ктур,   как   естественные
отечественные монополии -  Российская  энергетическая  компания  и  Газпром,
вместе взятые.
   В оперативное  руководство  "Купола"  входили  люди  разных  политических
взглядов и разных мировоззрений, в том числе офицеры высшей  военной  элиты,
успешно торгующие оружием за спиной государства,  и  даже  сотрудники  таких
ведомств, как МВД и ФСБ. Именно благодаря их деятельности "Куполу" удавалось
сохранять и приумножать  свои  ряды  и  работать  без  особого  напряга:  ни
Министерство внутренних дел,  ни  Федеральная  служба  разведки  не  владели
полной информацией о планах и структуре "Купола" и уже по этим  причинам  не
могли работать против него с достаточной эффективностью.
   Главных руководителей  "Купола"  было  шестеро:  один  президент  и  пять
директоров. Изредка  директора  тихо  менялись,  но  эта  ротация  никак  не
отражалась на деятельности организации, разве  что  увеличивала  ее  доходы.
Директора называли друг друга только по  имени-отчеству,  их  же  знали  все
только по кличкам: Летчик, Банкир, Мэр, Шериф и Барон. Президентом  "Купола"
был человек без клички и без лица. То есть все знали, что он  существует,  и
даже называли его по имени-отчеству - Георгий Георгиевич, когда  он  выходил
на связь с директорами, однако никто и никогда его не видел.  На  совещаниях
от его имени всегда  выступал  молодой,  красивый,  ощутимо  опасный  Генрих
Герхардович  Ельшин,  полковник  ФСБ,  заместитель   начальника   Управления
антитеррора, который имел право решающего голоса  и  играл  роль  начальника
охраны босса "Купола".
   Клички директоров обычно отражали род их официальной службы.
   Летчик был заместителем Главкома военно-воздушных сил страны,  работал  в
Генштабе  Министерства  обороны  и  курировал  работу   военно-промышленного
комплекса.
   Банкир отвечал за финансово-кредитную политику Центробанка, а  главное  -
был "хавмачманитором  Купола",  объединяя  и  координируя  работу  сети  его
банков.
   Мэр, естественно, работал в мэрии столицы  и  одновременно  координировал
работу всех криминальных сфер  Москвы  с  родственными  системами  в  других
городах России, а также в СНГ и  за  рубежом.  Его  клан  контролировал  всю
розничную торговлю в столице, кроме разве что торговли наркотиками,  которая
управлялась "юго-западной" группировкой чечено-узбекской мафии.
   Шериф  недавно  сменил  на  этом  "посту"  бывшего  директора,  прокурора
Центрального округа столицы, хотя и сам был из этих же  кругов  -  одним  из
замов Генерального  прокурора  России.  Смена  же  была  вызвана  скандалом,
разгоревшимся после того, как широкой общественности стала доступна пленка с
записью досуга прокурора в компании жриц любви.
   Бароном "Купола" стал самый крупный акционер "Чукотнефти", в  свое  время
едва не загремевший под суд за махинации со скупкой недвижимости на  Чукотке
в бытность свою ее губернатором. Ныне он был больше  известен  как  владелец
третьей части бензозаправочных станций Москвы и Подмосковья.
   Обычно лидеры "Купола" собирались на совещания в  мэрии  столицы  или  на
нейтральной территории  московского  катрана,  совмещавшего  игорный  Дом  и
сауну, где можно было встретить как любого чиновника, так и  любого  главаря
бандитских фирм, по возможности  не  рискующего  появляться  в  общественных
местах. Но в катране царили негласные зоны перемирия,  и  правоохранительные
органы эту территорию не трогали, ограничиваясь засылкой агентов.
   Однако на сей раз отцы "Купола" собрались по просьбе  президента  на  его
даче в Кунаеве. Точнее - на одной из дач. По слухам, Георгий Георгиевич имел
около двух десятков коттеджей в Подмосковье и на Черноморском побережье. Сам
он, естественно, на встрече не присутствовал. Вел совещание  Генрих  Ельшин,
прибывший с личным телохранителем, которого звали Дмитрий. Это было все, что
знали о нем боссы "Купола".
   Расположились в большой столовой дачи, за общим столом, на котором, кроме
минеральной воды в бутылках и стаканов, ничего не было.
   - Итак, господа бизнесмены, приступим, - начал совещание  Ельшин,  обводя
глазами лица присутствующих, разные в силу биологических отличий, но похожие
печатью едва заметного пренебрежения ко всему на свете,  в  том  числе  -  к
своим коллегам. - Георгий Георгиевич приветствует  вас  и  слышит,  но  хочу
сразу предупредить: он недоволен вашим отношением к его  советам.  Наверное,
вы забыли, что советы президента по сути - приказы.
