информацию. Как можно больше,  за  максимально  короткое
время. К экзаменам готовился, дурак.
   Ну да ничего. Сейчас пройдет. Пройдет. Обязательно. Не впервой.
   Оглядевшись, я направился к ближайшей остановке  раздолбанного  автобуса,
который регулярно ходил по городку из одного конца в другой. Всего маршрутов
было три.
   Их вполне хватало, так как достопримечательностей в  городке  было  всего
две.
   Большая русская атомная станция, которую правительство Украины  разрешило
построить в обмен на "забытые" кредиты на газ.
   И почти официальная штаб-квартира религиозной секты "Край".  Организации,
продвинутой во всех отношениях.
   Именно  этой  второй  достопримечательностью   и   занималось   агентство
"Акварис" в моем лице.
   По ряду агентурных данных, именно в этой секте  сейчас  находилась  дочка
одного нашего клиента. Человека, не стесненного в  средствах  и  связях.  Об
этом я могу судить по тому,  что  параллельный  заказ  на  разработку  секты
"Край" мы получили с места моей прошлой работы.
   Девчонку звали Лора Кудряшова, и она сделала ноги из  родительского  дома
по какой-то молодежной дури. Я с большим удивлением  узнал,  что  побеги  из
дома из-за несчастной любви еще встречаются и в наше время.
   Девка рванула довольно качественно, не оставив почти  никаких  следов,  в
чем ей явно помогли. Только  благодаря  связям  в  андеграунде  мне  удалось
получить отрывочную информацию о ее местонахождении.  Новоявленные  Ромео  и
Джульетта находились тут. В маленьком украинском городке,  где  пустуют  два
автобусных маршрута из трех.
   Сейчас я шел на встречу со своим агентом, истеричным и запуганным парнем,
имеющим косвенное отношение к секте.

   2. КОНСТАНТИН ТАМАНСКИЙ
   Независимый журналист

   Седина упорно лезла наружу, оттесняя на второй план  мой  природный  цвет
волос. Раньше я никогда их не красил, а сейчас вот сподобился...
   Старею.
   Старая вешалка.
   Я хихикнул и закрыл баллончик  с  краской  колпачком.  Вроде  бы  ничего,
достаточно эффектно. Пересадить бы волосы, да и дело с концом.  Но  черта  с
два, уж лучше пусть будут седые, но свои. Не  хочу  скальп  с  мертвеца  или
искусственную шкурку...
   Так. Пора будить Буду.
   По возвращении из Мозамбика мы расстались добрыми друзьями. Я отвез ее  в
район Белого моря, нарушив свое обещание не ездить туда  вообще  никогда,  а
через два дня она появилась здесь, ободранная, как кошка, с двумя  глубокими
ножевыми порезами на руке, но веселая и злая. Видимо, решала  какие-то  свои
вопросы.
   - Я у тебя поживу? - полуутвердительно спросила она.
   Я кивнул.
   С тех пор она жила у меня уже два месяца.  Готовила  экзотические  блюда,
валялась целыми днями перед стерео или бродила где-то, слушала ворованные из
библиотеки Пушкина рид-кристаллы, таскала меня ночами в  ближние  и  дальние
клубы... Никакие особенные отношения нас  не  связывали,  мы  не  занимались
сексом, просто мы отлично  сосуществовали.  Это  был  своего  рода  симбиоз,
наверное. По крайней мере, она получала от меня блага материальные, а  я  от
нее - духовные в виде диких развлечений. Я и не подозревал, что способен  на
такие выходки. Я словно  помолодел  на  десяток  лет.  Я  пил  невообразимые
коктейли, забирался в такие московские клоаки, в которые раньше не полез  бы
даже за приличные деньги, с кем-то дрался...  Дважды  меня  задерживали,  но
потом отпускали, потому что связи в милиции я еще не растерял.  Правда,  мой
банковский счет шел на убыль, а серия репортажей об  Африке  поддержала  его
очень слабо.
   Я всерьез подумывал о работе, о нормальной работе, без всяких  потрясений
и стрельбы, без беготни по крышам и джунглям, и сегодня я как раз  собирался
пойти в "Юропиэн геральд" к Хъорту. Как-то он предлагал мне место  редактора
отдела новостей, но тогда я отказался. Может быть,  предложение  осталось  в
силе? Хотя журналиста Таманского сейчас знают не слишком многие. Авантюриста
Таманского, вляпывающегося в  сомнительные  истории,  знают  многие,  а  вот
журналиста...
   Буду спала на своей кровати (вот вам еще одно доказательство пуританского
совместного проживания, даже кровати разные), свесив руку на пол. Спала,  по
обыкновению, без одежды, но меня это как-то не шокировало. Я шлепнул  ее  по
упругой черной заднице и скомандовал: - Рота, подъем!!! Заирские танки! Буду
открыла один глаз и коротко обругала меня на непонятном языке.
   - Что на завтрак желаешь? - спросил я.
