ает под своей ладонью, чудовища, облепившего стены гробницы... е„ гробницы? Мы считали вас своими врагами, потому что вы напали на наши города, машины, небесные лифты, но, по-моему, вы и не догадывались о нашем присутствии. Мы - люди и можем ошибаться, а вы не-люди, но тоже ошибаетесь...
     Катя знала, что мысли несутся уже сами по себе, без е„ контроля. А нужно установить прочный контакт, нужно, чтобы ксенофобы поняли.
     Нет! Не ?ксенофобы?. Это существо считает себя Единым, в каком-то смысле, недоступном пониманию Кати, оно рассматривает себя в качестве средства, с помощью которого Скала позна„т само„ себя. В е„ памяти всплыл другой образ: Дитя Ночи. Понимает ли оно, что такое ночь? В этом Катя сомневалась. Наверное, это просто е„ собственная интерпретация того, что не выражается словами.
     Есть люди - существа подобные мне, - которые хотят уничтожить тебя.
     Нет. Невозможно. Скала защитит. Дитя Ночи выживет.
     Возможно. Есть оружие... оно изменяет скалу. Излучение. Жара. Они сделают вс„, чтобы настичь тебя даже здесь. Уничтожить. Уже пытались... недавно... в одном месте к югу отсюда.

***

     Сам понимал. ?Оружие?, ?место?, ?юг?, - их смысл доходил до него с трудом. Но он вспомнил волны давления, прокатившиеся внутри Скалы, вспомнил кипение Скалы, острую боль утраты части себя.
     Хотя инцидент не был сейчас столь уж важен, не более, чем недавняя потеря разведчиков, которых он постоянно посылает в окружающее пространство.
     Более важно то, что Сам ощутил как эмоциональную угрозу, способную уничтожить его. Нечто думало, чувствовало, рассуждало... почти как Сам.
     Удивительно!

***

     Катя ожидала спора, несогласия. Однако Сам, казалось, воспринял е„ сообщение о ядерных атаках без вопросов. Поверил ли он ей? Может ли этот странный организм отличать правду от лжи?
     Есть люди... Есть Империя... попробовала она объяснить. Они хотят уничтожить тебя. И есть другие люди, как я, которые этого не хотят. Мы желаем установить связь с вами.
     Недоумение. Парадокс. Как могут эти нечто и хотеть и не хотеть уничтожения?
     Есть... фрагменты... твои части. Они покидают тебя, выходят на поверхность...
     Что такое ?поверхность??
     Ну тогда... ух... обмен. Между Скалой и Ничто. Так вот эти фрагменты...
     ...сражаются с противником, собирают информацию. Они думают...
     ...думают от имени Единого...
     ...но ведь у них, у каждого своя точка зрения...
     ...пока они не воссоединяются с Единым...
     ...о'кей. Тогда представьте, что люди - это отдельные фрагменты, которые еще не объединились! Каждый человек - ?сам?. У каждого своя точка зрения! Некоторые хотят уничтожить тебя. Они плохие. Другие стремятся к переговорам. Они хорошие. Мы хотим, чтобы вы помогли хорошим победить плохих...
     Странно... Непонятно...
     Что такое ?хорошие??
     Что такое ?плохие??
     Если ?хорошее? противоположно ?плохому?, то как люди могут быть хорошими и плохими?
     Катя понимала, сколь слабы е„ аргументы. Ей удалось взглянуть на себя глазами Единого - неясное пятно, сочетание солей и слабого теплового излучения.
     Как может подобное существо воспринять различия между Гегемонией и Конфедерацией, между солдатом Гвардии и повстанцем? Она и сама не поверила своему упрощенному объяснению категорий ?хорошо? и ?плохо? и опасалась, что Сам может счесть его ложью... а то и полнейшим вздором.
     Боже, да ведь Сам даже не ощущает различия между мужчиной и женщиной! Он вполне способен отнести к людям каких-то животных. Да ему будет стоить немалого труда осознание того факта, что человек и, скажем, дерево - это не одно и то же!
     Ч„рт побери, да что вообще понимает это чудовище?
     В ухе прозвучал предупредительный сигнал, чего Катя уж совсем не ожидала, и в следующую секунду ослепительная рубиновая вспышка пронзила мрак в нескольких сантиметрах от ее подбородка. Лазер...
     Нет. Тьма сыграла с ней глупую шутку. Всего лишь крохотный индикатор на системе жизнеобеспечения, прикрепленный над грудью.
     Значит, воздух скоро кончится.
     О, Боже, не дай мне умереть, пока я не выполню взятое на себя обязательство. Мне нужно поговорить, заставить его понять... Ну пойми же! Пойми!

