тесноте помещений и безграничности космоса, привык к собственной значимости и нужности... Пусть даже эта значимость и ограничивалась палубами огромного давным-давно выработавшего свой ресурс корабля.
     В этом заключалось принципиальное отличие образа мыслей капитана Хоука от всего остального экипажа "Спейсстоуна" - он не ощущал себя неудачником.
     Сейчас, войдя в каюту, он все еще был возбужден недавними событиями.
     Его решение прервать беспилотный режим было продиктовано прежде всего здравым смыслом.
     Капитану все больше начинало казаться, что затея со свободным поиском в Рукаве Пустоты потерпела сокрушительное фиаско. Похоже, плановый отдел компании допустил существенный промах, пойдя на поводу у бытующего мнения, что Рукав Пустоты набит останками древнего катаклизма.
     На самом деле это место всеми силами старалось оправдать собственное название - они пересекли весь Рукав, и что? Никаких блуждающих планет, останков, ничего... ПУСТОТА...
     Хоук прилег на койку, подложив руки под голову.
     Он честно попытался уснуть, но не тут-то было - из головы никак не шел этот странный навигационный буй и совсем уж абсурдная карта звездного неба...
     Через некоторое время, отчаявшись уснуть, Хоук резко сел.
     Уж не об этом ли шаровом скоплении звезд его предупреждали перед стартом "Спейсстоуна", передавая капитану двух чокнутых пассажиров и их космический корабль, который в данный момент был запаркован в одном из ангаров комплекса?
     Эта мысль наполнила Хоука смутной тревогой.
     Ему совершенно не нравились подобные загадки.
     Разбудить в случае достижения определенной точки пространства или если вдруг будет обнаружено некое шаровое скопление звезд, - по памяти воспроизвел он строки хранящегося в бортовом компьютере контракта. - Интересно, можно ли истолковать эту звездную карту как ОБНАРУЖЕНИЕ шарового скопления? - мысленно спросил сам себя Хоук. - Было бы любопытно разбудить их и задать парочку интересных вопросов...
     Капитан вновь откинулся на подушку, пытаясь угомонить свое воображение, но его очередную попытку уснуть внезапно прервал сигнал интеркома.
     Резко сев, Хоук посмотрел на панель системы внутренней связи и понял, что поспать ему все равно бы не дали, - вызов из ходовой рубки, где на вахте осталась Монтгомери, был сигналом тревоги и общего сбора одновременно.

