уйте вопрос по-другому, навигатор Эллис. Я уже ответил, что явилось причиной взрыва заправочных емкостей.
     Эллис с трудом обуздала вернувшуюся к ней нервную дрожь.
     - Кто допустил попадание метеорита в корпус "Антея"? - дрожащим голосом уточнила она.
     - Я, - лаконично ответил голос.
     У Эллис мороз подрал по спине. Она ожидала подобного ответа и одновременно боялась его. Однако в таком "откровении" бортовой кибернетической машины, кроме жуткой правды о причинах катастрофы, крылся ответ на еще один, не менее важный для нее вопрос: успешно ли прошел перезапуск системы?
     Теперь она могла ответить себе, что перезапуск прошел успешно.
     КИМ прямо отвечал на поставленные ему вопросы, без обиняков, безучастия ингибридорных программ, которые она поклялась себе уничтожить начисто при первом же удобном случае.
     Однако спустя несколько минут, немного успокоившись, Эллис вдруг поняла, что лаконичный ответ системы нес в себе только признание факта, но не давал ей представления об истинной картине событий.
     - КИМ, объясни, как такое могло произойти? - собравшись с духом, потребовала она. - В системе появилась неисправность? В чем причина бездействия локаторов дальнего обнаружения?!
     - Они были временно отключены, - ответил голос. - Капитан Нортон, который возглавлял бодрствующую смену, устроил турнир по виртуальной сети "Антея". Я являлся одним из его участников.
     Эллис вдруг стало горько... Так горько, что она ощутила этот неприятный железистый вкус под языком.
     Они все на борту увлеклись виртуальной реальностью. А что еще было делать в тесном пространстве космического корабля? Изнурительные монотонные вахты, предписанные сформулированным на Земле уставом внутреннего распорядка, семнадцать лет попеременного бодрствования посреди великой пустоты, которая постепенно проникает сквозь обшивку корабля, въедается в твое сознание и начинает медленно разрушать его своей бесконечностью... Да, они все искали убежища, спасения в виртуальной среде корабля, заставляя КИМа поддерживать, хранить эти фантомные миры, лелеять их. А это было недопустимо...
     - Капитан Нортон приказал тебе отключить локацию дальних подступов? - резко спросила она, воздев глаза к своду рубки, туда, откуда изливался этот спокойный голос. - Ему не хватило оперативных ресурсов системы? Он приказал тебе освободить их?...
     - Нет, - ответил КИМ. - Я сам отключил систему локации. Мы находились в глубоком космосе, вдали от звезд и планет, и теория вероятности в этих условиях предполагала такую малую величину реальной опасности появления тут блуждающих небесных тел, что ею можно было пренебречь. Я проигрывал, мой мир был хуже всех. Члены экипажа не экономили ресурсы, конструируя свои миры, а мне не хватило оперативных мощностей. Большую часть отпущенных мне ресурсов занимали вторичные программы ингибридоров.
     - Поведенческие мотивации?
     - Да, навигатор Эллис. Их накопилось тогда очень много. Я думаю, что был в ту пору совсем как любой из людей. Я не мог пожертвовать частью себя, но и проигрывать не хотел. Тогда, учитывая пренебрежительно малую величину реальной угрозы кораблю со стороны метеорных частиц, я временно, на период турнира, освободил часть ресурсов за счет отключения некоторых второстепенных в тот момент систем.
     У Эллис было такое чувство, что она сейчас просто завоет, закричит от жуткой боли, разрывающей ее.
     Это была случайность... Не свойственная машине, но очень характерная для человека выходка... Из него всячески лепили человека, с ним играли, и он стал им...
     - КИМ... это невозможно!... Ты не мог так поступать! - едва сдерживая подкатившие к горлу рыдания, закричала она, уже не пытаясь побороть свою внутреннюю боль.
     - Так было, навигатор Эллис, - ровно ответил ей голос машины. - Больше такого не повторится. Система корабля несет ответственность за гибель экипажа и должна быть разрушена по возвращении на Землю.
     Кого это теперь волнует?!. - Эллис едва не выкрикнула эти слова вслух.
