л истинный мотив стариковской причуды, Квана остановила секретарша лет тридцати, рыжеволосая, зеленоглазая, с роскошными алыми губами. Она провожала вице-президента в зал заседаний с улыбкой. Ее ровнехонькие, белоснежные зубы казались необыкновенно острыми.
     На своем веку Ноам подвергся бесчисленному множеству операций по трансплантации органов, а моложавость и симпатичную внешность поддерживал ценой частого общения с пластическими хирургами. Он встал, чтобы приветствовать посетителя:
     - Леши! Рад тебя видеть. Ты выдержал знатную трепку! Сочувствую, но она пойдет тебе на пользу. Я всегда говорил: не давай пощады и сам не проси. Зато небось сейчас на душе легче. Легче ведь, а? Вот и отлично. Теперь объясни-ка мне, почему я не должен зажарить твою задницу и вырезать все твое семейство?
     Говорилось это с обманчивой фамильярностью и дружелюбием, и Кван ответил заготовленной заранее фразой:
     - Я понимаю, почему вы сердитесь, и не обижаюсь. Сэр, я даю слово все исправить и в течение года удвоить доходы компании.
     Обещание было абсурдным, но прозвучало столь искренне, что заинтриговало Ноама. Старик уселся на край громадного круглого стола и произнес с откровенным сарказмом:
     - В самом деле? Как мило! А ну-ка, поподробнее.
     Кван подчинился. Начал с описания макроэкономической ситуации, увязал воедино отдельные части своего замысла...
     Ноам не принадлежал к числу легковнушаемых людей, однако сейчас поймал себя на растущем азарте. Удачная реализация плана не только укрепила бы главные позиции компании, но и пошатнула бы основы "Предприятий Чен-Чу", о чем так давно мечтал Ноам.
     Промышленник отпустил Квана с разрешением действовать, затем вызвал секретарш и приказал раздеться. Двойники подчинились, чем угодили и старику, и людям, приглашенным в "яму". Выступления клонов прошли без сучка, без задоринки.

***

     Посол Харлан Ишимото Седьмой вышел из гостиницы, окинул взором стремительно движущуюся толпу, обнаружил в ней брешь и скользнул туда. Висевшая на его плече легкая сумка задевала людей, пока он не взял ее под мышку. Ньюйоркцы шагали быстро, как будто спешили по делам, и посол старался им подражать.
     К нему протянул руку с кепи отставной легионер, произнес что-то невнятное и потерялся в толпе.
     Черты внешности Ишимото когда-то называли японскими, однако он был выше и весил больше среднего японца. Странное это чувство, когда глядишь вокруг, видишь так много непохожих лиц и ничего не знаешь об их обладателях. И не то чтобы на свете жило слишком много Ишимото, всего лишь сотни три, если ему не изменяла память. Зато все они выглядели в точности как он сейчас, или в прошлом, или будет выглядеть в будущем, в зависимости от того, когда брались для клонирования клетки у одного и того же человека.
     Оригиналом всех этих копий послужил дипломат, которого любила и привлекла к своему эксперименту доктор Кэролин Энн Хосокава. А целью эксперимента было создание общества, каждый член которого рождается с генетическими квалификационными признаками, необходимыми для выполнения специфической функции. Администратор, плотник, повар... Все, кто произошел от одного организма, обладали таким же, как у оригинала, внешними данными и такими же генетическими тенденциями.
     Хосокава полагала, что если найти способ получать нужное количество людей с нужными талантами, то человечество избавится от большинства извечных проблем. Никакой безработицы, никаких дефектов психики, никаких гражданских волнений, никаких лишних расходов.
     Именно поэтому с солдата по имени Джонатан Алан Сибосу сделали тысячи копий, а с великого Ишимото - только триста. А если бы наоборот? Тогда, возможно, меньше было бы войн и страданий.
     Ишимото Седьмому эта мысль понравилась, он даже прибавил шагу, гордясь своей временной уникальностью. Подумать только, один Ишимото на целую планету, вольный делать все, что ему заблагорассудится! Даже то, к чему не имеет никакого врожденного таланта!
     Вообще-то сейчас клонам живется свободнее, особенно после того, как альфаклон Маркус Шестой стал сожителем генерала Марианны Мосби и сделал ей ребенка, и не просто ребенка, а члена Триады Один, которая сейчас контролирует почти всемогущую исполнительную ветвь власти в Гегемонии. Нелегко достичь такого положения, но ведь сто лет назад это было просто немыслимо!
     Все же до сих пор большинство граждан Гегемонии упрямо держатся за традиции. Они боятся, что наблюдаемый на таких планетах, как Земля, хаос неконтролируемого воспроизводства населения погубит их тщательно планируемое общество.
     Ишимото Седьмой поднял голову - ревели автомобильные сирены, таксисты выразительно жестикулировали через открытые окна машин. Уже век с лишним миновал с тех пор, как оказался под запретом наземный транспорт. И хорошо, иначе кругом были бы одни заторы. А все благодаря свободному размножению.
     Мой народ прав, подумал Ишимото. Вот почему так важно сохранить статус-кво, обуздать сторонников свободного размножения и защитить Гегемонию.
     Он повернул налево и позволил людскому потоку нести его на восток. Впереди стоял вокзал Грэнд-сентрал, колонны и стрельчатые окна выглядели в точности как века назад. Из дверей здания изливались пестрые реки, сверкала реклама, ждал отправления магнитолевитационный лифт.
     Ишимото Седьмой переступил через женщину в рваных форменных брюках, заметил ее до блеска начищенные ботинки и недоуменно покачал головой - это еще зачем?
     Толпа влекла, и он не задержался возле нищенки.

