пространства   продолжала   контролировать
периферийная  часть  чувственной  сферы,  и   любое   изменение   обстановки
немедленно было бы проанализировано и доложено главному "я" Тараса.
   Перед глазами замелькали странные картины (конечно, видел  он  сейчас  не
глазами, а подсознанием, хотя по привычке продолжал использовать описания  и
термины земной жизни), он как бы спускался вниз  и  одновременно  поднимался
вверх, над панорамами неких призрачных миров и бездн, и, наконец, вылетел  в
беспредельное, текучее,  живое,  шепчущее  и  светящееся  нечто,  называемое
адептами Круга порогом Великой Пустоты, за которым  начиналось  тайдзокай  -
Чревохранилище Вселенной, или Хроники  Акаши.  Зная  ключи,  приемы  и  коды
подсоединения к "файлам" Хроник, можно было  "скачать"  любую  информацию  о
любом  явлении  прошлого  и  будущего.  Однако  Тарас   Витальевич   Горшин,
Посвященный седьмого уровня  Внутреннего  Круга  человечества,  еще  не  был
допущен к уровню тайдзокай, а  уровень  конгокай  -  "сфера  неразрушимого",
сущность духовной ответственности за все совершаемое, и  вовсе  казался  ему
недостижимым. Правда, для решения утилитарной задачи, ради которой он  вышел
в поле Хроник, этот уровень не требовался.
   "Ведогон!" - позвал Тарас.
   В бесконечном океане света взметнулись туманные  струи,  проявляя  чье-то
струящееся, изменяющееся, текучее, неопределенное лицо.
   "Мы слушаем", - ответил дух рода с  какой-то  печалью.  Похоже,  он  знал
причину вызова, заставившую последнего потомка родовой линии Горшиных  выйти
в информационное "болото" астрала. "Прошу прощения за беспокойство,  но  мне
совершенно необходимо узнать координаты места, где в данный момент находится
мой учитель Елисей Юрьевич Смирнов".
   "Мы уже предупреждали, идущий. Ты избрал неверную  дорогу,  она  ведет  в
пропасть".
   "Речь идет о жизни и смерти человека!"
   "Жизнь - лишь небольшая пауза в  океане  Вечности.  А  смерть  все  равно
найдет причину, как от нее ни убегай. Это закон. Твой учитель обречен".
   "Плевать мне на закон! Я хочу спасти учителя! Дайте  мне  координаты  его
тюрьмы, и больше я вас ни о чем не попрошу".
   "Это неправильное решение, младший. Мы не хотим давать ответы, ведущие  к
твоему преждевременному уходу из данной  реальности.  Ты  увлекся  сведением
счетов, в то время как  должен  был  заниматься  устроением  знаний  древних
Текстов, которые дали бы тебе возможность самостоятельно  рассчитывать  поля
возможных траекторий любого живого существа".
   "Может быть, я в чем-то и ошибаюсь, но сейчас мне нужно  спасти  дорогого
мне человека".
   "Его невозможно спасти".
   "Это ваше мнение. Я думаю иначе. И вообще,  вы  должны  отвечать  на  мои
вопросы, так как являетесь хранителем рода!"
   "Мы обязаны защищать род, а с твоей смертью он прекратится".
   "Я требую!"
   "Сожалеем. - Лицо из струй золотистого тумана, то проявляющееся в  сиянии
облаков и лучей информации,  то  пропадающее,  опечалилось.  -  Мы  советуем
пореже выходить в пространство Хроник без дополнительной защиты.  Наши  силы
не беспредельны, а тебя здесь давно ищут охотники носителя тьмы
   Отвечая тебе, мы ослабляем защиту, и когда-нибудь ты будешь  атакован  на
уровне, который тебе не доступен. Прощай".
   "Значит, вы бросаете меня?"
   "Мы защищаем тебя, как можем".
   Лицо духа-хранителя - ментальный образ, проявленный фантазией  Тараса,  -
исчезло. Световая бездна всколыхнулась. Из неведомых глубин  информационного
"болота"  всплыло  мрачное   фиолетовое   пятно   со   множеством   щупалец,
напоминавшее спрута. Беги! - шепнул сторож  организма.  Тарас  замешкался  и
едва не поплатился  за  это  -  "спрут"  метнул  в  него  щупальце,  которое
мгновенно преодолело разделявшее их расстояние,  и,  наверное,  "сожрал"  бы
неопытного  путешественника  по  астралу,  но  на  пути  щупальца   возникло
звездообразное зеркало и отразило большую часть темноты. До сознания  Тараса
долетела почти прозрачная голубоватая струя неизвестной субстанции,  похожая
на струю реденького дыма. Но и ее оказалось достаточно, чтобы выбить  Тараса
из сферы видения и затемнить сознание. Как сбитая на лету  птица  он  рухнул
вниз, в бездну, растворяясь в грохочущем гуле и леденящем кровь страхе...
