растностью Марича.  - Гипотез
много, Златков разработал только одну из них...

-  Но какая истинная?

-  Не знаю,  - в третий раз отозвался Федор.  -
Может быть, в каждой Ветви время разное? Отражает свой смысл? Где-то
субстанция, где-то поле, где-то мера отношений, способ восприятия
Мира... Сколько Ветвей, столько и времен.

Марич резко наклонился вперед, так что Полуянов непроизвольно
включил систему наведения оружия в режим стрельбы, задержав "палец
на курке" - мысленный спуск последним усилием воли.

-  Федор, вы гений! Вдумайтесь в то, что вы сказали.

-  Ну? Что я сказал?

-  Древо Времен реализует все возможные состояния
Вселенной, все возможные смыслы термина "время".
Тогда и концепций времени должно быть не девять, сколько знаем мы,
а гораздо больше.

-  Ну и что? - помолчав, осторожно спросил Полуянов.

-  А ничего,  - засмеялся Марич, вскакивая.  -
Даже эта гениальная догадка не решает проблему времени, по крайней
мере в нашей Ветви. Сколько себя помню как фаната хронотеории, инженера
"машин времени", начитавшись Уэллса и Азимова, Саймака и Головина,
я всегда искал ответ на вопрос: почему в нашей Метавселенной направление
времени не величина, а абсолютное условие? Почему его нельзя повернуть
вспять?

-  И что, ответа не нашли? - Полуянов тоже встал.

-  Двадцать лет назад в моей жизни появился Златков,
ученый, который, как мне казалось, сумел доказать реальность "машины
времени", увлек меня и тысячи последователей и учеников. И вот
мы построили хроноускоритель... который ничего не ускоряет, чтобы
просверлить дырку в прошлое... и что в результате произошло?

-  Что?

Марич снова рассмеялся с необычными для него дружелюбными
нотками.

-  Мы встретились с вами в шахте времени, дорогой коллега,
чтобы решить одну и ту же задачу, но разными способами.

-  Какую задачу?

-  Спасти нашу Метавселенную, нашу Ветвь времени, а заодно
и множество других Ветвей, отпочковавшихся от нашей. Ну что, пошли
дальше?

-  Куда? - только и спросил озадаченный поведением
Марича Полуянов.

-  Назад, конечно. Выход там, мы его просто не заметили,
придется проверять все ходы по памяти инков. Кстати, Федор, как вы
понимаете главную задачу нашего похода?

"Выйти живыми обратно",  - хотел ответить Полуянов,
но не успел.

Из глубины коридора, по которому они вышли к полости в недрах
Ствола, замелькали вдруг вспышки выстрелов, Федор почувствовал тяжелые
удары в бок и в конус шлема, мгновенно ответил и упал, вжимаясь в
твердое покрытие закругленного угла коридора. Его конкистадор, повинуясь
заложенной программе, ринулся в глубь тоннеля, принимая следующие
выстрелы на себя. Федор перекатился на другой бок, снова открыл огонь
и внезапно осознал, что оставил незащищенной спину. Холодея, оглянулся,
собираясь встретить в упор выстрел Марича, подкравшегося сзади. Но
то, что он увидел, поразило его.

"Санитары" Марича и он сам почему-то отвечали на выстрелы,
все время передвигаясь, то ползком, то бросками и перекатами, и на
Полуянова внимания не обращали. Мало того, они явно старались его
защитить!

-  Отступаем! - раздался в наушниках рации голос хроноинженера.  -
Федор, не зевайте! За мной!

Марич перекатился ближе, потом ползком добрался до края обрыва и прыгнул
вниз.

-  Включайте инграв и прыгайте за мной! Быстрее, спаситель Вселенной!
Энергии ингравов должно хватить на преодоление этой полости. Ребята
нас прикроют.

Ничего не понимая, Полуянов добрался до края бездны и сорвался с него,
включая антигравитационный пояс.

-  Кто ты, инженер?

-  Потом, потом,  - сердито огрызнулся Марич, выписывая петлю,
чтобы миновать центральное облако тумана, скрылся за ним.  - Дуйте
следом, тут до фига отверстий, надо выбрать единственно верное, которое
выведет нас в наш уютный земной мирок.

Язык свирепого желтого пламени пролетел под ногой и заставил Федора
поторопиться. Через минуту он уже стоял рядом с Маричем на краю широкого
квадратного коридора с кирпичными на вид стенами. Оглянулся. Но из-за
тумана ничего не было видно, никто не бросился их догонять -
ни попутчики, ни неведомые враги.

