Армия требует дисциплины, -- сказал Мендро  и нажал кнопку на своем
столе.  --  Благодарю  вас  за  то,  что  вы  поставили нас в известность  о
случившемся. Сержант Костас проводит вас.
     За  спиной Джонни открылась дверь, и вошел еще  один полицейский.  Пали
поднялся.
     --  Благодарю вас, --  он  кивнул Мендро  и последовал  за  полицейским
наружу.
     Поймав взгляд другого полицейского, Мендро жестом велел ему тоже выйти.
     -- Ты не хочешь что-нибудь сказать?
     -- мягко спросил он у Джонни.
     --  Ничего  хорошего  я  не могу  сказать, сэр, -- с  горечью отозвался
Джонни. -- Столько работать, столько пролить пота... Похоже, что всему этому
наступил конец. Я не делал этого. Но не представляю, как могу это доказать.
     -- Хм, -- Мендро осмотрел его долгим испытующим взглядом, а потом пожал
плечами. -- Ладно. Я полагаю, пока что тебе лучше вернуться к экзамену, пока
ты слишком не отстал.
     -- Вы не исключаете меня из подразделения, сэр?
     --  спросил Джонни, и  искра надежды  зажглась  в его сознании, освещая
мрак его было пошатнувшегося будущего.
     --  Ты  что же, думаешь,  что  такого рода провинности влекут за  собой
столь строгое наказание?
     -- вопросом на вопрос ответил Мендро.
     -- Я право же не  знаю,  -- Джонни покачал  головой.  -- Я знаю, что мы
нужны на войне, но... на Горайзоне считается трусостью нападать на того, кто
слабее тебя.
     -- На Эсгарде точно так же,  --  со  вздохом подтвердил  Мендро.  -- За
этим, конечно,  может  последовать  исключение. Но в данном случае я пока не
могу сказать ничего определенного. Пока решение не вынесено, я не имею права
лишать твою  группу человека,  помощь  которого  им  необходима в  групповых
боевых операциях. Другими  словами,  они ничего  не имели против, чтобы он и
дальше рисковал своей жизнью. Они давали ему шанс, чтобы потом  решить, имел
ли смысл этот риск.
     -- Слушаюсь, сэр,  -- сказал Джонни, вставая. -- Я сделаю  все от  меня
зависящее.
     -- Ничего другого я и  не ожидаю от вас, -- Мендро снова нажал кнопку у
себя на столе, и в комнате опять появился полицейский. -- Свободен.
     Для Джонни оказалось не так уж сложно забыть свои недавние тревоги, как
только испытания продолжились. Оборона, с  которой он  столкнулся, оказалась
дьявольски упорной,  и  ему  пришлось максимально  сконцентрироваться, чтобы
выполнить программу. Благодаря удаче и мастерству он закончил индивидуальные
испытания  с  минимальными  потерями:  ободранные  ладони  да   впечатляющая
коллекция синяков.
     Следом  наступил  черед  групповому экзамену. Он присоединился  к своим
товарищам, и тут начались несчастья.
     Снова видеть Вильо, работать, сражаться с ним плечом к плечу -- все это
не  могло  не  вызвать у него  нервозности, которую не  могла подавить  даже
реальная  опасность.  Он  не  смог  полностью  сконцентрироваться  на  своих
задачах, и это тотчас же сказалось. Дважды Джонни попадал в такие переделки,
что  выпутывался  из них  только  благодаря  компьютеризированным рефлексам.
Несколько раз его ошибки приводили  к тому, что он подвергал своих товарищей
дополнительной   опасности.  Сингх  получил   значительный   ожог   лазером,
вынудивший  его  принять сильнодействующие  обезболивающие  средства,  чтобы
остаться  в строю. Благодаря быстрым действиям Джонни и Дойча Ноффке удалось
избежать захвата капканом, из которого выйти живым ему вряд ли удалось бы.
     Сотни  раз  на  протяжении  этих  дней  Джонни  подумывал о  том, чтобы
выяснить  отношения  с Вильо  словесно  или  даже  физически.  Было  желание
рассказать остальным, с какой мразью  им приходилось бок о бок работать. Ему
хотелось хоть как-то  уменьшить  тот  груз  лжи,  который  против  его  воли
свалился   ему  на   плечи.  Но  каждый  раз,  когда   представлялась  такая
возможность, он подавлял злость и ничего не говорил. Все и без того были под
огромным эмоциональным напряжением, на  пределе своих сил старались выжить в
этой  обстановке.   Было  бы  нечестно  усугублять  это  напряжение   своими
проблемами и снижать шансы на спасение.
