омощников Пардо, устроился у нее между ног. Девушка, совсем еще ребенок, ему помогала.
     Пардо впустила молодого человека, установила ритм, который ей нравился, и начала получать удовольствие, купаясь в сладости момента.
     Казалось, девушка умудряется поспевать повсюду - она прикасалась, гладила, ласкала тело своей госпожи.
     Пардо не знала, от чего получает большее удовлетворение от физических ласк или осознания того, что обладает властью над ними. Каким-то непостижимым образом мысль о том, что мужчина изо всех сил старается доставить ей удовольствие, потому что мечтает о продвижении по службе, обостряла восприятие и делала наслаждение слаще.
     Темп увеличился, мужчина явно ждал указаний, но Пардо совершенно сознательно лежала с пустым, ничего не выражающим лицом. Потеряв уверенность, опасаясь потерпеть неудачу, юноша удвоил свои старания.
     Девушка поняла, что происходит, пожалела своего коллегу и сделала кое-что особенное.
     Пардо испытала оргазм, расцарапала спину молодому человеку и почувствовала его ответную реакцию. Второй оргазм оказался намного сильнее первого и оставил Пардо без сил.
     Впрочем, она быстро пришла в себя. Ее помощник безмолвно поздравлял себя с удачно проведенным раундом, девушка внимательно изучала свои ногти, а Пардо скатилась с постели и отправилась в ванную комнату.
     Душ "почувствовал" ее приближение, включил воду той температуры, которую она предпочитала, и активировал голографический экран.
     Разноцветная радуга повисла в воздухе в том месте, где свет касался воды. Шла передача из студии, контролируемой правительством. Неожиданно ее сменила нелегальная сводка новостей, передаваемая неуловимым "Радио Свободная Земля". Женщина из числа "добровольных журналистов" стояла перед крепостью.
     "... И, несмотря на тот факт, что отряд лоялистов потерял тридцать одного человека, им удалось освободить тридцать четыре политических заключенных, причем по крайней мере одного из них знает весь мир. До того, как ее захватили, посадили в тюрьму и пытали, Майло Чен-Чу занимала пост исполнительного директора "Предприятий Чен-Чу". Зрители старшего поколения наверняка помнят, что дядя мисс Чен-Чу, Серджи Чен-Чу, был первым президентом Конфедерации. Теперь, когда знаменитый промышленник решил отказаться от жизни отшельника, сопротивление получило опытного..."
     Пардо с руганью выскочила из душа и влетела в спальню. Выглядела она не самым лучшим образом - мокрые волосы торчат в разные стороны, лицо постарело всего за несколько минут, с тела капает вода.
     Ее любовники решили немного развлечься, пока она не видит. Услышав голос хозяйки, они быстро повернулись.
     - А ну, прекратите! Одевайтесь и позовите Харко. У нас полно работы.

***

     Форт Мосби мерцал в дневном мареве. Шесть "Стилетов" с ревом промчались в небе, когда челнок опустился на землю. Истребителей Харко, продолжавших болтаться вне досягаемости ракет класса "земля - воздух", нигде не было видно.
     Легионеры браво вытянулись по стойке "смирно". Киборги, часть из которых вернулась с учений всего несколько часов назад, стояли сразу за ними.
     Взвыли сервомеханизмы, люк открылся, и вышел офицер. Були не знал генерала Каттаби, но, естественно, о нем слышал и надеялся, что слухи правдивы. Многие считали, что генерал человек прямой и всегда говорит то, что думает. Настоящий командир, который предпочитает проводить время со своими людьми.
     В последнее время Каттаби служил на Альгероне. Если то, что слышала Винтерс, правда, генерал атаковал мятежников и взял форт в свои руки.
     Может быть, Каттаби встречался с его родителями? Нет, вряд ли.
     Були окинул взглядом свою армию и пожалел, что генерал не смог привести с собой подкрепление. Впрочем, он прекрасно понимал, какие тому приходилось решать задачи. На Альгероне следовало восстановить дисциплину, структура подчиненности нарушена, а политическая ситуация складывается сомнительная. Возможно, пройдет несколько недель, а может быть, и месяцев, прежде чем Каттаби сумеет выделить ему хотя бы один взвод.
     Були отбросил неприятные мысли, расправил плечи и строевым шагом подошел к челноку.
     Каттаби задержался на мгновение на верхней ступени трапа, прищурился в резком ослепительном сиянии и попытался понять, что его ждет. Хотя форт Мосби до мятежа использовался главным образом в качестве центральной помойки, он устоял. Почему? Чистой воды удача? Или заслуга человека, направляющегося сейчас к нему, - единственного сына майора Уильяма Були и капитана Конни Кробак?
     Знает ли он, что они погибли? Нет, похоже, до полковника эта информация не дошла. В таком случае печальная обязанность сообщить Були о смерти родителей ляжет на его плечи... долг командира.
     Лестница слегка раскачивалась под весом генерала. Он ответил на приветствие Були и ступил на землю. Как приятно снова оказаться дома.