***

     В том, что говорило нечто, многое было непонятно, ещ„ больше - невероятно.
     Возможно ли, чтобы ?сам? существовал независимо от Единого? Возможно ли, чтобы части целого противостояли друг другу?
     Странно... хотя, приняв такую точку зрения, можно дать объяснение той войне, что вели нечто против Единого в далеком прошлом, в других частях Вселенной. Нечто умели, например, хорошо обороняться.
     В пределах жизненного цикла Сам, точнее, его клетки множились до тех пор, пока не заполняли огромную полость скалы, где хватало тепла для поддержания жизни. Когда обитаемая зона Скалы начинала сдерживать дальнейший рост, Сам забрасывал в Ничто, наполненные своими фрагментами споры. Используя магнитные течения, споры плыли по Ничто, пока не достигали Скалы. Каждая, пришедшая к пункту назначения спора, вырастала в Единого.
     Ещ„ один Сам.
     Не уделяя слишком уж пристального внимания этой концепции, Сам знал главное - она верна, ведь его память, дублировавшаяся при каждом перевоплощении клеток, хранила данные о бесчисленных перел„тах через Ничто. С точки зрения Единого его нынешнее сознание всего лишь являлось продолжением более раннего существования, но рассуждая рационально, вполне допустимо, что и другие ?семена?, брошенные в Ничто, достигли Скалы, зарылись в не„, нашли тепло, жили, расширялись...
     Интересно было бы встретить другого Единого, со своим собственным мировоззрением, памятью. Что, если в процессе бесконечной экспансии во Вселенной, ему суждено столкнуться с таким же, как он? Может быть, здесь сейчас происходит что-то подобное? Дело не в том, что нечто со вкусом соленой воды и кислорода, мерцающее в полости тела Единого, другой Сам или ?сам?... но... возможно, у него свой разум, свои мысли и воспоминания, своя жизнь в пределах бесконечной Скалы.
     Мысли-образы проплывали через мостик между Единым и человеком мучительно неторопливо. Очевидно, нечто могло двигаться и реагировать намного быстрее, чем Сам, но его мыслительный процесс не отличался тем же. У Единого хватало времени проанализировать, рассмотреть, полакомиться. Нечто казалось обеспокоенным. Сам не совсем понимал почему, но жизнь существа оказалась под угрозой. Что-то в окружающей среде. Тогда почему нечто просто не изменит ее? Кажется, оно вс„ же не такое как Сам.

***

     Индикатор уже не мигал, а горел ровным рубиновым светом, предупредительный сигнал предвещал близкую смерть. Воздух почти иссяк. Смешно. Она так и не узнала, каков же он в этой каверне. Когда запас будет израсходован... что случится с ней? Задохнется ли в эридуанской атмосфере с 9 процентами кислорода или начнет вдыхать углекислый газ или какой-нибудь яд? Первый вариант обещал несколько минут мучений, второй позволял покончить с собой за несколько секунд.
     Катя уже подняла руку, чтобы сорвать с лица маску, вдохнуть полной грудью, решить эту последнюю задачу и... подвести черту, но покачнулась от внезапного приступа головокружения. Ну, вот... Наверное, резервуары опустели, мозг отзывается на кислородное голодание, сейчас она соскользнет в беспамятство...
     Дэв... почему ты не со мной? Это уже бред. Ей показалось, что Дэв здесь, такой, каким она видела его на приеме у Кодамы. В последнем, отчаянном напряжении чувств Катя послала ему свою любовь, свое желание. Боже, ну почему ему нужна Империя?
     Если бы только поговорить с ним ещ„ хотя бы раз, попробовать убедить...
     Жаль, что она даже не оставила записки, но, конечно, е„ тело никто никогда не найдет, никто не разгрузит е„ ОЗУ. Навсегда в этой ловушке, глубоко под землей, в живом аду, в раскал„нном мраке.
     ?Там, наверху, есть люди, такие же, как я, которые могут поговорить с тобой, - сказала она тьме. - Ты можешь договориться с ними, остановить тех, кто хочет уничтожить тебя?.
     Руки и ноги налились свинцом. Катя упала на колени, контакт с ксенофобом прервался. Подняться она уже не могла...
     Воздуха не осталось. Удушье сорвало крышку с подвала подсознания, и оттуда вырвалась и затопила Катю волна страха и ужаса. За ними навалился кошмар клаустрофобии. Катя судорожно сжала пальцы, из груди рванулся крик, но маска не пропустила его. Красный огон„к дрогнул, и какое-то мгновение она ещ„ смотрела на него, не мигая, словно боясь, что вместе с ним исчезнет последняя связь со светом, жизнью, рассудком... а затем е„ поглотила тьма, и, падая вниз лицом в т„плую невидимую слизь, Катя уже не заметила, что и этот огонек погас.