     Был  у него  и другой выбор, всего лишь  раз представившийся ему, и  он
горько пожалел, что его воспитание и моральные устои не позволили выстрелить
в спину своему врагу.
     Одно задание сменяло другое, и никому не было дела  до бурь, бушевавших
в   душе  Джонни.   По-прежнему  вшестером  они  прорвались  в   укрепленное
десятиэтажное  здание, разгромили и уничтожили гарнизон  из двадцати солдат,
обезвредили мины-ловушки, расставленные вокруг здания и в подземном бункере,
подорвали вход в него и успешно  освободили четыре телеуправляемые имитатора
гражданских  лиц,  в  качестве пленников содержащихся в тюрьме  Трофтов. Они
провели ночь в патрулируемой Трофтами зоне, разоренной захватчиками, собирая
сведения  о  разбросанных группах  гражданских  лиц, с которыми они  слились
настолько близко  и хорошо, что  уже  час спустя  никто  не мог узнать в них
незнакомцев.  Потом  они  возглавили  группу  Сопротивления,  состоявшую  из
телеуправляемых  имитаторов  и,  несмотря  на  грубейшие  ошибки, допущенные
имитаторами по приказу  операторов,  с успехом провели  несколько простейших
акций.
     Они  выполнили все,  выполнили хорошо и при  этом  сумели выжить. Когда
транспорт нес  их обратно в Комплекс Фрейера,  Джонни  решил, что ради этого
стоило рисковать. Какие бы взыскания не наложил на него Мендро, теперь-то он
знал, что обладает  всеми качествами Кобры. Было  уже не так важно, разрешат
ли ему служить в подразделении Кобр. В душе он  знал, что стал Коброй, а раз
так -- лишить его этого звания уже нельзя.
     Когда все вернулись в Комплекс, и он обнаружил, что военная полиция уже
ждет  его,  то даже обрадовался.  Что  бы  ни решил Мендро, теперь  инцидент
закончится быстро.
     Так и случилось. Но он совершенно не ожидал, что  командир  соберет для
этого зрителей.
     -- К-3 Бей доложил, что вы держались просто отлично, -- сообщил Мендро,
осматривая мрачные лица  всех шестерых стажеров, сидящих полукругом напротив
его стола. -- Учитывая то,  что все вы живы и практически не имеете ранений,
я бы с  ним согласился. Есть  ли у  вас  какие-либо соображения относительно
испытаний, которые вы бы хотели немедленно высказать?
     -- Да, сэр,  -- заговорил  Дойч после короткого раздумья.  --  Основные
проблемы у нас  были,  когда  мы вели этот отряд  Сопротивления.  Нам  очень
трудно было компенсировать их ошибки. Разве такая имитация реальна?
     Мендро кивнул.
     --  К  несчастью, да. Гражданские  лица часто  совершают  такие ошибки,
которые вам, профессионалам, кажутся  невероятно грубыми. Единственное,  что
вы можете  сделать --  это максимально  уменьшить их  негативное  влияние  и
постараться при этом  сохранить максимум самообладания. Есть еще  замечания?
Нет?  Что ж, тогда,  полагаю, нам сразу стоит перейти к тому, из-за  чего  я
пригласил вас к себе: против стажера Моро выдвинуты обвинения.
     Внезапная смена темы вызвала шум изумления.
     -- Обвинения, сэр?
     -- вкрадчиво спросил Дойч.
     --  Да.  Он обвиняется в  нападении на гражданское лицо во время вашего
недозволенного выхода в город четыре дня назад.
     Мендро кратко обрисовал им историю, рассказанную Пали.
     -- Моро утверждает, что не делал этого, -- закончил  командир. -- Какие
у вас будут комментарии?
     -- Я не верю этому,  сэр, -- спокойно сказал Холлоран.  -- Я не обвиняю
того человека во лжи, я просто думаю, что он неправильно прочитал имя.
     -- Может быть, он просто тем  вечером видел  Джонни, запомнил  его имя,
потом  влез  в  драку и  решил,  что Армия  может  оплатить  его медицинские
издержки?
     -- предположил Ноффке.