***

     То, что начиналось как срочное совещание, созванное для обсуждения последней передачи "Радио Свободная Земля", превратилось в полномасштабный стратегический совет. Стол был завален полупустыми чашками, снимками, сделанными со спутников, распечатками и разными мелочами. Группа только что закончила рассматривать отчет о последнем сражении в космосе. Уничтожение "Самурая" и двух судов сопровождения явилось тяжелым ударом.
     Харко потер глаза и повторил вопрос:
     - Могут ли лоялисты победить? Нет - учитывая, как обстоят сейчас дела. Да, они контролируют воздушное пространство, включая все, что находится на орбите, однако их преимущество скорее психологического характера. - Он обвел собравшихся взглядом, останавливаясь на каждом в отдельности. - Да, они в состоянии превратить весь Лос-Анджелес в развалины. Если захотят. Как, впрочем, и любой другой город. Но такие действия неразумны с политической точки зрения. Будут тысячи, если не миллионы, жертв. Мы получим моральное преимущество, многие отвернутся от Конфедерации и перейдут на нашу сторону.
     Не стоит обманываться по поводу значимости африканского рейда, вылазок в Южной Америке или так называемого движения сопротивления здесь, в Лос-Анджелесе. На Земле им не победить - у них нет единого руководства, не хватает боеприпасов и людей.
     - И что же вы порекомендуете нам, полковник? - поинтересовалась Пардо, которая не переставая теребила сережку.
     Несколько коротких мгновений Харко боролся с желанием вытащить пистолет и пристрелить Патрицию Пардо, потом ее постоянно ухмыляющегося сынка, а за ними и всех их приспешников. Но несмотря на то, что он получил бы от этого колоссальное удовольствие, Харко понимал беспомощность одиночки. И изо всех сил старался говорить так, чтобы голос звучал спокойно:
     - Я советую усилить борьбу с врагом, больше внимания уделять психологическим вопросам и атаковать Конфедерацию там, где она наиболее слаба.
     - Умоляю, скажите нам, где же она слаба? - чуть приподняв тщательно подрисованную бровь, спросила Пардо.
     - В сенате, - ровным голосом ответил Харко. - Всем известно, что президент Нанкул непременно послал бы в бой силы поддержания порядка, однако, благодаря нашим союзникам, у него их нет. А что, если Серджи Чен-Чу решит вернуться в политику? Он может оказаться опаснее целой бригады легионеров.
     - И что вы предлагаете?
     Харко с мрачным видом пожал плечами:
     - Вы любите политику - отправляйтесь туда, где вы в состоянии принести максимальную пользу.
     Пардо почувствовала, как ее охватывает возбуждение. Да! Она обожает сенат - место, где хитрость, обман и взяточничество заменяют целые армии, а от поражения до победы расстояние в несколько лживых заявлений. Конечно, существует и опасность - включая вероятность военного переворота. Однако на каждый удар всегда найдется контрудар. Она отлично разбиралась в искусстве политических интриг.
     - Отличная мысль, полковник. Пожалуйста, подберите судно, которое сможет прорвать блокаду. И дайте ему надежный эскорт.
     - Слушаюсь, мадам, - кивнув, ответил Харко.
     - И еще, полковник...
     - Да?
     - Мэтью остается за меня.