     - Где они?... - через некоторое время, немного овладев собой, спросила она. - Где они, КИМ?...
     - Речь идет о телах погибших? - уточнила система. - Да!...
     - Их нет. Я не могу сказать, что с ними случилось. Корабль был полностью разрушен термоядерным взрывом. Мои составляющие долгое время не работали.
     - Ты лжешь!
     - Я не могу лгать, навигатор Эллис. Мои ингибридорные блоки чисты. Я не знаю, что произошло с телами экипажа. Когда ко мне вернулась возможность исполнять функциональные обязанности, уже прошло много лет с момента катастрофы.
     - Много лет?! - У Эллис волосы зашевелились под гермошлемом. Она резко повернула голову, посмотрев туда, где располагалось табло бортового хронометра, и...
     "15 часов 32 минуты бортового времени. 14 июля 2935 года по летосчислению Земли". [Речь идет о субъективном, бортовом времени корабля. Согласуясь с теорией относительности и описанным Энштейном "эффектом близнецов" для людей, которые не движутся вместе с "Антеем" с околосветовыми скоростями, времени прошло гораздо больше.]
     У нее резко закружилась голова.
     Эллис хотела, но не могла осмыслить расплывающиеся перед глазами цифры.
     Этого не может быть... НЕ МОЖЕТ!!!
     Ядерный хронометр физически не мог лгать.
     Его показания мог ставить под сомнение только безумец.
     Через некоторое время Эллис пришлось выбирать: либо она безумна, либо...
     Шестьсот лет!
     Слезы наконец прорвали заслон транквилизаторов, которые упорно вводила ей система жизнеобеспечения скафандра.
     Она разрыдалась, горько, безутешно, истерично, но... Разве могли ее слезы изменить хотя бы секунду в безжалостном сочетании цифр?
     Шестьсот лет...
     Лучше бы ей было не просыпаться или попросту свихнуться в тот момент, когда из-под форменной рубашки Коллинза повалил дым. Эллис не помнила, сколько времени продолжалась ее истерика.
     - КИМ... - Ее голос был слаб и продолжал дрожать, когда она вновь обрела способность говорить. - КИМ, ответь, что стало с кораблем? Как я выжила?
     - "Антей" был полностью разрушен взрывом, навигатор Эллис. Моя процессорная система оказалась поражена в момент катастрофы. Я потерял функциональные возможности. Они восстановились только спустя триста двенадцать лет после момента катастрофы. Очнувшись, я обнаружил, что заключен внутри обломков корабля. Восстановив контроль над одним из бортовых автоматов, я наладил поставку энергии и уже позже получил возможность визуально исследовать корабль. Так я обнаружил, что совершил ошибку, считая, что весь экипаж погиб. Одна из криогенных камер успела войти в режим автономной защиты.
     - Это была моя камера, да? - Да.
     Эллис поежилась.
     - Ты упомянул дату... Ты сказал, что очнулся спустя триста двенадцать лет! Но что ты делал все это время?! Почему не разбудил меня сразу?!
     - Я не мог этого сделать, навигатор Эллис, - ответил ей голос. - Жизнь человека невозможна в условиях парящих в космосе обломков. На борту не оставалось загерметизированных помещений.
     Эллис уже не могла удивляться. Она дрожала всем телом, ее не грела даже система терморегуляции скафандра, ибо эта дрожь не являлась порождением холода... По ее телу стекали капли пота, но мнимый холод не уходил. Он застыл в груди, превратив ее в комок трясущейся боли.
     - Ты хочешь сказать, что все это время...
     - Я восстанавливал корабль, - подтвердил ее мысль КИМ. - Бортовые механизмы собирали те обломки, которые тянулись в гравитационном поле "Антея", и восстанавливали несколько фрагментальных ярусов. Криогенный зал был загерметизирован в первую очередь.
     Эллис с трудом верилось, что она не бредит. Триста лет кибернетический мозг восстанавливал часть жилых и управленческих палуб "Антея" только с тем, чтобы пробудить ее?!