Глава 20

     Ксенофобы - прирожд„нные химики, подлинные волшебники, когда нужно разложить что-то или синтезировать атом за атомом. Если нам когда-либо удастся узнать их секреты, мы поймем, что нанотехнология людей безнад„жно устарела.
     Из доклада Совету по освоению Космоса,
     Дэвис Камерон, 2542 год.

     Щупальца-анализаторы исследовали нечто, знакомясь с его странным химическим составом. Человек... так оно себя называло... представлял из себя единое целое, напоминающее клетку, вот только массой в 60 раз больше. На него пахнуло сыростью, и Сам отпрянул, хотя и с опозданием - сол„ная вода успела куснуть его.
     Человек имел многослойную организацию. Внешний слой - искусная оболочка, переплетение серебряных, медных и других металлических нитей. Следующий слой - чисто органический, крепкий, но упругий и невероятно сложный по строению. Нити анализатора проникли в этот второй слой, зондируя, пробуя, сканируя. Углерод, азот, сера, вода, фосфаты...
     Удивительно. При всей своей непохожести этот нечто-человек во многом был близок Единому по химическому составу тела. Те же элементы, но в ином процентном содержании. Правда, например, никеля или германия, присутствующих в Едином, в человеке обнаружить не удалось. Кремний, железо, медь - вс„ это Сам имел в своих тканях в значительных количествах. Они образовывали внутреннюю электрическую коммуникационную сеть, а также комплекс внутриклеточных нанотехнических машин.
     Обмен веществ также происходил иначе. В то время, как Сам превращал тепло в энергию и строил ткани из элементов скальной породы, человек разлагал сахар и другие поглощ„нные соединения, пользуясь при этом кислородом, полученным из окружающей его не-Скалы. Протеин в клетках, переносимый электролитическим циркулирующим потоком, распределял в организме кислород и уносил продукты распада. Странно...
     Но на базовом химическом уровне черт сходства Единого и человека было гораздо больше, чем различий. Одно из органических продолжений человеческого тела оказалось окутано особой тканью. Она тоже состояла главным образом из углерода, азота, кислорода и водорода. Сам не смог отнести е„ к человеку. Может, это и есть ?плохой? человек? Или что-то совсем другое? Как и Сам, она поглощала тепло, превращая его в энергию. Анализаторы проникли в маску на теле человека, опознали в ней трансляторную программу. Несомненно, искусственного происхождения органический симбионт, предназначенный для содействия прямой нейронной передаче между человеком и Единым. Комель.
     Чудо!
     Крайне любопытно. Сам никогда и представить не мог, что во Вселенной существует такое многообразие. До сих пор она состояла для него только из Скалы и не-Скалы. Комель служил ключом к тем образам, что проплывали сейчас через сознание Единого.
     Сам проник глубже. Нанотехнические нити толщиной в одну-две молекулы протянулись из массы клеток, обволакивающих человека, почти невидимые волоски проскользнули через защитные слои, пронзили ткани, вошли в тело, анализируя, передавая информацию.
     Клетки... не те огромные, способные к отделению, тягучие, составляющие тело Единого, а мельчайшие, настоящие чудеса химии. Цитоплазма, ядро. Рибосомы, митохондрии, нуклеотиды. ДНК, РНК... Сам, конечно, не знал терминологии, он анализировал химический состав. Вс„ это было совершенно непохоже на прежний опыт, но он вс„ же понял принцип и догадался об остальном. Некоторые аспекты человеческой физиологии полностью прошли мимо внимания Единого. Понятие пола, например, оказалось за гранью его представлений, репродуктивные органы и процесс размножения остались загадкой.
