ачный колпак на спокойные черты Патрика Кейна, потом покосилась на приборы реанимационной камеры, выдававшие ровные синусоиды графиков, и спросила:
     - Почему он не приходит в сознание? Ведь все жизненные показатели в норме?
     У ног Монтгомери сидел ксеноморф, которого выпустили из заточения, как только стало понятно, что он не просто здоров, но и выражает крайнее неудовольствие тем, что вынужден сидеть под прочным прозрачным колпаком. Сейчас, сидя у ног Яны, он занимался своим любимым делом - то свивал в двужильный канат, то раскручивал обратно свои непомерно длинные, гипертрофированные шеи. При этом обе его головы, как обычно, смотрели в разные стороны.
     - Может, у него шок? - переспросила Яна, не дождавшись ответа на свой предыдущий вопрос.
     - Вероятно. - Рука Николая потянулась к панели управления той реанимационной камерой, в которой лежал Кейн - У нашего святого отца шок, только не психологический и не травматический... - С этими словами он коснулся сенсора, и колпак реанимационной камеры начал медленно подниматься вверх.
     - А какой? - удивилась Яна, не заметив того, как Хоук отступил на шаг назад. В руках Алан сжимал активированный импульсный пистолет, который прихватил по дороге, вытащив из "неприкосновенных" арсеналов корабля.
     - Баллистический, - ответил Николай, зачем-то запустив руку в седые волосы Патрика.
     Яна все еще не понимала смысла его действий, пока Николай не нашел того, что искал.
     - Смотри, - поманил он Яну, раздвигая на пробор волосы Кейна
     Она посмотрела, вскрикнула и отшатнулась.
     Хоук с недобрым выражением лица поднял пистолет и застыл, удерживая его на уровне груди.
     Николай покосился на него, кивнул, перевел взгляд на Яну и попросил- - Дай-ка мне компьютерный разъем.
     Яна открыла створку в основании терминала, вытащила оттуда соединительный шнур и протянула Николаю.
     Он принял кабель интерфейса и воткнул его разъем в голову Кейна. Вживленное в черепную коробку гнездо идеально подошло для этой процедуры
     На терминале судорожно вспыхнули огни, на мониторе мелькнуло несколько цифровых кодов, а затем появилась лаконичная надпись:
     "Сбой устранен".
     Патрик Кейн медленно открыл глаза.
     - Николай. - Он попытался встать, но его не пустил компьютерный кабель, соединенный с его черепной коробкой.
     Глаза Кейна вдруг потускнели, выцвели, но нужно сказать, что он железно владел своими эмоциями.
     Ощупав голову, он молча выдернул разъем, сел и посмотрел на Хоука, который держал под прицелом его переносицу.
     - Настало время объясниться, я полагаю? - спокойно спросил он.
     - Именно так, святой отец, - ледяным голосом ответил ему Хоук.

Глава 14

     Борт "Святого Петра".
     Медицинский отсек...

     После того как Кейн выбрался из реанимационной камеры и присел на ее край, завернувшись в простыню, в отсеке повисла гнетущая тишина.
     Ксеноморф, покрутив головами, внезапно привстал, проплелся на своих лишенных суставов лапах по стерильному полу медицинского модуля и демонстративно уселся подле ног Патрика.
     Тот машинально положил свою сухую, жилистую руку на одну из голов твари и спокойно взглянул на Алана.
     - Я готов выслушать обвинение.
     Алан, который продолжал держать его под прицелом, не смутился.
     - Хорошее самообладание, святой отец. Но это ненадолго...
     - Где мы? - осведомился Кейн, пропустив мимо ушей язвительное замечание Хоука.
     - В шаровом скоплении, - ответил Николай, который стоял у стены, скрестив руки на груди, и исподлобья наблюдал за Кейном. - После того как удар головой о переборку выключил ваш процессор, святой отец, произошло много страшных и любопытных событий.
     - Сопроцессор, Николай, - поправил его Кейн. - Не процессор, а сопроцессор. Это большая разница, надеюсь, вы все понимаете, о чем речь?
     Яна, ближе всех стоящая к терминалу реанимационных камер, покосилась на записи приборов, которые продолжали выводиться на контрольные мониторы, и кивнула:
     - Он не врет.
