вленным, и если бы Златков остался
на прежнем месте, от него не осталось бы ничего. А так его только
отшвырнула прочь ударная волна, располосовав на спине прочнейший кокос
и срезав клок волос на затылке вместе с кожей. При ударе о гранитную
скамейку Златков сломал два ребра и левую руку, но сознание потерял
еще раньше и поэтому не видел развития событий.

Из-за дома со стороны водоканала вывернулся полосатый неф аварийной
службы, метнулся к телу ученого, застрявшему в кустах, однако его
пассажиры сделать ничего не успели. Откуда-то на огромной скорости
вылетел галеон со звездой правительственной инспекции на борту и с
ходу разнес неф залпом из аннигилятора. Покружив над садом в поисках
затаившихся ликвидаторов, он опустился возле Златкова, из него выбрались
двое парней в серо-синих комби, подобрали ученого, уложили в просторной
кабине и улетели. Уже в воздухе один из парней включил рацию:

-  Первый, все в порядке, успели. Ранен, но будет жить, везем
в сотую Склифа. Дом проверит вторая группа.

-  Добро,  - отозвалась рация мыслеголосом Ромашина.  -
Не спускайте с него глаз.


				ГЛАВА 6


Полуянов не знал, вся ли его группа состоит из "санитаров"
или только один Марич, но на всякий случай стерегся всех. Для этого
он разбил группу на двойки и шел в арьергарде, сориентировав сторожевого
инка следить больше за спиной. Кроме того он "привязал" к
себе одного конкистадора, установив с ним кодированную связь. Теперь
восьминогий механический паук слушался только его команд и, по сути,
стал телохранителем командира группы.

Впереди и сзади разведчиков бежала еще дюжина конкистадоров, готовая
прийти на помощь в любой момент, однако Федор не был уверен, что Марич
не подстраховал себя, как он сам.

Первого паука они отправили с донесением спустя час после старта,
пройдя около пяти километров по черному пустому, словно вымазанному
сажей и копотью коридору переменного сечения, то прямоугольному, то
овальному, то круглому.

Ничего удивительного не происходило, ничего особенного они не увидели,
если не считать самого коридора, который, казалось, тянется в бесконечную
даль и пульсирует как живой.

Затем постепенно стали накапливаться странности: послышались тихие
необычные звуки - скрипы, вздохи, щелчки, струнные аккорды,
топоток маленьких ножек по металлу, зудение мух и посвисты ветра;
изменился поток излучения - в сторону увеличения плотности гамма-лучей
и нейтрино; началось "порхание" электромагнитных и гравитационных
полей, отразившееся на самочувствии разведчиков не лучшим образом.
Скафандры излучение выдерживали, и тем не менее вибрации полей отзывались
в телах людей ломотой суставов и ухудшением зрения. Лишь максимальным
напряжением защитных генераторов удалось снять эти негативные явления,
а о том, что ждало разведчиков впереди, приходилось думать с тревогой.
Во всяком случае ничего подобного Федор до этого не испытывал.

Коридор начал ветвиться, словно прожилки на древесном листке. Первый
узел ветвления они пропустили, на втором задержались. Коридор здесь
был круглым в сечении, и такими же, только поменьше в диаметре, виднелись
боковые ходы. Стены их отсвечивали металлом и заметно пульсировали,
а по полу бродили голубые огни, похожие на небольшие шаровые молнии.

-  По-моему, мы изначально избрали неверный путь,  - сказал
Полуянов.  - Или повернули не туда. Данный коридор не принадлежит
зданию хроноускорителя, это и не коридор вовсе, а развертка "струны"
иного пространства. Предлагаю вернуться, поискать настоящий кольцевой
коридор и обойти здание кругом. Если удастся, конечно. Нам необходимо
найти реактор, выяснить, работает ли он, и определить уцелевшие зоны
с лифтами хрономембран.

-  Хорошо бы еще найти ту мембрану, по которой вы с Белым выбрались
в наше время,  - подал голос Марич.  - Хотя я совершенно не
понимаю, как вам это удалось. Мембраны работают только в одном направлении -
вниз, в прошлое.

Полуянов промолчал. О том, что он и Григорий были перенесены сюда
трансгрессом, никто не должен был знать, и они придерживались версии,
что воспользовались лифтом мембраны.

