стало постараться отыскать стоянку грабителей. Не было никакого сомнения,
что она где-то здесь, поблизости. Тяжело груженные мулы далеко не уйдут, а
тем более в скалах.
   Мы взяли с Саора слово, что он ни при каких обстоятельствах не вступит
с грабителями в открытую борьбу. Его задача - только разведка. Чтобы быть
окончательно спокойным, я отобрал у него карабин и пистолет, оставив ему
только нож. Элиас запротестовал, но я был непреклонен.
   Саор ушел. Мы выбрали место в чаще, откуда хорошо просматривалась вся
гряда скал, и сосредоточили свое внимание на действиях Саора. Некоторое
время он пробирался ползком через открытое пространство, прячась в траве и
среди неровностей почвы, а потом скрылся в нагромождении скал.
   - Напрасно ты отобрал у него оружие, дружище, - укоризненно заметил
Гароди. - А вдруг ему придется обороняться? Чем? Голыми руками?
   Я промолчал, хотя в душе пожалел о своем поступке.
   Прошел час, второй... Ничто не нарушало звенящей тишины: Где-то
неподалеку хрипло прокричал каменный петушок и, вспорхнув чуть ли не
из-под самого носа Гароди, промелькнул ярко-оранжевым пламенем.
   В южной части скалистой гряды была глубокая седловина. Именно там, по
моему мнению, бандиты устроили свой лагерь.
   Солнце висело над горизонтом, готовясь скрыться за изломами далеких
гор. Успеет ли Саор вернуться до наступления ночи?
   И вдруг раздался ружейный выстрел. Эхо многократно повторило его. Мы с
Элиасом вскочили на ноги и, пренебрегая опасностью, с оружием наперевес,
бросились вперед.
   Но много ли могут пробежать два пожилых человека, да еще с тяжелыми
рюкзаками за плечами! Гароди схватился за грудь.
   - Не могу! - прохрипел он.
   Я тоже остановился, жадно глотая ртом воздух. И вдруг увидел у кромки
седловины на утесе Саора, который размахивал руками и что-то кричал нам.
   Через четверть часа мы добрались до него.
   - Ты жив, цел? Кто стрелял? - задыхаясь от волнения, спросил я.
   - Пойдемте, сеньоры, вон туда, - ответил Саор улыбаясь.
   В тени нависшей базальтовой скалы мы увидели шесть развьюченных мулов,
горку мешков и горящий костер. Возле костра лежал человек в разорванной
одежде без всяких признаков жизни. Второй человек сидел, привалившись
спиной к мешкам, руки и ноги его были связаны.
   - Что здесь произошло? Неужели это ты один расправился с ними? -
воскликнули мы с Элиасом дуэтом.
   - Нет, мое вмешательство почти не потребовалось. Как и предсказывал
профессор Гароди, они просто сводили свои счеты, - ответил Саор и
рассказал обо всем, что он видел.
   Когда, соблюдая осторожность, он добрался до седловины и заглянул за
перевал, его взорам открылась такая сцена. Два бандита катались по земле,
сцепившись в смертельной схватке. Затаив дыхание, Саор следил за исходом
борьбы. Карабины их валялись в стороне. Борьба шла за нож, лежавший шагах
в двух от них.
   Силы у противников, по-видимому, были равны, так как ни тот, ни другой
долго не имели преимущества.
   Не спуская с борющихся глаз, Саор скрытно приблизился к ним. В этот
момент бандиты почему-то отпустили друг друга, вскочили ноги, чтобы снова
броситься в бой. Но тут Зуде подвели новые ботинки. Он поскользнулся.
Фесталь Фалькони схватил нож и нанес трактирщику несколько ударов в
сердце. Саор напал на Фесталя сзади, вмиг обезоружил его и связал.
   Вот тогда-то Саор и выстрелил из карабина, подав нам сигнал, который мы
истолковали в ином смысле. Ну, слава мадонне, этот славный синантроп
невредим!
   На Фесталя нельзя смотреть без содрогания. Его и без того
обезображенное лицо казалось ужасным. Неправильно посаженные глаза
сверкали лютой ненавистью. Он весь дрожал от злобы.
   - За что ты убил трактирщика? - спросил я Фесталя.
   Он молчал.
   - Не поделили добычу? Или здесь замешана старая месть?
   Фесталь не издал ни единого звука.
   - Ну так вот, завтра ты пойдешь с нами. Мы постараемся подыскать для
тебя подходящее место. Негодяй! - в сердцах закричал я.
   - Вы хотите отправить его в Круглую долину? - тихо спросил Саор.
   - Не тащить же эту образину в Манаус, где его все равно ожидает
виселица...
   Мы отнесли труп за перевал, опустили его в расщелину скалы, присыпали
сверху камнями. Покончив с этим малоприятным делом, занялись мешками. Нам
оставалось только охать от восхищения и одновременно проклинать мародеров.
В мешках были великолепные запястья, браслеты, головные обручи, пояса,
нагрудники, украшенные алмазами и другими драгоценными камнями, множество
золотых статуэток, ритонов.
   Ночевать мы решили здесь, под навесом скалы. Перед тем, как сесть за
дневник, я внимательно осмотрел мулов, накормил пленника и связал его так,
что он не мог даже шевельнуться. Оставлять на ночь для него охрану я счел
излишней роскошью.
   За эти дни мы так измучились, что дорожили каждой минутой отдыха. Все
улеглись спать, а я вот занимаюсь дневником...
   Еще один день кончился, а мы ни на шаг не приблизились к Жоану. Что
делать? Ума не приложу...
 
