ли на капитана. Тот кивнул.
     - Пошли в лабораторию, там посмотрим, - согласился он, забирая со стола увесистый кусок металла с впаянным в него артефактом...
     ... В лаборатории находку поместили в аппарат для детального исследования геологических образцов.
     - Может, его полностью освободить от "оправы"? - предложил Сергей, вопросительно посмотрев сначала на Яну, а затем на Хоука, очевидно, еще не решив, кому это принадлежит - компании или лично Яне?
     - Давай просто сделаем отверстие с обратной стороны, чтобы запустить луч лазера, - ответила Монтгомери, даже не посмотрев на капитана. Видно, она считала эту штуку своей собственностью.
     Сергей кивнул, отвернувшись к терминалу лабораторного компьютера. Пока он настраивал параметры исследования, остальные члены экипажа вели себя по-разному: Хоук присел на край лабораторного стола, по привычке теребя подбородок, и о чем-то глубоко задумался. Дитрих с мрачным видом продолжал разглядывать артефакт, Влада с Эшгаром отошли чуть в сторону, перешептываясь друг с другом, а Олег с загадочным видом улыбался, скрестив руки на груди. Он смотрел на собравшихся и думал о чем-то своем, отчего его улыбка казалась немного странной, если не сказать глуповатой.
     - Готово, - наконец произнес Сергей. Хоук слез с лабораторного стола.
     Несколько навесных агрегатов тут же пришли в движение. Их действиями руководил запрограммированный Иволгиным лабораторный компьютер.
     В инструментальном захвате появилось толстое сверло с алмазным наконечником. Тихо загудел подающий суппорт, и сверло, медленно вращаясь, соприкоснулось с поверхностью вырезанной Яной глыбы.
     На станину длинной лентой потекла вязкая стружка. Параллельно сверлу в углубление бил красный лучик автоматического дальномера.
     - Есть, - произнес Сергей, смотревший на монитор. Суппорт остановился, сверло, продолжая вращаться, поползло назад.
     - Оно не поцарапало заднюю поверхность? - забеспокоилась Яна.
     - Нет, не волнуйся. Тут все контролируется лазерными дальномерами. Точность до одной тысячной миллиметра, гарантировано.
     - И что теперь? - спросила Влада, которую негромкое жужжание сверла отвлекло от разговора с Эшгаром.
     - Теперь мы получили отверстие, вплотную примыкающее к задней стенке артефакта, - охотно пояснил Сергей. - Сейчас я прочищу окошко, удалю несколько оставшихся микронов металлической перегородки, и мы сможем пустить туда луч лазера, не очень мощный, но с широкой апертурой [Апертура - угол рассеивания луча.] на выходе. Он осветит артефакт изнутри и даст нам голографическое изображение его внутренней структуры, которое будет спроецировано по трем измерениям.
     Произнося эти слова, Сергей действительно подвел к отверстию трубку и сделал несколько впрысков раствора внутрь просверленного канала.
     - Готово. - Он отошел в сторону, включил лазер и принялся возиться с настройкой.
     Воздух в одном метре от закрепленного на лабораторном столе артефакта вдруг осветился, стал как будто осязаем.
     В освещенном сферическом пространстве промелькнули контуры прямоугольной плоскости, затем по всему объему охваченного проекционной сферой пространства вдруг зазмеились увеличенные в десятки раз золотистые нити, потом они исчезли, появились вновь, и...
     - Матерь божья, - вырвалось у Эшгара. - Да это же изображение!...
     Потрясение экипажа было столь велико, что несколько секунд после этого восклицания прошли в гробовой тишине - все смотрели, раскрыв от изумления рты, но ни один человек не оказался в состоянии выдавить из себя хотя бы звук.
     В воздухе застыло трехмерное изображение какой-то космической постройки!...
     Оно было потрясающим, впечатляющим, но более всего шокировала его нечеловечность.
     Судя по овальным точкам, казавшимся подсвеченными изнутри и, вероятнее всего, являвшимся иллюминаторами, глаз человека, отталкиваясь от знакомых ему величин, моментально абстрагировал размер данного сооружения, фрагмент которого спроецировался в воздухе лаборатории.
     Его мало было назвать большим... Оно носило исполинские размеры, и форма... Что за форма для космической станции?!.