-  Почему вы спасаете меня? - спросил Полуянов, все еще не
веря случившемуся и сторожко следя за действиями хроноинженера.  -
Ведь вы же "санитар", не так ли?

-  Так,  - хладнокровно ответил Марич.  - Пойдемте. Надеюсь,
нам удастся добраться до района назначения.  - Он повернулся и
зашагал по усеянному булыжником полу коридора, светя под ноги поясным
прожектором.

-  До какого района? - полюбопытствовал Полуянов, оставаясь
на месте.

Марич оглянулся.

-  Во-первых, не стойте там, на краю, из полости ваша спина -
отличная мишень, а за нами гонятся не дилетанты, а профессиональные
убийцы. Во-вторых, ваша миссия не окончена, и вас ждут. Я провожу
вас в район рандеву.

-  Кто меня ждет?

-  Увидите.

-  Кто вы, Марич? Я вам не верю.

-  Естественно, вы не обязаны мне верить. Да, я "санитар"
и в то же время эмиссар ваших друзей, Тех, Кто Следит. Это достаточно
весомая рекомендация? Да не стойте вы там, словно истукан, черт побери!

Полуянов проглотил по крайней мере еще с полдюжины вопросов и шагнул
вслед за Маричем.

* * *

Отряд Белого настиг ликвидаторов почти в тот момент, когда те напали
на разведгруппу Федора Полуянова.

Бой был скоротечным. Ликвидаторы не смогли выдержать огня с двух сторон
и унесли ноги с поля боя, оставив два трупа. Зная, что в команде Федора
есть "санитары", наверняка подчиняющиеся Маричу, Белый решил
было уничтожить и весь его отряд, но, проанализировав ситуацию,
сообразил, что здесь что-то не так. "Санитары" должны
были скооперироваться и убить Полуянова, а не отражать атаку ликвидаторов.

Григорий приказал прекратить стрельбу. Тотчас же перестали стрелять
и разведчики первой группы. У Белого екнуло сердце, когда он насчитал
всего трех человек: двое остались невредимыми, третий был искромсан
лучом аннигилятора и лежал неподвижно. Весь стометровый участок коридора
до разветвления, где скрылись уцелевшие ликвидаторы, был усеян останками
расстрелянных конкистадоров. Белый насчитал девять штук, некоторые
из них еще шевелились, скребли лапами пол, но восстановлению не подлежали.

-  Федор! - позвал Григорий.  - Федор, отзовись! Ты жив?

Ответа не последовало. Снова тревожно сжалось сердце. Если бы Полуянов
был жив, он бы ответил. Но, может быть, его здесь просто нет? Похоже,
тоннель за спинами разведчиков расширяется, Федор и Марич могли отступить...
хотя вряд ли это решает проблему безопасности Полуянова.

Включив рацию на общую SOS-волну, Белый снова попытался вызвать Федора
и услышал в ответ незнакомый суховатый голос:

-  Полуянов и Марич ушли. Мы остались прикрывать отход. Кто
вы?

-  Молодцы как на подбор, с нами дядька Черномор...  - пробормотал
Белый.  - Мы из группы поддержки Полуянова. Двигайте-ка сюда,
ребята, да не вздумайте баловаться, играть в ковбоев, против наших
"глюков" ваши машинки - что комариное жало против языка
лягушки.

На аварийной волне послышались смешки, сравнение оценили и напарники
Григория, и уцелевшие разведчики.

-  Мы можем присоединиться к вам,  - предложил обладатель
сухого голоса.  - "Санитаров" среди нас нет, и в спину
мы стрелять не намерены. Наша задача - прикрытие Марича.

-  А вы знаете, кто он? Резидент "хронохирургов"!

-  Это не совсем так, но мы не уполномочены вести переговоры от
его имени, догоним, вы сами поговорите с ним.

Белый хмыкнул, оглянулся на своих молодцов, контролирующих каждый
жест разведчиков, каждый звук в тоннеле, каждую мелькнувшую тень,
и скомандовал:

-  Васск, бери приблудных под свою опеку. Пойдем за ними.  -
Переключил диапазон связи.  - Ведите, ребята. С кем имею честь
разговаривать?

-  Кристиан Хансен.

-  Крис?! Бродяга, неужели не узнал?

-  Почему не узнал? Гриша Белый.

-  Черт! Что же ты сразу не сказал, кто ты? А кто это с тобой?