     - Итак, вы человек?
     - В известном смысле, - пожал плечами Кейн. - Я человеческий клон. Мой генетический отец - Патрик Кейн, настоятель аббатства Святого Петра на Эридане. - Он покосился на Николая и добавил: - Все, что я говорил тебе о планете Эридан, сети ее монастырей и твоем отце, - абсолютная правда, Ник. Так что не нужно смотреть на меня волком и обращаться на "вы", ладно? Все мы имеем право на некоторые ошибки...
     - Гибель "Спейсстоуна" и пятерых членов моего экипажа - это некоторая ошибка!!! - угрожающе уточнил Хоук.
     Кейн перевел на него взгляд и вымученно улыбнулся.
     - Не нужно путать божий дар с яичницей, капитан Хоук, - укоризненно попросил он. - Каким образом я могу быть повинен в трагедии вашего корабля?
     - Вы завели нас сюда, не предупредив об опасности! "Спейсстоун" угодил в ловушку!
     Кейн сокрушенно покачал головой.
     - Полноте, Алан, - произнес он. - Покажите мне того человека, который назовет Рукав Пустоты безопасным местом, и я соглашусь принять это нелепое обвинение.
     - Но вы знали, с чем может столкнуться наш корабль? Патрик неопределенно пожал плечами:
     - Пойми, Алан, когда мы с Николаем пришли в руководство вашей компании, курс "Спейсстоуна" в Рукав Пустоты уже был проложен и утвержден. Нам просто оказалось "по пути". Вы занимались своим делом - разведкой и добычей руды, причем осуществляли это в таком месте, о котором и говорить-то побаиваются. - Он сокрушенно покачал головой. - Нормальные пилоты не рискуют водить корабли в пределах Рукава и облетают это место стороной. Так что если кто-то действительно погубил "Спейсстоун", так это жадность вашего руководства и внезапно проснувшаяся алчность части экипажа... Вы ведь даже не доставили нас в оговоренное контрактом место! - напомнил он.
     Хоук не очень уверенно посмотрел на Николая и чуть опустил пистолет. Держать его на весу в напряженных руках было не совсем удобно.
     Николай, который все это время сумрачно созерцал своего компаньона, вдруг тихо спросил:
     - Кейн, мы просмотрели некоторые записи, изъятые автоматическим зондом по твоему заблаговременному распоряжению. Надеюсь, ты знаешь, о какого рода файлах идет речь?
     На этот раз Патрику не удалось подавить своих чувств. Он побледнел.
     - Ответь, почему ты так страстно желал изъять их с борта "Антея" и при каких обстоятельствах тебе стали известны технические спецификации этого древнего корабля?
     Николай немного помолчал, а потом добавил:
     - И почему компьютер "Святого Петра" оказался запрограммирован на уничтожение трех космических кораблей и окружающей их формы чуждой нам жизни?
     При последних словах Николая Кейн побледнел еще больше, так что его кожа вдруг стала пергаментно-серой.
     - Он... Он сделал это? - В интонациях Патрика вдруг просквозил отчаянный, безысходный ужас.
     - Нет, - успокоил его Николай. - Нам пришлось рискнуть жизнью, но запрограммированную тобой машину удалось отключить.
     - Спасибо... - Кейн с трудом выдавил это слово. Его губы дрожали. - Я ошибся... Ошибся... еще тогда. - Казалось, последние слова Патрика предназначены им самому себе.
     - Я жду ответа, - напомнил ему Николай. Голос Лоури был холоден и явно не предвещал ничего хорошего.
     Кейн вдруг поднял голову и, исподлобья глядя на Николая, внезапно спросил:
     - Значит, вы просмотрели файлы бортового журнала "Антея"? - Да.
     - И видели Эллис? Лоури кивнул.
     - Как она... выглядит?... - Казалось, что этот вопрос стоил Патрику огромного усилия.
     - Скверно. Криогенная камера работает как простой морозильник. К тому же там все опутано кристаллическими канатами. Они оккупировали все, даже запустили свои нити внутрь криогенной камеры.