 
 
   Наступление нового дня я встретил такими ругательствами, что их, по
всей вероятности, было слышно за две лиги от стоянки. Фесталь Фалькони
сбежал!
   Просто непостижимо, как удалось ему освободиться от ремней, которыми я
скрутил его. Бандит увел с собой и мула с частью провизии. Хорошо, что
оружие и мешки с драгоценностями лежали между нами: они уцелели. Не
понимаю, почему этот урод не придушил всех нас троих, как сонных цыплят?
Ему не так уж трудно было это сделать. Нет, тут что-то неладное. Уж не
замешан ли в этом Саор? Не помню точно, то ли во сне, то ли наяву, но
перед рассветом мне показалось, что Саор вставал и подходил к мулам. Я
спросил его.
   - Нет, профессор, я не вставал, я спал, - ответил он и, в свою очередь,
задал мне вопрос: - А что ожидало бы Фесталя в Манасе, если бы вы
доставили его туда, а не в Круглую долину?
   Дальше последовал такой диалог:
   Я: Виселица! Только виселица! В лучшем случае - пожизненная каторга.
Это же тяжкий преступник!
   Саор: Да, пожалуй, но преступниками люди не рождаются.
   Я: Что ты хочешь этим сказать?
   Саор: Только то, что судьба Фесталя несколько необычна. Преступником
его сделали условия вашего капиталистического общества. Он, так сказать,
продукт среды, в которой человек человеку - волк. И, сказать по правде,
профессор, я не особенно сожалею, что ему удалось бежать...
   Ну, как вам это нравится? Мне, в сущности, нечего было возразить, и я
перевел разговор на другие рельсы.
   - Когда ты наблюдал за дракой этих двух негодяев, был ли кто-нибудь из
них ранен? - спросил я.
   - Нет. Фесталь и Фабиан дрались голыми руками. У меня было преимущество.
   Во-первых, вы разрешили мне оставить нож, а, во-вторых, карабины
бандитов находились ближе ко мне, нежели к ним, и в любой момент...
   - Ты хочешь сказать, что если бы захотел, то вместо одного пленника у
нас оказалось бы два. Так? - вмешался Элиас.
   - Это не трудно было сделать, но я помнил ваш приказ не вмешиваться.
Схватка же с Фесталем произошла после убийства Фабиана Зуде. Соотношение
сил переменилось, и я нарушил приказ, так как обязан был воспользоваться
своим преимуществом.
   - Пожалуй, ты прав, Саор, - согласился я. - Ну, а как ты считаешь,
почему удалось бежать Фесталю?
   - По-видимому, он - ловкий малый и где-то сумел припрятать нож. К тому
же была темная ночь, а мы спали как убитые. И, поверьте, сеньоры, мы и
вовсе не проснулись бы, если б вместо Фесталя Фалькони оказался Фабиан
Зуде...
   Попробуй-ка тут поспорить с русскими! Этому парню из коммунистической
страны нельзя отказать ни в смелости, ни в логике. Неужели у них все такие?
   Итак, мы отправляемся в обратный путь к могиле Таме-Тунга, чтобы
встретиться с Аоро и попросить его провести нас в Круглую долину. Надо
выяснить, что там за люди и, в частности, кто этот престарелый шансонье.
Может, и впрямь Луи Пэйн? Но как отыскать нам лакорийцев, чтобы отдать им
награбленные ценности? Куда они запропастились?
    
