время смотрел на
меня со жгучим интересом. Эх, парень! Я бы  с  удовольствием  раздавил  этот
Сертификат кованым  магнитным  каблуком  своего  скафа,  который  остался  в
номере, выкинул бы к чертовой матери все  эти  "спиттлеры"  и  флэйминги  из
карманов  и  перевязей  и  смылся  бы  на  какую-нибудь  землеподобную,   но
необитаемую планету на краю Вселенной, где грелся бы  себе  на  солнышке  до
самой смерти. А координаты бы свои не оставил, также как не оставил Кэс  Чей
координаты  этого  вшивого  Переходника,  который   я   безуспешно   пытался
разыскать, как не оставил координаты  внешнего  сердца  Кэса  Чея  профессор
Д„рти, черт-те где спрятав яйцо. Одна надежда, что оно само собой  протухнет
когда-нибудь, и Кэс Чей умрет.
   - Совсем недавно у него появился заказной "понтиак", модель  "Жар-птица",
- растягивая рот до ушей, услужливо сообщил Санкинг. - Эх, хороша  тачка,  -
мечтательно присовокупил он.
   - Спасибо за информацию, - усмехнувшись, поблагодарил я его и сержанта. -
Сержант, я буду у себя в номере. Через четверть часа я оставлю отель. Только
отель, но, может быть, не "Платинум сити". Пока не знаю точно. Если  вас  не
затруднит, занесите  лэнгвидж  сами.  Приходите  один,  я  хочу  вам  что-то
сказать.
   Я вернулся в номер, на ходу перезарядив обойму  "спиттлера".  Через  пять
минут в дверь постучали, и я впустил Пепперони, который молча  протянул  мне
лэнгвидж, найденный на теле Октопусиса Гардена. Я принял приборчик и сказал:
   - Пепперони! В одной из башен "Гарлэнд боллз", в той, что ближе к  отелю,
вы найдете на дне центрального стебля тело бармена Айэма  Валруса.  Запишите
этот труп на мой счет и особо не тревожьтесь. И  закажите  сегодня  себе  на
ужин или на завтрак, как это у вас тут на "Платинум сити" называется, пироги
с грибами. А заодно и Санкингу, и Мунлайту.
   - Не понял, - туповато воззрился на меня сержант. - Что за пироги такие?
   - Говорят, когда их ешь, - сказал я насмешливо, - то язык хорошо держится
за зубами.
   Сержант ушел, а я, напялив скаф, чтобы не таскать его в руках, взял  пару
своих подсумков, ещ„ кое-какое барахлишко и пошел вон.
   Расплатившись за номер (с дополнительными удобствами и  услугами  в  виде
смертельных приключений), я  добрался,  наконец,  до  своего  "Классического
каприза",  все  еще  сожалея  об  уведенном  "понтиаке".  Потом  достал  оба
трофейных лэнгвиджа и поочер„дно прогнал информацию с каждого из  них  через
корабельный Мозг. Не было ни гроша и вдруг - алтын.  Мозг  сам  обратил  мое
внимание на некий объект в Маффее 2, координаты которого  имелись  на  обоих
лэнгвиджах. Что-то такое о Маффее 1 или Маффее 2 упоминал и Роки Рэкун.  Это
было далеко от  "Платинум  сити"  и  чертовски  далеко  от  Земли.  Пришлось
дозаправить "шевроле", прежде чем стартовать.
   Впер„д - и выше! Я покинул "Платинум  сити"  без  сожаления.  Через  часа
полтора тихого хода вышел  к  оставленному  стреноженным  коню  -  грузовому
"харвестеру". Ман„вры,  тонкое  причаливание  и  прочие  рутинные  операции.
Перебравшись в грузовик, проверил запас горючего и, убедившись  в  том,  что
дозаправлять звездол„т не надо, вв„л в бортовой Мозг  координаты  объекта  в
Маффее 2 с недол„том, старт с  задержкой.  Покинул  грузовик  и  на  верхнем
мостике "шевроле" дождался, когда тяжелый "харвестер" стартовал к Маффею 2.