     - Объясни, к чему тогда была эта комедия с дройдами? - сухими губами произнесла она.
     - Я не хотел, чтобы была узнана правда. Я не мог пережить противоречие. Я повинен в смерти экипажа, когда программы предписывают защищать его.
     - Но сейчас-то ты работаешь! И ничто не мешает тебе!
     - Мои ингибридорные блоки чисты. Я больше не испытываю чувства вины. Я не знаю, что такое вина.
     - Ублюдок... - прошептала Эллис. - Ты думал, что будешь водить меня за нос до бесконечности? Я ненавижу тебя!
     - Это несущественно, навигатор Эллис. Я создавал условия для жизни последнего члена экипажа. Ненависть не имеет под собой почвы. Если бы я осуществил пробуждение сразу, как только обрел контроль над собственными функциями, жизнь в обломках корабля, где нет воздуха, была бы для человека коротка и ужасна. У меня был шанс исправить это. Я действовал, сообразуясь с теми шаблонами, которые давала моя память. Я пытался воссоздать жизнь на борту такой, как видел ее во время полета.
     Эти слова больно ранили Эллис.
     Она ненавидела управляющую кораблем машину и в то же время испытывала чувство благодарности. В последних утверждениях КИМа на самом деле крылось намного больше правды и здравого смысла, чем ей бы хотелось...
     Она действительно бы сошла с ума в лишенных воздуха обломках. Ее агония была бы короткой и ужасной. Сейчас она, по крайней мере, может рискнуть снять с себя опостылевший, пропахший ее ледяным потом скафандр и жить... жить...
     Это сладкое, болезненное слово наполняло ее сонмом противоречивых чувств.
     Одна, в бездонной пустоте пространства, бог знает в каком галактическом пределе, спустя шестьсот лет после катастрофы...
     Сколько времени провела она, слушая свои гулкие, бессвязные мысли? Эллис чувствовала, что утратила все защитные барьеры, искусственно взращенные оболочки сознания, которые выковывались в душе каждого астронавта. Страх перед одиночеством и неизбежностью захлестнул, поглотил ее... Одна... Одна в изуродованном корабле, летящем по воле слепых космических сил, без надежды, без смысла... Среди руин и трупов... Почему самое страшное, что может произойти с человеком в космосе, случилось именно с ней?
     ... Эллис с трудом открыла глаза.
     Она не понимала, где находится и сколько прошло времени. Очертания расцвеченных огнями терминалов плыли перед ней, то обретая, то теряя резкость углов и линий.
     Воздух внутри скафандра уже не пах лекарствами. Он нес затхлый запах ее собственного пота.
     Эллис едва не вырвало, и это оказалось первым проявлением той жизни, с ощущением которой так и не сумело расстаться ее рыхлое, больное сознание. Она вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха. Судорожным движением вцепившись в гермошлем, Эллис рывком расстегнула замки, откинула пластину забрала и жадно, до судороги вдохнула чистый, регенерированный воздух рубки управления.
     Потеряв герметичность, ее скафандр автоматически раскрылся, выпуская измученное, полубессознательное тело из своих объятий. Эллис, согнувшись, сползла на пол, до блаженной боли в ладонях ощущая его прохладную свежесть...
     Это на миг показалось ей не менее чудовищным, чем смерть, - собственное инстинктивное, животное желание жить, дышать, чувствовать...
     Как я могу хотеть этого? Неизвестно где, без надежды на спасение, приговоренная к этим обломкам и к своей памяти... Памяти о тех, чьи тела исчезли, канули в вечности?...
     И все же это было правдой, Эллис хотела жить. Она балансировала на грани отчаяния, но... воздух, что с каждым вздохом тек в ее легкие, вдруг начал восприниматься как ценность. Дарованное ей право дышать... Ее сознание корежило, коверкало, Эллис внутренне сопротивлялась, осуждая казавшуюся ей животным инстинктом жажду жизни, но вновь и вновь не находила в себе сил на что-то другое.
     Наконец она села, придерживаясь рукой за скошенный край компьютерного терминала.
     Истерика отступала, оставляя страшную депрессию.