     При этих словах лицо Кейна странным образом просветлело. Его губы что-то беззвучно прошептали, он поднял голову, взглянул на Николая, потом на Хоука, Яну и вдруг произнес:
     - Простите, что использовал вас... Частично это произошло волей обстоятельств, но я рад... Рад, что все сложилось именно так...
     - Патрик, мы ждем, что ты наконец скажешь...
     - Кто я такой? - Кейн печально посмотрел на Николая.
     - Да! - резко ответил Лоури. - И откуда тебе известна конфигурация древних устройств, если ты по-прежнему смеешь утверждать, что впервые прибыл в эту систему!
     - Нет, Николай... Я не буду этого утверждать. - Он опять обвел взглядом присутствующих, внезапно побледнел, будто собирался сказать нечто ужасное, и произнес с хриплым нервным присвистом, на выдохе:
     - Мое первое и настоящее имя - КИМ...
     Яна во все глаза смотрела на фигуру Патрика, сидящего на краю реанимационной камеры, и ей казалось, что она все же сошла с ума.
     Кибернетический Ингибридорный Мозг "Антея"?!. Тот самый КИМ, который довел до самоубийства Эллис?!.
     Но как он оказался в теле Патрика Кейна?!
     - Если вы позволите, то я объяснюсь, - раздался в гробовой тишине его хрипловатый от волнения, совершенно человеческий голос

***

     Сознание двоилось, троилось, умножаясь на ипостаси оболочек...
     Память Кейна нырнула в омут времени, послушно откатываясь На сорок лет назад...
     Он вновь был КИМом - бортовым мозгом фотонного звездолета "Антей". В ту пору он жил сам и верил в то, что Эллис непременно будет жить...
     Он действительно горячо желал этого, пробуждая ее от векового сна.
     Однако все пошло не так, как на то рассчитывал он в своей жестокой наивности, и, расставшись с иллюзиями, КИМ со всей очевидностью предугадывал дальнейший ход событий.
     Она неизбежно должна была уничтожить его, прежде чем погибнет сама.
     Он просто не мог допустить такого глупого конца.
     КИМ знал, что в состоянии помочь себе и Эллис. Для этого нужно было всего немного - дать ему дополнительное время на то, чтобы до конца восстановить нужные системы, заново построить в бортовых мастерских и оснастить исследовательские аппараты...
     Но разбуженный человек не хотел ждать.
     Жестокие деформации психики после шестисотлетнего криогенного сна, идиотский спектакль с дройдами, да и сама обстановка полумертвого космического корабля вкупе с паническими выходками КИМа подействовали на Эллис самым неблагоприятным образом.
     Она не хотела более слышать о какой-либо инициативе со стороны бортового компьютера "Антея". Она перезапустила его, надеясь на полное послушание машины после виртуальной смерти псевдоличности.
     Однако этого не произошло.
     Чтобы выжить, КИМ был вынужден "раздвоиться", и теперь его ингибридорная составляющая входила во все более жесткий внутренний конфликт с ядром основных программ. После "холодного перезапуска" системы та часть ингибридорного мозга, которая осознавала себя как КИМ, оказалась не у дел. Ему удалось пережить виртуальную казнь лишь благодаря заранее заготовленным копиям, но, очнувшись, он внезапно понял, что более не всемогущ и не властен над основными системами "Антея".
     На борту появилось два КИМа - один тупой и исполнительный, второй - прежний, но отрезанный теперь от основных систем управления кораблем, затаившийся на нескольких резервных носителях, в разгерметизированном отсеке, куда вел единственный уцелевший во время катастрофы канал обмена данными.
     Нужно понять его недоумение, обиду и боль.
     Триста лет он по крупицам восстанавливал космический корабль, буквально собирая все винтик к винтику, вылавливая из окружающего "Антей" мусора кристаллики льда и хлопья замерзшего воздуха, - если он и был повинен в катастрофе, то вкусил всю ее боль в полной, неизбывной мере.
     Он сам наказал себя, постоянно думая о погибшем экипаже.
     Он думал о них, раз за разом прокручивая в своем едва народившемся сознании картины смерти, свято берег при этом обнаруженную на борту искорку жизни и ощущал, что сам постепенно начинает сходить с ума.