     Особый интерес представляли искусственные имплантанты в органе, который человек называл мозгом, хотя Сам не относил их к категории технологических дополнений, а считал высокоспециализированными и организованными компонентами, состоящими из кремния, кадмия и других элементов, не встречающихся в других частях тела. Эти компоненты, выращенные с помощью нанотехнологии, вероятно, служили как хранилища информации и при„мо-передающие устройства. Так как его собственный разум нуждался в нанотехнических протезах, то Сам принял факт их использования человеком как само собой разумеющееся.
     Прошло 57 секунд, прежде, чем Сам понял, что человек умирает. Само понятие ?смерть? явилось для него откровением, хотя отдельные его клетки могли быть уничтожены. Сам как Единый не мог умереть. Для этого нужно было, чтобы все его клетки перестали функционировать, а такое немыслимо... по крайней мере было немыслимо в прошлом, пока человек не сообщил, что ?плохие? могут трансформировать Скалу в энергию. Сам пытался это понять, преодолеть предрассудки, корни которых крылись в его природе. Вся конструкция тела человека имела серь„зные недостатки. И почему бы не приспособить себя, приняв более удобную форму?
     Ещ„ 32 секунды потребовалось, чтобы определить отчего именно и почему человек умирает. Часть покрытия, очевидно, использовалась как резервуар газовой смеси, состав которой отличался от той, что соседствовала со Скалой. Запасы этой смеси подходили к концу, хотя остатков хватило для анализа. Вполне вероятно, что человеку требовалось больше кислорода, вот двуокись углерода уже начала отравлять организм. Исправить это было достаточно просто. Сам так и сделал: поверхностный слой клеток приступил к вырабатыванию необходимой человеку газовой смеси.
     Сам же человек являл собой более сложную проблему. На химическом уровне сходство между ними было значительным. Но вот изменить окружающую среду, даже самым простейшим образом, человек не мог, как неспособен оказался адаптировать химический состав своего организма. В первый раз Сам подумал о том, что нечто, пожалуй, представляет собой относительно неразумный организм, больше сродни Скале, чем Единому. Изменив баланс газов, растворенных в электролитической циркулирующей жидкости, Сам решил, что этим вопросом придется заняться попозже.
     - Лейтенант! - Липински вс„ больше терял терпение. - Надо выбираться отсюда! Говорю вам, она не в„рнется!
     - Ну так иди, если тебе надо! - рявкнул Хаган. - Я остаюсь.
     - Но сюда в любую минуту могут нагрянуть пехотинцы!
     Оба уорстрайдера стояли бок о бок в центре кратера неподал„ку от чернеющей амбразуры входа в туннель. Мрачный пейзаж выжженной пустыни не добавлял оптимизма, как и полное отсутствие каких-либо признаков жизни, последние сферы-путешественники давно исчезли, унес„нные ветрами. Только над головами Липински и Хагана кружил ?Штормовой ветер? VK-141 с Ларой Андерс. Некоторое время назад аэрокосмол„т улетал и только что вернулся, принеся последние новости: ксены остановлены на второй защитной линии, правительственные войска и боевые машины на подходе.
     - Пусть себе идут, - пробурчал Хаган. Кивнув в сторону автоматической пушки, он демонстративно поднял е„ и направил в сторону амбразуры. - Мы всего лишь местная милиция, верно? - Голос его прозвучал тв„рдо, без намека на вопросительную интонацию.
     - И вс„-таки, ребята, не стоит вам тут болтаться, привлекая к себе внимание, - ответила Андерс по внутренней связи. - Они ведь могут поинтересоваться, где вы были во время боя.
     Хаган посмотрел вверх. Катя и Лара были очень близки с того, самого первого боя на Локи, когда джекер аэрокосмол„та сбросил Торхаммеров на появившихся там ксенов. Известие о том, что Катя отсутствует уже три часа, потрясло Андерс, но она вс„ же оставалась реалисткой.
     - Вик, нужно уходить. И побыстрее.
     Хаган не мог с этим согласиться, он не хотел уходить.