     -- Возможно, -- согласился Мендро. -- Но  давайте на минуту представим,
что это правда. Как вы думаете,  я поступлю правильно, если переведу Моро из
подразделения Кобр?
     В комнате воцарилась гнетущая тишина.  Джонни видел,  что на лицах  его
товарищей отражались противоречивые чувства.  Если раньше Джонни было  ясно,
что их симпатии были  на его стороне, то теперь  он видел, к  какому решению
они склоняются. Едва ли он мог винить их в чем-либо. На их месте он поступил
бы точно так же.
     Дойч первым выразил то мнение, к которому все они единодушно пришли.
     --  Мне  кажется,  у  вас  нет  иного  выбора,  сэр.  Применение  наших
способностей   не  по  назначению  несомненно  противопоставит  нас  мирному
населению, даже если все это -- одно только воображение. Если поставить себя
на место граждан  Адирондака, то придется признать, что оппонентов  в этом у
нас больше, чем достаточно.
     Мендро кивнул.
     -- Я рад, что вы так думаете. Хорошо. На протяжении следующих двух дней
вы будете свободны. Потом  мы  проведем детальный  анализ вашего  экзамена с
каждым индивидуально, и  всем будет сказано,  где  и как можно было бы более
эффективно использовать ваши возможности.
     Он замолчал, и Джонни внезапно заметил что-то в его лице, что заставило
его похолодеть.
     -- А сейчас я вам скажу то, что пришлось держать в секрете, чтобы вы не
чувствовали излишней неловкости, --  продолжал  командир. -- Поскольку  ваши
нагрудные  компьютеры достаточно емкие, было решено  регистрировать, как  вы
используете ваши способности. Он почти лениво перевел взгляд на Вильо.
     -- В той  аллее за баром "Тассер Аи" было довольно темно, стажер Вильо.
И вам  пришлось включить  ваши оптические усилители, когда вы дрались  с тем
горожанином.
     Краска  отлила от лица Вильо. Рот его приоткрылся, а глаза забегали  по
лицам  товарищей,  но оправдания, которые он  готов  был произнести,  так  и
остались невысказанными.
     -- Если вы можете мне это как-то  объяснить, я готов выслушать вас,  --
добавил Мендро.
     --  Нет  никаких  объяснений,  сэр, -- проговорил  одеревенелыми губами
Вильо.
     Мендро кивнул.
     -- Холлоран, Ноффке, Сингх, Дойч, проводите  вашего бывшего товарища по
отряду в хирургическое крыло. Они уже получили инструкции. Все свободны.
     Вильо медленно поднялся. Пустыми  глазами он еще раз взглянул на Джонни
и  прошел  к  двери,  неся за  собой почти осязаемый  шлейф остатков  своего
достоинства. Остальные с каменными лицами проследовали за ним.
     После того, как дверь за ними закрылась, в комнате еще несколько секунд
висела звенящая тишина.
     -- Вы все время знали, что я не делал этого! -- наконец выдавил из себя
Джонни.
     Мендро слабо пожал плечами.
     -- Не  абсолютно. Но на девяносто  процентов  мы  были уверены. Знаешь,
компьютер  не пишет фильм целиком каждый раз,  когда используются усилители.
Чтобы определить, кто это сделал, нам нужно было сопоставить их применение с
показаниями движений, обеспеченных сервомоторами. И пока  ты  не назвал  нам
Вильо как возможного виновника, мы не знали, чьи данные сверять.
     -- Все же вы могли мне сказать, что я вне подозрений...
     -- Несомненно, мог, -- признался Мендро.  -- Но мне показалось, что это
была хорошая возможность еще раз проверить твой эмоциональный статус.
     -- Вам  хотелось посмотреть, не  слишком  ли я  буду занят собственными
мыслями, участвуя в сражении? Или не убью ли я Вильо, чтобы покончить с этим
раз и навсегда?
     -- Потеря  контроля над собой означала бы, что ты немедленно  выбываешь
из подразделения, -- сказал Мендро, и голос его прозвучал жестко.
     -- И прежде, чем  ты начнешь жаловаться на  то,  что тебя несправедливо
выделили из всех, запомни, здесь мы готовим вас к настоящей войне, а не игре
по  определенным  правилам.  Мы  делаем  то,  что  нужно,  и если  некоторым
приходится  нести  груз чуть больше, чем остальным,  что ж,  ничего  тут  не
попишешь. В  жизни все точно так же, поэтому  лучше  приготовься заранее, --
сказал командир. -- Прости, я не собирался читать тебе нотации. А извиняться
за  то,  что заставил тебя  пробежать лишний круг в этом беличьем колесе, не
стану.  Поскольку ты отлично справился со всеми задачами,  тебе в самом деле
не на что жаловаться.