   Вернувшись в "шевроле",  избавился  от  скафа  и  немного  посидел  перед
дорожкой. Дойду ли я до Переходника с тоннелем, или  снова  попаду  туда  не
знаю  куда?  Что  буду  я  делать  там,  не  умея  управлять  "форточкой"  в
расширяющуюся  Вселенную?  Поднимется  ли  у  меня   рука   на   уничтожение
уникального   комплекса,   созданного   амбициозным   Д„рти   и   малодушным
Казимиром?.. На "Платинум сити"  приближалось  раннее  "утро",  а  для  меня
наступал вечер и долгая ночь в спально-анабиозном отсеке.
   Все проверив и подготовив, я настроил Мозг на ту же точку  Метагалактики,
куда направил "харвестер", прошел в слиппер и зал„г в "спальник". Впер„д - и
выше. Утро должно было стать мудренее вечера.
   24
   Время пожирает любое, сколь угодно большое Пространство,  а  Пространство
пожирает любое, сколь угодно большое Время. Гнать "шевроле"  к  Переходнику,
используя все возможности корабля, не имело смысла: все  равно  пришлось  бы
ждать, когда доплюхает до места грузовик. Поэтому "Классический каприз"  ш„л
примерно с такой же скоростью, как и "харвестер". А вообще-то на  н„м  можно
было добраться до цели раза в три-четыре  быстрее.  Я  пров„л  весь  путь  в
"спальнике" и не чувствовал, не ощущал, как Время пережевывало Пространство.
Пробуждение и подъ„м прошли не так легко и весело, как хотелось бы. Затем  я
прив„л себя в порядок, подновив свой грим. Я все  ещ„  не  хотел  показывать
сво„  истинное  лицо,  лицо  Айвэна  Фула,  продолжая   с   момента   своего
"воскрешения" вести  легенду  Саймона  Сайса.  Чушь,  собачья  чушь!  Никому
теперь, и прежде всего мне самому, до этого не будет дела. Кто  из  д„ртиков
запомнил меня на плацу настолько хорошо, чтобы признать при встрече? А  если
и запомнили, что с того? Я умер, и смерть моя, как до этого смерть  сотен  и
тысяч кукол, ст„рла меня из их куцей памяти. Однако мне подсунули "клопа"  в
звездол„т, когда я находился  в  лунном  кабинете  Шефа.  Физия  моя  широко
известна в узких кругах. Кэс Чей хорошо знал меня, Айвэна Фула, в  лицо.  Он
даже извл„к у меня из зуба маячок, точнее, сам зуб с маячком. Ещ„  точнее  -
попросил сделать это Риту Холдмитайт.  Правда,  маячки  в  зубах  носили  не
только служащие нашего Департамента.
   Но не обольщаюсь ли я на свой  счет?  Почему  меня  никто  ни  о  чем  не
расспрашивал, когда Кэс с Ритой подловили меня на "Платинум сити"? Ну, а  ты
чего ждал? Ты возомнил себя важной персоной.  Тво„  честолюбие  было  задето
тем, что тебя, как и всех прочих,  других,  мигом  обратили  в  куклу.  А-а,
бродяга! А ты бы хотел особого к себе отношения? Тебе  страшно  обидно  было
погибать, как все, безымянным и обезличенным.  Тебе  непременно  нужно  было
предстать перед д„ртиками сотрудником Департамента. Героем.  Тьфу!!!  А  Кэс
просто  унизил  тебя,  унизил  самым  ужасным,  болезненным,  всесокрушающим
способом - равнодушием. Он не  поступил,  как  злодеи  из  "дайм-новеллз"  -
деш„вых романов - не стал тебя допрашивать, не стал  резать  бензопилой,  не
стал  подвешивать  на  крюке  за  р„бра,  как  свиной  окорок.  Да  и  зачем
допрашивать: что от меня можно узнать? Они знают,  что  мы  начали  за  ними
охоту. Ну и плевать им на это. Ведь это не мы, а они  -  хозяева  положения,
они держат за горло всех нас, держат  за  горло  Вселенную.  Какая  к  черту
информация им ещ„ нужна? На какой стадии  находятся  наши  (чьи  это  наши?)