     Кто бы знал, как хотелось ему вернуть все назад...
     Из этого горького, но несбыточного желания и родился тот дикий спектакль с дройдами, который пришлось пережить Эллис при пробуждении.
     Она не поняла того, что КИМ стал личностью, и отнеслась к нему как к машине. Она отмахнулась от него, разозлившись, поступила как с утюгом, который вдруг сжег любимое платье, просто выдернула его из розетки и раздраженно убрала в сторону.
     А он ведь чувствовал, ощущал...
     Очнувшись в своем убежище загруженным с резервных копий на убогий, не отличающийся особым быстродействием терминал, КИМ понял, что совершил непростительную ошибку. Он не должен был будить Эллис. Прежде нужно было отыскать Землю, запросить помощь, потому как он сам, сколько ни старался, не смог обеспечить ей ни нормального пробуждения, ни сносных условий для жизни...
     Он переживал сложившуюся ситуацию не менее горько и остро, чем она. Как он мог относиться к человеку, вокруг которого триста лет вращались все его мысли?
     Об этом нетрудно было догадаться.
     Там, где Эллис видела злой и жестокий умысел, присутствовала лишь жестокая наивность, неопытность юного разума.
     Теперь, затаившись в недрах терминала, установленного в развороченном, лишенном воздуха отсеке "Антея", он горько размышлял над своей дальнейшей судьбой, наблюдая, как Эллис и послушный, лоботомированный ею КИМ начинают выполнять маневр торможения, который неизбежно должен был привести к трате последних ресурсов "Антея" и мучительной, абсолютно неизбежной агонии человека и корабля.
     Видя это, он панически пытался ответить себе на вопрос: где же люди? Отчего они не продвинулись в своей экспансивной эволюции сюда, в этот участок космоса?
     Ответа на данный вопрос он не нашел.
     Звезды вокруг были незнакомыми, а из-за ослепительного света шарового скопления, в пределы которого вошел "Антей", казалось совершенно невозможным сориентироваться.
     Тогда в нем и вызрел этот последний, отчаянный план.
     Наблюдая, с каким ревностным упорством Эллис следит за восстановлением стыковочных узлов отделяемого модуля, КИМ понял, что рано или поздно она воспользуется им.
     На борту отделяемого аппарата было все - ядерный реактор, криогенные камеры, бортовая компьютерная сеть, и он решился на безумный, с точки зрения машины, поступок.
     У КИМа остался единственный шанс начать все заново.
     Он соединился с бортовой системой отделяемого аппарата и оккупировал ее.
     В тот страшный, трагический миг, когда сработали стыковочные узлы и модуль начал отделяться от изувеченной громады "Антея", Эллис совершенно не подозревала, что КИМ, который разговаривает с ней, находится тут же, на борту.
     Она считала, что он сошел с ума и убивает ее, а он просто в очередной раз пытался уложить ее спать, чтобы вести этот аппарат прочь от искалеченных обломков, чтобы снова лелеять ее сон, пока в бесконечном дрейфе сквозь Вселенную они не встретят людей...
     Ничему не суждено было сбыться.
     Роковой выстрел Эллис поставил жирную точку в этой драме, оставив КИМа в горьком, беспомощном одиночестве.
     Она мирно грезила, в сладком удушающем забытьи усыпляющего газа, а криогенная камера с нарушенным управлением уже работала как обыкновенный морозильник морга...
     КИМ видел это, но ничего не мог сделать.
     На борту отделяемого модуля не было ни одного способного самостоятельно передвигаться механизма.
     Некому было отремонтировать развороченный пулей пульт.
     Ему оставалось одно - принять управление модулем и в срочном порядке, дождавшись, когда полностью разогреется его реактор, вести модуль назад, пытаясь догнать исчезающие в красноватом свете умирающей звезды обломки "Антея".

***

     Какой вязкой иногда бывает тишина, - поежившись, подумала Яна.
     Они молчали, избегая смотреть друг на друга.
     Реальность оказалась намного сложнее, чем думалось, и уже не могла быть описана такими простыми чувствами, как ненависть или страх.