***

     Двухэтажный дом венчал собой небольшое возвышение, с которого открывался вид на искусственное озеро и Скалистые горы. Дом был бревенчатый и служил охотничьей гостиницей, пока его не купил Эли Ноам. Другие строения - сараи, навесы и загон - маячили на втором плане.
     Войска охраны все еще носили с таким трудом заслуженную ими эмблему "крылатая рука с кинжалом". Они прочесали местность в поисках вражеских лазутчиков, шпионских устройств и мин и ничего подозрительного не обнаружили...
     Под кронами деревьев, надежно защищавших от наблюдения со спутников, затаились люди - рослые, вооруженные до зубов. Этим людям не полагалось находиться там, где они находились.
     Десантники передвигались на двух ногах, руки им заменяли скорострельные лазерные пушки и пулеметы пятидесятого калибра, на плечах - заряженные ракетные установки. И это было невозможно. По крайней мере этого не должно было быть.
     Их командир, лишь два месяца назад ушедший в отставку лейтенантом, произнес в микрофон переговорного устройства:
     - Браво-Один, вызываю Дельту-Один. Все чисто. До связи.
     Через две минуты прибыл первый из четырех аэрокаров, описал круг над озером и совершил посадку перед бывшей гостиницей. На борту машины сверкал логотип корпорации "Ноам". Пилот дождался высадки пассажиров и улетел. На деревянных ступеньках захрустел гравий под ногами прибывших.
     Остальные летательные аппараты прибывали с интервалом в пять минут.
     Потом отставные легионеры, потягивая пиво, гадали, кто же это прилетал и почему гостей встречали с такой помпой. Но по большому счету это не так уж важно - пока сюда шастают всякие крысы, охране аккуратно платят жалованье в конце месяца.