   Очнулся он через несколько минут, судя по стрелкам часов, хотя внутренние
ощущения  давали  другую  величину  -   несколько   часов.   Прислушался   к
пространству вокруг, ожидая появления "пауков угрозы", но все было спокойно,
никто не проявлял к его дому  особого  внимания,  не  следил  и  не  готовил
нападений, и Тарас расслабился, ощущая блаженство покоя.  Вспомнился  старый
анекдот про ангела-хранителя, вполне соответствующий ситуации.
   Подгулявшая компания едет в машине.  Водитель-лихач  гонит,  нарушая  все
правила движения, так то даже у подвыпивших приятелей  сжимается  от  страха
сердце. "Останови, Вовик, - просят они  водителя,  -  мы  лучше  выйдем".  -
"Трусы, перестраховщики! - восклицает водитель,  останавливаясь.  -  У  меня
есть ангел-хранитель, он меня всегда остановит и спасет". Приятели  выходят,
он снова давит на газ и выруливает на встречную полосу. Тут  кто-то  вежливо
хлопает его по  плечу:  "Останови,  братан,  это  я,  твой  ангел-хранитель.
Пожалуй, я тоже лучше выйду..."
   Тарас слабо усмехнулся. Ведогона нельзя было назвать  ангелом-хранителем,
но сходство анекдота с тем, что произошло между духом рода и Горшиным,  было
разительным.
   - Ладно, я и сам  справлюсь,  -  проговорил  Тарас  вслух,  погружаясь  в
полузабытье. - Никто не запретит мне спасать учителя...
   Затем он уснул и увидел продолжение сна, который Елисей  Юрьевич  называл
зонгом - наведенной пси-передачей.
   Тот же величественный зал храма с колоннами,  пюпитр  с  лежащей  на  нем
Книгой ключей, огромный резной трон, резные треножники с  каменными  шарами,
пол из плит бархатистого  розового  камня.  И  туманная  пелена,  скрывающая
дальнюю стену зала, в которой изредка  вспыхивает,  проявляется  и  исчезает
прекрасное женское лицо, внимательное и печальное.
   Осторожно ступая по скользким, на вид живы м плитам, Тарас приблизился  к
пюпитру, ожидая, что ему снова предложат почитать древние Тексты.  Но  Книга
вдруг расплылась  клубом  дыма,  превратилась  в  птицу,  которая  взмахнула
крылами  и  нырнула  в  призрачную  пелену  дальней  стены.   Тарас   замер,
ошеломленный таким явно демонстративным нежеланием Книги раскрывать ему свои
тайны. На глаза навернулись слезы. Потеря была велика, и душа опечалилась.
   - Ты сам виноват, незавершенный, -  прилетел  из  дальних  далей  мягкий,
сожалеющий женский голос - Твои решения пугают наставников. Чего  ты  хочешь
добиться, пытаясь реализовать свои возможности на физическом плане?
   Слезы мешали видеть, но Тарас  боялся  их  вытереть.  Ответил  с  мрачной
решимостью: - В нашей реальности возмездие преследует каждого, но мало  кого
догоняет. Я хочу исправить этот псевдозакон. Кто-то сказал, что в мире  есть
и  святые,  и  бандиты,  но  первые  всегда  действуют  в  рамках,   которые
устанавливают вторые. Я считаю, что бандитов должно быть как можно меньше.
   Из пелены выступила женская  фигура  в  струящемся  световом  платье,  на
Тараса глянули прекрасные золотые глаза,  полные  ума,  силы  и  печали.  Он
замер, пораженный неземной величественной красотой незнакомки, зная уже, что
это  спутница  и  она  же  -  вторая  ипостась  инфарха,  Алконост.  Женщина
улыбнулась,  качнула  головой  и  повернулась  спиной,  за   которой   вдруг
распахнулись белоснежные крылья, исчезла,  донесся  только  ее  голос:  -  К
сожалению,  с  уменьшением  количества   бандитов   количество   святых   не
увеличивается, идущий. Да,  закон  адекватного  ответа  в  твоей  реальности
работает слабо, но все же зло всегда накажет себя само. Никто  не  придумает
себе лучшего наказания, чем тот, кто совершает зло.
   - В другой жизни? - скептически скривил губы Тарас.