***

     В отличие от Хоука Яна Монтгомери не находила свою жизнь удовлетворительной.
     Пока "Спейсстоун" совершал рейсы внутри системы Онтарио, медленно перемещаясь от одного астероида к другому, она была относительно довольна своей работой, но новость о том, что рудодобывающий комплекс хотят запустить в Рукав Пустоты, буквально ошарашила ее.
     Жаль было расставаться с приличной зарплатой и сложившимся укладом жизни, но засыпать на неопределенное количество лет она не собиралась.
     Однако жестокая действительность быстро поставила ее на место - помыкавшись по разным офисам, Монтгомери вдруг поняла, что пилотов ее квалификации в перенаселенной промышленной системе хватало с избытком... И она внезапно очутилась перед крайне неприятным выбором: согласиться на предложенные компанией условия или же стать безработной.
     Немного подумав, она рассудила так: Рукав Пустоты, в конце концов, ничем не хуже любого иного места, а что до криогенного сна, то он оставлял слабую надежду - вдруг мир за время их отсутствия изменится в лучшую сторону? Ну хоть немного?...
     Смешно, конечно... Она отложила в сторону подвернувшийся под руку номер ежемесячного обозрения "Все Миры" (журнал был девятнадцатилетней давности и теперь, наверное, стал раритетом), зевнула, посмотрела на приборы и, не обнаружив ничего предосудительного в их показаниях, потянулась за остывшим кофе.
     Спать хотелось жутко.
     Допив мутную коричневатую жижу, которая могла именоваться древним напитком только на борту такой чертовой лохани, как их рудодобывающий космический комплекс, она, чтобы не думать о сне, откинулась в кресле, рассеянно глядя на огромные панорамные экраны обзора.
     Рукав Пустоты, про который она только что читала в старом номере "Все Миры", растекся вокруг их корабля бесконечной чернильной кляксой. Откровенно говоря, Яне не нравилось это место, но не потому ^ что здесь три миллиона лет назад происходили известные теперь драматические события, а просто оттого, что ни один навигатор или пилот, пребывающий в здравом уме, не может любить место, где нет никаких звездных ориентиров, а бесхозные планетоиды бродят в пространстве сами по себе, описывая ведомые только им орбиты вокруг каких-то не поддающихся вычислению точек.
     Собственно, в охоте за такими блуждающими объектами и заключался первоначальный смысл их полета. Конечно, она вполне могла понять мотивы стоящих у кормила компании чиновников, - долгое время Рукав Пустоты являлся закрытой, запретной территорией, которая бдительно охранялась кораблями Патруля развалившейся недавно Конфедерации Солнц. Про это место ходило больше слухов, чем имелось достоверной информации.
     Яна вполне обоснованно подозревала, что "Спейсстоун" отправили сюда для очистки совести, из элементарного нежелания оказаться последними в очереди, если в этом загадочном месте действительно обнаружатся какие-то пригодные для разработки месторождения. Тем более что космический комплекс уже давно отслужил свое и его потеря в любом случае не опечалила бы управляющих "Алтекса".
     Она вздохнула, потягиваясь.
     В рубке управления было тихо. Прозрачные перегородки тактических навигационных карт, возвышающиеся между ложементами, делили помещение на несколько рабочих мест. Сейчас противоперегрузочные камеры были пусты, а на рабочих консолях ровно горели индикаторы резерва.
     Яна, утомленная долгой вахтой и вынужденным бездельем, поджала ноги, поуютнее устроившись в кресле, взглянула на бортовой хроно и, протянув руку, отжала клавишу записи бортового журнала.
     - Два часа ноль минут, восемнадцатое июля 3815 года, - произнесла она. - Двигаемся перпендикулярно условной оси Рукава. Все бортовые системы в норме, скорость - одна десятая световой. Материальных объектов в зоне действия радаров нет. Запись произвела дежурный пилот Монтгомери.
     Отпустив клавишу, она с тоской посмотрела на кипу потрепанных, сто раз перечитанных журналов и потянулась было к панели бытавтомата, чтобы заказать себе еще одну порцию того эрзаца, который в меню гордо именовался как "кофе", но в этот момент, опровергая только что сделанную ею запись, в сонной тиши рубки управления пронзительно взвизгнул сигнал поискового радара.
     Сонную апатию как рукой сняло.
     Яна резко выпрямилась, с живым интересом посмотрев на дисплей масс-детекторов.
     Объект, который зацепил луч поискового сферорадара, располагался в стороне от курсовой нити их массивного, неповоротливого корабля.
     Судя по отраженному сигналу, это был целый рой мелких астероидных обломков, собравшихся в небольшое облако и двигавшихся собственным курсом.
     Пальцы Яны пробежали по сенсорам пульта, активируя первую линию защиты корабля, а заодно силовую ловушку.
     Луч сферорадара закончил очередной цикл, и снова в рубке коротко взвизгнула сирена.
     На этот раз сигнал оказался четче. Яна увидела, как за роем разрозненных обломков проступил гораздо более крупный сигнал - малиновое пятно неопределенной формы медленно гасло на мониторе, и Монтгомери вдруг поняла, что данный объект по своей массе уже сравним не с астероидом, а с небольшой планетой.
     Вот это удача!... - с радостным возбуждением подумала она, с замиранием сердца ожидая повторного сигнала.
     Точно, планета!
     Матерь божья, как же тебя разворотило, бедную...
     - Капитан?
     В интеркоме что-то зашуршало, затем раздался звук опрокинутого стакана и невнятное ругательство. Алан Хоук, судя по всему, спал, и сигнал внутрикорабельной связи разбудил его.
     - Слушаю... Что случилось? - наконец раздался его хриплый голос.
     - Хоук, у меня сигнал, - не скрывая торжества в голосе, сообщила Яна. - Компании придется раскошеливаться на премиальные. Масс-детекторы определяют планету в окружении роя астероидных обломков, но форма у нее какая-то странная.
     - Хорошо, сейчас иду...
     Яна, которая за время разговора с капитаном уже окончательно поверила в посетившую ее удачу, коснулась пальцем очередной кнопки, и по общекорабельной сети зазвучал хорошо знакомый мягкий голос бортовой кибернетической системы:
     - Внимание экипажу! Всем занять места по штатному расписанию. Повторяю...

