яетесь  отличным  материалом  для  подразделения
Кобр.  И я должен  честно  вам признаться,  что таких  не так  уж много. Чем
больше  из  вас  согласится  вступить в  наши  ряды,  тем скорее  мы  сможем
развернуть войну против Трофтов и спустить их в клоаку, где  им самое место.
Итак,  весь  остаток  дня  в  вашем  полном  распоряжении,  устраивайтесь  в
комнатах,  познакомьтесь  с комплексом Фрейера, загляните,  если желаете,  в
выставочные  залы,  --  тут он бросил  взгляд на  Вильо.  -- Завтра утром вы
явитесь сюда, и каждый  из вас даст мне окончательный ответ.  А  теперь  все
свободны.
     Джонни провел день,  как  посоветовал Мендро.  Он познакомился с  пятью
своими  товарищами  по  комнате,  прошелся  по  зданиям и  открытым  секциям
Комплекса  Фрейера. Похоже, что в распоряжение подразделения Кобр  был отдан
целый  этаж  казармы.  Каждый раз, когда Джонни  проходил мимо  площадки для
отдыха, он обнаруживал на ней разные группы новобранцев, обсуждающих все "за
и против" вступления в ряды Кобр. Иногда он останавливался, чтобы послушать,
но чаще продолжал  прогулку. В глубине души он знал, что их колебания не для
него. По правде говоря, решение, которое он уже принял, далось ему не так-то
легко. Но Джонни решился на все это в первую очередь потому, что очень хотел
помочь  гражданскому населению планет, которым грозила опасность. Едва ли он
мог отступиться только потому, что это будет стоить большего, чем он ожидал.
     Кроме  того, образ  Кобры имел  привкус супергероя  из книг  или  кино,
который потрясал его воображение с детства,  а Джонни был достаточно честен,
чтобы признаться  в  этом  себе  самому. Поэтому шанс  стать  одним из  них,
обладать такими огромными возможностями и силой казался привлекательным даже
ему, повзрослевшему студенту колледжа.
     Споры  в комнате не смолкали допоздна, до тех пор,  пока не был погашен
свет.  Все же  Джонни сумел полностью отключиться и  хорошо выспаться. Когда
прозвучал  подъем, он оказался единственным, кто не ругался, продирая глаза.
Быстро  одевшись,  он направился  в  столовую.  К  тому  времени,  когда  он
вернулся, все, кроме  Вильо, который еще  был в  постели,  ушли на  завтрак.
Наверху,  в  комнате  К-662, он обнаружил,  что оказался  третьим, кто решил
вступить  в отряд  Кобр.  Мендро  поздравил его и провел  с  ним  стандартно
краткую, но поднимающую боевой дух беседу и предложил устрашающее расписание
хирургических  вмешательств. В  медицинское крыло  он отправился,  испытывая
дрожание  во  всех  членах,  но с  чувством уверенности в  своем  правильном
выборе.
     За две  следующие  недели  эта уверенность была несколько  раз  изрядно
поколеблена.
     -- Отлично, Кобры, все -- внимание!
     Голос  Бея  раскатами  раздавался  в  полупризрачном  рассветном  мраке
Эсгарда. Джонни подавил  возникший от этого  звука и,  как  ни  странно,  от
прохладного бодрящего  воздуха  приступ  дурноты.  Дрожь никогда  раньше  не
вызывала у него  ничего подобного,  но тогда  его тело еще не пережило столь
значительной физической травмы. Теперь он испытывал тянущие  боли, идущие от
глаз до самых кончиков пальцев  ног. Поскольку  боли  не проходили, организм
сам искал выход, проявляя свое недовольство всевозможными способами. Не было
никакого внутреннего комфорта. Он ощущал напряжение и странные чувства в тех
местах,  где  его органы  были  сжаты  инородными, внедренными  в  его  тело
устройствами и дополнительными опорами.
     Он  стоял в  одном  ряду с  еще  тридцатью  пятью  стажерами и  неуютно
поеживался. От мысли о  всех этих приспособлениях, таящихся у него внутри, к
горлу снова  подступила  тошнота.  Он поспешно  перевел все свое внимание на
Бея.