эксперименты по развальцовке "кротовых нор"? Грош им цена  после  того,  как
Д„рти создал первый и единственный "лишний" электрон, грош им всем цена. Это
мы маемся, это я и другие маемся в поисках информации о делишках зловредного
Д„рти и Кэса Чея, это нам Бог велел бегать и суетиться. А Кэс Чей и все  они
уверены в своей полной победе. По крайней мере, Кэс  Чей.  Да-а...  С  таким
настроем не выиграть у ч„рномундирных папуасов, бродяга...
   Я закончил туалет и макияж, натянул на себя латы и  прочее  барахлишко  и
перебрался в рубку.  Ознакомился  с  обстановкой.  "Харвестер"  дрейфовал  в
нескольких  милях  от  меня.  Мы  медленно  сблизились.  Я   законсервировал
"шевроле", оставил  его  на  попечение  автоматики  и  перелез  в  грузовик,
захватив с собой максимум боеприпасов.  Теперь  в  дрейф  лег  "Классический
каприз", а "харвестер" малой скоростью пон„с меня к Переходнику. Проще всего
было бы подойти к нему на с„рфе, на "шлюпке", но тогда,  может  быть,  я  не
смогу попасть внутрь комплекса.  "Харвестер"  же  поможет  мне  оказаться  в
"интерьерах" Переходника: я понимал, что контейнер загружался и разгружался,
когда звездол„т находился  в  закрытом  доке.  Поэтому  надеялся,  используя
причальную  программу  грузовика,  отшвартоваться  в  доке   Переходника   и
задержаться там буквально на несколько минут, чтоб  только  успеть  сойти  с
корабля... На какой же бал попаду я? Убить быстро д„ртикам меня не  удастся.
Постараюсь успеть хоть что-то сделать. Но бал может стать кровавым.
   Через несколько часов  я  понял,  что  координаты  объекта,  списанные  с
лэнгвиджей бармена и дежурного клерка - не фикция. Объект мог оказаться и не
переходником, но  все  говорило  за:  ещ„  в  "шевроле"  приборы  показывали
гравитационные,  магнитные  аномалии  и   ярко   выраженную   анизотропность
пространства. Теперь о том же самом кричала аппаратура "харвестера".
   ...Что заставило меня сделать то, что я  сделал?  В  последний  момент  я
перечеркнул весь свой никудышный план (слишком громко сказано), не доходя до
зоны прямой видимости, отвернул  от  Переходника  и  пош„л  назад  к  своему
звездол„ту. Подойдя к "Классическому капризу", сделал  то,  что  нужно  было
сделать, как только я покинул "Платинум сити". Я вв„л  в  Мозг  "харвестера"
координаты одного из  наших  форпостов  в  Млечном  Пути,  а  также  минимум
информации об "эгах" и  об  их  особой  опасности  и  отправил  грузовик.  Я
протаскал "харвестер" с собой, как древние кочевники - второго,  "заводного"
коня, но так и не решился воспользоваться им...
   Чего я испугался? Не знаю. Может быть, давило на психику яйцо, лежавшее в
грузовом отсеке, или сыграло роль то, что я не  любил  шумных  эскапад...  В
общем, "харвестер" я отпустил, и он ушел, ушел безвозвратно.  Он  прошлепает
до форпоста долго, и может получиться так, что я вернусь  на  Землю  раньше,
чем наши бравые перехватчики оприходуют его...