   - Мне это не нравится, - брюзгливо заметил Барон.
   Ельшин посмотрел на него прицеливающимся взглядом.
   - Что именно вам не нравится, Эдуард Артурович?
   - Во-первых, мне  не  нравится,  что  на  совещаниях  не  бывает  Георгия
Георгиевича. Директора переглянулись.
   - Я не привык подчиняться человеку, которого не знаю и даже  ни  разу  не
видел, - продолжал Шейникис. - Во-вторых, мне  не  нравится,  что  от  имени
президента говорите вы.
   Ельшин усмехнулся.
   - Хотите услышать  мнение  Георгия  Георгиевича  по  этому  поводу?  Могу
предоставить вам такую возможность.
   Что-то щелкнуло, и в столовой из  невидимых  динамиков  зазвучал  хриплый
астматический голос: - Ты плохо себя ведешь, Эдик. Я  не  хотел  начинать  с
анализа твоей деятельности, но уж коль ты затронул тему властных полномочий,
поговорим и об этом. Я  не  присутствую  на  совещаниях  по  одной  причине:
прикован к инвалидной коляске. Хотя знаю о вас все и прекрасно слышу, о  чем
вы говорите. Даже дома с женами - Послышался смешок.  -  Теперь  о  тебе.  К
сожалению, мы поспешили ввести тебя в состав директоров.  Слишком  много  ты
делаешь ошибок и... - голос умолк.
   Шейникис-Барон взмок.
   - ...и ведешь себя как чванливый болван, -  закончил  Георгий  Георгиевич
безжалостно. - Ты еще  не  Господь  Бог  и  даже  не  его  наместник,  чтобы
диктовать всем свои законы. "Купол" такое поведение не приветствует. Смотри,
как бы не пришлось отключать... электроэнергию. - Еще один хриплый смешок.
   - Я не понимаю... - пробормотал Барон, вытирая платком вспотевший лоб.
   - Генрих, объясни ему.
   Ельшин наклонился вперед, приятно улыбаясь.
   - У вас плохо обстоят дела с кадрами, Эдуард Артурович. Вы окружили  себя
безмозглыми качками, не  умеющими  ни  думать,  ни  защитить  вас,  ни  Даже
постоять за себя. Какого дьявола вам понадобилось посылать  своего  дуболома
Коляню для избиения теннисиста? Ведь виноват  в  инциденте  у  ресторана  не
теннисист, а ваш водила.
   Шейникис скривил губы.
   - Моим парням пришлось заплатить...
   - Так ведь они сами на это напросились. И побил их -  кстати,  совершенно
справедливо - не теннисист,  а  его  дружок.  Почему  же  вы  послали  своих
"шестерок" не к нему?
   - Дойдет очередь и до него.
   - Скорее он первым  до  вас  дойдет  и,  насколько  я  вник  в  ситуацию,
укоротит.
   Глаза Барона зловеще сверкнули.
   - К черту ваши советы! Я никому не позволю...
   В то же мгновение рядом с ним возник телохранитель Ельшина Дмитрий и сжал
шею  Барона  особым  образом.  Прошипел:  -  Повежливей,  приятель!  Ты   не
бессмертен! Или ты делаешь, что тебе говорят, или  твоим  бизнесом  займется
другой человек. Усек? На  охрану  больших  надежд  не  питай,  тебя  она  не
защитит.
   - От... хрр... пус... хрр... ти...
   - Отпусти его, Дима, - качнул пальцем  Ельшин.  -  Эдуард  Артурович  все
понял. А если не понял, ему действительно лучше заняться другим делом. Мы-то
здесь в безопасности, а вот за стенами дачи -  каждый  за  себя.  Последуйте
моему совету, господин Барон, смените телохранов. Они у  вас  годятся  разве
что для рыночного рэкета.
   Дмитрий  отпустил  побагровевшего  Шейникиса,  и  тот,  бросив  на   него
ненавидящий взгляд, стал массировать горло.
   - Я ничего не понимаю, - сказал Мэр жирным голосом.  -  Что,  собственно,
происходит?
   - Парни Барона захотели показать свою крутость, и их обломали.
   - Кто?
   - Вы этих людей не знаете. Один из них работает в Комитете  экологической
безопасности, занимается единоборствами. Он нашел этих болванов и отделал по
полной программе.
   - В одиночку?
   - Один. Правда, потом к нему присоединился его учитель, Елисей Смирнов, а
это уже серьезный противник. К тому же он работает  в  аналитическом  отделе
службы.