   - Разогрей чего-нибудь готовое... - проворчала она, переворачиваясь.
   - Интересно, чего другого ты хотела? У нас одно готовое и есть... Никаких
натуральных продуктов,  одни  концентраты  и  синтетика...  Передохнем,  как
мамонты.
   - Как кто?
   - Были такие. Слоны, но с волосами.
   - Бред какой-то... - Она зарылась в одеяло. - Разбуди меня,  когда  будет
готово. Я еще посплю.
   Могла бы и мою новую краску похвалить. Ладно уж, что там...
   На завтрак у нас  были  какие-то  соевые  котлеты.  Дерьмо,  конечно,  но
неожиданно вкусное, особенно  с  соусом.  Большую  упаковку  соусов  прислал
несколько дней назад Нгоно из Мапуту. У них там все потихоньку налаживалось,
по крайней мере в тылу жить стало веселей. Бывший подполковник  занялся-таки
своими соусами и, судя по прилагаемым голограммам,  еще  больше  растолстел.
Как он раздобыл мой адрес,  осталось  только  догадываться,  но  соусы  были
замечательные.
   - Я поехал устраиваться на работу, - сказал я, бросая  в  мусоросжигатель
пустой контейнер из-под соуса. -  Есть  на  примете  хорошее  место.  А  ты,
кстати, не собираешься?
   - Пока нет, - сказала она. - Буду объедать тебя.
   - Сойдет. Я вернусь часа через два-три.
   - А я - завтра.
   Вот так всегда. Иногда она исчезала на два дня, на три, и хоть бы что.
   Я вывел со стоянки свой "ниссан" - очередной, как и квартира -  и  поехал
по Академика Быковцева к  площади  Смольского.  Кто  это  такие,  кстати,  я
сказать не мог. Наверное, уважаемые люди, раз их фамилиями улицу  и  площадь
назвали... Со мной такой номер вряд ли пройдет. Хотя  "проспект  Таманского"
звучало бы очень красиво.
   Стоянка перед зданием "Юропиэн геральд"  была  забита  до  отказа,  но  я
все-таки втиснул свой автомобиль между двумя газетными микроавтобусами.
   Магнус Хьорт был у себя и принял меня сразу же.
   Он сидел в кресле с высокой спинкой и читал Кристиана Маннера.
   - Здравствуйте, - приветливо сказал он, откладывая книгу. - Наконец-то!
   - Да, не виделись давно. - Я опустился в кресло на против. - Маннер?
   - Маннер. Местами глуп, но пишет отлично.
   - Все мы местами глупы...
   - Да, не отнять. О вас давно ничего не слышно. Африканские репортажи были
блестящи, но вы,  по-моему,  начинаете  сходить  с  дистанции,  -  осторожно
заметил он.
   - Ерунда, Магнус. Я отдыхаю.
   - В таком случае взбодритесь. Раз  уж  вы  пришли,  то  либо  хотите  мне
предложить некий материал, либо ждете предложений от меня. Я бы поставил  на
второе.
   - И правильно сделали бы. Я вам нужен? Со всеми потрохами, Магнус.
   - Да. Как вы смотрите на то, чтобы съездить на Украину?
   Хм. Конечно, рассчитывать на место редактора отдела  было  глупо,  но  на
Украину... Голодное и холодное государство, нечто среднее между полигоном  и
сырьевым придатком...
   - Что там нужно будет делать?
   - Вам понравится, - сказал, улыбаясь, Хьорт, и  я  понял,  что  влезаю  в
новую не слишком приятную историю.
   Городок назывался  Сумы.  Когда-то  немаленький  областной  центр,  через
который несколько раз прокатились отступавшие и наступавшие в ходе различных
военных конфликтов части, в итоге превратился в малосимпатичный полупризрак,
в котором тем не менее жили люди. Таких городов в Северной Украине было пруд
пруди в отличие от более благополучного Юга. Сумы выделялись только одним  -
здесь   находился   центр   религиозной   секты   "Край".   Секта   с   виду
добропорядочная, их сейчас много, в конце концов каждый волен сходить с  ума
по-своему. Особенно их  любят  киберы,  которым,  по  идее,  нужно  бы  быть
атеистами... Так вот, "Край" во многом ориентировался как  раз  на  киберов,
стремясь сеять среди них разумное, доброе и вечное.  Мне  было  на  все  это
наплевать, но Хьорт почему-то питал к "Краю" нездоровый интерес.
   - Они не те, за кого себя выдают, - сказал он заговорщическим тоном. Если
бы мы не были в кабинете, напичканном подавителями и глушилками, клянусь, он
зашептал бы мне в ухо или вообще написал бы все на бумажке, а потом заставил
бы меня ее съесть.
   - В каком смысле?
   - В самом прямом. Я пока не знаю, в  чем  тут  соль,  но  вы  обязательно
что-нибудь интересное там накопаете. Я уверен.
   - Хорошо. Я поеду. Условия?
   - Эксклюзив. Мы финансируем поездку, аванс можете получить прямо  сейчас.