   Итак, я возвратился. Возвращаться в начале пути - нехорошая  примета,  ну
да мне не привыкать к плохому. Снова короткие сборы, недолгое раздумье  -  и
через полчаса я на штатном с„рфе отвалил от борта  "Классического  каприза".
На этот раз я оставался один на один с открытым космосом гораздо дольше, чем
тогда, когда "плыл" к "Платинум сити", так как "шевроле" дрейфовал  довольно
далеко от Переходника. Космос здесь выглядел более уютно, чем в окрестностях
"Платинум сити": все-таки я находился не в межгалактическом пространстве,  а
в галактике Маффей 2, и зв„зд на небе хватало.
   Поневоле мысли вращались вокруг Переходника, вокруг  межпространственного
тоннеля. У меня не хватало подготовки, чтобы вообразить технические тонкости
устройства  "форточки"  в  чуждую  нам  расширяющуюся  Вселенную.   Понятия,
которыми с л„гкостью оперировал  Казимир,  я  пытался  перевести  в  простые
предметные аналогии, привлекая на помощь сво„ убогое воображение.
   Вдруг  мне  пришло  в  голову,  что  Переходник  -  это  блеф,  розыгрыш,
мистификация. У любого тоннеля есть два конца,  и  каждый  из  них  содержит
массу различного оборудования, приборов и прочего. Взять хотя бы тоннель под
Ла-Маншем, упомянутый в качестве банального  примера  в  разговоре  со  мной
Эдвином Хабблом. Ясно и фаллоусу, что свой конец обустраивали  англичане,  а
французы, естественно, свой. Мысль тривиальная, пошлая, мелкая. Именно такая
она и есть. Если говорить и рассуждать о тоннеле под Ла-Маншем. А  вот  если
представить тоннель из нашей, сжимающейся Вселенной, в их, расширяющуюся, то
поневоле зада„шься вопросом: а кто же оформил другой конец тоннеля? Ведь там
нет ни англичан, ни французов. Правда, если верить Вилеру,  то  есть  там  и
англичане и  французы,  только  немножечко  не  такие,  как  у  нас.  (Я  бы
предпочел, чтоб этим делом занимались тамошние  англичане).  Пусть  так.  Но
откуда им знать, что в данном месте в данное время профессор Д„рти  собрался
осчастливить обе Вселенные? Пока тоннеля нет, им об этом не сообщить,  а  не
сообщив, не "построишь" тоннеля. Вот так. Я логически доказал  невозможность
осуществления пространственной связи с иным Миром. Я даже  вспотел,  осознав
свое "открытие". Куда же ты идешь тогда, бродяга, что ожидаешь  встретить  у
ч„рта на рогах в таком случае?..
   Так... Моей  фантазии  явно  не  хватало,  чтобы  построить  двусторонний
тоннель. Тогда я попытался взять  реванш,  представив  в  наглядных  образах
действие эффекта Казимира, примененного для  предотвращения  гравитационного
схлопывания строящегося тоннеля. Это мне  удавалось  гораздо  лучше,  как  я
самонадеянно  полагал.  По  словам  Казимира,  между  двумя   металлическими
пластинами  происходит  понижение  энергии  вакуума.  Я  вообразил  сосуд  с
жидкостью, например, с водой, в  которую  вертикально  опущены  параллельные
металлические  пластины.  Поверхностное  натяжение  воды  здесь   моделирует
упругость вакуума.  При  определ„нном  расстоянии  между  пластинами  мениск
располагается ниже уровня жидкости, что хорошо  заметно  даже  невооруж„нным
глазом. При уменьшении зазора между пластинами мениск опускается вс„ ниже  и
ниже. Ещ„ нагляднее использовать для  подобного  опыта  капиллярную  трубку.