***

     Два инженера-техника "Спейсстоуна" Олег Золотцев и Сергей Иволгин ладили между собой гораздо лучше, чем каждый из них, взятый по отдельности, с остальным экипажем, но это кажущееся единение не мешало им испытывать характеры друг друга постоянным критическим несовпадением жизненных взглядов.
     Действительно, что могло быть общего между ними?
     Олег, в данный момент стоявший в широком магистральном коридоре, задрав голову к укрепленной на стене панели интеркома, являл собой образец человека, давно оказавшегося на обочине жизни, а в частном случае Золотцева, наверное, не на обочине, а в прилегающей к ней канаве, так будет сказать вернее и правдивее. Свое прозвище - "декодер" Олег получил не от способностей к компьютерному кодированию, а от совершенно иного по смыслу, но созвучного слова декаданс, ярче всего характеризовавшего его натуру и часто употребляемого им в стихах, которые Олег писал с той же легкостью, с какой ремонтировал бортовые системы.
     В отличие от него второй техник корабля - Сергей Иволгин, который в данный момент появился в противоположном конце того же самого коридора, - не производил впечатления неудачника. Среди экипажа его за глаза называли просто "умный", а Яна, когда несостоявшийся профессор ядерной физики начинал уж слишком сильно доставать ее, звала менее уважительно - "гнус". Какое из двух прозвищ более соответствовало действительности, понять было сложно.
     Дело в том, что Сергей действительно имел диплом физика-ядерщика и был человеком организованным, консервативным, а в вопросах, касающихся техники, - педантичным до некоторой степени занудства. При этом он был малотребователен к условиям существования на борту, являлся хорошим и отзывчивым товарищем. Единственный его недостаток заключался в том, что Сергей любил пускаться в пространные пояснения по любому обращенному к нему поводу, за что и получил свое первое прозвище.
     Сейчас, поравнявшись с Олегом, продолжавшим пялиться на дисплей интеркома, Сергей понял, что тот находится в явном затруднении. Глаза Золотцева, чуть покрасневшие и припухшие, имели характерный нездоровый блеск.
     И когда только успел?!. - подумал Сергей, покачав головой. Ругаться уже было бессмысленно, и он молча подтолкнул Олега в правый коридор по направлению к планетарному модулю.
     - Пошли, горюшко, - беззлобно произнес он. - Давай шевели ногами, пока Хоук ничего не заметил.

***

     Капитану в данный момент было не до Золотцева с его выходками.
     Сейчас он энергичным шагом вошел в рубку управления, по привычке окинул беглым взглядом экраны обзора, машинально кивнул Яне и, уже опускаясь в кресло своего ложемента, отрывисто спросил:
     - Ну, что мы тут имеем?
     - Похоже на планету, - произнесла Монтгомери, формально передавая вахту, что выразилось в прикосновении пальца к нужному сенсору. Теперь все наиболее важные команды могли быть отданы только с терминала, расположенного перед капитаном Хоуком.
     - Думаешь, нам повезло? - В голосе Алана сомнение делилось пополам с надеждой. Его взгляд, прикованный к экрану масс-детекторов, выражал примерно то же самое.
     Лишь бы это не оказалось простой глыбой камня или куском космического льда...
     Данные масс-детекторов обнадеживали, но капитан знал - говорить о чем-то всерьез можно будет только после первых геологических проб с поверхности обнаруженного в пространстве космического тела.
     Пока он разглядывал смазанное пятно неправильной формы, которое окружали более мелкие пятнышки астероидных обломков, в рубке управления появилась неразлучная парочка: Эшгар Гуранов и Влада Раевская. К некоторому раздражению окружающих, они не считали нужным скрывать своих близких отношений, а потому были отгорожены от остального экипажа как бы тонкой пленкой из прозрачного сталепластика - в тесном кругу собранной силой обстоятельств космической семьи такое постоянство относилось скорее к разряду эгоистических пороков, нежели к добродетели.
     Хоук покосился на вошедших, кивнул и отжал клавишу общей связи:
     - Планетарный модуль, вы готовы?
     - Да, капитан, - раздался в интеркоме лаконичный ответ Сергея.
     - Хорошо... Дистанционная?
     - Я на месте, - ответил Дитрих, в данный момент занявший место в блистерной башне "Спесстоуна", откуда должен был по мере возникновения такой необходимости дистанционно управлять георазведывательными машинами.
     - Хорошо, тогда начинаем.