-  Синити Миямото и... Берт Габуния. Убит.

Наступило короткое молчание. Потом Григорий проговорил на полтона
ниже:

-  Вечная ему память!.. К сожалению, нести его мы не сможем, вернемся
потом, когда выполним задание. Веди группу, Крис.

Пятерка Белого подошла к уцелевшим разведчикам и остановилась у обрыва
в полость, в центре которой шевелилось белесое облако не то дыма,
не то тумана. И в это время стенки тоннеля вздрогнули. Из его глубины,
с той стороны, откуда вышли безопасники Григория, прилетел низкий
зловещий вой, от которого у всех побежали по коже мурашки.

-  Эт-то еще что такое? - негромко произнес Белый.

-  Собака Баскервилей,  - пошутил Хансен и добавил другим
тоном:  - Гриша, это может быть все что угодно. Как-никак в Стволе
сейчас пересекаются сотни миров со своими условиями жизни, странно,
что мы еще ни на кого не наткнулись, я имею в виду существ, населяющих
эти миры. Но сдается мне, дело в другом: за нами идет погоня.

-  Отобьемся,  - беспечно отмахнулся Григорий.  - Нас
теперь семеро, а если догоним Федора, будет восемь.

-  Девять. Ты не приплюсовал Марича.

-  Не уверен, что его надо приплюсовывать, скорее - вычитать.

-  Может быть, ты и прав, но все эти проблемы решить можно только
в присутствии самого Марича.

Хансен прыгнул в пропасть, и все остальные как горох посыпались за
ним.

* * *

Коридор, по которому шли Полуянов и Марич, не был коридором здания
хроноускорителя. Он удивительно напоминал старинный подземный ход
под каким-нибудь монастырем и сложен был из огромных, потемневших
от времени кирпичей. Изредка в его полу проступали выпуклые щиты,
закрывающие устья колодцев, и еще реже в стенах открывались проходы,
забранные ржавыми решетками с пудовыми замками. Одну такую решетку
Федор разнес разрядом "универсала", обследовал проход и вышел
в кубическое помещение, на стене которого висел на чудовищно толстых
цепях странный скелет о двух головах, с виду - лошадиных,
шести лапах и с длинным хвостом.

-  Матка Боска! - воскликнул за спиной Полуянова Марич.  -
Змей Горыныч, не иначе! Настоящая камера! Склеп. Куда это мы попали?
Уж не в подвалы ли некой неземной инквизиции?

-  А разве вы здесь не бродили? - рассеянно спросил Федор,
с содроганием разглядывая скелет твари на стене.

-  Здесь - нет. Я вообще не бродил по Стволу. Коллега, вы
все время забываете, что Ствол сейчас сросток разных миров, пересекшихся
по милости взбесившегося хронобура. Есть такой термин: хроноклазм...

-  Этот термин выдумали писатели, сочинявшие ситуации с пересечением
времен.

-  Это у вас его выдумали писатели, в вашей Ветви, у нас же хроноклазм
сугубо научный термин и означает нарушение связности времени и пространства.

-  Откуда вы...  - начал Полуянов, внутренне напрягаясь.

-  Откуда я знаю, что вы из другой Ветви? Знаю, коллега. Не пугайтесь,
ничего сверхъестественного, я тоже умею анализировать факты, не укладывающиеся
в стройное здание общепринятого мнения. Идемте, нам надо спешить.
Никто не знает, даже я, каков темп времени в этом месте.
Рискуем опоздать.

-  Не пойду,  - заупрямился Полуянов,  - пока не скажете,
куда, на встречу с кем мы рискуем опоздать.

-  Могу сказать одно: ожидающие нас не являются "хронохирургами"
или их слугами. Мало того, ваших друзей ведут в том же направлении
и с ними вы встретитесь тоже. Этого достаточно?

Федор помолчал, размышляя о странном доверии, которое он сейчас испытывал
к Маричу, и с неохотой кивнул.

-  Честно говоря, звучит не очень убедительно, но, похоже, у меня
нет выбора.

Коридор-тюрьма вскоре закончился, уткнувшись в глухую каменную стену
с узором пластов разных пород. Пройти дальше не удалось. Стена казалась
настоящей со всеми вытекающими отсюда последствиями.

-  Странно,  - протянул инженер, колупнув кинжалом один из
пластов, похожий на мрамор.  - Пересечение явно произошло недавно,
и, судя по всему, происходит неуклонное вырождение континуума.

-  Что это значит?

