ся и на представляющую собой шаровой  сегмент
часть  пространства,  находящуюся  в  смежной,  параллельной   нашему   Миру
расширяющейся Вселенной. Полагаю, ты молил  Бога,  чтобы  тоннель  оставался
открытым до тех пор, пока не будет уничтожено яйцо. Перед тем,  как  лечь  в
анабиоз на пути к Паппетстрингу, Мэтт выслушал рассказ о всех - ох, не знаю,
о всех ли - твоих приключениях. Ты должен быть благодарен Пепельному за  то,
что он упросил тебя не отправлять его  сразу  на  Землю.  Мэтт  как  в  воду
глядел, когда предупреждал, что тебе не сносить головы. Но ты, Айвэн, не мог
разрешить ему сесть на планету, чтобы подстраховать  тебя.  Слава  Богу,  ты
рассказал Пепельному, где тебя искать на Паппетстринге, да ещ„  оставил  ему
свой лэнгвидж.
   Пересев в "шевроле", ты пошел  на  посадку.  Мэтт  ждал  тебя  положенные
двадцать четыре часа и в  своем  плачевном  состоянии  фактически  продолжал
работу, многократно прослушивая запись вашей с Казимиром беседы и  размышляя
о деле. Когда прош„л назначенный срок, он пошел на посадку и обнаружил  тебя
недалеко от дуба. Мэтт быстро сообразил, что с тобой случилось неладное...
   Сейчас он шутит и не слишком распространяется о том, каких трудов  стоило
ему вытащить тебя с Паппетстринга, как удалось спастись  самому.  Но  думаю,
это был настоящий кошмар... Мэтт повредил  несколько  зубов,  а  когда  наши
ребята выносили его из звездол„та, он  был  босиком.  Так  что  можешь  себе
представить.
   Мэтт, конечно, парень что надо. Этот засранец, - улыбаясь, сказал Шеф,  -
ухитрился отправить  к  Земле  и  второй  звездол„т.  Лэнгвидж  мы  нашли  в
"бьюике", а портфель с зонтиком - в твоем "шевроле".
   Ты же находился в состоянии полной амнезии, остались  только  рефлексы  -
Эдди не даст соврать - и, когда парни занялись тобой, то  увидели,  что  ты,
прости за такие подробности, обмочился и обделался...
   - В принципе нам все понятно, -  вновь  заговорил  Шеф  после  некоторого
молчания, - неясно лишь два пунктика. Мэттью Пепельному ты о них не  сказал,
посчитал, наверное, за пустяки. Пожалуй, так оно и есть. И все же интересно,
где  ты  нашел  зонтик  и  откуда   переписал   на   свой   лэнгвидж   некую
лингвистическую информацию? Ясно одно: она сделана раньше  записи  беседы  с
Казимиром. Да-а...  Ну  что  же:  я  тут  нахваливал  Мэттью  Пепельного,  -
спохватился Шеф, ощутив мою отстраненность и некоторое безразличие, - но ты,
Айвэн, показал себя ещ„ большим молодцом, чем Мэтт. Тебе не за что упрекнуть
себя. Так что прими, и прочее, - неумело похвалил Шеф.
   Но ничто не могло развеять моего разочарования, моей тоски, моей кручины;
если я и поверил всему тому, что здесь услышал, то  был  весьма  озадачен  и
лишь слегка польщ„н.
   Эдди с Шефом это почувствовали и молчали, и тогда я сказал:
   - С отвращением читаю жизнь свою. Тоннель закрылся сам собою, без  моего,
как я понимаю, вмешательства и участия. Внешнее сердце Кэса  Чея,  по  вашим
словам, уничтожил я, но если в этот момент Кэс Чей находился в расширяющейся
Вселенной, а тоннель был закрыт, то мы не смеем утверждать, что он умер,  не
сможем доказать этого. Что же получается? Я привел к  полному  финишу  более
десяти человек якобы ради спасения Вселенной, но выходит, что убил  их  зря?
Да что значит зря? Какая, в сущности, разница, убил ли я их просто так,  или
во имя какой-то, пусть и страшно высокой, цели? Я их убил -  и  вс„.  Хотите
посмотреть на живого Кэса Чея? Он перед вами.
   Шеф замотал головой, как бык.