Чтобы поднять мениск в  трубке  до  уровня  жидкости  в  сосуде,  необходимо
приложить к жидкости дополнительное  давление.  Здесь  избыточное  давление,
прикладываемое к жидкости,  играет  роль  гравитационной  энергии  коллапса,
"схлопывания" тоннеля. Е„ компенсирует отрицательная энергия вакуума, в этом
простеньком опыте иллюстрируемая разностью уровней жидкости  в  сосуде  и  в
капиллярной трубке. Трудно,  но  в  принципе  возможно  вообразить  действие
эффекта Казимира  в  вакууме,  окруж„нном  сферой  из  металла  с  идеальной
проводимостью...
   Гораздо  хуже  я  представлял  процесс   "растаскивания"   образовавшейся
первоначальной воронки до макроразмеров. Ведь как  только  расстояние  между
пластинами (диаметр сферы) начн„т увеличиваться, сразу же  начнут  снижаться
компенсаторные  способности  вакуума.  Неразрешимое  противоречие.  Что  же,
тоннель обречен оставаться исчезающе  малой,  неизмеримо  тонкой  трубочкой,
совершенно непригодной для  переброски  макротел?  Удовлетворение  от  такой
практической реализации межпространственного тоннеля должно  быть  столь  же
незначительным, сколь незначителен, ничтожен диаметр этой трубочки...
   25
   Я задремал, а когда очнулся,  не  поверил  своим  глазам:  впереди,  чуть
светлее черноты  космоса,  едва  различимо  побл„скивало  отраж„нным  светом
тусклых  зв„зд  грандиозное  сооружение.  По   мере   приближения   к   нему
вырисовывались, выявлялись отдельные  детали  апокалиптической  конструкции.
Больше всего Переходник смахивал на чудовище, явившееся результатом любовной
связи  между  круглой  морской  миной  и  морским  же  организмом  из   типа
простейших, подкласса лучевиков  (радиолярий)  -  HEXANCISTRA  QUADRICUSPIS.
Огромный,  в  несколько  миль  диаметром,  шар  ощетинился  во  все  стороны
пальцеобразными отростками, вызывающими ассоциации с "усами"  -  удлиненными
цилиндрическими гальваноударными колпаками морской мины. В то  же  время  он
смотрелся, как скелет лучевика - кремневый скелет из вложенных друг в  друга
реш„тчатых шаров, соедин„нных радиальными иглами с разветвлениями на  концах
- энергопри„мниками.  Сложный  орнамент  системы  стабилизации,  содержавший
повторяющиеся  пяти-  и  шестиугольные  элементы,  словно   сетью   опутывал
шарообразное тело Переходника, еще больше  подчеркивая  сходство  с  ажурным
скелетом радиолярии.
   Я прикидывал, где лучше ошвартовать с„рф, на ходу  вспоминая  особенности
устройства  подобных  межзв„здных   объектов.   Казимир   рассказывал,   что
конструкция   Переходника   содержит   достаточно   много   типовых,   давно
разработанных и проверенных элементов, какие часто используются при  монтаже
космических комплексов. Поэтому мое внимание привлекла одна из длиннющих игл
энергопри„мника, об устройстве которого я кое-что знал. Я  направил  к  нему
с„рф самым что  ни  на  есть  черепашьим  ходом.  То,  что  виделось  издали
конической острой сосулькой или иглой,  оказалось  колоссальным  сооружением
длиной в несколько сот ярдов и в десятки футов толщиной.  Четыр„хлепестковая
"лилия"  венчала  иглу.  Этот   полураскрытый   бутон   улавливал   энергию,
передаваемую с обращавшихся вокруг  ч„рной  дыры  энергетических  спутников,
принцип работы которых в общих чертах описал мне Казимир  Чаплински.  Как-то
неуютно и нехорошо становилось мне, и я объяснял это тем, что тот  небольшой
сектор  пространства,  где  я  сейчас   находился,   пребывал   под   мощным
воздействием двух удивительных объектов: ч„рной дыры и Переходника.
