двое,  тщательно
чистили обувь в передней и поднимались  в  большой  зал,  сплошь  устеленный
мягкими матами.  Стены  были  задрапированы  портьерами  приятного  зеленого
цвета, с потолка свисал дорогой голопроектор. Когда собралось человек двести
и стало довольно тесно, появился мой приятель Владислав, сменивший цивильную
одежду на некоторое подобие туники из светло-голубого материала.  На  шее  у
него висела металлическая цепочка с чем-то очень знакомым. Приглядевшись,  я
понял, что это - ну „-мо„! -  "алмазный  НЕРв"  в  ювелирном  исполнении  из
золота и каких-то камешков. Понятное  дело,  не  рабочий,  а  просто  копия,
безделушка. А занятно! Надо потом спросить, что к чему.
   Сделав руками несколько замысловатых движений, Владислав утихомирил и без
того молчаливую паству. Под голопроектором завертелся большой синий шар,  по
которому побежали письмена. Владислав негромко и очень выразительно принялся
повторять написанное на шаре, а паства внимала, иногда дружно воздевая руки.
   Ничего интересного в проповеди я не  услышал.  Обычные  расхожие  штампы:
всеобщее счастье, благоденствие,  "избави  нас  от  лукавого"  без  указания
характеристик оного... Что-то во  всем  этом  было  странное  -  слишком  уж
внимательно они слушают всю эту чушь. Гипноз? С голопроектором  такую  штуку
провернуть  несложно.  Но  непохоже,  слишком   они   живые   для   гипноза,
довольные... Наркотик? Но они ничего не пили  и  не  ели,  не  кололись,  не
вдыхали... Видимо, что-то иное. Интересно, каков  тут  процент  киберов?  По
информации Магнуса - очень высокий. А воздействовать на кибера можно  самыми
неожиданными способами, это нужно учитывать...
   Особого внимания к своей персоне я  не  заметил.  Кое-кто  поглядывал  на
меня, но довольно безразлично, как  на  обычного  новичка,  приведшего  свою
подругу. На Буду, кстати, смотрели чаще. Наверное,  потому,  что  чернокожих
среди сектантов почти не было, их  вообще  на  Украине  обитало  значительно
меньше, нежели в России, например. В среднем же я определил бы сектанта  как
человека лет 17 - 35, белого, в меру упитанного.
   Владислав никоим образом не дал понять своей аудитории, что  мы  знакомы.
Стоял себе и делал пассы, бормотал тексты о благолепии и благорастворении...
Кстати, в подаренном минидиктофоне "Олимпус"  я  таки  обнаружил  некрупного
жука, который должен был транслировать мою болтовню в неустановленное место.
Жука я выковырял и спустил в унитаз, пожелав ему приятного пути. А  диктофон
работал нормально, так что подарку я искренне порадовался...
   Дожевав бутерброд и допив минералку,  я  галантно  рыгнул  и  постучал  в
стену, из-за которой доносились шум воды и шлепки по  мокрому  телу:  -  Эй,
там! Помощь не нужна?
   Буду ответила что-то неразборчивое, но явно грубое. Мартин вроде бы никак
не среагировал.
   - Я устал, - оповестил я. - Я пошел спать. Можешь положить его на  диване
или на полу, ему все равно... Только не на мою постель! Слышала?!
   Буду опять что-то заорала, и я счел  за  благо  не  продолжать  разговор.
Развесив предметы туалета по вешалкам,  я  заполз  под  одеяло  и  попытался
уснуть.
   Сон не шел.
   Перед глазами вертелся чертов синий шар, отбрасывая зябкие блики, и водил
руками Владислав. В ушах нашептывало: "И будем мы вместе, как воды  в  реке,
как колосья в поле, как звезды в небе, и будет это сила..."
   Шутки шутками,  а  вдалбливают  они  это  успешно.  С  задоринкой,  я  бы
сказал...  Поспать  человеку  хорошему  не  дают...  Где-то  у   меня   было
снотворное.
   Я со стонами выполз из-под одеяла и нашел в  чемодане  коробочку-аптечку.
Отсчитал три микроскопические беленькие гранулы, закинул в  рот,  проглотил.
Ну вот. Теперь пять часов  гарантированного  сна,  а  там  как  получится...
Еле-еле успел добраться до кровати, рухнул и уснул. Безо всяких снов.

   Сны мне  все  же  снились.  Ну  как  без  них?  Например,  под  утро  мне
приснилось, что мне на голову упал слон. Большой серый  слон,  ушастый  и  с
хоботом. Я увернулся, но слон все же задел меня слегка, и поэтому я  упал  с
кровати.