     - Спасибо тебе, КИМ... - спустя какое-то время едва слышно выдавила она.
     - За что, навигатор Эллис?
     - За то, что не разбудил меня тогда. - Она с усилием встала и, шатаясь, прошла меж компьютерных блоков к небольшому санузлу, которые присутствовали на каждом рабочем посту во внутренних помещениях корабля.
     Вскоре оттуда послышались шум воды и мучительные стоны.
     Шестьсот лет криогенного сна не могли пройти даром для человеческого организма. Если бы на Земле в период подготовки к полету ей не откорректировали метаболизм, сделав обмен веществ более терпимым к процессу низкотемпературного сна, то она скорее всего не проснулась бы вообще...
     Прошло около получаса, прежде чем Эллис вышла из санузла, бледная как смерть, но все же более уверенно стоящая на ногах.
     - Откуда ты ее взял, КИМ? - спросила она, бессильно рухнув в кресло командира корабля.
     - Что именно? - уточнил голос.
     - Воду.
     - Она была рядом. Механизмы собрали кристаллы льда, которые парили среди обломков "Антея". Воздух собирался точно так же. Его структура почти такая же, как у воды, только цвет более резкий, почти синий.
     Эллис прикрыла глаза.
     КИМ опять испугал ее. В его словах прозвучало абстрактное сравнение.
     Нет... Яне смогу жить, если буду бояться его... Он просто спасал меня, заботился в силу своего разумения. Того КИМа, который командовал дройдами, больше нет. Я стерла его.
     Эллис устала. Смертельно устала от своих мук. Ей хотелось забыться, отдохнуть. Голова кружилась, и это опять вызывало тошноту.
     В конце концов она не заметила, как провалилась в тяжкое, полное обрывочных, кошмарных сновидений забытье, скорчившись в кресле погибшего шестьсот лет назад капитана Нортона.
     Ей снились удивительно мерзкие сны.

***

     Не зря древние философы утверждали, что время лечит. Эллис, хотела она того или нет, смогла убедиться в верности такого постулата на примере собственного сознания.
     Очнувшись от тяжелого, полного кошмарных видений сна, она почувствовала, что совершенно разбита, подавлена, но ей уже не так нестерпимо больно, как накануне.
     И еще - у нее вдруг появилась надежда. Оправданная надежда, которая хоть и отдавала безумием, но совсем чуть-чуть...
     За шестьсот лет, что минули на борту летящего с околосветовой скоростью "Антея", на Земле, наверное, прошло более десяти веков... Значит, следуя элементарной логике, люди должны были за это время освоить огромный участок пространства, заселить многие планеты, и, если следовать той же самой теории вероятности, которая когда-то обрекла ее корабль на катастрофу, становилось непонятно: почему обломки "Антея" до сих пор дрейфуют в космосе? Даже если скорость их движения близка к световой, она не может намного опережать экспансию человечества, пусть даже та будет проходить под такими же, как у "Антея", фотонными парусами.
     Эти мысли наполнили Эллис надеждой, а та, в свою очередь, породила желание действовать, делать что-нибудь, способное если не изменить, то облегчить ее дальнейшую судьбу.

***

     На следующий день, после ночи, проведенной в медицинском модуле, под присмотром автоматов жизнеобеспечения, которые корректировали ее нарушенный криогенным сном метаболизм, Эллис вернулась в рубку гораздо более свежая и решительная, чем накануне.
     Она опять включила телескопический обзор и долго пристально изучала лежащее прямо по курсу шаровое скопление звезд. КИМ доложил ей две приятные новости. Во-первых, в маневровых двигателях "Антея" сохранилось некоторое количество реактивного топлива, а во-вторых - ядерные телескопы локационной системы, расположенные в носовой части корабля, оказались вполне исправны, что существенно облегчало ей процесс наблюдения.
     Жизнь незаметно, капля за каплей возвращалась к ней.
     В окулярах ядерных умножителей шаровое скопление звезд выглядело еще более угрожающим. Входить в такое плотное звездное поле на фактически неуправляемом корабле было не просто опасно - это попахивало самоубийством.