 Записывая утром свое пожелание встретиться с лакорийцами, я и не думал,
что оно так скоро исполнится.
   Мы возвратились, отыскали в условленном месте Аоро с Мейером. Индейский
парень - просто чудодей. За сутки он почти поставил на ноги Мейера. Тот,
хотя еще слаб, бледен от потери крови, но через пару дней, думается, будет
в форме. "Только можем ли мы ждать эти два дня, - с горечью думаю я. -
Ведь мы в жестоком цейтноте. Эх, Жоан, Жоан, слышишь ли ты меня?.."
   Оставив рюкзаки под присмотром Саора, вызвавшегося побыть с
выздоравливающим, мы втроем - Элиас, Аоро и я - повели мулов с
драгоценностями к храму.
   Я и Элиас так упивались собственным благородством, что не подумали о
том, как выглядим со стороны с награбленным добром. А со стороны тем же
лакорийцам мы можем показаться вовсе не рыцарями, а святотатцами.
   Так и получилось.
   Только мы пересекли поляну и подошли к храму, как из-под арки и с
разных сторон появилось множество смуглых высоких воинов с луками и
дротиками, направленными на нас.
   - Рабу! - закричал Аоро, хватаясь за копье, но я ударил его по руке,
вырвал копье и отбросил в сторону. То же самое сделали мы с Элиасом и со
своим оружием.
   Не дожидаясь, пока эти красавцы-гвардейцы спустят тетивы, мы с Элиасом
завопили в один голос:
   - Нас послал Лакастра!
   - Где Макалуни?
   Молодой вождь с алым пером на голове, стоявший под аркой, выкрикнул
какое-то слово, и воины опустили луки. Потом он сделал шаг вперед, с
достоинством низко поклонился нам. То же самое проделало и его воинство.
   Я с облегчением вытер со лба пот, представил своих спутников и назвал
себя.
   Долгожданная встреча с живыми лакорийцами состоялась, к счастью, без
кровопролития. Однако Аоро продолжал недоверчиво озираться, как бы ожидая
подвоха. Вождь - его зовут Ингла, он сын верховного вождя племени
Макалуни, - увидев Аоро, улыбнулся, что-то ему сказал на своем непонятном
языке и показал на одного из воинов. Аоро молниеносно схватил дротик и
встал в оборонительную позу.
   Широкая белозубая улыбка расплылась на лице воина. Он похлопал по
тыквенной бутылочке с пером, висевшей у него на поясе, а потом помахал
ладонью из стороны в сторону, дескать, не бойся, не трону. Этот детина,
оказывается, был тем, кто делал уколы пленным. (NB. Не забыть спросить,
зачем это делается).
   Мы с Элиасом пытались подобрать какое-нибудь понятное лакорийцам
индейское наречие, а оказывается, Ингла может говорить на ломаном
португальском языке.
   Когда, как говорится, контакты были налажены, я рассказал, как и при
каких обстоятельствах мы ознакомились с Мартино-Лакастрой, о наших
приключениях в долине Золотого Дракона, о смерти Баголы. При этом известии
Ингла склонил голову, отдавая дань памяти погибшего собрата, и спросил,
успел ли Багола спрятать мурии.
   Узнав, что мы их закопали, Ингла радостно улыбнулся:
   - Лакастра не ошибся. Вы - друзья лакори.
   Потом я рассказал все, что знал от Руи Мейера об ограблении могилы
Таме-Тунга.
   На красивом лице Инглы проступили пятна стыда. Да, он видел, что
сделали грабители в храме. О драгоценностях, которых мы спасли, он
упомянул как бы между прочим. Я понял, что пропажа нескольких мешков
драгоценностей для лакорийцев, видимо, значила не больше, чем для меня
потеря старого зонтика. Они были счастливы, что саркофаг - золотая пирога
с останками вождя Таме-Тунга - остался нетронутым.
   Элиас не утерпел, спросил, как могли они оставить свою святыню без
охраны. И тут мы услыхали историю, из которой поняли, что потомкам
пришельцев из космоса не чужды такие человеческие слабости, как зависть,
тщеславие, больное самолюбие...
   Специальной охраны могилы вождя никогда не существовало. В глухие
места, огражденные от мира непроходимыми топями и чащами, на протяжении
веков никто не проникал. Даже индейцы - обитатели джунглей - старались не
углубляться в дебри дальше Злого Сагуртана: смельчаки попадали в Круг
Забвения.
   К могиле вождя можно было подойти лишь со стороны плоскогорья с
приметной конусообразной горой (мы назвали ее Фудзи), у подножья которой
находились и долина Золотого Дракона и Круглая долина или, как называют ее
лакорийцы, Круг Забвения. От плоскогорья к могиле вела не очень-то широкая
возвышенность - выветрившийся горный хребет, ныне поросший лесом. Этим-то
единственным подступом и пользовались лакорийцы.
   С течением времени топи подсохли, чащи поредели и стали доступней для
человека, но лакорийцы не догадались учредить постоянный надзор за могилой.
   После того, как в тех, ранее непроходимых, местах стали появляться