   - Какого черта, Эдди? Что за ежа ты пересадил ему под черепную коробку из
своего "дуршлага"?
   Эдди для вида хотел оправдаться,  но  Шеф  ему  не  позволил  и  все  ещ„
дружелюбно обратился ко мне:
   - Айвэн, дружок, ты же не маленький. Знаешь ведь:  чтобы  укротить  льва,
надо плюнуть ему в пасть. Что ты и делал. Странно: ты здорово  изменился.  В
твоих словах столько горечи...
   - Как и в словах поэта, Шеф.
   Не упрекай меня за горечь этих песен:
   Не я виной тому, что мир ваш, - мир цепей,
   Мир горя и борьбы, и душен мне, и тесен,
   Что я иного жду от жизни и людей...
   - Эдди - укоризненно сказал Шеф, -  что  ты  там  наэкспериментировал  со
своим "дуршлагом"? Кого ты прив„з мне?
   - Это не от "дуршлага", Шеф, - уверил его Эдди. - Известно  ли  вам,  что
человеческий мозг отличается от машинных мозгов тем, что  в  н„м  невозможна
полная детерминированность, определенность, например,  при  выборе  решений.
Иначе говоря, имеют место квантово-релятивистские  эффекты,  обусловливающие
случайность выбора. Отсюда - непредсказуемость поведения  человека.  На  ваш
выбор сигареты из пачки, как и на выбор кормушки  Буридановым  ослом  влияют
отнюдь не только внешние условия, не только макропричины.
   -  Да-а,  тут  действительно  почувствуешь  себя  ослом,  -  с  интересом
рассматривая нас обоих, - произнес Шеф. - А что, идея неплохая. Айвэн, ты не
возражаешь, если я вс„-таки закурю? Сюрпризами хотел вас потчевать я,  а  вы
сами устраиваете мне вечер сюрпризов. - Он притворно прицелился, вытащил  из
пачки сигарету, заж„г е„ и окутался дымом.
   - Чего там, Айвэн правильно поставил вопрос, - неожиданно согласился Шеф.
- Правильная мысль, моя мысль, - мстительно направив струю дыма в лицо  Эдди
Лоренсу, добавил он. - С наскока проблему со смертью Кэса Чея не  решить.  У
меня сегодня был штатный философ из Института  метагалактики,  некий  Рабка.
Передаю почти дословно тот высокопарный бред, что он здесь н„с.
   Он сказал, что к вопросу о смерти Кэса Чея,  равно  как  и  к  вопросу  о
смерти Вселенной,  нужно  подходить  диалектически,  используя  синтез  двух
старых философских концепций - антропоцентризма и  космического  плюрализма.
Из нашей Вселенной Кэс Чей исчез, -  значит,  перестал  здесь  существовать,
умер. То есть он смертен в отдельно взятой Вселенной,  как  смертна  и  сама
отдельно  взятая  Вселенная.  Но  если  рассматривать  вс„  Мироздание   как
совокупность  Вселенных,  как  "дерево"  Вселенной,   то   Мироздание   суть
Сверхвселенная  вечно  и  бессмертно,  и  вечно  и  бессмертно,  и   никогда
неистребимо олицетворяемое Кэсом Чеем зло... Такой вот философ,  -  выпуская
огромное синее облако дыма, заключил Шеф.
   - Да, Шеф, напустили вы тумана, - улыбнулся Эдди Лоренс.
   - А вот что поведал мне не философ, а  физик.  Если  Кэс  Чей  остался  в
расширяющейся Вселенной, выковырять его оттуда не удастся в принципе, потому
что на  определенной  стадии  сжатия  наша,  сжимающаяся  Вселенная  как  бы
самоликвидирует все "кротовые норы", все искусственные тоннели,  связывающие
е„ с другими Мирами. Происходит это из-за того,  что  элементарные  частицы,
микромир,  эволюционируют,  также   как   и   макро-   и   мегамир,   причем
эволюционируют сильнейшим образом. "Лишний" электрон, созданный  профессором
Д„рти, эволюционируя,  распадается,  межпространственный  тоннель  перестает
существовать. Д„рти, осуществив прокол,  ускорил  сжатие  Вселенной,  а  это
ускорило эволюцию микромира. Включилась та самая вселенская обратная  связь,
о которой намекал Казимиру Айвэн. Идею об эволюции микромира, а  также  идею
об асимметричности в широком смысле высказали не в институте  Метагалактики.