     -- Да, сэр. Только это был не один круг в беличьем колесе. К-3 Бей взял
меня под особый  контроль с первого  дня занятий. Возможно, если  бы не это,
Вильо никогда  бы не дошел до  того,  чтобы  так гнусно воспользоваться моим
именем.
     -- Что позволило нам узнать нечто важное о его характере, не правда ли?
     -- холодно парировал Мендро.
     -- Да, сэр, но...
     --  Я  вот  что  скажу,  --  перебил  его   Мендро.  --  На  протяжении
многовековой  человеческой  истории  люди  из  определенных  частей  страны,
планеты или системы склонны были взирать на выходцев  из  других частей мира
сверху вниз. Такова  человеческая натура. В  Доминионе Человека сегодня  это
проявляется в слегка снисходительном отношении к жителям  пограничных миров,
таким  как  Горайзон,  Раджпут,  даже  Зимбуэ  и... Адирондак. Казалось  бы,
ерунда, которая никак не отражается на культурном развитии. Однако чертовски
трудно выяснить,  как к таким вопросам относится тот или иной стажер. Мы  не
имеем  на этот  счет достаточно обоснованной  теории, поэтому  и прибегаем к
практике. Мы просто выбираем одного из представителей тех отдаленных миров и
представляем  его  всем  остальным как яркий пример  того, каким должен быть
настоящий Кобра. При этом мы смотрим, как  к этому отнесутся другие стажеры.
Некоторые  этого не выносят,  к ним  относится и Вильо. С сожалением  должен
признать, что он не единственный, были и другие.
     -- Понятно, -- сказал Джонни.
     Если  бы  неделей раньше  он узнал о том,  что  его использовали  таким
образом, то непременно рассердился бы. Но теперь... Он выдержал этот экзамен
и останется Коброй. А они -- нет. Но кем же они теперь будут?
     -- Что теперь станет с ними? Я помню, что вы говорили о неизвлекаемости
некоторого нашего оборудования. Что вы собираетесь делать? Неужели...
     -- Убить их?
     -- Мендро слабо улыбнулся горькой улыбкой и покачал головой.
     -- Нет. Оборудование действительно неизвлекаемо, но на этой  стадии оно
совершенно безвредно.
     В  глазах командира  Джонни  внезапно  заметил  нечто похожее на  боль.
Интересно, сколько раз и по каким причинам приходилось их командиру говорить
тому или иному из своих так тщательно отбираемых стажеров, что все страдания
и жертвы были напрасны?
     -- Нанокомьютеры, которые они получат, будут  жалким подобием того, что
вскоре  имплантируют тебе.  Источник  энергии  будет отключен от  оружия,  а
максимальная сила сервомоторов будет должным образом ограничена. С какими бы
целями они ни покинули Эсгард, от  остальных людей их  будут отличать только
неломающиеся кости. И это все.
     -- Они покинут его  с горькими воспоминаниями. Мендро смерил его долгим
немигающим взглядом.
     --  У всех нас есть такие  воспоминания, Моро.  Воспоминания -- вот что
отличает стажеров от  солдат.  Когда  у тебя есть воспоминания о неудачах, о
делах, которые ты мог бы сделать лучше или иначе, а то и не делать вообще, и
когда все это встает перед тобой, но не  лишает  тебя способности делать то,
что от тебя требуется, тогда ты -- настоящий солдат.
     Неделю спустя Джонни, Холлоран, Дойч, Ноффке и Сингх, получившие теперь
наименование "Команда Кобра 2/03",  вместе с другими новоиспеченными Кобрами
на хорошо вооруженном и бронированном транспортном корабле оставили Эсгард и
направились  в  зону  военных  действий.  Прорвавшись  сквозь  линию  фронта
Трофтов,  корабль сбросил их  команду  из  космоса  на восьмисоткилометровый
стратегический район Ессек планеты Адирондак.