-  Наш "перекресток пространств" упрощается, скатывается
в трехмерье, иными словами, вырождается, понимаете? Скоро из многомерного
объекта он станет трехмерным, глыбой камня или металла, например.
Хотя возможен и провал ниже, в двухмерный, а то и одномерный объект.

-  Возвращаемся? - после паузы спросил Полуянов.  - Или
применим "глюк"?

-  Что же вы молчали, что у вас есть "глюк"? Когда вам
успели его передать? Мы же выходили вместе.

-  Меня контролировал лично Ромашин.

-  Тогда понятно. Жив, значит, комиссар. Я так и думал. Что ж,
попытайтесь пробить дырку в стене. Может быть, это всего лишь перемычка.

Они отступили на два десятка шагов, и Федор дал по стене очередь из
"глюка".

Вспыхнуло тусклое прозрачное пламя, приглушенное облаком сизого дыма.
Пол коридора зашатался, пошел трещинами, стал проваливаться куда-то,
словно под ним разверзлась пропасть.

-  Подвешивайся! - крикнул Марич.  - Прыгай в пробитое
окно!

Взлетев на метр над полом на последних крохах энергии ингравов, они
нырнули в плотный вихрь дыма и вывалились в знакомый до боли коридор
Ствола с металлическим полом, белыми стенами, черным потолком и рядом
дверей по одну сторону коридора. Оглянулись.

Сзади, в стене без дверей, медленно затягивалась звездообразная дыра,
сквозь которую был виден горный склон, часть ярко-зеленого неба и
летящий по нему косяк каких-то светящихся птиц. Дыра покрылась слоем
матового стекла, начала утолщаться, затягиваться.

-  Поздравляю,  - проронил Марич.  - Мы наконец-то выбрались
туда, куда направлялись.

Дыра исчезла. Но за мгновение до этого из нее выплеснулся вдруг низкий
вой, сменившийся хриплым бормотанием, и было в этом вое столько угрозы
и ненависти, что Полуянов невольно отступил.

-  Что это было?!

-  Погоня,  - не задумываясь ответил Марич.


				ГЛАВА 9


Развернули медицинский бокс прямо в тоннеле, поместив Шахова в специальный
тест-пенал. Привели его в чувство, и Ромашин начал допрос, руководствуясь
показаниями диагноста и врача-инка, имеющего опыт подобных операций.

Длился допрос всего несколько минут, Шахов был запрограммирован многопланово
и глубоко, вплоть до физиологических реакций, и смог, осознав поражение,
реализовать вцементированную в психику команду самоликвидации. Сердце
его внезапно остановилось, и никакие ухищрения инк-врача не помогли
ему забиться вновь. Однако и того, что успел выяснить Ромашин у бывшего
зампреда ВКС, хватило, чтобы сделать надлежащие выводы и начать действовать.

Трем своим подчиненным он приказал продолжить поиски группы Полуянова
и присоединиться к ней, сам же с помощником вернулся назад, к выходу
из Ствола, и прямо оттуда связался с Костровым, коротко пересказав
ему последние новости.

-  Думаешь, пора? - ответил директор УАСС.

-  Самое время,  - уверенно подтвердил Ромашин.

-  Развертка полномасштабного "Шторма" займет не менее
трех часов. "Санитары" могут засечь подготовку и нанести удар
раньше.

-  Во-первых, они будут ждать команды Шахова и начнут психовать,
лишь не найдя его в течение определенного времени. За этот период
ты успеешь нейтрализовать больше половины действующего против нас
состава. Во-вторых, удар они наметили хоть и мощный, но отвлекающий:
ракетный залп по Стволу. Наземных ракетных баз давно уже нет, значит,
они воспользуются старыми орбитальными базами, о которых мы забыли,
или лунными, законсервированными и спрятанными еще лет сто назад.
Ищите.

-  Легко сказать - ищите...  - проворчал Костров.  -
Где Шахов?

-  Он... умер. Кодирование было слишком глубоким, преодолеть порог
команды мы не смогли.

-  Жаль,  - после некоторого молчания проронил Костров.  -
Он был нужен живой... как свидетель. Кстати, прокурор Управления санкцию
на его арест не дал.