-  Попробуем пройти по этим двум ходам,  - предложил Марич.  -
Может быть, один из них и приведет нас в нормальный коридор.

Но ответвлявшиеся от основного боковые тоннели не вывели группу к
знакомым интерьерам здания. Первый постепенно сужался, петляя, темнел,
зарастал черной паутиной, пока не "усох" совсем. Второй наоборот
стал шире и вскоре уткнулся в гигантскую шаровидную полость, диаметр
которой аппаратура скафандров оценила в два километра. Полость была
заполнена слоистым серым дымом и то и дело пробивалась ядовито-зелеными
молниями, оставлявшими в этом дыму черные следы.

Пришлось возвращаться к развилке и решать, что делать дальше. Марич
упорно настаивал на продвижении вперед, остальные члены группы соблюдали
нейтралитет, и в конце концов Федор решил продолжить путь.

-  Если в течение часа не выйдем в здание,  - сказал он,  -
повернем обратно.

Марич занял место впереди отряда, следуя за тремя конкистадорами,
за ним двинулись остальные и последним Полуянов. Отпустив группу метров
на тридцать, он попробовал связаться "с поверхностью", ответа
не услышал и остро пожалел, что рядом нет Григория. Быстрый в решениях,
импульсивный, бесстрашный и целеустремленный безопасник был надежен
как скала, на него всегда можно было положиться в самых безнадежных
ситуациях. Что задумал Ромашин, Федор не знал, но помнил его предупреждения
и назад поглядывал часто. Где-то там, по извивам коридоров, спешила
за первой разведгруппой команда ликвидации, и надо было не пропустить
момент ее появления.

Полуянов не знал, что его опасения напрасны. По крайней мере
на ближайшие несколько часов. Вторая группа, ведомая грифом безопасности
Шитовым, ставшим "санитаром" недавно, вышла в другой тоннель
и надолго застряла в его умопомрачительных пересечениях с самим собой.
Каждое такое пересечение бросало пятерку ликвидаторов в пузырь пространства
с локальным ходом времени, подобный тому, в какой попал когда-то Игорь
Васильевич Ивашура на Земле своей Ветви, и каждый раз приходилось
выбираться из этого пузыря предельным напряжением физических сил и
энергетических запасов. Наконец Шитов смекнул, что попали они не туда,
и повернул на одной из развилок обратно, только сориентироваться правильно
не сумел. Группа продолжала следовать по цепочке иновременья и углубляться
в вихревую зону пересечений пространств с удивительными свойствами.

* * *

Отряд Белого прорвался в Ствол "из подвала", то есть
через подземный тоннель, координаты которого знал только Ромашин.
Тоннель был прорыт еще до катастрофы хроноускорителя и соединял его
с бункером независимой аппаратуры и лабораторией времени. Однако после
провала Ствола в прошлое был частично разрушен, частично затоплен
хронопеной. Уцелел лишь северо-западный его участок длиной около полукилометра,
о котором забыли все, даже Златков. Вернее, не забыли, а приняли общее
мнение: уничтожен. Зато о нем помнил Ромашин, тайно исследовал и использовал
в нужный момент.

Отряд, экипированный не хуже первой разведгруппы, вышел в
коридор, пронзающий в прошлом здание по кольцу, но смог пройти по
нему лишь около сотни метров. Коридор перестал быть таковым, потому
что в соответствии с изменением формы здания приобрел те же ломаные
колена, изгибы и разрывы и напоминал теперь пунктир, а кое-где -
пучок прямоугольных коробов, круглых труб или перекрученных спиралей.
Естественно, пройти по нему в другие участки "чертополоха"
было невозможно.

Пришлось применить "глюк", чтобы пробить проход в
ядро здания, соединяющее все разлетающиеся "струи взрыва",
ветви и колючки "чертополоха". Однако ядро оказалось еще более
сложным образованием, нежели каждая вырастающая из него колючка. Оно
напоминало кочан капусты, каждый лист которого представлял собой слой
пространства с разным количеством измерений и свойств. Но это десантники
Белого поняли позже, прощупав и испытав на себе с десяток "капустных
листьев". В первом же они заблудились, едва не потеряв ориентацию,
так как слой, в который им удалось выйти с помощью "раздирателя
кварков", оказался настоящим лабиринтом.