   - Службы безопасности? Значит, вы коллеги?
   - В некотором роде,  -  усмехнулся  Ельшин.  -  Коль  уж  об  этом  зашел
разговор, давайте начнем с него. Он очень сильно мешает  нам,  президенту  и
всему нашему делу, так как дает правильные советы директору ФСБ. С ним  пора
кончать. А для этого понадобится ваша помощь.
   - Поскольку мы не в курсе, рассказывайте все, - потребовал Летчик. -  Нет
такого деятеля на  свете,  которого  нельзя  купить  или  в  крайнем  случае
ликвидировать.
   -  Во-первых,  он  человек  Круга.  Не  улыбайтесь,   Эдуард   Артурович,
Внутренний Круг и Союз Неизвестных так же реальны, как и наш "Купол", только
они не вмешиваются в житейские разборки, а если вмешиваются,  то  незаметно.
Во-вторых, нам стало известно,  что  Смирнову  предложено  возглавить  некую
организацию, которая будет бороться с криминалом вне госструктур.
   - Тайная полиция, что ли? - скептически поднял брови Банкир.
   - Нечто в этом роде.  Организаторы  из  числа  бывших  работников  КГБ  и
силовых  структур  собираются   назвать   свое   детище   "Стопкримом"   или
"Чистилищем", а воевать они собираются не с кем-нибудь, а с  нами,  господа.
Теперь  понятно,  почему  нам  нельзя  выпячиваться,  демонстрировать   свое
презрение к закону, как  это  делает  уважаемый  Эдуард  Артурович?  Теневая
экономика потому и называется теневой, что не нуждается в рекламе.
   Все посмотрели на Барона. Тот заерзал.
   - Надо предупреждать...
   - Надо вести себя тихо и  скромно,  господин  Барон,  по  средствам,  так
сказать. - Ельшин рассмеялся. - Это залог успеха и движения к цели
   - Я могу ликвидировать этого вашего Смирнова в два счета.
   - Это надо сделать хитро и умно, что едва  ли  вам  по  силам.  -  Ельшин
посмотрел на Летчика. - Михаил Владимирович, нам стало известно, что мать  и
жена Смирнова в данный момент находятся  в  Чечне.  Не  можете  связаться  с
командой наших приятелей, отстреливающей русских в Грозном?
   - У меня есть канал связи с арабами, через них я выйду на Гелаева.
   - Отлично. Пусть ликвидирует жену Смирнова.  Нам  надо  выманить  его  из
Москвы, где у него много помощников и связей, в Грозный, где мы и подготовим
ему встречу. О деталях плана поговорим позже. Теперь другие проблемы.
   - Вы говорили, что у нас есть некий могущественный союзник,  -  проворчал
Мэр. - Почему бы не привлечь его для  ликвидации  Смирнова  и  вообще  всего
Круга?
   Ельшин и Дмитрий переглянулись с одинаковыми беглыми усмешками.
   - Боюсь, вы не понимаете, о  чем  говорите,  уважаемый  Борис  Миронович.
Внутренний Круг существует столько же лет, сколько и все  человечество,  это
как бы его второй эшелон. Даже наш союзник не в силах  его  уничтожить.  Но,
может быть, мы и привлечем его к ликвидации Смирнова, если не сможем сделать
это сами. И если он согласится. Но к делу.
   Первая серьезная проблема - создание нового поколения пси-оружия...
   - "Глушаки", - буркнул летчик, оживляясь.
   - Совершенно верно, "глушаки", или пси-генераторы "удав". Как идут дела в
этом направлении, Николай Николаевич?
   Шериф  достал  электронный  блокнот  и  щелкнул  кнопкой  включения.   Он
курировал разработку психотронных излучателей, которую вели как  спецслужбы,
так и лаборатории "Купола".
   По сути, только теперь и началось  рабочее  совещание  этой  организации,
замахивающейся на большую власть в стране.

   Глава 10
   ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

   Начальник Комитета явно был не в духе. Он смотрел в стол, долго  рылся  в
бумагах, сопел и молчал. Затем поднял глаза на стоявшего по стойке  "смирно"
Горшина и кисло улыбнулся: - Не тянись, Тарас Витальевич, выше не вырастешь.
   Возможно, он действительно имел в виду рост  эксперта,  но  Тарасу  вдруг
показалось, что Самсонов намекает на что-то  другое.  Поговаривали,  что  он
побаивается умных подчиненных, способных занять его место.
   - Что-то случилось, Юлиан Львович?
   - На тебя пришла "телега" из  ФСБ,  намекающая  на  некий  компромат.  Ты
случайно не шпион, Тарас Витальевич?