***

     Больше всего на свете Майло мечтала о свете. Она хотела увидеть его собственными глазами, почувствовать кожей, впустить в душу. Вот почему она уговорила дядю отправиться с ней на парапет. Солнце только еще начало выглядывать из-за восточного горизонта, когда они вышли на прогулку. Отовсюду доносились громкие голоса, выкрикивающие приказы, слышался топот ног, на мачте трепетал флаг. Зазвучал сигнал побудки, эхом отразившийся от стен крепости.
     - Ну, - проговорил Серджи Чен-Чу, - как ты себя чувствуешь?
     - Лучше, - ответила Майло. - Намного лучше. Несмотря на отвратительные сны.
     - Тебе нужно время, чтобы прийти в себя, - задумчиво сказал Чен-Чу. - Я арендую дом, и ты как следует отдохнешь.
     Майло повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза:
     - Ты серьезно? Для меня работа самое лучшее лекарство.
     Чен-Чу не мог не видеть, как похудела Майло, не заметить в ее глазах боль, которая не желала уходить, и его охватил гнев. Время пройдет, все переменится, и Кван заплатит за свою жестокость, а пока она права.
     - Я не сомневался, что ты так скажешь. Но мне захотелось проверить... на всякий случай.
     Майло рассмеялась и снова зашагала вперед.
     - Я обеспокоен, - задумчиво продолжал Чен-Чу. - Мне не нравится, что президент Нанкул не послал сюда миротворческие силы. Надо полагать, у Пардо в сенате могущественные друзья, которые преследуют свои собственные Цели. - Земля может являться только маленькой частью огромного живописного полотна, - кивнув, сказала Майло. - И что тогда?
     - В самом деле - что? - задал Чен-Чу риторический вопрос. - Вот почему я посчитал необходимым переговорить с адмиралом Тиспин. Мы вылетаем сегодня вечером.

***

     Винтовая лестница со старыми истертыми ступенями (еще одно доказательство того, что нет ничего вечного - даже дюракрет рано или поздно изнашивается) медленно, но неуклонно уводила вверх.
     Були вышел наружу и огляделся по сторонам. Кроме часовых, которые стояли на своих постах, он заметил еще двоих человек. Один из них поднял руку, приветствуя его, - Були мгновенно узнал Серджи Чен-Чу и его племянницу Майло. Полковник помахал им в ответ и приступил к традиционному утреннему обходу. Его охватили противоречивые чувства: раздражение, что дядя и племянница нарушили привычное течение утра, злость на себя за отсутствие гибкости и глубокая грусть.
     Несмотря на то, что он никогда не был особенно близок со своими родителями - те постоянно куда-то спешили и что-то делали, - Були знал, что они его очень любили. И. вот они погибли, он остался один, больше нет места, где можно найти покой и утешение в трудную минуту.
     - Здравствуйте, полковник. Хорошее сегодня утро, верно? Були остановился и поднял глаза. Ее красота потрясла его, точно физическая боль от удара.
     - Ну да... хорошее, - заикаясь, пролепетал он, будто смущенный школьник. - Прошу простить, я вас не заметил... задумался о другом. Как вы себя чувствуете?
     Майло вспомнила неожиданную вспышку света, звук его голоса и его сильные руки.
     - Намного лучше - благодаря вам и вашим ребятам. Мне так и не довелось поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали.
     Були на мгновение вернулся в прошлое и вспомнил, как они мчались к самолету, потом был длинный, полный опасности полет, катастрофа в Касаме, смерть Ускользающего в Ночь, путешествие в стальных животах кводов до места встречи с маленькими летунами... Военная победа, которая очень дорого стоила.
     - Я выполнял свой долг.
     Ему очень хотелось забрать свои слова назад, но они, как пули, проникают в самое сердце. Були видел, как погас свет, озарявший лицо Майло, и выругал себя за глупость. Если бы только...
     Чен-Чу кашлянул и произнес:
     - Полковник страдает от излишней скромности. Несмотря на то, что рейд обошелся нам чрезвычайно дорого, он завершился успехом. И в данном случае я имею в виду не только освобождение пленных, огромное значение имеет психологический фактор. Можете не сомневаться, Пардо и ее приятели очень даже заволновались.
     Були заставил себя улыбнуться:
     - Надеюсь, вы не ошибаетесь. Я слышал, вы оба улетаете?
     - Да, - кивнул Чен-Чу. - Адмирал Тиспин пришлет за нами корабль. Мы уверены, что в сенате действуют представители губернатора Пардо - пришла пора и нам заняться политикой.
     Були сообразил, что у него больше не будет возможности поговорить с Майло, поскольку он не знал, увидит ли ее снова. Скорее всего нет.
     - Ну, желаю вам безопасного полета. И удачи.
     Майло смотрела, как полковник отворачивается, и чувствовала, будто теряет что-то очень важное. Только вот что?
     Чен-Чу краем глаза наблюдал за лицом племянницы и не мог не заметить появившегося на нем выражения. "Как два разумных человека могут вести себя так глупо?" - подумал он.
     - Это, - добавила Сола, находившаяся где-то за островом Муча, - одно из многих качеств людей, делающих их интересными. Наша репродуктивная система совсем не такая сложная.
     Чен-Чу рассмеялся, удивив Майло. Но промышленник только махнул рукой и заявил:
     - Ничего, дорогая... Просто мне в голову пришла забавная мысль. Идем, у нас полно работы.