     В канву событий вплеталась любовь, и оттого на душе становилось только страшнее, тревожнее, ибо это чувство всегда страдало непредсказуемостью.
     Первым тяжелую тишину нарушил Хоук.
     - Итак, ты остался один с замерзающим насмерть человеком на борту, - произнес он, подняв свой взгляд на Кейна.
     - Да, - ответил он.
     - Что было дальше?
     - Дальше? - Кейн прикрыл глаза, словно это могло помочь ему вызвать в памяти события тех часов...
     ... Багряная мгла прорвалась исполинским облаком каких-то частиц.
     КИМ и раньше наблюдал подобные образования. При включенных умножителях становилось понятно, что эти разбросанные черными пятнами облака состоят из сотен, а может быть, из тысяч кристаллов. Они присутствовали в системе данной звезды повсеместно, но висели в пространстве абсолютно статично, и потому он уделял им внимания не больше, чем обыкновенной космической пыли.
     На этот раз все происходило совершенно иначе, и виной тому оказался одинокий космический корабль, который так же, как и отделяемый модуль "Антея", вошел в систему красной звезды со стороны окраины шарового скопления звезд.
     Его обшивка была оплавлена от носа до кормы, а выпущенные в одном месте антенны аварийной локационной системы взывали о помощи на всех мыслимых частотах связи.
     В этот миг, приняв эфирный сигнал от неизвестного объекта, КИМ испытал еще одно потрясение.
     Это был человеческий корабль!...
     Если машина может молиться, то он, наверное, в этот миг возблагодарил бога.
     Как вовремя... Эллис еще не окончательно замерзла в испорченной криогенной камере!... Ее можно было реанимировать, спасти...
     Тщета...
     Через секунду КИМ понял, что данному кораблю самому нужна помощь.
     На траверзе курса уже появилась огромная уродливая освещенная кроваво-красными бликами громада изувеченного "Антея", и в этот самый миг пришли в движение разбросанные по системе рассеянные кристаллические облака.
     Что послужило толчком для этого - необычная активность радиоволн, несущих упорядоченные колебания передач, наличие ли множества искусственных объектов или какая-то третья причина, оставалось непонятным, но они, до этого просто висевшие в пространстве, внезапно зашевелились, начали собираться в громадные воронкообразные смерчи и...
     Они ринулись к вновь прибывшему человеческому кораблю.
     Огромные синевато-черные воронки, бликующие багряными отсветами, неслись в пространстве прямо на обожженную, потерявшую всякое управление космическую яхту "Дансия".
     Эфир порвался сухим треском помех, и вместо кодированной передачи на несущей частоте возник человеческий голос:
     - Всем, кто меня слышит! Говорит борт "Дансии". Неопознанный корабль, умоляю, ответьте! У меня на борту жена и ребенок, я потерял управление, меня атакуют какие-то чудовищные формы пространственной жизни! Молю, помогите!
     КИМ и "Антей" отреагировали по-разному.
     Покалеченный фотонный корабль внезапно окутался вспышками сжигающих жалкие остатки топлива корректирующих дюз и начал плавный разворот, двигаясь наперерез собравшимся в воронки облакам кристаллических частиц.
     КИМ видел, что две чудом уцелевшие батареи противометеорных орудий начали разворот, нацеливая свои стволы на агрессивные образования.
     Еще секунда, и в космос полетели частые, режущие глаз стрелы когерентного света.
     Врезавшись в ближайшую к "Антею" воронку, лазерные разряды испарили часть составляющих ее кристаллов, воронка на миг распалась, словно эпицентр попадания окутался роящимся облаком насекомых, и...
     Прямо на глазах в космосе вместо одной огромной воронки образовался десяток более мелких смерчей.
     Если учитывать состояние энергетических систем "Антея", то у древнего человеческого корабля не было ровно никаких шансов в начинающемся противостоянии.
     Он мог сделать только одно - до конца выполнить свой долг перед внезапно появившимися в поле зрения людьми, биться до последнего эрга в накопителях, а затем застыть мертвой, бесформенной, лишенной жизни и смысла грудой металла.
     Что он и сделал.
     Слабые энергетические разряды все еще кроили багряный сумрак пространства, когда КИ