   Соваться в лепестки энергопри„мника - верная смерть, да через  них  и  не
проникнешь внутрь комплекса. Я медленно скользил на с„рфе  вдоль  конической
иглы по направлению к центру шара, высматривая люк, служащий  для  выхода  в
открытый космос с целью проведения  техобслуживания.  Постепенно  гигантская
сосулька утолщалась, и вот перед  самым  рифл„ным  поясом,  словно  перстень
надетым  на  чудовищный  "ч„ртов  палец"   и   обозначавшим   границу   зоны
искусственной тяжести и невесомости, я, наконец, заметил  такую  необходимую
мне мышиную норку. Аккуратно подведя легкий с„рф к телу иглы  и  принайтовив
его тросиком к  торчавшим  повсюду  рымам  и  скобам,  достал  универсальную
электронную отмычку и попытался открыть люк. Пришлось повозиться  с  ним,  и
только  через  четверть  часа  я  отомкнул  замок  и  вплыл   в   неожиданно
вместительный шлюз. Отшлюзовавшись, проник внутрь и откинул забрало скафа.
   Здесь, внутри сосульки, свирепствовали мощные  электромагнитные  поля,  и
меня неприятно беспокоил тот факт, что может не выдержать защита моих часов,
флэйминга и лэнгвиджа. До начала зоны с искусственной  тяжестью  было  рукой
подать. Достигнув е„, с облегчением стащил скаф, пристроил его на хранение в
какой-то нише, предварительно опустошив карманы, и остался в  привычной  мне
экипировке, которую  на  сей  раз  скрывал  форменный  комбинезон  д„ртиков,
позаимствованный  мною  в  личном  рундуке  нехорошего  человека   Крэйфиша,
которого я привел  к  полному  финишу  в  "харвестере".  Наивный,  никчемный
маскарад, но я не брезговал ничем.  Еще  одна  предосторожность:  на  всякий
случай включил лэнгвидж  на  запись  маршрута,  которым  проследую  в  центр
Переходника. Это не база д„ртиков на Паппетстринге - в  этом  огромном,  как
город, чреве ориентироваться будет трудно. Здесь и не "остров  отдыха",  где
масса указателей, автоматическое адресование и прочее,  предназначенное  для
плохо  осведомл„нных  временных  гостей,  а  чисто  техническое  сооружение,
рассчитанное на постоянный персонал, ко всему прочему  еще  и  секретное,  и
незаконное. На "Платинум сити" и без указателей заблудиться ещ„ надо суметь:
все здания его на  виду,  пространство  открыто.  А  тут,  в  лабиринтах,  в
бесчисленных  цилиндрических  переходах,  галереях   и   коридорах,   словно
прогрызенных червем в этом "яблочке с бочком", требуется  нить  Ариадны.  И,
как все дороги ведут в Рим, так и эти "червоточины" должны  вывести  меня  к
главной "червоточине" - прогрызенному натренированными на  грызении  гранита
науки зубами профессора  Д„рти  тоннелю  в  Ужасное  Великое  Нечто.  Нечто,
оказавшееся расширяющейся Вселенной, такой,  какой  когда-то  была  и  наша,
родная нам Вселенная...
   Я  начал  спуск  в  преисподнюю,  с  некоторым  удовлетворением   отмечая
неуловимое сходство внутренности иглы с башней  "Гарлэнд  боллз",  хотя  они
имели совершенно разные функции. Тут центральная часть  была  занята  жгутом
энерговодов,  изолированным  от  стенок  центрального  ствола   специальными
муфтами чудовищных  размеров  со  множеством  радиаторов  охлаждения.  Таким
образом,  места  для  столь  понравившейся  мне  в  башне  "Гарлэнд   боллз"
романтической "стремянки" не осталось. Но  бездислокационный  металл  широко
использовался и здесь, и во всем чувствовался тот же  самый  конструкторский
почерк, пусть даже и машинный.
   Не решаясь воспользоваться  лифтом,