   Тарас усмехнулся.
   - Чистый ариец, в порочащих связях замечен не был.
   - Тогда ты кому-то из этих людей наступил на мозоль
   Тарас вспомнил встречу  с  Дмитрием,  бывшим  учеником  Елисея  Юрьевича,
который,  по  словам  учителя,  работал  с  неким   Ельшиным,   заместителем
начальника Управления "Т" ФСБ.
   - Это какая-то ошибка, Юлиан Львович.
   - А они утверждают, что ты плохо себя  ведешь.  Первый  сигнал  поступил,
когда ты ездил в Кадом. Мне посоветовали тебя  отозвать,  но  ты  все  равно
поступил по-своему, заварил такую кашу,  что  мне  уже  звонил...  э-э...  -
Самсонов поднял глаза вверх. - Понял?
   - Неужели президент? - с простодушным уважением сказал Тарас.
   - Не президент, но человек власти. Начальник  его  администрации.  Теперь
вот второй сигнал. Не знаю, где ты засветился, Тарас Витальевич, но мне  это
активно не нравится. Еще раз получу сверху такую бумаженцию, - Юлиан Львович
брезгливо приподнял краешек письма с  золотым  тисненым  двуглавым  орлом  в
уголке, - и тебе придется искать себе другую работу.
   - Постараюсь не делать  резких  телодвижений,  -  ровным  голосом  сказал
Тарас, поедая начальство глазами.
   Самсонов снова криво усмехнулся, махнул рукой.
   - Не ерничай. Даю тебе двухнедельный отпуск, поразмышляй на досуге. И  не
дерзи старшим.
   Тарас хотел было возразить, отпуск в апреле  ему  был  не  нужен,  однако
встретил взгляд начальника и понял, что сопротивляться не стоит.
   - Спасибо, Юлиан Львович. Надеюсь, я смогу взять оставшуюся часть отпуска
летом?
   - Посмотрим... на твое поведение.
   Тарас щелкнул каблуками, повернулся и вышел из  кабинета  главы  НКЭБ.  В
приемной он спросил у секретарши,  понизив  голос:  -  Женечка,  какая  муха
укусила нашего главного экоголика? Меня вот услал в отпуск ни за что ни  про
что.
   - Сама удивляюсь, - повела плечиком миловидная секретарша. - С утра рычит
на всех, аки лев.
   - Надо ему дать успокоительное, -  посоветовал  Тарас.  -  Рюмочку  рому,
например. Говорят, расширяет сосуды головного мозга... у кого он есть. Да, и
не забудь отметить в приказе, что я с завтрашнего дня в отпуске.
   - Тогда уж с понедельника, Тарас Витальевич, сегодня уже пятница.
   - Ну, с понедельника. До свидания, киса.
   В своем кабинете Тарас разобрал папки с бумагами,  отослал  по  имеилу  в
разные адреса  неотправленные  письма  и  некоторое  время  размышлял,  куда
податься вечером. Оксана  должна  была  уехать  с  мужем  к  маме,  как  она
говорила, поэтому "обычный" вид отдыха отпадал. Тогда Тарас повязал галстук,
накинул замшевую куртку болотного цвета и  поехал  в  фитнес-клуб  "Фит  энд
Фан", где работала Оксана. Там его уже знали как завсегдатая, а главное, там
можно было поиграть в бильярд с авторитетными людьми.
   Однако поиграть в бильярд не удалось.
   Пройдя металлодетектор и поздоровавшись с вежливыми молодыми  охранниками
клуба, Тарас зашел в бар, чтобы заказать кофе, и сразу же увидел Оксану.  Но
не за стойкой бара, а сидящую за  столиком  в  компании  пожилого  солидного
мужчины в дорогом костюме. Но не мужа. Ее мужа -  сутулого  жердля  с  вечно
хмурым лицом - Тарас однажды видел.
   Она то и дело прижималась к плечу незнакомца и пыталась кормить  спутника
дольками ананаса.
   Тарас замер, приняв эту картину за галлюцинацию, так как  его  подруга  в
данный момент здесь не должна была находиться,  затем  уловил  сочувствующий
взгляд  сменщика  Оксаны  за  стойкой  бара,   попятился,   чтобы   тихонько
ретироваться, и в этот момент его заметила Оксана. По лицу девушки пробежала
гамма переживаний от растерянности  до  гнева  и  даже  ненависти,  пока  не
осталась гримаса виноватой улыбки. Она  что-то  сказала  своему  кавалеру  и
догнала Тараса в коридоре.
   - Что ты здесь делаешь?
