить свой народ к столкновению с желтоголовыми. Прежде всего,
лакорийцы не должны бояться ни их самих, ни их оружия, а пусть научатся
владеть этим оружием, чтобы противостоять пришельцам.
   Кроме того, они должны познать желтоголовых. Для этого Макалуни следует
послать с ним в землю желтоголовых своих сыновей. Пусть они учатся у
врагов, узнают, в чем они сильны и слабы, пусть овладеют знаниями, чтобы
потом могли бы прочесть мурии регари. Кто знает, может, в муриях заключена
мудрость, которая сделает лакорийцев могущественнее желтоголовых?..
   - И еще один совет дал Длиннорукий, - все так же грустно повествовал
Макалуни. - Перед тем, как увести племя в Долину Регари, я должен
разрешить молодым воинам взять себе в жены индейских девушек, то есть
сделать то, что требует сейчас Ингла. Странно. Ведь никто, кроме меня, не
слышал слов Длиннорукого. Значит, Ингле, посланцу небес, эти слова
подсказал разум? Значит, этого требуют небеса?
   Если так, то я совершил ошибку: до сих пор не сделал все, что сказал,
что советовал Длиннорукий. Я лишь отправил с ним Лакастру и то ради того,
чтобы Лакастра отыскал украденную мурию. А теперь нет ни Лакастры, ни
Длиннорукого с пламенеющей головой...
   Грасильяму сочувственно вздохнул и рассказал о том, как они нашли
останки Рыжего Римера.
   - Значит, ушел, и он ушел... Один я остался, - устало прошептал великий
вождь Макалуни и слегка прикоснулся двумя пальцами к своим губам, отдавая
дань памяти друга и брата, каким он считал Длиннорукого.
   - Нет, великий вождь, ты не один, - сказал Гароди. - Мы, то есть мой
ученый друг Эваристо Грасильяму, и я, профессор Элиас Гароди, - с тобой!
Мы останемся с твоим народом, постараемся прочесть мурии, овладеть
мудростью регари, чтобы передать ее лакорийцам. Советы Длиннорукого
справедливы, и ты, великий вождь, должен следовать им. Мы же с Эваристо
сделаем все, что можем, чтобы спасти ваш народ от злобы и алчности
желтоголовых, а вашу культуру от гибели. Скажи-ка, дружище, ведь ты так же
думаешь, не правда ли?.. - обратился Гароди к Грасильяму.
   - Что за вопрос, старина, конечно, так и думаю. Только ты, как всегда,
поспешил раньше вылезти с обнародованием моих мыслей. Останемся, старина,
останемся, - ворчливо отозвался Грасильяму.
   - Я тоже останусь с вами, сеньоры, - сказал Сергей, внимательно
прислушивавшийся к разговору.
   - Нет, Саор, ты здесь не останешься, - твердо ответил Грасильяму. -
Запомни, Саор, тебе надо скорее возвращаться на родину. Ты и там сможешь
помочь лакорийцам. Только ты один знаешь, где мы и почему остались здесь.
Эту тайну увези с собой в свою страну. Ты открой ее кому и когда найдешь
н