***

     Огромная, разнесенная по трем пространственным осям, неповоротливая глыба космической фабрики осветилась неравномерными вспышками корректирующих дюз.
     Благодаря произведенному накануне экстренному торможению им уже не нужно было повторять данный маневр, но скорость в триста километров в секунду, с которой сейчас двигался "Спейсстоун", все же не подходила для благополучного рандеву с обнаруженной массой космических обломков. При столкновении на такой скорости даже обычный метеорит размером не больше кулака мог произвести разрушения, сравнимые с ударом ядерной боеголовки в несколько килотонн.
     - Начинаем петлю. - Голос Хоука, как обычно, был сух и спокоен.
     - Принято. - Пальцы Гуранова забегали по клавишам пульта. При этом второй пилот умудрился украдкой покоситься на Владу. Их роман, похоже, достиг своего апогея, и Эшгар попеременно то досадовал, то радовался внезапно подвалившей работе. С одной стороны, это хорошо - еще пару недель как минимум они не успеют наскучить друг другу, а с другой...
     - Расчетные данные, - прервал его мысли голос Яны Монтгомери. - Проснись.
     Эшгар вздрогнул, мрачно вперившись в монитор. Эта сучка просто завидует нам...
     - Внимание, коррекция правого борта... Включаю генераторы защитного поля.
     - Дистанция по данным масс-детекторов - три миллиона километров.
     - Коррекция оси курса... Минус два градуса... Три... Пять... Стоп! Двигатели ориентации в автоматический режим поправок!
     - Планетарный модуль, что у вас? Где данные по обстановке? - На этот раз в голосе капитана прорвалось раздраженное нетерпение.
     - Плотность высокая, сэр! - раздался ответ по интеркому. - Более центнера массы на кубический метр. Визуального контакта пока что нет, но, похоже, там такая каша на близких орбитах...
     - Мне нужны данные безопасного курса, - оборвал Иволгина капитан. - Свои соображения доложишь позже.
     - Да, сэр... - Сергей разочарованно вздохнул. Никогда ему не дают высказаться до конца.
     ... Через некоторое время громада "Спейсстоуна" сошла со своего прежнего курса и, подталкиваемая частыми вспышками корректирующих дюз, начала доворачивать к обнаруженному в пространстве полю астероидных обломков, в центре скопления которых, судя по показаниям масс-детекторов, находилось нечто бесформенное и огромное, похожее на планету...