     -- ... трудно для вас, но по собственному опыту могу  вас уверить,  что
все  послеоперационные  симптомы  пройдут.  Сейчас  нет  ничего  такого, что
внушало бы в этом  сомнения. Безусловно вы сумеете  привыкнуть к своим новым
телам. А теперь я полагаю, что вы  все гадаете, почему компьютеры не  внутри
черепных коробок, как обещалось, а на ваших шеях. Так? Что  ж,  вы, полагаю,
все достаточно умны,  а  в  последние две  недели  вам особенно  нечего было
делать, разве  что  размышлять  о  вещах,  подобных  этим.  Никто не  желает
высказать свою догадку?
     Джонни огляделся вокруг, почувствовав при повороте головы, как трется о
его шею мягкий, похожий на воротник  компьютер. Он был почти уверен, что уже
догадался о причине этого, но ему не хотелось высказываться первому.
     -- Призывник Ноффке, сэр! -- заговорил  Парр Ноффке, один  из товарищей
Джонни по комнате. -- Не потому ли,  что вы не хотите запускать наши системы
вооружения до того, пока мы не покинем Эсгард?
     -- Очень близко, -- кивнул Бей.
     -- Моро? Похоже, ты хочешь развить эту мысль?
     Джонни испуганно посмотрел на Бея.
     --  М-м-м, а  не  потому ли, что  вы  хотите  внедрять  в  нас  все эти
приспособления  постепенно,  чтобы   знакомить   нас  с   оружием  и  нашими
способностями не сразу, а поэтапно?
     -- Тебе придется  учиться отвечать более  четко, Моро. Но ты совершенно
прав, -- сказал Бей.
     --  Когда последний  компьютер будет имплантирован, его запрограммируют
раз  и навсегда,  а  пока,  чтобы  вы  не поубивали себя  или друг друга  на
тренировках,  мы используем программируемые устройства. Отлично. Первый урок
состоит  в  том,  чтобы  привыкнуть к вашим  новым  телам.  Позади  меня  на
расстоянии  пяти кликов находится  старая  артиллерийская  башня. Участникам
межзвездных   состязаний  понадобилось  бы  около  двенадцати  минут,  чтобы
добежать до нее. Мы постараемся покрыть это расстояние за десять. Вперед.
     Он   повернулся  и   быстро  побежал   в  направлении  башни,   стажеры
бесформенной  массой устремились  за ним. Джонни, бежавший где-то в середине
группы,  старался  ритмично  переставлять  ноги,  борясь  с   противоречивым
чувством, что он  слишком тяжелый и слишком легкий  в  одно  и то  же время.
Расстояние пять километров в два  раза превосходило ту дистанцию,  какую  он
когда-либо преодолевал в  своей  жизни. К тому времени, когда  они  достигли
башни, дыхание его стало порывистым. От напряжения темнело в глазах.
     Бей, остановившись, поджидал их.
     --  Задержи дыхание и  сосчитай до тридцати, -- кратко скомандовал он и
тотчас подошел к следующему бегуну, чтобы повторить команду.
     Джонни приказ показался довольно странным, но  он сумел  выполнить его.
Когда приблизились те, что следовали сзади, его глаза и легкие были в полном
порядке.
     -- Это был урок 1.5, -- прорычал Бей.
     --  Почти  половина  из  вас  позволила  себе  только в  силу  привычки
гипервентилировать  свой организм. На той скорости,  с которой вы двигались,
ваши сервомоторы должны делать за вас от  пятидесяти до семидесяти процентов
работы. Постепенно  ваши  автономные системы  притрутся, но  пока вы  должны
сознательно обращать внимание на все эти детали. О'кей. Урок второй: прыжки.
Мы начнем прыгать сразу на разную высоту. Вы будете прыгать, глядя на  меня.
Пока ваши боевые рефлексы еще не запрограммированы, переломать себе кости вы
не сможете,  но  если,  падая при потере равновесия,  вы ушибете  голову, то
будет больно. Так что смотрите и учитесь.
     В  течение  следующего часа они  учились прыгать, исправлять  положение
своего  тела  во  время  прыжка,  безопасно  и  безболезненно  падать,  если
положение тела исправить не удавалось.
     После  этого  Бей  переключил  их  внимание  на  башню  обзора, неясные
очертания которой возвышались над ними. Он показал им десятки  способов, при
помощи которых можно было взбираться по ее наружной  стене. К  тому времени,
когда  Бей  объявил перерыв на ланч,  каждый  из  них  совершил  рискованное
путешествие  вверх  по стене  башни,  после  чего  пролез внутрь  нее  через
незапертое окно, находящееся на главном уровне  наблюдения. Потом по приказу
Бея  все вернулись  на  стену и на высоте десяти метров над землей, стараясь
как можно плотнее вжаться в стену, они с волчьим аппетитом принялись поедать
свои сухие пайки.