***

     Кван убедился, что гостиница готова к приему гостей. Для собрания была отведена столовая - в полном соответствии с архитектурным стилем здания она имела высокий свод, поддерживаемый треугольными стропилами. Над громадным столом в центре зала нависал осветительный прибор в форме колеса старинного фургона, в каменном очаге потрескивали угли, деревянная мебель и отделка блестели лаком.
     Проверка показала, что рамантианское сиденье-рама пригнано в зал, первоклассная голотехника исправна и заряжена, а всевозможных закусок имеется в избытке, вплоть до личинкоподобных тварей, которые извивались на дне миски.
     Обслуге, состоявшей из андроидов, предстояло сразу! после собрания подвергнуться очистке памяти, демонтажу и отправке в дуговую печь - весьма дорогая, но необходимая предосторожность.
     Понадобилось пятнадцать минут на необходимые представления и вступительную речь.
     Гости заняли отведенные для них места, только Боевой Орно остался на ногах - навис над креслом подзащитного, дипломата, готовый его защитить от любой опасности. Таковы уж были взаимоотношения рамантиан, и никто не смел нарушить субординацию, даже Яйцо Орно, находившееся в своей далекой пещере.
     Собравшиеся не возражали, чтобы обязанности посредника взяла на себя губернатор Пардо. Она не упрямилась, напротив, смаковала эту роль. Губернатор улыбнулась, запоздало спохватившись - а вдруг для рамантиан ее выражение лица что-нибудь означает, - и обвела взором гостей.
     - Благодарю вас за то, что вы прибыли сюда, господа. Открывшаяся перед нами возможность чревата риском и для нас, и для тех, кого мы здесь представляем. Но бывают случаи, когда необходимо отложить в сторону личные заботы и подумать о том, как принести пользу обществу.
     Пожалуй, это была одна из самых лицемерных речей на памяти Квана, но она была составлена психологами компании и прозвучал безупречно.
     Пардо снова прошлась взглядом по лицам слушателей.
     - Я предлагаю создать атмосферу открытости и доверия. Пусть каждый вкратце выскажет, что он надеется получить в результате этой встречи. Начнем с меня. За последние двадцать пять лет Конфедерация значительно ослабла, и ей требуются новые лидеры. Я намерена избираться на пост Президента, и могу победить, если не помешают враги, взявшиеся за моего сына.
     Ни Орно, ни Ишимото Седьмой, ни Кван не хотели бы видеть Пардо властительницей двух планет, не говоря уже о, сей Конфедерации. Но каждый был уверен в своей способности нейтрализовать политика, когда это станет необходимо. Люди улыбнулись, рамантианин помахал клешней.
     - Итак, - продолжала Пардо, явно ободренная поддержкой пора выслушать достопочтенного сенатора Орно.
     Сенатор?
     Заговорил рамантианин - сплошное щелканье, чириканье и хлопки. Все это преобразовал в сухую официальную речь специально запрограммированный и вшитый в его накидку компьютер. Динамик прятался на грудной клетке и создавал иллюзию человеческого голоса.
     - Спасибо. Находиться здесь - удовольствие для меня. У моего народа есть поговорка: выбирай друзей с осторожностью, и твои враги исчезнут. Очевидно, это правильная поговорка, так как я не вижу здесь вражеской антенны.
     Все рассмеялись, в том числе Ишимото Седьмой, на которого произвела впечатление ловкость сенатора. "Интересно, - сказал себе клон, - что подумал бы о рамантианине мой брат-близнец Ишимото Шестой?" Но чопорный и прямолинейный Шестой не ведал, во что ввязалась его точная копия, а если б знал - вряд ли одобрил бы. Нет, в таких ситуациях необходимо воображение, а у Шестого это качество всегда было в дефиците.
     Орно подождал, пока стихнет смех, отметив про себя, до чего же чужды ему эти звуки, и приступил к объяснению своей стратегии: большинство людей, с которыми ему довелось иметь дело, были от природы легковерны - в особенности когда им выдаешь одну тайну, для того чтобы скрыть другую.
     Сенатор знал, какое большое значение придают люди личным контактам, и посмотрел на женщину. Завладев ее вниманием, рамантианин провел передними ногами назад по черепу. Как он и ожидал, ее от этого бросило в дрожь. Превосходно - таким образом она утратила частицу своего преимущества перед ним. Выдав отвращение, она теперь будет вынуждена демонстрировать приязнь, чтобы не показаться бестактной.