   Я и в самом деле упал с кровати, чего не делал достаточно давно,  и  ушиб
плечо. Открыв глаза, я полежал так с минуту,  созерцая  полутемную  комнату,
потом решительно поднялся и застыл в недоумении.
   Рядом со мной - вернее, рядом с тем местом, на котором только что лежал я
и с которого так позорно сверзился, - мирно спали Буду и Мартин. Голова Буду
лежала у Мартина на плече, его рука - у нее на груди, и оба  были  абсолютно
голые.
   Устраивать сцены ревности не в моих правилах.
   Я лишь поймал себя на мысли, что подобная история уже случилась в Москве,
когда Ласточка соблазнила моего найденыша Игоря. Тот хоть педиком не  был...
Анекдот, да и только.
   Я еще раз посмотрел на них. Да, они не  просто  согревают  друг  друга  в
объятиях, тут явно что-то было. Да еще и я рядом спал...
   Снотворное!
   Меня как громом поразило.
   А ну как, покамест я спал, они и мной занялись?
   Побежав в ванную, я стал вертеться перед зеркалом,  пытаясь  отыскать  на
своей заднице следы  покушений,  потом  осознал  всю  нелепость  ситуации  и
захохотал так, что чуть  не  упал  в  ванну.  Потом  сходил  за  сигаретами,
вернулся, сел на краешек ванны и закурил,  разглядывая  валяющиеся  на  полу
Мартиновы шмотки.
   Ай да голубой контрразведчик! Не устает штучки выкидывать... Кстати,  что
это за интересная штучка? Уголок торчит...
   Я потряс Мартинову не то рубаху, не то куртку  -  некую  грязную  одежду,
короче, - и из кармана на бирюзовое покрытие пола упал  пакетик.  Посыпались
какие-то монетки, ключи, авторучка, но меня заинтересовал именно пакетик.  Я
осторожно развернул пластик и обнаружил внутри микросхемку.
   Микро-микро-микросхемку. Ну очень маленькую. Конечно, работать она уже не
могла, так как заметны были следы повреждений, да  и  пакетик  был  явно  не
стерильный, а для такой крохи каждая пылинка - как  бронебойный  снаряд,  но
расшфировать ее еще вполне было можно.
   Раньше я такого не видел. Стандартные разъемчики,  тускло  поблескивающий
элемент "У", какие-то малепусенькие горошинки  угольно-графитового  цвета...
Скорее всего, киберовская цацка. Мартин, конечно, в киберы вряд ли  подался,
вероятней  уж,  что-то  тут  раскапывает...  Угораздило  же  его  на  дорогу
выскочить. Не иначе, шпионил в кустах. За мной? Может, и  за  мной.  С  него
станется.
   - Чего нашел?
   В дверях стояла Буду во всей первозданной эбеновой красоте, не  озаботясь
даже накинуть свой халатик. Оно и верно, чего и кого теперь стесняться?
   - Да вот... -  неопределенно  сказал  я.  -  Никого  не  трогаю,  починяю
примус...
   - Это что за цитата?
   - Булычев. Писатель такой был...
   - А это что за бирюлька?
   - А это мы спросим у нашего друга, когда он проснется.
   - А он проснулся, - поведала Буду.
   - И чего ж не идет пожелать мне доброго утра?
   - Стесняется...
   Он еще и стесняется.
   Положительно, меняются люди на глазах.  Если  бы  кто-нибудь  раньше  мне
сказал, что Мартин стесняется, я бы ухихикался.
   - Ну ладно, раз гора не идет к Магомету... или как там...
   Мартин сидел на кровати, стыдливо прикрывшись одеялом.
   - Привет, - сказал он, потупив очи.
   - Привет. - Я бросил ему штаны. Они были сырые и в ошметках грязи.
   - Я... Это... - начал было Мартин, но я махнул рукой: - Опустим.
   - А ты говорил: голубой, голубой... - ехидно сказала Буду, появляясь (уже
в халатике) в дверях. - Все бы голубые такие были...
   - Нет, ну ради спортивного интереса: ты чего, сменил ориентацию? У  врача
был? - спросил я без доли иронии. Мне и впрямь было интересно.
   - У врача? - Мартин похлопал ресницами. - Зачем? У меня все нормально.  Я
ж не трансвестит какой-нибудь, у меня все в порядке... - И  замечательно.  И
очень хорошо. А теперь скажи, господин "все в порядке", что вот это такое, -
я поднял зажатый в пальцах пакетик, -  и  какого  дьявола  ты  шастал  вчера
вокруг штаб-квартиры "Края" и потом выскочил прямо на нашу машину? И учти, я
тебя не выпущу, пока не расскажешь.