     Представьте себе апельсин, с которого ровным слоем по спирали снимают кожуру. Теперь выкиньте сам плод, а его кожуру в виде отрезка расширяющейся книзу спирали подвесьте в пространстве и придайте ей размер, когда торцевая часть среза равна как минимум полукилометру... При известной доле воображения вы поймете, что за пространственная картинка предстала глазам экипажа "Спейсстоуна".
     Их потрясение было тем более велико, что никто не ожидал появления столь неоспоримого изображения. В лучшем случае они надеялись увидеть внутренности странного стекловидного предмета, хаотичное сплетение пронзающих его нитей, но никто не мог даже предположить, что находка окажется не чем иным, как пластиной голографического проектора...
     - Бог мой... Неужели это станция?! - Яна протянула руку, дрожащим пальцем отчертив воздух в том месте, где по торцевой поверхности расползшейся в пространстве спиралевидной "кожуры" виднелись сотни, если не тысячи светящихся овальных точек. - Если это иллюминаторы, то там, наверное, обитало не меньше нескольких миллионов существ... - потрясенно произнесла она.
     Зрелище было подавляющим.
     Таково свойство человеческого разума: увидев чужую постройку, а тем более имеющую подобные циклопические размеры, каждый из присутствующих, вольно или невольно, ощутил промелькнувшую вдоль позвоночника дрожь. А чем это грозит нам? - говорили растерянные, настороженные взгляды. Однако такая реакция длилась недолго - стоило вспомнить, что сейчас всего этого уже нет...
     - Если это лишь фрагмент космического поселения, - с хрипотцой в голосе произнес Сергей, - то каково оно было в полном масштабе? И чье оно?
     - А главное - кто его разрушил? - дополнил его мысль Хоук.
     - Быть может, эти... Предтечи? - нашелся Олег.
     - Нет... - покачал головой капитан. - Предтечи являлись животными, космической формой жизни, которая питалась межзвездной пылью и веществом планет. Они могли пожрать часть конструкций, но тут, заметьте, все напрочь расплавлено!
     - А может, это результат вспышки звезды? - в свою очередь, предположила Яна. - Ведь всем известно, что одна из древних рас взрывала звезды на пути миграции Предтеч, превращая их в сверхновые...
     Слова Монтгомери вызвали недоверчивый, отвергающий жест со стороны Сергея.
     - От любой звезды после гелиевой вспышки, которая срывает расширяющуюся фотосферу, всегда остается вещество ядра, которое обладает достаточной гравитацией, чтобы удержать на своих орбитах обломки катаклизма, - подумав, объяснил Иволгин всем присутствующим. - Здесь же не видно ничего подобного, только каменные обломки в виде пояса астероидов, которые вполне могли быть небольшой планетой. Почему тут была планета, но не было звезды, я не могу предугадать, однако никаких следов сгоревшего или взорвавшегося светила я не вижу.
     - Тогда остается предположить, что кто-то уничтожил огромную космическую колонию при помощи оружия?!. - Хоук исподлобья посмотрел на инженера и добавил: - Например, из установки типа наших аннигиляторов "СВЕТ", верно?
     Сергей не нашелся сразу что ответить, и вопрос капитана повис в воздухе.
     Следующим тишину нарушил Миллер.
     - Это хорошо, - сумрачно произнес он, недоброжелательно разглядывая голографическую проекцию. - А что с этого будем иметь конкретно мы?
     - В каком плане? - хмыкнув, переспросил капитан.
     - В плане денег. Научные открытия меня не интересуют.
     - Почитай свой контракт, Дитрих, там все сказано... - Алан попытался уйти от ответа, но Миллера, похоже, не удовлетворила подобная трактовка.
     - Нет, капитан Хоук, подождите! - Он сделал резкий шаг вперед. - Я хочу знать, здесь и сейчас, чем мне будет компенсирована та премия, которая полагается за открытие месторождения полезных ископаемых.
     - Это не месторождение, Миллер, - твердо ответил капитан. - Это не месторождение, - не терпящим возражений тоном повторил он.
     - Смотря как относиться к данному вопросу, верно? - Миллер обернулся, ища поддержки у экипажа, и нашел ее по крайней мере в трех взглядах из шести. - Подумайте, капитан, перед нами огромные деньги, а мы, к счастью, не малые дети, да?