     - Итак, пришла моя очередь или, правильнее сказать, - наша очередь, так как я здесь представляю рамантианскую расу. Люди - это хищники, не так ли?
     - Они были охотниками, значит - хищниками, - осторожно ответила Пардо, инстинктивно пытаясь восстановить свою репутацию. - А почему вы спрашиваете?
     - Потому что любая раса остается верна своей изначальной природе, - прагматично ответил Орно. - Возьмем, к примеру, мне подобных... Мои предки были хищниками-падальщиками, жили, питаясь отбросами.
     - Вот как?
     - Пожиратели падали - оппортунисты... Мы ими были, ими и остались. Даже теперь, спустя много лет после самой недавней войны, сохранились нуждающиеся в управлении миры.
     - Нуждающиеся в управлении? - ехидно переспросил Ишимото Седьмой. - Или просто слабые - бери голыми руками?
     - Это ведь одно и то же, с легкостью парировал рамантианин. - У кого нет сил быть господином, тот обречен быть рабом. Вопрос только в том, кому будет принадлежать раб.
     - Тому, у кого достаточно сил, чтобы взять желаемое, - вставил Харко, - а взяв, удержать.
     - Вот именно, - подтвердил Орно. - Мы обладаем достаточными силами.
     - И сможем применить их, если по какой-нибудь причине Конфедерация ослабнет, - глубокомысленно произнесла Пардо.
     - Губернатор очень умна, - ровным тоном проговорил! Орно. - Народу Земли повезло с ней.
     Люди закивали, и на рамантианина нахлынуло удовлетворение. Он раскрыл лишь часть своей информации, которая и так бросилась бы в глаза даже самому невнимательному, однако утаил то, что делало эту информацию важной. Рамантианская цивилизация стояла на пороге демографического взрыва, ей отчаянно требовались новые миры для колонизации. Узнай об этом сотоварищи Орно по заговору, они бы непременно встревожились.
     - Благодарю вас, сенатор, - сказала Пардо и обратилась к клону: - Посол Ишимото Седьмой... вы окажете нам любезность?
     Ишимото Седьмой изобразил улыбку и задался вопросом, как отреагировали бы остальные, если бы узнали (кроме непосредственного начальника - он и так знал), что правительство ни сном ни духом не ведает о его участии в этом заговоре.
     Высказанное клоном предложение совпадало с задачами его дипломатической деятельности - участвовать в переговорах и заботиться о соблюдении интересов Гегемонии. Но - реальных интересов... не всегда именно таких, какими они виделись некоторым из "братьев" Седьмого. Дипломат очень тщательно подбирал слова:
     - Спасибо, губернатор. Гегемония свято верит в фундаментальное право граждан выбирать себе лидеров, и потому она поддерживает движение широких масс в этом направлении.
     Кван криво улыбнулся:
     - Я не сомневаюсь, что Гегемония поддерживает и другие идеалы, в том числе истину, правосудие и всеобщее процветание. Все, кроме материнства.
     Ишимото Седьмой вскочил с кресла, сжимая и разжимая кулаки:
     - Я здесь не для того, чтобы выслушивать оскорбления от корпоративных шлюх! Надеюсь, гражданин Кван не откажется выйти со мной, чтобы получить по высокомерной заднице?
     Пардо хотела было вмешаться, но ее опередил Харко. Голос полковника отозвался в каждом углу комнаты:
     - Хватит заниматься ерундой!
     Собравшиеся за столом притихли. Офицер встал и сцепил пальцы у себя за спиной. Его взгляд, точно лазерный луч, ощупал лица участников совещания.
     - Давайте кое-что решим раз и навсегда... У каждого из нас есть своекорыстные цели. Вот и прекрасно, я не против.
     Но все вы останетесь ни с чем, я повторяю, ни с чем, если мои люди не согласятся рискнуть своей шкурой и не выиграют чертово сражение!
     Если мы выживем, если мы победим, можете передраться при дележе добычи, однако пока вы обязаны помнить один важный факт: у нас есть оружие, у нас есть боевой опыт и последнее слово тоже за нами. Вопросы?.. Нет вопросов? Отлично. Тогда хватит пустопорожней болтовни, давайте займемся планированием.