Во второй слой "капусты" они также пробились с помощью
"глюка", потратив на плутания в первом около двух часов.

Этот слой напоминал скорее губку или пласт гигантского разноцветного
мха. Пробираться между его стеблями было невероятно трудно, так как
росли они почти вплотную друг к другу, и еще очень сильно мешала сочащаяся
фиолетовым свечением жижа, люди тонули в ней по пояс, а иногда по
горло, с трудом выбираясь на более мелкое место. Инк скафандра, разобравшись
в потоках полей и излучений, сообщил Белому, что жижа скорее всего -
особого рода субстанция или неизвестное науке поле, и посоветовал
поскорее выбираться из "зарослей мха", потому что энергозапасы
скафандра расходовались здесь слишком быстро.

Десантники вернулись к лабиринту и попытались пройти к центру
Ствола в другом месте. Дыра, проделанная лучом "глюка", вывела
их в следующий слой "капустного кочана", представляющий собой
ком "сахарной ваты", сплетенной из тяжей, нитей и жил некоей
бесконечной паутины. Лучи фонарей выхватывали из тьмы белоснежные
перепонки, растяжки и связки, куда бы люди ни бросили взор. Это была
настоящая вата или губка, только увеличенная в тысячи раз. Искать
в ней ушедшую вперед группу было бессмысленно.

Снова вернулись в лабиринт, посовещались. Еще и еще раз попытали
счастья, попадая то на берег освещаемого звездным небом черного асфальтового
океана с бесконечной чередой застывших волн, освещаемого звездным
небом, то в мир, заполненный туманом с летающими в нем сиреневыми
и багровыми огнями. И снова возвратились к началу пути, поручив инкам
скафандров проанализировать погружения и дать рекомендации.

Инки трудились полчаса, после чего и родилась гипотеза "капустного
кочана" - переплетения и плотной упаковки слоев пространств
с разными свойствами. Но рекомендаций, что делать дальше, куда идти
и где искать ушедших ранее, инки дать не смогли.

Тогда Белый предложил свой вариант движения.

-  Мы примерно знаем, где вошла в Ствол группа ликвидации,  -
сказал он.  - Попытаемся подойти к этому месту как можно ближе
и пойти по ее следам. В конце концов Федор знает, кто в его команде
враг, а кто друг, справится и сам в случае нужды. А вот если их настигнут
ликвидаторы, шансов у него не будет.

Предложение было принято, и пятерка зеркально бликующих "динозавров"
направилась по коридору первой "струи взрыва" к узлу пересечения
ее с ядром здания. Ей предстояло спуститься, а может быть, подняться,  -
понятия "верх" и "низ" в этом немыслимо сложном
образовании перестали отражать свой смысл,  - к той точке здания,
откуда начала путь пятерка ликвидаторов, отправленная вслед за разведгруппой
Полуянова.

* * *

Кострова разбудил ранний утренний звонок. Зная, что все видеозапросы
проходят инк-цензуру и к нему попадают лишь те, которые действительно
способен решить только директор УАСС, Костров набросил халат и приказал
домовому включить связь. Стена спальни напротив потеряла плотность
и растаяла, превратившись в видеообъем, впустив в спальню тусклый
свет свечи. Из-за свечи на директора глянули чьи-то светящиеся желтизной,
словно у кошки, глаза.

-  Извините, Ив, за столь ранний визит,  - произнес
хрипловатый голос, и Костров узнал Кристиана Хансена, второго заместителя
Ромашина, ведающего спецподготовкой службы безопасности.  - Но
поймать вас в другое время трудно, а случай показался мне необычным.
Комиссар погиб, вы теперь единственный человек, кому можно доверять.

-  Слушаю.

Свеча по ту сторону виома загорелась ярче, из тьмы проступили
резкие черты лица Хансена, холодного, твердого, словно камни фьорда,
на берегу которого он родился. Впрочем, свеча вовсе не была свечой,
это работал кодовый отсеиватель канала связи, зачастую облекавший
намеренно искаженные защитой абонента сигналы в забавные картинки.

-  Мне позвонила жена Григория Белого...