охотники-индейцы, молодой вождь Ингла высказал на совете старейших
опасение и предложил выделить группу воинов, которые несли бы постоянную
сторожевую службу, но его двоюродный братец Магара, всегда и во всем
противодействующий своему сопернику Ингле, высмеял это предложение,
заявив, что лучше почаще посылать воинов в долину Золотого Дракона, чтобы
уничтожить всех чаков.
   Великий вождь Макалуни отложил решение вопроса на неопределенное время.
Он понимал, что назрела необходимость изолировать лакорийцев от общения с
другими людьми, если он хочет уберечь племя от чуждых влияний, сохранить в
чистоте свои обычаи, верования. А потому придется оставить эти места и
уходить в Долину Регари (что это такое, будет сказано дальше). Макалуни
ждет только возвращения Лакастры, который после его, Макалуни, смерти
станет великим вождем. И как только он вернется, племя со своей святыней -
саркофагом Таме-Тунга, драгоценностями из храма, будет уведено в Долину
Регари. Они завалят единственный ход в долину и тогда навечно останутся
одни... Святая простота!
   Мудрейший вождь не знал, что у белых людей есть авиация...
   События все же подтвердили правильность точки зрения Инглы и заставили
Макалуни действовать энергичней, не дожидаясь возвращения
Лакастры-Мартино. Охрана была послана к могиле лишь после того, как
лакорийцы узнали о приближении отряда грабителей и стали следить за ними.
(Тогда-то и был послан в долину Золотого Дракона Багола с товарищами,
чтобы уберечь мурии).
   Лакорийцы не хотели кровопролития и сначала, по своей наивности, думали
напугать головорезов своими "штучками", то прирезали мулов, то уносили
негров-носильщиков, то придумывали еще какие-нибудь фокусы. И лишь когда
убедились, что непрошеных гостей этим не проймешь, решились на открытые
боевые действия по-своему. Они напали на грабителей, усыпили их и на
собственных плечах с комфортом доставили пленных в Круг Забвения.
   Тут Элиас снова прервал рассказ вопросами: зачем они прячут пленных в
Круге и что за уколы пером делают они им?
   Предположение Саора об умышленной изоляции пленных в недоступном месте
оказалось справедливым. Лакорийцы не хотят убивать, так как жизнь человека
священна. А на второй вопрос последовал такой ответ:
   - Мы делаем пленников счастливыми.
   - Каким же образом? - удивились мы.
   - Человек, забывший прошлое, счастлив настоящим, - чуть ли не афоризмом
ответил этот сановный юноша. - Капля отвара известных трав и листьев,
попав в кровь человека, лишает его памяти. Наши пленные, получив укол,
забывают о своем прошлом. Их ничто не тяготит, ничто не заботит. Разве это
не счастье?
   - Нет, нет и нет, мой друг! - вспылил Элиас. - Я с такой точкой зрения
не согласен. Это насилие, а всякое насилие бесчеловечно, жестоко...
   Я поддержал Элиаса, но в глубине души у меня снова шевельнулось
сомнение, так ли уж это бесчеловечно?
   - Почему? - искренне удивился Ингла. - Мы же не уничтожаем своих
врагов. Мы их только удаляем от себя, чтобы они опять не встретились с
нами. При этом мы избавляем их от необходимости тяжким трудом добывать
себе пропитание, тревожиться за своих родных, близких, тосковать о своей
родине. К тому же есть отвар из других трав и листьев, укол которого
возвращает память. В Круге Забвения живет веселый белокожий старый
человек. У него мы не отнимали память.
   Наши воины спасли его от смерти, отбив у индейцев племени калапалу, и
еле живого спрятали в Круге Забвения. Когда он выздоровел, то уходить
оттуда не захотел. Он теперь не хочет уходить оттуда...
   Но я отклонился. Итак, доставив пленных грабителей в Круг Забвения,
Ингла отправился известить великого вождя о происшедшем, поручив охрану
усыпальницы Магаре. Но Магара, обладавший больным самолюбием, решил
действовать по-своему.
   Он был уверен, что пришельцы все обезврежены и таким образом ничто не
угрожает сохранности могилы Таме-Тунга. И этот немолодой годами бунтарь
отправился с отрядом в долину Золотого Дракона. И вот пока Магара
развлекался охотой на чаков, святыня племени была осквернена...
   К исходу дня вернулся гонец, которого Ингла посылал к верховному вождю.
   Выражаясь современным языком, он принес приказ об эвакуации святыни.
Ингла отложил это до утра. Остаемся здесь на ночевку.
   Сейчас Ингла ушел в храм. Старина Элиас и этот непоседа Аоро увязались
с ним. А я, пока есть свободное время, тороплюсь записать события первой
половины дня.
   Появилась надежда, что я смогу отправить пакет Жоану Кольешу. Это решит
верховный вождь.
    