Автор их - Эндрю Шугар из Физического  Института,  чрезвычайно  оригинальный
человек.
   - Получается, что и сама Вселенная по форме  -  что-то  вроде  яблочка  с
бочком или... яйца? - высказал предположение Эдди.
   - Пожалуй, ты прав, Эдди, - откликнулся Шеф.
   - Я, конечно, не философ Рабка, - сказал  я,  -  но  думаю,  в  том,  что
Вселенная на стадии сжатия, перед коллапсом, полностью изолируется от других
Вселенных, есть глубокий смысл. Она должна умереть и затем родить новый  Мир
в одиночестве. Так уходит умирать в одиночестве старый волк, так  уединяется
на время родов волчица. В сокровенную тайну Вселенной нам никогда не суждено
проникнуть.
   - Ты, пожалуй, дашь фору самому Рабке, - ухмыльнулся Шеф. -  Хорошо,  что
иногда пытаешься думать  сам.  Я  знаком  с  твоими  умозаключениями  насчет
вселенского короткого  замыкания.  Недаром  Эдди  утверждает,  что  одна  из
любимых твоих сказок - "Городок в табакерке". Но  идея  короткого  замыкания
стара, как мир. Ещ„ древние философы утверждали: "Zu Grunde  kommen  ist  zu
Grunde gehen" - "Придти  к  основанию  -  значит  пойти  на  дно,  придти  к
гибели..."
   Но философия философией, а то, что мы позволили уйти Кэсу  Чею  в  другую
Вселенную - настоящий наш прокол. Я уже не говорю о тех тридцати или  сорока
д„ртиках, тоже оставшихся в расширяющейся Вселенной. Слава  Богу,  что  хоть
они не бессмертны. И за этот прокол нас высекут,  не  сомневайтесь.  Вернее,
высекут меня одного. К  тому  же  вылезло  одно  неприятное  обстоятельство,
отягчающее нашу ошибку и вину. Дело в том, что Кэс  Чей  вышел  на  тамошних
аборигенов.  Основания  так  считать  имеются  достаточно  веские.  Сбылось,
сбылось пророчество  профессора  Д„рти.  Хороший  подарочек  преподнесли  мы
ничего не подозревающим "собратьям по  разуму"!  С  нашим  уровнем  развития
техники Кэс Чей со своими д„ртиками играючи внедрится в  чужую  цивилизацию,
подчинит е„ себе. И не просто в чужую...
   - Неужели это не фантастика, Шеф? - усомнился я.
   - Этот листок - оттуда, - Шеф взял со стола журнальный лист с фотографией
четырех волосатых парней. - Аборигены сильно смахивают на  нас.  Впрочем,  в
этом нет ничего  удивительного:  принцип  конвенгерции  действителен  и  для
параллельных миров.  Ну,  кажется,  пришел  мой  черед  удивлять  вас,  -  с
удовольствием заметил Шеф, поглядывая на нас с Эдди. Он перевернул листок, и
мы увидели три столбца непонятных значков, или... букв? Настоящая  китайская
грамота.
   - Этот листочек обнаружен при тщательном досмотре "бьюика"  Кэса  Чея,  -
сообщил Шеф. - Когда я увидел листок, у меня сразу загорелись глаза, сам  не
знаю почему. Что-то он как бы излучал... не знаю. Мне пришло в  голову,  что
по этому тексту шифровал команды на открытие тоннеля Кэс Чей. Теперь,  после
того, как  тоннель  прекратил  существование,  практическая  ценность  этого
листка   вроде   бы   стала   нулевой.   Однако   порядок   есть    порядок.
Лингвисты-дешифраторы поработали с текстом. У них есть Мозг  с  банком  всех
языков,  наречий  и  диалектов  Метагалактики.  Но   текст   не   поддавался
расшифровке.
   Пока эти "логопеды" возились с текстом, я занимался записью беседы Айвэна
с Казимиром. Воспроизводил е„  без  конца,  как  тогда  Мэттью  Пепельной  в
корабле.  Потом  мне  надоело  и  я  внимательно  проанализировал  и  другую
информацию, записанную  на  лэнгвидже.  И  обнаружил  программу  перевода  с
некоего языка или  диалекта,  составленную  по  методологическим  принципам,
использующимся в портативных преобразователях, предназначенных для общения с
иноязычными чужепланетниками нашей Метагалактики.