   - И в другой тоже. Твой опыт не изменит расстановку сил в пользу  Светлых
исходов.  Физическое  Устранение  носителей  зла  не  дает   избавления   от
переживаний и не помогает погибшим.
   - Но возмездие позволяет  простым  людям  верить  в  справедливость.  Зло
должно быть наказано! А я - воин.
   - Воин не должен придавать своим делам большего значения,  чем  они  того
заслуживают. Путь воина твоего  уровня  -  безупречность.  Однако  наряду  с
такими  качествами,  как  острота  восприятия  чужой  боли,  своевременность
вмешательства...
   Тарас поднял голову, не веря, что его  мимолетно,  но  похвалили.  Однако
воздержался от высказываний на эту тему,
   - ...личная сила,  физическая  и  внутренняя,  воля,  воин  безупречности
должен обладать ответственностью, - продолжала  собеседница.  -  Ты  бываешь
нетерпелив и негибок, а главное - теряешь самоконтроль.  В  идеальном  воине
должны гармонично сочетаться владения боевыми искусствами и любым  ремеслом,
самодисциплина и свобода от плотских желаний. Ты уверен,  что  достиг  этого
плана?
   Тарас опустил голову, нехотя выдавил: - Нет...
   - Вот видишь, - огорчилась  Алконост.  -  Как  же  ты  встанешь  на  путь
истинный, не желая подчиняться этическим нормам этого пути?
   - Я... постараюсь... хотя есть обстоятельства... я не могу бросить в беде
друга... учителя...
   - Никто  не  заставляет  тебя  бросать  друга  в  беде,  но  есть  предел
необходимой обороны от зла, за которым твои добрые намерения сами становятся
злом. Запомни: воин должен прислушиваться к сердцу, ибо оно - канал связи  с
божественной силой; пока воин чувствует сердцем правду, он непобедим.
   - Я запомню, обещаю...
   - Удачи тебе, идущий...
   Пелена  тумана  потемнела,  зал  неведомого  храма   подернулся   дымкой,
растаял...
   Тарас проснулся с мокрыми от слез глазами, полежал  немного,  жалея,  что
рядом  нет  Тони,  и  вдруг  услышал-почувствовал   прилетевший   ментальный
звук-импульс: - Та-а-а-ра-а-ас-с-с...
   Встрепенулся, бросая в ночь ответный зов: - То-о-о-ш-ш-ка-а-а-а...
   Перед глазами возникло видение: Тоня в полупрозрачном  белом  сарафанчике
идет босая по траве, протягивая к нему руки...
   Он вылетел из тела и бросился к ней  навстречу,  ощутив  самый  настоящий
взрыв изумления, любви, нежности и тепла. Затем видение растаяло, но  канал,
соединивший их, остался. Теперь они могли  слышать  друг  друга  сердцем  на
больших  расстояниях  и  поддерживать  эмоциональный  разговор,   что   было
немаловажно в условиях войны, затеянной Тарасом с легионом  Тьмы.  В  случае
угрозы жизни Тони он мог вовремя оценить опасность и прийти к ней на  помощь
в любой момент.
   Послав девушке воздушный поцелуй, он  задремал,  успокоенный.  Но  сон  с
храмом  больше  не  возвращался.  Ему  сообщили  все,  что  хотели,  проявив
удивительное терпение и расположение.
   - Я оправдаю... - пробормотал он в полусне, не  обращаясь  ни  к  кому  в
особенности.
   И кто-то над ним, высоко в небе, а может быть, внутри него и внутри мира,
грустно улыбнулся в ответ на обещание.
   * * *
   Утром он проснулся  бодрым,  энергичным  и  уверенным  в  своей  правоте.
Позвонил Нине, поговорил с Тоней,  обрадовав  ее  нечаянным  словосочетанием
"любимая сударыня", и поехал к Витюше Кучину на работу.
   Офис частной фирмы "Меюс" располагался на втором этаже старого здания  на
Цветном бульваре, как раз напротив  цирка.  Охранник  пропустил  Тараса,  не
взглянув на документ, запомнив его,  очевидно,  с  первого  посещения,  хотя
Горшин был здесь  полгода  назад.  Вопреки  ожиданиям,  Витюша  не  сидел  у
компьютера, составляя  с  ним  единое  целое,  а  слонялся  по  коридорам  и
кабинетам офиса с унылой физиономией. Увидев Тараса, он обрадовался, стиснул
его руку своей лапищей - был Витюша Кучин похож на  потолстевшего  былинного
богатыря, на минутку сбросившего кольчугу и латы, - и  отвел  в  сторонку  с
виноватым видом.