-  Этого следовало ожидать. Начинай,  - приказал
Ромашин и отключил связь. После этого он вызвал группу поддержки,
не таясь, сел в галеон погранслужбы и выдал инк-пилоту курс к метро.
Через полчаса он с личной оперативной обоймой обезвредил стерегущих
Златкова в клинике "санитаров" и забрал его с собой, ничего
не объясняя. Еще через полчаса они высадились в метро Управления и
прошагали в бывший кабинет Ромашина, провожаемые удивленно-испуганными
или тревожно-озадаченными взглядами встречавшихся по пути сотрудников;
все знали о "гибели" комиссара и встретить его живым в коридоре
Управления никак не ожидали.

В кабинете Ромашин дал в эфир сигнал: "Принимаю ответственность!" -  и
с этого момента все силы Евразийского филиала службы безопасности
должны были снова подчиняться комиссару-два Игнату Ромашину, внезапно
ожившему в рамках операции "Мангуст". Надев корону "спрута"
и включившись в информационный вихрь службы, Ромашин соединился с
СЭКОНом и ВКС, объяснил свое появление, проконтролировал выходы на
связь всех отделов, развернул "Шторм" в пределах полномочий
и компетенции службы безопасности и наконец обратил лицо к бесстрастно
разглядывавшему кабинет Атанасу Златкову.

-  Извините за бесцеремонность. Присаживайтесь. Разговор
у нас будет недолгий, но важный. Мы взяли Шахова...

-  И он остался жив?

-  К сожалению, нет.

-  Ясно. Глубокое залегание... Что происходит, комиссар?

-  Развернут общий по Управлению "Шторм", началась
операция "Мангуст", поиск баз "санитаров" и прочие
дела. Но главный удар по Стволу готовится изнутри.

-  Я это предполагал.

-  Прибыл инспектор "хирургов". Судя по уклончивым
мыслеследам Шахова, это не просто существо или высокоинтеллектуальный
кибер, но разумная система типа "диффузный организм". Нечто
вроде трансформного кластера микроорганизмов, способного разделяться
на копии, которые вполне могут действовать самостоятельно. Справиться
с ним будет нелегко. В связи с этим у меня к вам несколько вопросов.
Как его уничтожить? Если, конечно, не удастся захватить.

-  Не удастся, не надейтесь.

-  Жаль, если так, хотя надежда остается. Тогда с помощью
какого оружия можно его уничтожить? Аннигилятор, "глюк", плазмопушки?

-  Ни то, ни другое, ни третье стопроцентной гарантии
дать не может. Впрочем, как и любые другие способы уничтожения тоже.
Я не знаю, как вам помочь в этом деле.

-  Как вы думаете, инспектор - "хирург"?

-  Вряд ли "хирурги" опустятся до подобного уровня
действий. Они существа гораздо более высокого порядка, чем люди, особенно
по творческому потенциалу. Кроме того, по некоторым косвенным данным
можно судить, что они вообще не существа, а мощные разумные системы
типа "стая". Каждая особь этой "стаи" не намного интеллектуальнее
человека, но собравшись вместе...

-  Понятно. Спасибо за ушат холодной воды.

-  Я не хотел...

-  А я не обиделся. Теперь вопрос в русле наших последних
бесед. Не кажется ли вам, что игра нам предложена какая-то уж слишком
простая? Буквально унижающая нас. Агенты, резиденты, эмиссары, "санитары",
террористы, неудачные попытки ликвидации... а меченые и вовсе подставлены
нам для более надежного опознавания и обнаружения. Если "хронохирурги"
столь высокоразвитые существа, Игроки с большой буквы, то почему они
играют с нами столь примитивно?

Златков рассеянно потер верхнюю губу, задумчиво глянул на
свой палец и вдруг остро посмотрел на Ромашина.

-  А кто вам сказал, что они играют с  нами?

Ромашин медленно отодвинулся от стола, откинулся на спинку
кресла, изучая бледное, обманчиво сонное лицо ученого.

-  Черт возьми! Что вы хотите этим сказать, Атанас?

-  "Хронохирурги" играют с равными себе. Может
быть, между собой, может, с Теми, Кто Следит. Не знаю пока. Надо думать,
сопоставлять, искать. Мы же для них всего лишь рабочий материал. Ну,
или мелкие фигуры, пешки, так сказать. Я думаю, Игра ведется на
всех уровнях Мироздания, мы же видим только свой.

В кабинете наступило молчание. Рабочий стол комиссара бесшумно
кипел, бросал зарницы, грозди огней, световые транспаранты, но
Ромашин ничего этого не замечал. Он вдумывался в прозвучавшие слова,
и смысл сказанного наконец дошел до него.

-  Матерь Божья! Каков же тогда замысел Игроков? Чего
они добиваются? Уни