     - Нет, - отрезал Хоук, прекрасно осознавая, на что его толкает резервный специалист "Спейсстоуна". - Я офицер флота, - пояснил он. - Моя жизнь началась не вчера и закончится, надеюсь, не завтра... - При этих словах он демонстративно положил руку на рукоять импульсного пистолета, который имел право носить как капитан корабля. - Я привык спать спокойно, Миллер. Это означает - с чистой совестью, не вздрагивая от каждого шороха по ночам, понятно? - Тон Хоука был злым. - Мы доложим обо всем в правление нанявшей нас компании, а они уже решат, как распорядиться полученной информацией. Уверен... - Он обвел взглядом собравшихся и уже более спокойно заключил: - Уверен, что никто из вас не останется внакладе. Такие находки происходят раз в несколько сот лет, так что замалчивать ее никто не будет, да и не сможет...
     Чувствуя, как напряжены все присутствующие, он решил покончить с данной проблемой:
     - Самое лучшее, что может сделать каждый из вас, - это занять свой рабочий пост по штатному расписанию. Все. Диспуты окончены. - Хоук повернулся, подавая пример экипажу. - Пилотов и навигатора жду в рубке через пять минут, - произнес он, уже направляясь к дверям лаборатории, но его настиг предупреждающий вскрик Яны:
     - Хоук!...
     Капитан успел обернуться ровно настолько, чтобы заметить косую, падающую на его голову тень металлического прута, а дальше все потонуло во вспышке боли...

***

     - Ну и что ты наделал, придурок?! - резко вскрикнула Яна, когда Дитрих, сжимавший в руке лабораторный штатив, оттолкнул от себя обмякшее тело капитана.
     - Я не придурок... - внятно произнес он, резко повернувшись, и все заметили, что в руках у Миллера оказался импульсный пистолет Хоука. - Придурки те, кто отказывается от денег. - Он повел стволом, и это движение заставило пятерых человек невольно попятиться к противоположной от входа стене. - Значит, так... - Глаза Дитриха лихорадочно блестели. - Я собираюсь взять под свое командование корабль, загрузить его емкости металлом и свалить из этого сектора пространства вообще... Компания может списать "Спейсстоун" как потерпевший крушение. Я не сомневаюсь, что так они и поступят, зная эту чертову допотопную колымагу, по которой уже давно плачет помойка... Кто согласен со мной, решайте сразу, второй раз предлагать не буду! Ну?!. - Он обвел взглядом притихших сослуживцев.
     Первым, ко всеобщему удивлению, подал голос Сергей Иволгин:
     - У тебя мозги что надо, Дитрих, я всегда это говорил. Можешь на меня рассчитывать.
     Яна побледнела. Господи, Сергей, как же ты... Как же я не разглядела в тебе этого...
     - А ты, сучка, заткнись! - предупреждая ее фразу, резко произнес Миллер, заметив, как дрогнули губы Монтгомери. - Только вякни, я тебя быстро приструню!...
     Она побледнела еще больше, но смолчала. Влада, которая стояла ближе всех к Монтгомери, улыбнулась ей.
     Допрыгалась, капитанская шлюшка? - говорил ее едкий взгляд.
     - Я с тобой, Дитрих, - произнесла Раевская, делая шаг вперед, будто доброволец из строя солдат. - Можешь рассчитывать на меня... и на Эшгара, - слегка запнувшись, добавила она.
     - Пусть скажет сам! - перебил ее Дитрих.
     Гуранов, казалось, колебался, но продолжалось его замешательство недолго, всего несколько секунд.
     - Да, я с тобой... - хрипло выдавил он, избегая, однако, смотреть в злые, блестящие глаза Дитриха.
     - Олег? - Миллер повернулся к Золотцеву. Тот пожал плечами.
     - Я не собираюсь спорить с тобой, Дитрих. Мое дело - компьютер...
     - Вот именно. - Глаза Миллера посерели. - Ты, по-моему, единственный из экипажа, у кого есть резервный командный код?
     - Нуда.
     - Ты используешь его? Ну?