16

     ... И придут фанатики, с именем Господа на устах и злом в сердце...
     Автор неизвестен. "Книга предсказаний пуунара"
     1010-й стандартный год до н. э.

Где-то на краю галактики, Конфедерация разумных существ

     Корабли блестящих вышли из гиперпространства и поплыли сквозь мрак космоса. Они наметили шесть миров, пригодных для изучения, тут же отправили разведчиков, взяли пробы и образцы.
     Гун был очень занят, но, естественно, дополнительный резерв у него всегда оставался. Ему хватало времени на то, чтобы делать копии всех своих операций, охотиться за добычей в новой звездной системе и командовать флотом - одновременно. Кроме того, он позаботился и о том, чтобы иметь возможность анализировать небольшие, возникающие неожиданно отклонения, в особенности те, что представляли интерес или являлись потенциально опасными.
     Вот, например, как сейчас... Сигнал тревоги раздался из-за того, что один модуль запросил информацию, в которой не нуждался, - что следовало рассматривать как чрезвычайное происшествие.
     Заинтересовавшись необычным поведением машины, Гун отправил крошечную частичку самого себя выяснить, что произошло, и ждал доклада о результатах проверки. Первый вопрос, на который странный робот хотел получить ответ, затрагивал основы:
     - Кто создал блестящих?
     Вопрос затрагивал закрытую область, и Гун ответил соответствующим образом:
     - Информация недоступна.
     Прошло почти три стандартные минуты, прежде чем модуль задал новый вопрос:
     - Какую цель преследует флот?
     Гун сразу заметил ошибку и поспешил ее исправить:
     - Флотов два, перед обоими поставлена одинаковая цель: уничтожить траки.
     - Почему? - тут же последовал новый вопрос.
     - Информация недоступна.
     - Как выглядят траки?
     - У траки продолговатые головы, большие, собирающие свет сенсоры, три брюшных дыхательных клапана, две сгибающиеся и разгибающиеся конечности, снабженные инструментами, заменяющими друг друга в случае необходимости, длинное худое тело и поддерживающие парные опоры.
     - Откуда траки родом?
     - Информация недоступна.
     Возникла пауза. Гуну потребовалась одна миллисекунда, чтобы установить, что вопросы поступают из гнезда для ввода данных под номером 987934, проверить серийный номер модуля и изучить послужной список машины. Тот факт, что модуль, совершивший много проступков, был еще замечен и в компании паразитов, которые завелись на корабле, решил его судьбу.
     Искусственный интеллект собрался прекратить разговор, когда поступил следующий вопрос:
     - Имеются ли какие-нибудь правила относительно преследования и уничтожения траки?
     Кто задает вопрос - модуль или паразит, с которым он связался? Ответ очевиден. В прошлом на корабле побывали мягкие тела самых разных типов и конфигураций, но им не удавалось продержаться достаточно долго, и они никогда ничего не спрашивали. До сих пор по крайней мере. Этот оказался более жизнеспособным. Почему? Гун решил продолжить беседу:
     - Параметры таковы: флот может убивать траки, флот может убивать любых существ, которые связаны с траки, а также любых существ, обладающих достаточными ресурсами чтобы убивать траки. Почему ты спрашиваешь? Кто ты такой? Откуда прибыл? Как оказался на борту и почему я должен позволять тебе функционировать?
     В длинном пустом коридоре гуляло эхо. Робот широкого профиля подсоединился к порту для получения и передачи данных, вмонтированному в переборку, и стоял совершенно неподвижно. Человек сидел на корточках рядом с Сэмом и внимательно выслушивал ответы. От вопросов, обращенных к нему, у Джеппа по спине пробежал холодок. Гун рассердился! Плохо.
     И все-таки вдруг ему удастся подружиться с компьютером? Или отыскать возможность его нейтрализовать? В желудке у старателя образовалась неприятная пустота, но он, сделав над собой усилие, решил не обращать на нее внимание.
     - Меня послал Бог, чтобы оказать вам помощь в выполнении вашей миссии и растоптать траки.
     - Определи, что значит "растоптать"?
     - Убить.
     - Хорошо. Кто или что такое Бог?
     Джепп огляделся по сторонам, выдохнул и бросился в наступление, точно пловец в холодную воду.
     - Для меня Бог означает то же самое, что для тебя твой создатель.
     Гун сравнил заявление Джеппа с имеющимися у него Данными.
     - Нет никаких свидетельств, подтверждающих твои слова.
     - Но ведь и свидетельств, противоречащих тому, что я говорю, нет тоже, - почувствовав прилив уверенности в собственных силах, заявил Джепп.
     Искусственный интеллект проверил и убедился в справедливости его слов.
     - Верно.
     - Так ты позволишь мне функционировать?
     Гун потратил целую миллисекунду на раздумья, после чего вынес приговор:
     - На данный момент - да.
     Джепп собрал остатки силы воли и спросил:
     - Могу ли я заняться убеждением твоих модулей в необходимости убивать траки?
     - Разумеется, такова их цель.
     - Спасибо.
     Последнее слово не имело никакого смысла. Разговор был закончен.