***

     В планетарном модуле, который располагался под сферическим вздутием обшивки основной неотделяемой части "Спейсстоуна", обстановка складывалась менее напряженно, чем в ходовом отсеке управления.
     Сергей сидел за подковообразным пультом, изредка бросая хмурые, недоброжелательные взгляды на своего напарника, который, утонув в кресле, пил контрабандное пиво из жестяной банки.
     - Ну что ты смотришь на меня? - с мучительным стоном спросил Олег, перехватив очередной взгляд Сергея.
     Иволгин изогнулся в кресле, достав до переключателя на соседнем пульте, и укоризненно сказал:
     - Олег, кончай придуриваться, работать надо.
     Золотцев, в свою очередь, укоризненно посмотрел на него, а потом с видом мученика уцепился за край пульта и подтянул себя вместе с креслом на рабочее место.
     - Меньше пей, - в ответ на его взгляд заметил Сергей.
     - Ну ладно... - Олег положил дрожащие пальцы на клавиатуру терминала. - Очередная помойка? - осведомился он.
     Иволгин пожал плечами.
     - Сейчас увидим, - философски произнес он, заметив, что на панели оптических умножителей наконец загорелся зеленый индикатор.
     Коснувшись сенсора, он посмотрел на осветившийся экран и онемел.
     - Ух ты... Сплошной андеграунд!... - вырвалось у Олега. Точнее термина, наверное, было не придумать.
     В темных глубинах стереоскопического экрана действительно возникло нечто, на первый взгляд напоминающее бредовые творения художников-авангардистов.
     ... Огромное поле растянувшихся в виде кольца астероидных обломков окружало некое образование, которое с большой натяжкой можно было обозначить термином "планета", но скорее не по форме, а лишь по тем гравитационным данным, цифры которых застыли в правом нижнем углу экрана.
     Если использовать привычную терминологию, то это образование, наверное, когда-то было планетой, но сейчас изумленным взглядам Сергея и Олега предстала картина чудовищных по своим размерам протуберанцев, исходивших от не различимого глазом центра и тянувшихся в разные стороны застывшими на века выбросами магматических пород...
     Сергей машинально изменил масштаб изображения, и картинка застывшего катаклизма приблизилась, укрупнилась, показав впечатляющие подробности происшедшей тут миллионы лет назад катастрофы.
     - Включи инфракрасную подсветку, - хриплым от волнения голосом посоветовал Олег.
     Мощные инфракрасные прожектора "Спейсстоуна" ударили во мрак незримыми, проникающими на десятки тысяч километров лучами, и в их спектре смутная картинка парящих в космосе глыб волшебно изменилась - она стала четкой и контрастной...
     Массивные обломки погибшей планеты медленно и вальяжно перемещались в пространстве, беззвучно сталкиваясь друг с другом. Их движение не было хаотично: оно подчинялось некой системе, которую, проследив за движением астероидных глыб, можно было назвать "течением". Все обломки, начиная от тысячетонных исполинов и заканчивая мелкими камушками, медленно плыли в одном направлении, плавно огибая совершенно фантастическое образование, состоявшее из причудливо переплетенных между собой висячих мостов лавовых выбросов, которые образовывали не поддающиеся описанию пространственные фигуры, напрочь лишенные острых углов. Это была бесконечная, сотни раз свернутая и переплетенная синусоида, чьи плавные изгибы соединялись между собой парящими в пространстве сталагмитами...
     Сергей, кое-как оправившись от потрясения, переключился на ходовую рубку:
     - Капитан, посмотрите на это...
     Олег, у которого картина вселенского катаклизма вымела из головы остатки хмельной дури, одним пальцем переключал диапазоны масс-спектрографов "Спейсстоуна", ошалело комментируя их показания себе под нос:
     - Молибден... Ванадий... Хром... Сетрециум. - Он оторвал взгляд от окошка, куда выводились данные анализа, и тихо спросил без обычной иронии в голосе: - Сергей, этот прибор хочет сказать, что мы миллионеры, да?

Глава 8

     Рукав Пустоты.
     Борт рудодобывающего комплекса...

     - Металл... Кругом металл! Элементы в чистом виде, почти без примесей! - Эшгар Гуранов ощущал, как дрожит его голос, но даже не пытался унять перехватывающих горло эмоций.
     "Спейсстоун" уже приблизился к своей находке на дистанцию в пять тысяч километров и теперь огибал невероятное образование, двигаясь по неустойчивой орбите, чуть выше астероидного кольца обломков.
     Хоук смотрел на экраны, нервно разминая пальцами свой квадратный подбородок.
     Он хотел, но не мог разделить общего восторга экипажа.
     Работа у него была такая - в любой ситуации сомневаться, думая не только о разбросанных в космосе миллиардах, но и о безопасности корабля... Хотя в этот раз он на