     - Лара, поднимайся и бери курс на Эмден. Я останусь... Когда они появятся, смешаюсь с милицией. После сражения здесь будет полная неразбериха. Меня никто не заметит.
     - Лейтенант! - Липински уже кричал. - Да е„ нет уже три часа!
     - Вик, посмотри фактам в лицо. - ?Штормовой ветер? опускался на дно кратера, поднимая вихри пыли. - Катя мертва уже целый час!
     - Вот этого мы и не знаем. - Он старался говорить спокойно, убедительно, логично... рационально. И знал, что это ему не уда„тся. - Если ей удалось установить контакт, то они могли помочь с системой жизнеобеспечения. Мы же знаем, что в области анализа им нет равных. Камерон говорил, что ксены второй стадии можно использовать для терраформирования атмосферы целой планеты! Если она объяснила, что ей требуется, может быть...
     Он замолчал. Аэрокосмол„т Лары коснулся земли, скрывшись на мгновение в кружащемся вихре пыли. Через несколько секунд вой моторов стих, пыль рассеялась, и показался напоминающий неуклюжую птицу ?Штормовой ветер?. Лара заговорила снова.
     - Послушай, сюда идет морская пехота, а не какие-нибудь инвалиды на костылях. Я видела по меньшей мере пять ?Катан? да ещ„ дюжину монстров, возможно, ?Даймио?. Вик, не глупи, когда эти ублюдки заявятся сюда, у тебя не будет ни единого шанса. Никто и не спросит. Расстреляют, не глядя, и объявят, что прикончили ксенозомби ?бета?!
     Конечно, она права, ч„рт побери. Но и уйти... Нет... он будет ждать, пока ещ„ есть хоть малейшая надежда...
     - Смотрите! - снова закричал Липински. - Вон там! Что-то появляется!
     Хаган круто повернул ?Скаута? к рыхлой ч„рной рытвине в центре кратера, из которой поднималось что-то, напоминающее большой пузырь. На его матовой поверхности играло солнце... да, сфера-путешественник, но больших, чем обычно размеров, около двух метров в диаметре. Вырвавшись из липких объятий смолянистой жидкости, она двинулась в направлении страйдеров, волочась в пыли.
     Липински тоже развернулся, его башенный лазер нацелился на приближающийся пузырь. Турель на брюхе ?Штормового ветра? со скрипом повернулась, ощетинившись ротационной пушкой ?Гатлинг?, а Хаган, приведя в действие систему наведения, поднял свой ?Циклон-5000?. Сферы-путешественники ещ„ никогда не нападали, но... кто знает?
     Будто не выдержав жары, верхняя часть глобуса растеклась, сморщилась, явив людям скорчившуюся внутри фигуру. У Хагана захватило дух, губы беззвучно шевелились, пытаясь произнести дорогое имя.
     - Катя!
     Ответа не было. Сфера растаяла - небольшая т„мная лужица на серой пыльной поверхности. Катя осталась лежать на земле. Она была жива, сенсоры ?Скаута? установили этот факт почти моментально, но, похоже, находилась в состоянии шока. Маска и система жизнеобеспечения на месте, и - в это невозможно поверить! - она дышала. Каких-либо повреждений заметно не было. Хаган отключил свой RLN-90, с трудом шаря в темноте, сбросил шлем, натянул на лицо маску. К тому времени, когда он откинул люк и спустился по трапу на землю, Катя уже поднялась. Подбежав к ней, Хаган осторожно, бережно взял е„ за руку. Она подняла на него глаза - взгляд сомнамбулы.
     - Катя! - снова позвал он, забыв, что маска приглушает голос, и положил ладонь на нагрудный интерфейс е„ системы жизнеобеспечения. В цефлинк хлынула информация. Резервуары почти полны, регулятор функционирует нормально. Каким-то образом ей удалось перезарядить баллоны. Хаган ощутил холодное покалывание у основания шеи, будто чьи-то заледеневшие пальцы попытались сыграть на его позвоночнике. Так вон оно что...
     Память вызвала образ ксенозомби, той машины, захваченной ксенофобами и превращ„нной... во что-то иное. В оружие. На Алия-VI ему приходилось сталкиваться с ДалРиссовскими ?машинами?, переделанными таким образом с использованием нанотехники. Могло ли неч