     Во второй половине дня они упражнялись с сервомоторами, обеспечивающими
движения рук. Основной упор занятий был сделан на перенос тяжелых объектов с
минимальным  травмированием  кожи  и   кровеносных  сосудов.  Проблема   эта
оказалась не такой простой, как показалось с первого взгляда. Джонни удалось
отделаться несколькими  синяками, тогда как другим повезло гораздо меньше, и
тренировка  для них  закончилась  серьезными  подкожными кровоизлияниями, не
считая сильно ободранной кожи.  Тех,  у кого повреждения оказались  наиболее
серьезными,   инструктор   тотчас   отправил  в   лазарет.   Все   остальные
тренировались  до  тех пор, пока  край  солнца не  коснулся  горизонта. День
завершился  еще  одним  пятикилометровым марш-броском, который  вернул их  к
центральному  зданию  комплекса.  После обеда на  скорую  руку они  еще  раз
собрались в  комнате  К-662,  чтобы прослушать вечернюю  лекцию о тактике  и
стратегии  ведения партизанской войны. Наконец, совершенно уставших и телом,
и духом, их отправили по комнатам.
     В своей комнате Джонни оказался впервые после двухнедельного пребывания
в  хирургическом  комплексе.  Все здесь  выглядело без изменений.  Он  сразу
направился к своей койке и  с радостью рухнул на нее, слегка поморщившись от
неожиданно  громкого  протеста  со  стороны  ее  пружин.  Несмотря   на  все
оборудование,  которое  теперь  вмещало  его  тело, он  не  чувствовал  себя
тяжелым.  Выпрямив свои затекшие  мышцы,  он  осторожно потрогал  синяки  на
руках. "Интересно, -- размышлял он, -- сумею ли я выдержать еще четыре таких
недели?"
     Пятеро его  товарищей  по комнате  вернулись минуту  спустя.  Они вошли
группой,  живо обмениваясь  впечатлениями  дня.  Разговор  их  был  в  самом
разгаре.
     -- Говорю же тебе, все армейские инструкторы ведут себя так, словно они
сборные роботы, -- говорил Колли  Холлоран в тот момент, когда они появились
в  дверях.  --  Это  неотъемлемая  часть процесса  закаливания  новобранцев.
Психология, войска, психология.
     --  Накласть на  твою психологию!  -- сказал Парр Ноффке,  перегнувшись
через край  кровати и сделав несколько вялых упражнений. А это сумасбродство
с поеданием ланча  на  высоте десяти  метров? И  вы это  называете закалкой?
Говорю вам, Бею доставляет удовольствие выкачивать из нас пот.
     --  Но ведь это доказало, что ты  можешь висеть, не обращая внимания на
свои пальцы, не правда ли?
     -- холодно ответил Имель Дойч.
     -- Как я уже сказал, психология, -- кивнул Холлоран.
     Ноффке фыркнул и оставил свои упражнения.
     --  Эй, Друма, Ролон! Заваливайте  и присоединяйтесь к вечеринке. У нас
как раз есть время сыграть партию в королевский блеф.
     -- Минуточку! -- прозвучал из ванной мягкий голос Друма Сингха, куда он
исчез с Роланом Вильо.
     Джонни  заметил  бледно-голубые   лечебные  бинты  на  руках  Сингха  и
догадался, что Вильо помогал ему сменить повязку.
     --  И вы тоже, мистер Отвечающий-на-вопросы-че-ловек! -- сказал Ноффке,
обращаясь к Джонни. -- Вы умеете играть в королевский блеф?
     -- Отвечающий-на-вопросы-человек? Я  знаю одну версию  игры,  но, может
быть, это всего лишь местный вариант?
     -- сказал Ноффке.
     -- Что  ж, давайте узнаем,  -- пожал тот плечами и  подошел к  круглому
столу  посередине  комнаты. Из стоявшей там дорожной сумки  он извлек колоду
карт.
     -- Давайте. По реджининским правилам вы не можете прекратить игру, если
она не на деньги.
     -- С каких это пор реджининские правила распространяются на Эсгард?
     -- спросил Вильо, выплывая из  ванной комнаты. -- Почему бы  не сыграть
по земным правилам, которые гласят, что все игры -- на деньги?
     --  Правила на Аэрай  требуют, чтобы играли на настоящее  имущество, --
лежа на кровати, внес свою лепту Холлоран.