Костров продолжал сидеть у кровати в той же позе, и Хансен
продолжал:

-  Я готовил его лично к броску в Ствол еще до похода
Жданова. Мы дружим семьями, поэтому Марина хорошо меня знает. А позвонила
она из-за того, что Григорий после выхода из Ствола не явился домой.

-  Откуда она узнала, что он вышел? Вся информация о
событиях вокруг хроноускорителя засекречена.

-  К ней пришли двое молодых людей, представились коллегами
Белого и остались его ждать. Но он... не пришел. Марина была в шоке
и позвонила мне, чтобы я ей все объяснил. Естественно, я попытался
ее успокоить. Зато у меня у самого возникли некоторые сомнения, наводящие
на размышления. Если...

-  Минуту, Кристиан,  - остановил вице-комиссара
Костров.  - Перед ис... перед гибелью Ромашин встречался с вами?
Ничего не передавал?

-  Нет,  - после секундного замешательства ответил Хансен.  -
Мы контактировали в пределах служебной необходимости. А что он должен
был мне передать?

-  Еще вопрос,  - напористо продолжал Костров.  - Что
вы ответили жене Белого?

-  Ну, что он выполняет спецзадание... а что еще я мог сказать?
- попытался оправдаться Хансен, увидев, как резко изменилось лицо
директора УАСС.  - Она плакала, я ничем не мог ее успокоить...

-  Немедленно найдите ее и дезавуируйте свое заявление! Придумайте
любую легенду, только не ту, что вы нашли. Белый не выполняет
никакого спецзадания! Поняли?

Каменные желваки каменного лица Хансена шевельнулись, будто он перекусывал
проволоку.

-  Не понимаю. Зачем?

-  После того, как поговорите с ней, прилетайте ко мне. Я все
объясню. Жду.

Костров выключил виом и некоторое время смотрел прямо перед собой,
думая о людях, с которыми ему приходилось работать. Хансен был профессионалом,
жестким и требовательным с подчиненными, и было удивительно узнать,
что он способен на дружбу и сострадание.

Только бы он успел, подумал Костров. "Санитары" будут стеречь
Белого везде, в том числе и дома, и если с губ его жены сорвется фраза:
"муж выполняет спецзадание..." - они все поймут. И нанесут
удар, во-первых, раньше, чем мы узнаем, когда этот удар готовится,
и во-вторых, в месте, которого мы не знаем до сих пор.

А что, если Хансен "санитар"? - пришла угрюмая мысль.

Костров встал, побродил по спальне, заглянул в спальню жены, но будить
ее не стал, пошел в душ. Вторая мысль была успокаивающей: если бы
Кристиан был агентом "хирургов", он не звонил бы директору
УАСС, а просто дал бы сигнал тревоги по всей агентурной сети "санитаров".
Сеть эта отреагировала бы немедленно, и Ромашин узнал бы об этом первым.
И доложил бы ему, директору Управления.

Уже стоя под тугими струями душа, Костров услышал сигнал транша (рацию
он не снимал ни днем, ни ночью). Это звонил Ромашин, легкий на помине.
Выслушав директора, он сказал:

-  Есть причина, по которой Белый не явился к жене.

-  Какая же?

-  Он  не женат!

От неожиданности Костров включил слишком горячую воду, едва не ошпарился
и зашипел сквозь зубы.

-  Не говорите загадками, Игнат! В чем дело?

-  Времени на объяснения у меня нет. Поговорите на эту тему со
Златковым, когда он выйдет из клиники. Он сейчас залечивает ребра
и руку в клинике Склифа в Новгороде. А теперь главное: инспектор "хирургов"
прибудет сегодня вечером. И судя по тем сведениям, которыми мы располагаем,
он  не человек.

-  А кто?

-  Не знаю. Выйдет - увидим. Начинайте мобилизацию, Ив,
и с Богом!

Костров почувствовал короткий озноб, включил воду погорячее, потом
похолоднее, чтобы кровь быстрее побежала по жилам.

-  Не спешим ли мы? Не зная, что хотят устроить "санитары"...