   - Привет, - спокойно сказал Тарас, ощущая бьющую от Оксаны волну  эмоций.
- Я же не спрашиваю, что здесь делаешь ты. Успела вернуться?
   - Я все объясню... позже...
   - Хорошо, пусть будет позже. Это кто, твой отец?
   - Ты никогда меня не ревновал. И это не тот... случай... мы с ним знакомы
много лет. Он мой... друг,  работает  в  Министерстве  торговли,  и  у  него
неприятности.
   - А ты решила его утешить.
   - Да, - с вызовом сказала Оксана. - Что в этом плохого?
   - Ничего. Но меня ты  могла  бы  предупредить,  я  человек  неревнивый  и
понятливый. Хотя не люблю, когда говорят неправду.
   Лицо Оксаны вспыхнуло, взгляд сделался надменным.
   - Ты меня хочешь оскорбить?
   - Боже упаси! - поднял Тарас ладони. - Давай не будем выяснять  отношения
здесь, я хочу этого меньше всего. Потом поговорим. Иди, тебя ждут.
   Он повернулся к девушке спиной и зашагал к бильярдной комнате.
   - Ты тоже не святой, - сказала она ему в спину. - Мне  передали,  что  ты
ездил в Рязань с какой-то вертихвосткой Тарас оглянулся.
   Оксана смотрела на него, кусая губы, и владели ею сейчас  два  далеко  не
теплых чувства: раздражение и обида.
   Он улыбнулся и зашагал дальше,  ощущая,  как  рвется  ниточка  понимания,
соединявшая их. Когда он оглянулся на пороге в  бильярдную,  Оксаны  уже  не
было у входа в бар.
   Тарас вздохнул, с грустью признаваясь самому себе, что на любовном фронте
ему не везет. Оксана не любила его, иначе все у них было бы по-другому. Но и
он не питал к ней сильных чувств, принимая тот образ жизни, который сложился
без особых усилий и переживаний. Им было хорошо вдвоем - и  только,  поэтому
особенно нервничать из-за наметившегося разрыва не стоило. С другой стороны,
приятного в этой истории было мало. У него и так не хватало друзей, и потеря
одного из них больно била по самолюбию. Хотя вряд ли он смог бы признаться в
этом учителю или кому-нибудь вообще.
   По-видимому, нечаянная встреча с  Оксаной,  повлекшая  за  собой  раздрай
чувств, и не позволила ему оценить обстановку в  клубе.  Лишь  появившись  в
бильярдной, он уловил дуновение холодного ветерка опасности и  насторожился.
Однако было уже поздно. Дверь за ним закрылась,  и  он  оказался  окруженным
тремя мощного вида  парнями  в  светло-серых  костюмах,  уверенных  в  себе,
деловито-спокойных,  с  обманчиво  равнодушными  лицами  и  пустыми  глазами
профессионалов спецназа.
   Из-за бильярдного стола вышли еще двое мужчин. И в  одном  из  них  Тарас
узнал бывшего ученика Елисея Юрьевича. В  руке  Дмитрий  держал  бутылку  из
красного стекла с этикеткой "Спирит оф Хемп". Второго он раньше  никогда  не
видел. Мужчина был одет в отлично сшитый костюм песочного цвета, под которым
тело  обнимала  черная  рубашка.  Галстук  у  него  был  лилового  цвета   с
эксклюзивной прострочкой и монограммой ГГЕ.
   - Добрый вечер, Тарас... э-э, Витальевич,  -  произнес  красавец  звучным
баритоном. - Много наслышан о вас, вот и решил познакомиться. Оказалось, вас
легко просчитать. Проходите, располагайтесь, будьте  как  дома.  Не  желаете
сыграть партийку?
   Тарас оглянулся на загораживающего выход атлета, хладнокровно приблизился
к столу. Учитель советовал в  таких  случаях  подыгрывать  противнику,  пока
имелся шанс обойтись без боя.
   - Почему бы и нет? Однако хотелось бы узнать, с кем я имею честь играть.
   -  Полковник  Ельшин  Генрих  Герхардович,  Управление  "Т"   Федеральной
безопасности, - небрежно сказал красавец. - А это мой друг и защитник  Дима.
С ним вы уже знакомы.
   Дмитрий  усмехнулся,  не  сводя  с  Тараса  оценивающе-пренебрежительного
взгляда, и поднял бутылку.
   - Хочешь глотнуть? Настоящая марихуана. Правда, концентрация  слабенькая,
но легкий приятный кайф обеспечивает.
   - Спасибо, не балуюсь.
   Тарас уже знал, что в Москве появилось австра