     -- По правилам Горайзона... -- начал Джонни.
     -- Давайте не будем залезать так далеко в дебри Доминиона, ладно?
     -- перебил его Вильо.
     -- А может быть, мы просто ляжем спать?
     -- предложил Сингх, присоединившись  к группе. -- У нас и завтра  будет
тяжелый денек.
     --  Давайте  начнем, --  сказал  Дойч, подсаживаясь  к  столу. --  Игра
поможет нам  всем успокоиться.  Кроме того,  именно такие мелочи  сплачивают
людей и превращают их в команду. Психология, Колли. Я прав?
     Холлоран хмыкнул, скатился с кровати и снова оказался на ногах.
     -- Несправедливо. Хорошо, я в игре. Давай же,
     Джонни, вставай. Друма, Ролон! Играем по правилам Реджинны. Только один
раунд.
     Игра,  которую   описал  Ноффке,   оказалась   почти  идентичной   тому
королевскому блефу, с которым  Джонни был знаком. Поэтому он чувствовал себя
вполне уверенно.  Выигрыш  был  для  него несущественным,  но  ему очень  не
хотелось допускать грубые ошибки. Замечание Вильо насчет задворков Доминиона
напомнило ему о причине того, что он чувствовал себя  довольно неловко среди
всех,  кроме, пожалуй, Дойча.  Остальные прибыли  из  миров  более старых  и
уважаемых, чем Горайзон. Дойч, бывший единственным  в  отряде  стажеров-Кобр
выходцем из  Адирондака, имел непререкаемый авторитет как представитель двух
миров, подвергшихся оккупации Трофтов. Большинство парней не проявляли такой
откровенной снисходительности,  как Вильо, но ее признаки  Джонни чувствовал
практически во всем. Если он докажет,  что умеет  играть в сложную карточную
игру, это может стать первым шагом  в разрушении стереотипов, сложившихся по
отношению к пограничным планетам, да и к самому Джонни тоже.
     Возможно,  его  полное  безразличие к практическим  выгодам  победы, а,
может быть,  те изменения, которые  произошли  в его организме, при всех его
средних навыках  игрока  придали  игре неожиданную остроту.  Так  или иначе,
сыгранная партия оказалась лучшей в его жизни. Из шести игр одну  он выиграл
полностью, две -- на блефе  и только одну проиграл  из-за того,  что  Ноффке
упрямо держал на руках  карты,  которые  по всем признакам давно должны были
проиграть.  Вильо  предложил сыграть  еще  одну партию, почти потребовал, но
Сигх напомнил им об ограничениях, о которых они договорились в самом начале.
Так что игра тихо завершилась приготовлениями ко сну.
     Еще  несколько  минут  после  того, как  погас  свет,  Джонни  мысленно
переживал игру  заново и  пытался найти  хоть  какие-то признаки, что барьер
между  ним и остальными парнями начал рушиться. Он вспоминал нюансы  каждого
слова,  каждого движения.  Но  он  слишком  устал  и  вскоре прекратил  свои
попытки.  Одно  ясно:  они  вообще могли  не  взять его в игру. Заснул он  с
уверенностью, что следующие четыре недели он непременно переживет.
     Первая  неделя  тренировок  была  посвящена  большей  частью  работе  с
системой сервомоторов, активации оптических и  слуховых  усилителей, а также
первому  знакомству с  оружием.  Как  сказали  стажерам,  маленькие  лазеры,
встроенные  в   мизинцы  рук,   были   разработаны   для  использования   на
металлических поверхностях, но они могли также оказаться полезными в ближнем
бою  против живой силы. Бей сказал, что сейчас их мощность была ниже убойной
силы.  Но Джонни  едва  ли находил это успокаивающим, когда  видел, с  какой
легкостью плавились под их лучами солдатские мишени. Когда по мишеням палило
что-то  около   семидесяти  двух  лазеров,  не   нужно  было  иметь  большое
воображение,  чтобы  представить  себе,  что  произойдет,  если   оснащенная
сервомотором  рука  вдруг неосторожно дернется.  Полуавтоматические  системы
прицеливания делали ситуацию еще страшнее: было слишком легко отвести взгляд
с  задействованным визуальным затвором и  открыть  стрельбу по совершенно не
той мишени. Но  к счастью, а, может  быть, благодаря  урокам Бея,  Джонни  к
концу  тренировок мог  спокойно  стоять  в  самой  гуще  вспышек и  даже  не
морщиться. Во всяком случае, не слишком.