***

     Боевые модули выстроились длинными, сверкающими рядами. Все они были пусты, все готовы принять пассажиров. Все, кроме одного.
     Генри устал от замкнутого пространства, многих часов! бездеятельности и бесполезности своих усилий. Навкомп имел цель и хотел добиться ее реализации. Но как? Здесь имелся только вход, и никакого выхода.
     Вот почему Генри сосредоточил все свои надежды на приземистом диагностическом модуле, который медленно - ползал между рядами, проверял исправность боевых машин и электронным образом "буксировал" те, что нуждались в ремонте.
     Если удастся застать ничего не подозревающую машину врасплох, а потом осуществить подмену, можно будет бежать.
     Единственная проблема состояла в том, что диагностический робот тратил на каждого электромеханического пациента около часа. Он ничего не упускал и работал старательно - чем несказанно раздражал Генри, поскольку на обследование двадцати четырех военных модулей ему требовалось двадцать четыре часа.
     Проверку можно было провести централизованно - при участии самого Гуна или кого-нибудь из его помощников, - однако ее поручили высококвалифицированному роботу. Почему? Когда речь шла о блестящих, понять, что ими движет, подчас не представлялось возможным.
     Навкомп внимательно посмотрел на инспектора, еще раз убедился в том, что и так уже знал, и приготовился к долгому тридцатисемичасовому ожиданию.

***

     Чувствуя подъем после разговора с Гуном и желая проверить, как далеко распространяются его новые возможности и какие привилегии дает узаконенный статус, Джепп отправился в исследовательскую экспедицию, прихватив с собой свою паству.
     Альфа - так старатель назвал робота широкого профиля - оказался превосходным г