   Я сильно сомневался, что помешаю Мартину уйти, если он того  захочет,  но
сейчас он, как выразилась Буду, стеснялся, то бишь был передо мной  виноват.
Будем ковать железо, пока горячо.
   - Это микросхема, - сказал Мартин хмуро. - Вставляется вот сюда.
   Он похлопал себя ладонью по шее.
   - На хрена?
   - А чтобы потом чего-то с ее помощью  делать.  Чего-то  нехорошее.  Я  не
знаю, что именно.
   - Так. А чего вертелся в кустах? - А следил. Работа у меня такая.
   - Внешняя разведка?
   - Нет. Агентство "Акварис".
   Не слыхал про  такое.  Что  ж,  очень  даже  может  быть.  "Акварис"  так
"Акварис".
   - И что выследил?
   - Ничего пока. Я тут очень-очень посторонним делом  занимаюсь,  а  "Край"
возьми и всплыви. А вот что вы там делали?
   Ого! Он, кажется, начинает осваиваться. Очухиваться...
   - Я там готовил материал. Для "Юропиэн геральд", если тебе интересно. Про
этот самый "Край". Это запрещено?
   - Да нет...
   - О чем тогда разговор? Слушай, Мартин, мы знаем друг друга давно и вроде
бы всегда были  в  одной  лодке.  Скажу  честно,  я  здесь  не  просто  ради
бытописательства, я копаю, и копаю глубоко. Ищу компромат, если хочешь. И не
могу  его  найти.  Возможно,  вот  это,  -  я   снова   поднял   пакетик   с
микроскопической электронной чепуховинкой, - и есть тот самый искомый кончик
нити, за который нужно умеючи потянуть, дабы размотать клубочек... Поэтому я
просил бы тебя потянуть за этот кончик вместе со мной.  Что  ты  думаешь  по
этому поводу?

   12. МАРТИН МЫЛЬНИКОВ
   Частное агентство "Акварис"

   Не то чтобы я ничего совсем не помнил и не осознавал... Смутно,  это  да,
но что-то все-таки  понимал.  Немного.  Особенно  когда  меня  начали  мыть,
нещадно драя какой-то жесткой штукой, а обильная и противная на вкус мыльная
пена попала в рот и глаза.
   Стыдно признаться, но поначалу я решил, что тону...  Мои  попытки  спасти
собственную шкуру были грубо прерваны размашистым и  чувствительным  шлепком
по морде, отчего у меня мигом повылетала пена из глаз, а заодно и  некоторая
часть хмеля. Я отрезвел настолько, чтобы  сообразить,  что  никакие  злобные
сектанты не собираются меня предавать мучительной смерти через утопление.  А
значит, все не так уж и плохо.
   Руки, которые меня мыли, были ловкие, сильные и  почему-то  черные...  По
какой причине обнаружился такой цветовой казус, я понял  позже,  в  спальне,
рядом с неистово сопящим Таманским, перед которым я чувствовал  себя  слегка
виноватым.
   Буду, правда, заявила: "Костик против  не  будет,  потому  что  он  жутко
милый. И вообще..."
   Что "вообще", я не уловил. Потому как был все еще под мухой. Может  быть,
именно поэтому эбеновое спортивное  тело  девушки  с  торчащими,  острыми  и
вызывающими сосочками привело меня в трепет. Именно, черт возьми, в  трепет!
Чего со мной не случалось... Очень давно не случалось. Особенно с женщинами.
   Не скажу, чтобы я  был  яростным  противником  женского  пола.  Просто  с
мужчинами все гораздо проще, понятней и не бывает этих глупых проблем, какие
часто случаются при эмоциональном общении с женщинами.
   В общем, как бы там ни было, Буду завела меня до легкого умопомрачения.
   А этот мерзавец Таманский сопел и только брыкался,  когда  Буду  пыталась
его разбудить, чтобы подключить к нашим играм. Я был не против,  все  наутро
было бы легче...
   Хотя,  может  быть,  господин  журналист  совсем  не  спал,  а   тихонько
подслушивал... Извращенец хренов.
   Хотя, собственно, чья бы корова мычала...
   Но основной сюрприз поджидал меня утром. Вместо того чтобы  надуться  как
мышь на крупу, Таманский предложил мне сотрудничество.
   И взялся вроде с правильного конца. Вцепился в микрочип, как фокстерьер в
тряпку, не отодрать.