     - Да, Миллер, я все сделаю... Да не смотри ты на меня так! - не выдержал Олег. - Я же сказал - все сделаю...
     Яна просто онемела... Все... Все как один...
     Господи, как мало я знаю людей... - с тоской подумала она.
     - Дитрих, ты...
     - Заткнись! - Его рука с пистолетом дрожала от напряжения. - Заткнись, Монтгомери, я не хочу убивать тебя!
     Яна обмякла. Она понимала, что играть бесполезно - он все равно не поверит в ее лояльность, потому как она была вторым лицом на борту и всегда в спорных ситуациях поддерживала Хоука, предпочитая там, где это было возможно, действовать честно.
     - Я не хочу никого убивать, - уже спокойнее повторил Миллер. - Но упаси тебя бог делать глупости, Монтгомери, - предупредил он. - Я посажу вас с капитаном под замок, и вы будете сидеть тихо, как мышки, пока нам по пути не подвернется такой мир, куда корабли залетают раз в сто лет... - Миллер нервно хохотнул. - Не заставляй меня выбрасывать тебя через шлюз, ладно?
     Под его тяжелым, пристальным взглядом Яне не оставалось ничего другого, как только медленно кивнуть.

***

     - Черт тебя раздери, Хоук, ты не должен был поворачиваться к нему спиной!
     Капитан со стоном ощупал голову, разогнулся.
     - Где мы? - хрипло спросил он.
     - В седьмом трюме, - ответила Яна, протянув Алану гигиеническую салфетку. В сумраке, который едва разгонял тусклый свет дежурного плафона, смутно угадывались очертания ее фигуры. Монтгомери сидела, свесив ноги, на плоской крышке транспортного кофра.
     Капитан отер лицо салфеткой, скомкал ее и, посмотрев по сторонам, бросил в угол. Голова болела, но вроде бы иных последствий нанесенного ему удара он не ощущал.
     - Сколько прошло времени?
     - Не знаю. - Яна пожала плечами. - Часа два или три... Здесь нет бортового хроно, - раздраженно добавила она.
     - Ладно, не злись, Монтгомери... Сигареты есть? Яна молча протянула полупустую пачку.
     - Между прочим, все убеждены, что я с тобой сплю, - внезапно заявила она.
     Алан, который в этот момент прикуривал, поперхнулся дымом.
     - В смысле? - машинально переспросил он.
     - В прямом.
     - Это предложение? - Он иронично усмехнулся, и Яна по достоинству оценила его самообладание. Капитану, только что потерявшему корабль, чей экипаж взбунтовался, по идее, положено было впасть в мрачную депрессию.
     - Позже, когда выберемся, - поддержав его ироничный тон, ответила она, про себя подумав: а действительно - почему? Почему у нее с Хоуком сложились такие деловые, ровные отношения, которые вот уже, наверное, более полугода никак не могли перерасти в нечто более осязаемое? - Просто я не хочу, чтобы ты называл меня Монтгомери, - покосившись на него, добавила она. - Договорились?
     Хоук усмехнулся и кивнул. О чем они разговаривают? Что, фрайг его раздери, происходит в такие моменты с психикой людей? Экипаж взбунтовался, корабль захвачен, вокруг - непонятные останки нечеловеческих сооружений, а они тут сидят, обсуждая всякую ерунду...
     - Ладно, у тебя было больше времени подумать. Отсюда есть выход?
     Яна машинально щелкнула зажигалкой, раз... второй... третий...
     - Нет, - ответила она в перерыве между щелчками. - Вентиляция слишком узкая, двери из мономолекулярной стали, компьютерных терминалов нет, даже панель интеркома не работает. Мы в полной заднице. Если Миллер не позабудет про нас в приступе золотой лихорадки, то можно попытаться что-то сделать, когда принесут еду. Но не думаю, что он станет заботиться о таких мелочах, - вдруг фыркнула она. - По крайней мере, сейчас.
     Хоук глубоко затянулся, задумавшись.
     - Нужно остановить их, Яна...
     - Зачем? Ты серьезно считаешь, что эти оплавленные обломки кому-то нужны? - Она исподлобья посмотрела на Алана. - Ты ведь прекрасно понимаешь, признайся, что компания пустит все это в утиль... Ну, может, поковыряются немного, чтобы собрать наиболее ценное, и то для своих личных коллекций... До истории сейчас, по-моему, никому нет дела. С тех пор как они вынудили Конфедерацию Солнц тихо скончаться, каждый стал думать только о себе.