4

     Тот, кто стреляет в воздух, не может знать, куда упадет пуля.
     Хода Ибн Рагната Турр, Рекущий Истину
     Стандартный год 2206-й

Планета Земля, Конфедерация разумных существ

     Транспорт пересек мерцающий Аденский залив и полетел на такой малой высоте, что Були без труда разглядел рыбаков на деревянных дау. Рыбаки махали руками - верный признак того, что подобные рейсы - явление довольно редкое, Були действительно сослали в дикое захолустье. Из пассажирского отсека, расположенного в передней части самолета, открывался превосходный вид.
     Старинное государство Джибути, расположенное на восточном побережье Африки, когда-то представляло собой важный порт, но это было давным-давно. С населением, не дотягивающим до ста тысяч человек, и вряд ли достойными упоминания природными ресурсами, оно принадлежало к числу самых отсталых уголков Земли. Скудная растительность состояла из жесткой травы, терновника и редких пальм. Крупномасштабное сельское хозяйство не развилось из-за бедности почвы и засушливого климата. Так было сотни лет назад, и за это время здесь ничего не изменилось.
     Однако все это не удержало французов от колонизации страны, а также от введения частей Иностранного легиона для её защиты. Эта традиция надолго пережила саму Францию.
     Джибути давно стала родным домом Тринадцатого полка, блестяще показавшего себе в Бир-Накейме, Эль-Аламейне, Дьен-Бьен-Фу и Алжире, в обеих хадатанских войнах, в сражении за Бакалу и десятках других мест.
     Современный Тринадцатый состоял из роты управления роты тылового обеспечения, инженерной роты, боевого батальона, пехотного батальона и разведроты. Интерес Були к этой воинской части объяснялся, кроме всего прочего, тем, что в ней служили его отец и мать.
     То, что видел Були, пока самолет шел над заливом Таджура, было коричневым под цвет его мундира. Но попадались и белые пятна, например, три довольно симпатичные - мечети, россыпь французских колониальных зданий, а также крепость, к которой полковник и держал свой путь.
     В плане укрепление было круглым и сидело на плато Змеи, как кепи сидит на голове легионера. Крепость выглядела невзрачной, особенно сверху, но чего еще стоило ждать от свалки для смутьянов вроде Були?
     Он взглянул на попутчика - других пассажиров в просторном отсеке не было. Казалось, легионер спал. Мундир на нем был грязен, шеврон на рукаве полуоторван, запястья прикованы наручниками к креслу. Небось пьяница, вечный залетчик и бог знает кто еще. Превосходный пример того, что ожидает Були на месте назначения.
     Транспортник задрожал, сбрасывая скорость и высоту. Були заметил верхушки пальм, мелькнули белые укрепления, в глаза бросилась буква "X" - аэродром при крепости. Рядом с полковником находилось устройство внутренней связи, и он нажал кнопку.
     - Есть ведь и городской аэропорт, верно? Садимся там!
     От пилота - в прошлом женщины, казненной за убийство, - осталось немного. Когда ей предложили выбирать между постоянной смертью и службой киборга, она предпочла второе. Сейчас кусок мозговой ткани плавал в ванне с питательным раствором и управлял транспортником посредством нейроинтерфейса, датчиков и многочисленных видеокамер.
     Требование Були застигло пилота врасплох. Но она машинально ответила: "Есть, сэр!", прибавила тяги, и самолет полетел дальше.
     - Отлично, - сказал Були. - И еще одно... Когда вас спросят, куда я ушел, скажите, что не знаете.
     Пилот и так не знала, но говорить об этом было бы невежливо.
     - Есть, сэр!
     - Благодарю, - улыбнулся Були. - Ценю вашу тактичность.
     В пассажирском отсеке тоже находилась видеокамера, и пилот увидел выражение лица полковника. Этот человек не только красиво себя вел, он и выглядел красиво. Хотя это не имело значения. Большинство биотел обращались с пилотом так, будто она была не человеком, а грудой деталей, а значит, приятно оказать услугу тому, кто так не поступает.
     - Никаких проблем, сэр. Добро пожаловать в Джибути - дыру в заднице вселенной. Через две минуты будем на земле.
     - Спасибо, - кивнул Були. - Жду, не дождусь.

***

     Капрал Верной Джад увидел, как сворачивает транспортник, нахмурился и поднес бинокль к глазам. Бинокль показал дистанцию до самолета, его курс и скорость.
     Приоткрыв край рта, майор процедил:
     - Найдите пилота. Спросите его или ее, кто там сидит... Спросите, какого черта он вытворяет, и пусть сию же секунду поворачивает.
     "Поцелуй меня в зад", - подумала капитан Нэнси Винтерс, но вслух этого не сказала, зная, что майор с радостью исполн