   - Извини, Витальевич, неувязочка вышла. У меня  "мама"  полетела,  менять
надо, а в наличии нету, вот жду, прохлаждаюсь. Кофе хочешь?  Можем  посидеть
пока в баре, если ты не спешишь.
   Под "мамой", очевидно, подразумевалась материнская плата компьютера, хотя
невозможно было представить причину выхода ее из строя.
   - Сколько времени потребуется на замену? - спросил раздосадованный Тарас.
   - Часа полтора, не меньше, - развел руками Витюша. - Пока привезут,  пока
установят. Кстати, тебя искал какой-то тип в плаще. Я даже удивился - с чего
это он вдруг спрашивает, когда ты придешь?
   Тарас насторожился.
   - Он представился?
   - Сказал, что от какого-то  Ведогона  и  что  у  него  есть  нужная  тебе
информация.
   Екнуло сердце. Неизвестный доброжелатель не  мог  знать  о  существовании
Ведогона, вообще никто из людей не знал, кроме учителя и  иерархов.  Звонить
мог только один из них, решив-таки помочь ему найти учителя.
   - Он оставил номер телефона?
   - Нет, сказал, что позвонит  через  час.  -  Виктор  глянул  на  часы.  -
Осталось минут двадцать, еще успеем глотнуть кофейку.
   Они направились в бар на первом этаже. Витюша восторженно  рассказывал  о
новом варианте игры "Демиург", Тарас размышлял  о  том,  откуда  незнакомец,
представившийся "другом Ведогона", узнал о его визите к компьютерщику.
   Заказали кофе - оба предпочитали капуччино. Тарас коротко сообщил  Витюше
о цели своего визита, тот махнул рукой: для тебя я готов на любую  авантюру,
- и они вновь поднялись в офис фирмы "Меюс", где Витюша сразу  сел  за  свой
починенный персональный "Пентюх", какой называл компьютер "Пентиум-4". Тарас
присел на стул за его спиной, но тут же вскочил, услышав телефонный звонок.
   Витюша снял трубку, выслушал, подозвал приятеля: - Тебя.
   - Слушаю вас, - коротко сказал Тарас.
   - Не ищи ветра в поле,  Посвященный,  -  раздался  в  трубке  бестелесный
равнодушный голос, - не подвергай риску посторонних людей.
   - Кто говорит? - глухо спросил Тарас.
   - Не важно, главное, что не враг. Ты не оставил попыток найти учителя?
   - Где он?!
   - Известие тебя не обрадует. Он в руках сил...  гм-гм,  скажем  так,  сил
тьмы.
   - Конкретные координаты! Где?!
   -  В  бункере  электротехнической   лаборатории   Института   энергетики,
принадлежащего РЭК...
   - Я понял, то есть господину Рыжайсу, президенту РЭК и "Купола"  Короткое
молчание.
   Ты неплохо осведомлен о роли... гм, господина Рыжайса.
   - Адрес лаборатории!
   - Сенная улица, примыкающая с  севера  к  Нескучному  саду,  дом  четыре,
строение три.  Может  быть,  одумаешься,  Посвященный?  Риск  превышает  все
допустимые нормы.
   - Спасибо за информацию.  Жизнь  человека  стоит  любого  риска.  Кто  вы
все-таки?
   - Тот, кто знает. Когда-нибудь встретимся...  если  откажешься  от  затеи
вызволить старика, закончившего свой путь.
   В трубке затукал сигнал отбоя.
   Тарас положил трубку, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Звонил  явно
не враг, судя по свечению телефонной линии, но и не  друг.  Доброжелатель...
"друг Ведогона"... Может быть, тоже дух? Чей? И почему он согласился  выдать
тайну, которую не стали раскрывать даже иерархи Круга? Не значит ли это, что
адрес указан ложный? И там ждет засада?..
   - Что застыл? - удивился Витюша, разминая пальцы. - Поехали ломать  чужие
секреты. С чего начнем?
   - Отбой...  -  очнулся  Тарас,  стремительно  направляясь  к  выходу,  но
остановился и вернулся к ошеломленному компьютерщику. - Можешь  уточнить  по
адресу, кому принадлежит здание недалеко от Нескучного сада?
   - Да нет ничего проще!
   Тарас продиктовал адрес лаборатории, и толстые, как сосики, пальцы Витюши
проворно запорхали по  клавиатуре  с  легкостью  бабочки.  Через  минуту  он
крякнул, вцепился в шевелюру, дернул и сказал: - Ни хрена себе!..
   - Что там?
   - Информация закрыта,  а  защита  настроена  на  поиск  запрашивающего...
Ладно, попробуем по-другому.
   Пальцы Виктора снова забегали по клавиатуре компьютера, причем он на  нее
не глянул ни разу, словно клавиатура была продолжением его тела.