 Ну, вот, кажется, начинается вынос саркофага. При дневном освещении эта
золотая пирога с прозрачным, словно хрустальным, колпаком еще прекрасней!
Но неужели она так легка? Четверо воинов свободно несут ее на плечах,
будто бы это не саркофаг, а академическая распашная четверка для гонок...
Мешки с драгоценностями, которые мы отобрали у бандитов, воины занесли в
храм и вместе с другими богатствами оставляют на попечение Хранительницы
Священных Тайн.
   Сейчас отправимся туда, где живут лакорийцы. Черт побери! Неужели все
это происходит наяву?.."
    
 На этом записки профессора Э.Грасильяму обрывались. К ним была приложена
короткая записка, написанная торопливым почерком ученого:
   "Жоан, дорогой мой синантроп! Посылаю тебе свои записки с нарочным -
лакорийцем Магарой. Ты не обращай внимания на его свирепый вид, в
сущности-то он парень хороший. С ним еще двое: индеец Аоро и раскаявшийся
злодей Руи Мейер, гринго. От тебя зависит - взять его с собой до
населенных мест или нет. Времени у них в обрез. Саор решил пока остаться
здесь. О нашей дальнейшей судьбе не беспокойся.
   Мои записки публикуй, но убери все то, из чего можно узнать наше
местоположение, а также выбрось все упоминания о богатствах лакори.
   Оригинал записей передай в "Службу охраны индейцев". Хотя лакорийцы и
не индейцы, я в этом убежден, но только помощь "Службы..." и ее президента
маршала Рондона может спасти потомков пришельцев из космоса от уничтожения.
   Старина Гароди передает тебе привет. Он так увлечен разговором с
великим вождем лакорийцев Макалуни, что не может написать тебе даже пару
строк. Шлет привет и Саор.
   Обнимаю тебя, мой мальчик! Да хранит тебя святая мадонна!
   Твой Эваристо Грасильяму".
 
 
 
 

                                   Глава 27 

 
   Горести старого Макалуни 
 
 
   Посещение Круглой долины, вернее сказать, Круга Забвения, пришлось
временно отложить: без разрешения Макалуни доступ туда запрещен. Ингла
предложил Грасильяму отправиться в подземный город локарийцев к верховному
вождю, на что оба профессора сразу же согласились. Ленду (так звали
знахаря) с охотниками отправили за Саором и Мейером. С ними пошел Аоро,
чтобы передать Саору распоряжение Грасильяму слушаться Ленду.
   Отряд не стал их дожидаться и, вытянувшись гуськом, двинулся в путь.
Впереди шел Ингла с двумя молодыми охотниками. За ними следовали
носильщики с саркофагом, затем - оба ученых с приставленной к ним свитой и
остальные лакорийцы. Замыкал колонну мрачный Магара.
   Неподалеку от храма отряд спустился в подземелье, вход в которое был
хорошо скрыт густыми зарослями колючек. Путешествие по лабиринту пещер -
обиталищу невероятного количества огромных летучих мышей, - длилось
несколько часов. Выйдя на поверхность земли, отряд остановился. Охотники
быстро нарезали тонких и прочных лиан, спле