   Только не знаю я, насколько полную  информацию  можно  ему  дать.  Не  из
боязни, что он ее куда-то сунет или, там, воспользуется в  шкурных  целях...
Просто было бы нехорошо и неправильно подставлять шею неплохого человека под
государственную гильотину. Нечестно как-то... Ведь Таманский очень  полезный
во всяких разборках человек. А мы рвемся в одно и то же пекло.
   Я сидел, прикрывшись одеялом,  голова  гудела  похмельным  набатом,  ниже
пояса ощущалась непобедимая усталость, а Таманский меня к  стенке  прижал  и
требует сотрудничества.
   - Ну так что? - спросил Костя. Придется  фильтровать  информацию.  Врать.
Изворачиваться. Финты крутить. Он мне верить не будет... Пауза затянулась.
   - Костя... - начал я.
   В дверях появилась Буду, облаченная в распахнутый халатик.  Я  пробежался
взглядом по шоколадным ножкам. На редкость бесстыжая  девчонка,  как  с  ней
Таманский связался?
   - Костя... Ты вот что... Ты кофе мне сделай, а я  пока  в  ванную  схожу.
Голова болит.
   - Да? - изобразил удивленную радость Таманский. - А другое место  у  тебя
не болит?..
   Бормоча что-то бессвязное, я сбросил одеяло и направился в ванную.
   - Куда он меня послал? - переспросил Таманский у Вуду.
   - На кухню, впрочем, я сейчас узнаю, -  ответила  она  и  устремилась  за
мной.
   С трудом выпихнув чернокожую бестию в  коридор,  я  закрыл  дверь,  успев
разглядеть исключительно разгневанное выражение ее лица.
   Вот ведь, елки зеленые... Прям Дон Жуан, дамский угодник.
   Я  открыл  воду.  Подрегулировал  температуру.  Когда-то  давно   процесс
принятия ванны был для меня чем-то вроде  ритуала...  Теперь  все  иначе.  А
спрашивается, "почему"?
   Ответ не заставил себя долго ждать. После Артема жизнь стала чем-то вроде
покатой горки. Сядь на ягодицы и катись... пока не сотрешь себе все по самую
макушку. Ни смысла, ни толка, ни удовольствия...
   Я вздохнул. И вдруг понял, что  дышать  стало  легче.  Свободнее.  Словно
удавка, которая душила меня все это время, истерлась и  порвалась  от  моего
резкого движения. В экстремальных ситуациях есть своя  польза.  Они  как  бы
отстирывают жизнь.
   Из шкафчика под раковиной я  вытащил  склянку  с  какой-то  ароматической
солью. Вода на территории Украины никогда не отличалась особенной  чистотой,
но раньше хотя бы можно было мыться  без  опаски.  А  что  делается  сейчас,
страшно  подумать...  Я  понюхал  синеватый  порошок.  Что-то  знакомое.  Из
прошлого.
   Ну вот и замечательно.
   Я набрал полную горсть порошка и высыпал в воду.

   Когда я выбрался из ванной, обернув вокруг пояса махровое полотенце, Буду
и Таманский сидели и молча смотрели на полный кофейник. Точнее, на  кофейник
смотрел Таманский, а Буду смотрела в потолок и постукивала ногтями по столу.
Словно иллюстрируя накаленность ситуации, на столе дымились свежеподжаренные
гренки.
   Я попал на финальную фазу выяснения отношений.
   Костя в раздумье, Буду на взводе. Классно, вот меня только для  детонации
процесса и не хватает.
   Внутри  снова  зашевелился  червячок  вины.   Я   злобно   раздавил   его
воображаемым сапогом. На фиг было Таманскому жрать снотворное, сейчас  сидел
бы... довольный.
   Хотя, конечно, получилось неудобно.
   - Итак, - бодро подсел я к столу.  -  Кофе  -  это  то,  что  доктор  нам
прописал на сегодня.
   Таманский задумчиво посмотрел на меня.
   - Знаешь... - многообещающе и довольно громко заявила о себе Буду.
   - Стоп! - прервал я ее. - На сегодня доктор прописал нам только кофе...
   Она замолчала.
   Плохой признак. Она не производит впечатление  человека,  которого  можно
заткнуть на полуслове. Вот чего мне совершенно не нужно,  так  это  каких-то
влюбленностей. Влюбленность - это очень большая проблема, особенно  в  нашей
ситуации.
   Таманский разлил кофе по кружкам: - Сахар?
   - Нет, спасибо.
   - Послушай, я к...
   - Костя. - Что-то я слишком часто всех тут перебиваю, - Давай после  кофе
и вообще после завтрака. Как-то настроение... не того.