   - Ну вот, это совсем другое дело. - Комьютерщик удовлетворенно  откинулся
назад, ткнул пальцем в экран. - Улица Сенная, четыре, дробь три, принадлежит
Институту энергетики.
   - Спасибо, Витя, ты мне очень помог!  -  Тарас  стиснул  плечо  приятеля,
направился к двери.
   - И это все, что ты искал? - разочарованно бросил ему вслед Витюша.
   - Пока все. Возможно, я еще приду к тебе за  помощью.  Только  никому  не
говори о моем визите.
   Растерянный Витюша еще что-то говорил, но Тарас  его  не  слышал.  Отсчет
времени пошел. В голове  крутились  слова  неизвестного  информатора:  "Если
откажешься от затеи вызволить старика, закончившего свой путь". Что он  имел
в виду? "Закончившего свой путь..." Неужели учитель мертв?!
   Выжимая все силы из рыдающего мотора, он гнал машину по улицам  Москвы  к
Нескучному саду, и вдруг  затормозил,  услышав  тихий  ментальный  голос:  -
Та-а-а-ра-а-а-ас-с-с...
   Это звала его Тоня, освободив от наваждения.
   Гипнотическая фраза "если откажешься..."  перестала  давить  на  психику,
сквозь волну  возбуждения  в  мозг  пробился  тоненький  всхлип  сработавшей
защитной системы неверия: остановись, отсоединись, не  спеши...  остановись,
отсоединись, не спеши...
   Тарас выдохнул воздух через стиснутые зубы, заставил  себя  расслабиться,
успокоил бешено работающее сердце. Тебя только что едва не  закодировали!  -
пришла трезвая мысль. Тот, кто звонил, великолепно знает Ключи метаязка.  Ты
едва не попался...
   - Спасибо, Тошка, - с трудом сказал Тарас вслух, Уронив руки и голову  на
руль.

   Глава 24
   ВИЗИТ В ЛАБОРАТОРИЮ

   До вечера он провел время в изучении местности вокруг Нескучного  сада  -
по картам и через компьютерный поиск, - затем стал  собираться  к  походу  в
электротехническую лабораторию. В том, что ему сказали правду - о содержании
учителя в бункерах лаборатории, сомнений не  было,  несмотря  на  отсутствие
пси-ответа: Елисей Юрьевич на все  мысленные  вызовы  не  ответил  ни  разу.
Сомнений не было и в том, что Горшину бросили вызов, не принять  который  он
не мог, попытавшись воздействовать  на  него  с  помощью  удачно  наведенной
зонг-линии. Он был подготовлен к восприятию  нужной  информации,  и  ему  ее
дали! После чего он ринулся "спасать учителя", не считаясь ни с чем. Если бы
не зов Тони, почуявшей, очевидно, его состояние, он бы так и не  понял,  что
подчинился оператору, работавшему на "Купол", - то ли проводнику темных сил,
то ли магу. А в лаборатории его наверняка ждали.
   Впрочем, в любом случае ему надо было туда идти.
   Я  приду,  пообещал  Тарас  мысленно.  Но   только   после   определенной
подготовки.
   Брошенный вызов требовал ответа. Кто его бросил  -  было  уже  не  важно.
Тарас надеялся, что  это  были  Ельшин,  Гольдин  и  Дима  Щербань,  ставшие
олицетворением зла. Они не должны были жить, и не столько  из-за  того,  что
работали на "Купол", а через него на Монарха  Тьмы,  но  больше  по  причине
того, что ни в грош не ставили жизнь  других  людей.  Президент  России  был
прав, когда высказывался, что террористов и  мерзавцев  надо  мочить  везде,
даже в сортире.
   Стемнело, когда Тарас погрузил сумку с  необходимой  для  решения  задачи
экипировкой в багажник "Вольво", еще раз мысленно пробежался по узлам  плана
проникновения в лабораторию - он собирался использовать канализацию,  причем
старую, заброшенную еще с послевоенных времен, - и обошел комнаты  дома,  не
зажигая  света,  испытывая  странное  ощущение  забытой  вещи.  Спохватился,
позвонил Тоне.
   - Извини, я не смогу сегодня забежать.
   - Я поняла, - ответила девушка с преувеличенной бодростью.  -  Ничего,  у
меня все хорошо, читаю книжки, рисую. Нина мне все уши прожужжала, какой  ты
хороший человек, добрый, суровый, решительный и  справедливый.  -  Она  тихо
рассмеялась.
   - Ты одна? - встревожился Тарас.
   - Да, Нина ушла по делам, обещала быт