     Приземление оказалось ужасным. Наземные силы Трофтов отреагировали куда
быстрее,  чем  можно было ожидать. Группу засекли на самой окраине города, в
который  их  вел Дойч. Кобры  сумели избежать  окружения, получив  несколько
незначительных  ранений  мягких  тканей.  Но  во  время  перекрестного  огня
разыгравшегося сражения были убиты трое гражданских лиц,  застигнутые в этом
месте  в неудачное  для них  время. Они долго не уходили из  памяти  Джонни.
Только  после  того,  как команда  слилась  с  местным населением  и  начала
планировать  свой первый  рейд,  Джонни  понял, что  Мендро был  прав насчет
воспоминаний.
     Теперь такие воспоминания стали откладываться у него в голове.

        "ОТСТУПЛЕНИЕ"

     На полпути между  Эсгардом и Комплексом Фрейера, отделенный  от центров
военной подготовки как  расстоянием,  так и  философским  содержанием, лежал
расползшийся во все стороны город, известный под простым названием Купол. На
протяжении двух  последних веков  делались  неоднократные попытки  дать  ему
более элегантное  имя, но они были обречены на провал так же, как и движение
по переименованию  самой  Земли.  Город и  геодезический  купол,  занимающий
доминирующее положение  на небосводе, так же много значили для  умов жителей
Доминиона, как  и их собственные имена, потому  что  именно отсюда  исходили
приказы, законы и вердикты, издаваемые Центральным  Комитетом, которые имели
непосредственное влияние на жизнь всех  граждан без исключения. Именно здесь
можно было дать  обратный  ход  решениям  мэров,  членов  магистрата и  даже
генерал-губернаторов.   А  поскольку  перед  законом  все  были   равны,  то
теоретически  петиция   любого   гражданина   могла   быть  представлена  на
рассмотрение Центрального Комитета.
     На  практике же  это обычно оказывалось мифом чистой  воды, и все,  кто
работал в тени купола, знали  об этом. Делами  местного характера занимались
низшие ступени правительства. Как правило, там они и оставались. Чрезвычайно
редкими бывали  случаи, чтобы дело, непосредственно не  задевавшее  интересы
миллиардов людей, попадало в поле зрения хотя бы одного члена Комитета.
     И все же такие случаи имели место.
     У  члена  Комитета  Саркииса Орме был примерно такой  же офис, как  и у
остальных тридцати наиболее могущественных людей  Доминиона. Мохнатый ковер,
отделка  панелями   из  дерева  редких   пород,  огромный  письменный  стол,
заваленный всевозможными поделками из разных миров  --  шик своего  рода. За
боковой  дверью  скрывались  его собственные  восьмикомнатные апартаменты  с
миниатюрным  японским  садиком  в  стиле  хайку, куда он часто  удалялся для
размышления  и  обдумывания планов. Некоторые  из  членов  Комитета довольно
редко пользовались апартаментами в  куполе, предпочитая после работы улетать
в свои более крупные загородные  поместья. Но Орме не  относился к их числу.
Добросовестный и трудолюбивый по своему характеру, он очень часто работал до
самого позднего вечера. Однако в его возрасте такое напряжение часто дает  о
себе знать.
     "Вот  и  сейчас  оно   сказалось",  --  думал  Вэнис  Дарл,  критически
разглядывая  Орме, пока тот пробегал глазами составленный им доклад.  Теперь
уже скоро, по всей вероятности,  гораздо  скорее,  чем кто-либо ожидал, Орме
доведет себя до  преждевременной  смерти  или  отставки. Тогда  его  место в
кабинете  займет  Дарл.  Это наивысший  успех, которого  можно  добиться  на
Доминионе,  но  наряду с этим ты получаешь еще и головную боль беспокойства.
Дарл пробыл рядом с Орме долгих девятнадцать лет, причем последние восемь --
в должности главного помощника, избранного преемником. Если  за это время он
что-то и узнал,  так  это то, что править  Доминионом  профессионально можно
только обладая незаурядными знаниями и незаурядной мудростью.  Тот факт, что
этим  в  полной  мере не  обладал,  никто,  в  расчет  не брался.  Философия
превосходства,  молоком   которой  он  был   вскормлен,  требовала  от  него
стремления  к максимальной реализации своих амбиций. Орме,  тоже рожденный и
воспитанный  на  Эсгарде, разделял эти мысли.  Поэтому Дарл знал,  как много
нужно работать, чтобы достичь своих целей.
     Нажав  клавишу с обозначением страницы в  последний раз,  Орме  отложил
компьютерную панель и поднял глаза на Дарла.
     --  Тридцать  процентов.