   - Давай. - Мне показалось, что Костя согласился легко.
   Ели мы в тишине.
   Удивительно, как совместный прием пищи сплачивает людей. К концу завтрака
Буду уже  не  дулась,  Таманский  не  смотрел  на  меня  с  ярко  выраженной
неприязнью, а я чувствовал себя достаточно сносно.
   - Итак. - тоном, не  допускающим  дальнейших  оттягиваний  и  проволочек,
произнес Костя, проглатывая последний кусочек. - Что у нас дальше?
   И с какой стати я должен что-то от него скрывать? Раз он так упорно  сует
голову в петлю, значит, у него есть на то причины.
   - Дальше, - ответил я, - у нас  секта  "Край".  Которой  занимается  одно
серьезное ведомство, чьи интересы я неожиданно представляю.  Неожиданно  для
себя. Дело в том, что некоторое время назад я ушел  из  внешней  разведки  и
прибился  к  конторе  "Акварис".  Контора  занимается   частным   сыском   и
разнообразной подчисткой. Ты понимаешь? Туда,  где  служба  безопасности  не
может светиться, посылаются частники. Так вот, пропала некая  девица,  очень
милая девочка, с невероятно романтическими наклонностями. Именно ее  поиском
мы и занимались последние несколько месяцев. Достаточно безуспешно, пока  не
вышли на "Край". По моим данным, она - у них,  у  сектантов  этих.  В  каком
состоянии, на какой стадии вербовки... не знаю.
   - Ну так и что, тебе нужна девчонка? - спросил Таманский.
   - Не совсем. Мне бы очень хотелось, чтобы она после всех  наших  разборок
оказалась жива... Дело в том, что  меня  переключили  на  разработку  секты.
Официально ее подозревают в тоталитарном уклоне. Ну, ты знаешь признаки...
   - Да, в курсе. Кажется, и закон есть...
   - Да, запрещающий любые организации тоталитарного толка.  Но  дело  не  в
том. Как я подозреваю, власти охотятся за той самой  микрушкой,  которую  ты
держал в руках полчаса назад. Кстати, где она?
   Таманский кивнул куда-то в комнату: - Где-то  там,  на  полочке...  -  Ну
хорошо, пусть там и лежит. Дело в тем, что эта штука... как мне кажется..  -
Слушай, не тяни. Если уж начал... - Таманский положил подбородок  на  сжатые
кулаки.
   - Мне кажется, что это один из элементов для...  ну,  скажем,  детального
программирования человеческой личности.
   - А снял ты ее?
   - С мертвого члена секты "Край",  -  ответил  я.  -  В  морге...  Кстати,
непонятно, почему ее не демонтировали, когда он умер.
   - Сам умер? - Костя профессионально поднял бровь.
   - Сомнительно.
   - Тогда в морге скоро начнется переполох... Можем поспеть к раздаче, если
поторопимся...
   - А твоя история? - спросил я, допивая кофе.

   13. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ
   Независимый журналист

   Я честно рассказал Мартину все, благо скрывать было нечего.  Согласитесь,
секретной информацией я попросту не располагал. Пока, будем надеяться...
   Не думаю, что я ему сильно помог в его расследовании. К  беглой  девчушке
все мои изыскания отношения не  имели,  а  степень  тоталитарности  секты  и
прочие вещи вряд ли его интересовали. А вот микрочип мне не нравился.  Сразу
полезли в голову жуткие кадры. Серия первая: вот я  иду  по  темной  сумской
улице, попыхивая сигареткой, ко  мне  подкрадывается  некий  мрачный  тип  и
глушит из парализатора. Серия вторая: я на хирургическом столе,  привязанный
ремнями, лицом вниз,  параноидального  вида  мужичок  в  медицинском  халате
болотного цвета  ковыряется  в  моей  шее  скальпелем,  намереваясь  вживить
мерзкую электронную штучку. Серия третья: я в числе прочих послушников секты
сижу перед голографическим шаром и прилежно внимаю бредням господина Легина,
бормоча себе под нос строфы о благолепии и благорастворении...
   Я потряс головой и понял, что Мартин уже с минуту что-то мне говорит, а я
самым подлым образом отвлекся.
   - Что?
   - Я говорю, что дальше?
   -  Заниматься  каждому  своим  делом.  И  помогать  друг  другу  по  мере
возможности.
   - А... Э-э... - Он выразительно посмотрел на Буду,  которая,  к  счастью,
отвернулась.
   Я скорчил безразличную рожу. Мол, было и было, что  уж  теперь...  Мартин
засиял и заметил: - А  тебе