   Я сразу передал лэнгвидж этим горе-дешифровщикам.  И  через  полчаса  они
вручили мне вот это, - Шеф выдвинул ящик  стола  и  достал  три  стандартных
плотных листа с реквизитами  нашего  департамента,  заполненных  аккуратными
столбиками текста.
   - Кошмар, ребята, - сказал он весело. - Айвэн,  ты  не  поверишь,  -  тут
стихи!
   - Ну, Шеф, - изумился Эдди, - сегодня вы на коне! Вместе с Айвэном.
   - Боливару не снести двоих, Эдди, - парировал Шеф. - Мне  передали  всего
лишь подстрочник, и тут мне жутко захотелось сделать что-то приятное Айвэну.
Я не поленился опять сходить к этим липовым  толмачам-филологам  и  попросил
сработать хотя бы малохудожественный, в первом приближении, но перевод.  Они
пришпорили Мозг, и вот - Шеф потряс листками, - результат.
   - Безумный бред, - сказал я, ни к кому  в  особенности  не  обращаясь.  -
Шарик, начиненный касторкой, "кукольный городок", монстр с головой бегемота,
склад  консервированного  пространства,  бессмертный  Кэс  Чей,  Переходник,
отрубленные руки, смерть в яйце, моя амнезия, теперь вот эти стихи...  Можно
сойти с ума. Или я вс„ ещ„ лежу с "дуршлагом" на голове у тебя в подземелье,
Эдди?
   - Нет, Гуттаперчевая душа, ты  сейчас  не  с  "дуршлагом"  на  голове,  -
серь„зно сказал Эдди. - Просто так безумна и эклектична сама жизнь.
   - Шеф, - сказал я, - признайтесь: вы нарочно попросили состряпать вам эти
стихи. Вы с Лоренсом вс„ жалеете меня, беспамятного. Или эти стихи написал я
сам - времени  в  звездол„те  хватает,  пока  летишь.  Если  не  ложиться  в
"спальник". Но я вс„ забыл.  А  вы  с  Эдди  хотите  подсунуть  их  мне  как
детонатор, чтобы взорвать мои мозги, чтобы разбудить мою память.
   - Нет, Айвэн, - Шеф с кряхтеньем вылез из-за стола, - это не фальшивка...
Неужели в Кэсе Чее осталось что-то человеческое? - сказал Шеф,  обращаясь  к
самому себе. - Этот текст бьет не в бровь, а в глаз всем нам. Нет, он выбрал
его не случайно... Кэс Чей страдал... Кэс Чей - и страдал?..
   Шеф словно думал вслух, и мы  с  Эдди  слушали  обрывки  его  внутреннего
монолога. Потом он собрался с мыслями и протянул листки с переводом мне.
   - Когда меня соберутся сечь на главном ковре,  -  объявил  Шеф,  -  я  им
скажу, что тех парней, что живут в  расширяющейся  Вселенной,  не  испугаешь
никаким Кэсом Чеем. Кажется, у них там хватает  своих  Кэсов  Чеев,  похлеще
нашего, если я хоть что-нибудь понимаю. И в людях,  и  в  поэзии...  И  ещ„,
Айвэн. В тексте встретятся два  имени  или  фамилии.  Произношение  передано
приблизительно... Хотел бы я пожать руки этим парням!.. Ну,  что  ж,  Айвэн,
прочти вслух.
   Почему-то я не смог читать сидя. Я  встал  из-за  стола,  встал  и  Эдди.
Пространство, грандиозное и щемяще прекрасное, смотрело на нас из огромного,
во всю стену, окна. И я прочитал стихи.
   Мудра, прекрасна и велика -
   Колдуньей в ч„рном домино
   Вселенная к нам входит тихо
   Через полночное окно.
   Нам в расширяющемся Мире
   Жить довелось; Горит звезда.
   Галактик свет в ночном эфире.
   Жизнь продолжается...
   Некоторое время мы молчали. Затем Шеф задумчиво сказал:
   - Стихи несовершенные, но... мощные.
   За огромным окном, на ч„рном домино Вселенной, не мигая, безмолвно горели
зв„зды.