     Лицо Алана помрачнело. Нравилось ему или нет, Яна говорила правду. Промышленные миры Окраины, с которых упали оковы формального контроля со стороны почившей Конфедерации, казались ему злыми детьми, которые наконец дорвались до запретного лакомства. Они нещадно эксплуатировали любой источник дохода, превратно толкуя устоявшиеся правила всеобщей игры под названием "экспансия", ничуть не заботясь о завтрашнем дне, когда у их потомков начнет пучить живот от невоздержанности родителей.
     Конфедерацию можно было ругать за ее догмы, за косность во многих сферах экономической политики, но ее нельзя было уничтожать - единый закон необходим людям как воздух, иначе они очень быстро теряют ощущение грани дозволенного. Разве мог бы случиться подобный бунт на космическом корабле лет пять-десять назад? Конечно же, нет. И не потому, что люди тогда были другими, - и Миллер, и Хоук уже тогда летали. Просто ни одна планета не приняла бы корабля-изгоя. Людям, нарушившим закон, для бегства оставались всего несколько пересчитанных по пальцам миров, подступы к которым всегда незримо блокировали силы Патруля, просеивая поток контрабанды и таких вот преступивших закон изгоев. Теперь же, когда утвердились сотни суверенитетов и в пространстве, по сути, установилась власть денег и выгоды, "Спейсстоун" мог причалить чуть ли не к каждой второй станции, успешно разгрузиться там и незаметно улететь, не возбуждая особого интереса. Брошенные на самовыживание многие миры справедливо полагали, что им незачем знать, откуда берутся те или иные ресурсы, лишь бы цена оказалась приемлемой...
     - Ты хочешь сказать, что моя честность смешна? - спросил Хоук. - Но как жить, если привык, воспитан в определенных правилах? Коней на переправе не меняют, Яна... Я такой, как есть.
     - Ладно. Не обижайся. - Она спрыгнула с крышки кофра и присела рядом с Хоуком. - Давай думать, как выбраться отсюда, пока наши чудо-золотоискатели не наломали дров... - Яна хотела добавить что-то еще, но осеклась - внезапно где-то под потолком отсека за штабелями ящиков сухо откашлялся, прочищая горло, старый динамик системы внутренней связи.

***

     Жизнь бросала Олега Золотцева из крайности в крайность. Ну разве мог он еще вчера подумать, что примкнет к взбунтовавшемуся экипажу, а на его жизненном горизонте вдруг замаячит призрак таких денег, что не могли привидеться ему даже в бредовом сне после хорошей порции галлюциногенов?
     Конечно, заранее он не помышлял ни о чем подобном: все вышло спонтанно, на одних эмоциях, точно, как и с этими кристаллами, которые Олег отковырял со стены металлической пещеры. Сначала они показались ему никчемными кусочками кремния, но когда он стал вертеть их в пальцах, то с удивлением обнаружил в них свойство, каким обычно обладает магнит, - они либо отталкивались друг от друга, либо охотно слипались - смотря какими гранями их прикладывать.
     Даже его скудных познаний в геологии хватило, чтобы понять - у него в руках внезапно оказалось маленькое чудо, сенсация, потому что магнетизм совершенно не свойствен такому минералу, как кремний. Это было тем более удивительно, что сканер упорно не показывал никаких металлических вкраплений, только смутные, очень тонкие прожилки, которые прибор определял как полости, представляющие собой микроскопические, диаметром всего в миллионную долю миллиметра сквозные каналы.
     Кристаллы попеременно казались ему то забавной аномалией, то непонятным творением чуждых технологий, так что он на всякий случай решил умолчать о них и даже отключил видеокамеру, стерев часть записи. Если это действительно артефакты, имеющие к тому же технологическую ценность, он сумеет распорядиться ими сам. Ну а если они просто забавный вывих природы - что ж... тогда ни у кого другого не будет таких эксцентричных четок, как у него...
     Размышляя подобным образом, Олег машинально складывал кристаллы, вытягивая из них цепочку. Он уже понял геометрию их магн