     В середине следующей  недели  они  начали сводить все  уроки  к единому
знаменателю.
     -- Слушайте меня внимательно, Кобры. Сегодня я дам  вам шанс превратить
друг друга в огарки, -- заявил Бей.
     Он, казалось, не  замечал дождя, падающего на них всех. Стоя навытяжку,
Джонни тоже  старался казаться безразличным, но  бегущие за воротник струйки
были слишком холодными, и Джонни не преуспел в этом.
     -- В сотне метров за моей спиной вы видите стену, --  продолжал Бей. --
Это  часть  прямоугольника,  образующего  внутренний двор,  в  котором  есть
строение. По  верху стены бегает фотоэлектронный луч,  представляющий  собой
оборонный лазер. Во дворе расположенные телеуправляемые объекты, имитирующие
охранников Трофтов. Ваша  цель  --  небольшой красный  ящик  внутри  здания,
которым вы должны завладеть очень спокойно и вместе с ним скрыться.
     -- Здорово! --  едва  слышно пробормотал  Джонни,  и  внутренности  его
тотчас сжались.
     --  Скажи спасибо, что мы  не высаживаемся на Реджинине, --  проговорил
рядом с ним Ноффке. -- Мы нацелим наши лазеры поверх стены, а не поперек.
     -- Ш-ш-ш!
     --    Далее.   Телеуправляемые    имитаторы    оснащены    программами,
соответствующими  лучшим  оценкам  Трофтов  по   сенсорным   и  рефлекторным
способностям, -- говорил Бей.
     -- Управляющие ими операторы  тоже являются самыми лучшими, так  что не
уповайте на  их ошибки. Они  имеют стреляющие красящими шариками  пистолеты.
Если они попадут в вас, фактически вы убиты. Если вас задевает фотолуч -- то
же  самое.  Если  вы  производите  слишком  много  шума,  который улавливают
расставленные повсюду сенсоры, то не только теряете очки, но и привлекаете к
себе имитаторов, которые  непременно придут на шум и  тоже  могут убить вас.
Кроме всего этого есть и  другая автоматика вроде  всевозможных  мин-ловушек
внутри здания, которых  нужно избегать.  Только не спрашивайте  меня, какого
типа мины могут  ожидать вас.  Я  все равно не скажу. Есть  вопросы? Хорошо!
Олдред -- фронт и центр. Все остальные -- к тому полотняному укрытию слева.
     Один за  другим  потянулись стажеры к Бею  и  направились через грязное
поле в указанном направлении. Бей забыл сказать своим подопечным, что каждая
смерть будет отмечаться тревожным звуком горна. По мере того  как раздавался
этот звук  после  каждого  исчезновения человека за стеной, тихий разговор в
укрытии становился все более и более нервозным.
     Восьмым  по  счету оказался  Дойч. Когда  он  появился  над  стеной,  а
тревожного  сигнала  так  и  не  последовало,  раздался  коллективный  вздох
облегчения, равносильный овации и не менее красноречивый.
     Настал черед Джонни.
     -- О'кей,  Моро,  все  устройства переналажены,  -- сказал  ему Бей. --
Помни, тебя  будут  оценивать  не  по  скорости,  а  по  наблюдательности  и
незаметности.  Не спеши, вспомни  все мои уроки и все  лекции двух последних
дней, и все будет в порядке. Ага? Теперь пошел.
     Сгорбившись и сжавшись, чтобы оптическим сенсорам  условного противника
предстала  как можно  меньшая  мишень, Джонни припустился  по грязному полю.
Метров  за  десять до  стены он  замедлился  и  перенес все свое внимание на
поиски проводов и стенных сенсоров. Нужно было прикинуть варианты подъема на
стену. Ничего  особенного не привлекло его внимания.  Однако на  стене не за
что было ухватиться руками. Стоя у ее основания, Джонни  еще раз внимательно
осмотрелся. Надеясь, что его глазомер не подвел его, согнул ноги в коленях и
прыгнул.  Однако, маленькая ошибка  все же  была  допущена:  в верхней точке
прыжка его скрюченные пальцы скользнули по верху стены.
     Но пока все  шло хорошо.  Из своего нового  положения Джонни мог видеть
фотоэлектронную аппаратуру. Оценив ситуацию, он заключил, что ему нужно было
еще  двадцать сантиметров,  чтобы перебраться  на  ту  сторону. Относительно
несложная задача... Особенно,  если учитывать, что псевдо-Трофты до сих  пор