-  Во-первых, кое-что мы уже знаем со слов Белого и Полуянова:
"хирурги" собираются разорвать причинную цепь, которой стал
Ствол, а для этого им надо уничтожить хотя бы один полный выход Ствола
в какой-нибудь из Ветвей. Для верности же необходимо устранить в первую
очередь причину рождения нашей Ветви, то есть собственно хроноускоритель
со всеми его хрономембранами. Другой вопрос: каким образом они собираются
это сделать? Взорвать изнутри? Не похоже, мы бы засекли подготовку.
Да и проникнуть в нынешний Ствол не так-то просто. Нанести удар извне?
Нужна орбитальная база или по крайней мере наземная с соответствующим
транспортом доставки взрывного устройства - бомбы или ракеты.
Это реальный вариант уничтожения Ствола, но сведений о подобном у
меня нет. Захваченные "санитары" ничего не знают. Мы пытаемся
вычислить базу "санитаров", однако лучшим решением данной
проблемы будет перехват инспектора. Он должен знать все. Кстати, я
вычислил главного резидента "хирургов", который и будет встречать
инспектора.

Директор Управления провел внезапно пересохшим шершавым языком
по верхней губе, не удивляясь своему волнению; всегда неприятно разочаровываться
в людях, ставших предателями, даже если они становятся ими не по своей
воле.

-  Кто он?

-  Орест Шахов.

-  Что?! Не может быть! Т-ты понимаешь?.. Вы понимаете, Игнат,
что это означает?

-  Понимаю,  - ответил Ромашин.  - Для захвата и допроса
Шахова понадобится квалитет ответственности. Подумайте, кто может
его составить и дать санкцию на арест.

Костров выключил воду, сел на край ванны. Голова была пустой и звонкой,
и гуляла по ней с комариным писком одна только мысль: Шахов -
резидент "хирургов"!..


				ГЛАВА 7


Ромашин настолько хорошо изучил психику "санитаров", их тактику,
стратегию, стандарты решений, систему связи и взаимодействия, что
мог вычислить любого из них в течение получаса. Естественно, с помощью
больших инков Управления, к которым имел дистанционный доступ. Поэтому
тех, кто стерег возвращение Павла Жданова на его квартире и у родителей,
он определил легко. Результатом этого было задержание двух "санитаров"
особой группой перехвата, подчинявшейся лично комиссару, о которой
в Управлении никто не знал, ни один заместитель, так как создана она
была незаконно, тайно, в обход комиссий по этике и кадрам. Теперь
же Игнат мог только похвалить свою предусмотрительность, ибо группа
пригодилась, и даже раньше, чем он предполагал.

Окруженные веселыми девушками прямо у метро Смоленска "санитары"
не успели понять, в чем дело. Усыпили обоих мгновенно, поэтому их
программы самоликвидации не сработали. А потом психику каждого медленно,
но уверенно, имея немалый опыт подобного рода операций, разгрузили
в медцентре Управления, и Ромашин узнал кое-какие любопытные подробности
о замыслах "хирургов". Так выяснилось, что ожидаемый ими инспектор
имеет очень широкие полномочия, вплоть до "зачистки" ряда
агентов, что означало ликвидацию не справившихся с делом или пренебрегших
инструкциями хозяев.

Ромашин созвал всех своих помощников по "спруту", компьютерной
сети связи, и провел короткое совещание, выяснив мнение каждого о
проведении операции "Мангуст", то есть о полной ликвидации
сети "санитаров". Двое из пяти "кобр" [ "Кобра" -
аббревиатура слов "командир обоймы риска". ]  не согласились
с предложением начать операцию немедленно, до появления инспектора,
и Ромашин перенес сроки ее проведения, остудив горячие головы пословицей:
"Тот, кто делает быстро, не всегда делает достаточно быстро".

Златков все еще находился на излечении в клинике Склифа, личная встреча
и даже переговоры с ним по рации были невозможны, и комиссар вынужден
был ждать, когда ученый сможет уединиться, хотя вопросов к нему набралось
изрядно. Особенно Игната интересовала проблема двойников: сколько
их насчитывалось всего? Почему произошел переброс пары Полуянов -
Белый не в свою Ветвь? Возможны ли другие накладки? Где находятся
"настоящие" Полуянов и Белый? Того ли Жданова они встретили
в Стволе или "чужого"? Как это отразится на судьбах Мироздания?
И, наконец, каково же тогда устройство этого самого Мироздания, допускающего
сосуществование бесчисленного множества Метавселенных, похожих одна
на другую, словно капли воды?