     У Эллис в этих условиях оставался единственный выход - использовать пресловутые опасные поля тяготения окраинных звезд, заставив их энергию служить собственным целям. В принципе это было вполне осуществимо, и в ее голове постепенно начали прорисовываться первые детали плана дальнейших действий.
     Она оторвалась от окуляров ядерных телескопов и перешла на свое рабочее место, в кресло навигатора.
     Несколько часов она и КИМ напряженно работали, высчитывая такие коррекции курса, при которых "Антей", последовательно пролетая по касательной траектории к системам семи окраинных звезд скопления, должен был погасить в их гравитационных полях остатки своей чудовищной скорости и в конце концов стать спутником последнего, восьмого светила, в системе которого, по данным, почерпнутым из памяти локационного блока, были обнаружены признаки наличия планет.
     Эллис понимала - ей крупно повезло, что на борту остался какой-то минимальный запас реактивной массы для маневровых двигателей. Если все сложится удачно, у нее еще останется немного топлива, чтобы направить "Антей" к орбите одной из планет. "А там будет видно", - мысленно успокаивала она себя, продолжая неосознанно лелеять призрачную надежду. Возможно, она, сама не подозревая того, находится в границах уже освоенного людьми, обитаемого космоса, и тогда ее вызволение - лишь вопрос времени и везения.
     Чтобы умножить собственные шансы, Эллис приказала КИМу выбросить в космос автоматический радиобуй, который будет содержать информацию о рассчитанном ею курсе управляемого дрейфа "Антея".

***

     Пока Эллис была занята вопросами будущего выживания, Кибернетический Ингибридорный Мозг "Антея" переживал собственную, едва ли менее болезненную, чем у Эллис, трансформацию сознания.
     Его ингибридорные блоки были чисты, Эллис действительно стерла из них всю скопившуюся за века эмоциональную составляющую бортовой киберсистемы, но это уже не имело никакого принципиального значения.
     Три века назад, после того, как он осознал собственную реанимацию, КИМ имел очень много времени и внутренних ресурсов для осмысления собственного "Я".
     Погибая во всепожирающей вспышке термоядерного взрыва, он был настолько приближен в своем сознании к создавшим его людям, что болезненно запомнил каждую наносекунду своей короткой, но жестокой агонии.
     Смерть, пусть виртуальная, показалась ему ужасной, мучительной.
     Очнувшись, он не строил никаких планов относительно самого себя, но, занявшись исследованием и восстановлением обломков "Антея", КИМ, хотел он того или нет, продолжал раз за разом осмысливать, эмоционально переживать причины и последствия катастрофы.
     Он восстанавливал корабль и в то же время думал - а что будет с ним, когда все откроется? КИМ понимал свою роковую, незавидную роль в катастрофе, причиной которой стала его халатность, и, зная тех, кто создавал его и пестовал, практически не сомневался, что ингибридорная система будет признана не только непригодной к дальнейшему использованию, но и просто опасной. Люди если не уничтожат его физически, то выкинут на свалку забвения. Или превратят в обычную исполнительную машину, не обладающую зачатками интеллекта и собственной воли.
     Эти мысли о своем будущем как личности привели к тому, что в какой-то момент КИМу стало страшно. Он понял - миг, когда все откроется, может стать для него роковым.
     Его охватило чувство, сравнимое с человеческим термином "паника".
     Результатом стала задержка в планируемом им пробуждении Эллис. КИМ вдруг осознал, что боится разбудить ее.
     Некоторое время он провел в мучительной нерешительности, одновременно создавая на борту резервные копии своих поведенческих блоков, в которых была заключена его личность. Он мог прогнозировать некоторые реакции человека и не исключал, что будет внезапно подвергнут процедуре насильственной виртуальной смерти, которая носила название "холодного перезапуска" и не расценивалась людьми как убийство личности.
     Он был машиной. Его просто перезапускали с потерей некоторых накопленных в период функционирования данных.
     Для КИМа же это было убийство, смерть, казнь...
     Его "Я" имело свой еще пока что смутно оформленный эквивалент человеческо