- Он постучал по столу ребром кредитной карты.
   - А место редактора отдела?
   - Об этом мы поговорим по возвращении.  Но,  скажу  откровенно,  Фергюсон
давно просится куда-нибудь южнее.
   Что ж, на таких условиях можно прокатиться и на Украину. Я писал о сектах
в юном возрасте, когда работал в "Московском комсомольце". Не думаю, что они
сильно изменились по сути, если только в деталях... Буду можно взять с собой
- пусть посмотрит, как живут люди в других местах. В расходах я не  стеснен,
"Юропиэн геральд" - корова жирная, ее  можно  доить  без  зазрения  совести.
Сделаю приятное Магнусу.
   В конце концов, это лучше поездки в Мозамбик.
   - Я согласен, - сказал я.
   Кредитка грела мне душу, но не все покупается за деньги.
   -  Сумы?  Только  поездом,  -   огорошила   меня   девушка   (живая,   не
автоответчик!). Авиарейсов туда нет, а добираться от Киева, к примеру, я  бы
вам не рекомендовала.
   - А если нанять вертолет?
   - Там же граница, карантин. Вас могут даже сбить.
   Да, сбить могли. Лет шесть назад вот так же, запросто сбили  пассажирский
аэробус, триста восемьдесят с лишним человек. Что-то  там  напутали  сложные
системы обнаружения, обозвали самолет тактической ракетой.
   - Спасибо. Поезд-то хоть когда ходит?
   - Поезд ходит ежедневно из Брянска. Можем забронировать для вас билет.
   - Два билета, - сказал я. - Завтра вечером. Люкс.
   Если Буду где-то бродит и не вернется  в  срок,  просто  поменяю  билеты,
подумал я по пути домой. Но она была дома.  Сидела  и  смотрела  новости  по
стерео.
   - Чего говорят? - осведомился я, снимая туфли.
   - Говорят плохое. Как всегда.
   - А мы едем в Сумы.
   - Это еще куда?
   - Украина. Хорошо платят.
   - И что ты будешь там делать?
   - Писать про какую-то секту. Вот тут, - я похлопал себя по карману, где в
футлярчике лежал кристалл, - вся информация. А сейчас мы  идем  в  ресторан,
обмывать новую работу.
   - Ура-а-а!!! - заорала Буду и прыгнула мне на шею прямо с кровати.
   Мы покатили в "Былину". Я не стал возиться с "ниссаном", а вызвал такси -
если уж напьюсь, так напьюсь, не буду глушить  полезный  алкоголь  химией...
Таксист,  рассудительный  курд  в  беретике,  всю  дорогу  слушал   какую-то
восточную музыку, то и дело оглядываясь - не мешает ли нам. Нам он не мешал.
Буду рассказывала про  то,  как  ее  в  детстве  вербовали  в  секту  "Сорок
рыцарей". Судя по ее отрывочным воспоминаниям, это было нечто вроде  боевого
клуба: члены секты поклонялись портрету толстого усатого человека,  которого
звали Великий Луки, а в свободное от поклонения время занимались фехтованием
на деревянных мечах. Там были еще какие-то сложные ритуалы, но  Буду  их  не
помнила.
   - Дурацкое место, - сказала она. - Но я там вертелась полгода.  Казалось,
что это интересно. Научилась хорошо владеть мечом, правда, это никому сейчас
в реальной жизни не нужно... Кстати, там меня и лишили  девственности.  Один
из "Заветов Великого Луки".
   - Если хочешь, я про это напишу. Проведу параллель, - предложил я.
   - Да ну, - сморщилась она. - Детство. А вообще у черных было много  сект,
и сейчас тоже много. А про эту... Как ты сказал?
   - "Край".
   - Да, я что-то слышала. Что-то не очень хорошее.
   Ну вот. Начинается. Сейчас, как в истории с НЕРвами, все начнут  говорить
загадками, ходить вокруг да около, а я буду в роли дурака, который ни о  чем
не ведает.
   По счастью, мы уже подъехали к "Былине". Свободный столик оказался только
у самой эстрады. На эстраде что-то вдумчиво играл на рояле  полный  господин
во фраке. После визжания в ночных клубах, активно посещаемых мною в компании
Буду, это было как бальзам.
   Я вспомнил, как мы с покойным Вальчиковым сидели во-он за тем столиком  и
рассуждали о бренности всего сущего. И ели мы тогда, кажется, солянку.
   - Ты будешь солянку? - спросил я Буду.
   - А что это?
   - Такой острый мясной суп. Там маслины, соленые огурцы  и  тому  подобные
вкусные вещи.
   - Идет.
   Мы заказали солянку, рыбные котлеты со сложным гарниром,  грибы,  икру  и
какие-то  салаты.  Стоило  это  заметно  больше,  чем  во  время  встречи  с
Вальчиковым. Что ж, ничто не стоит на месте, особенно цены.
   - Это вкусно, - сказала Буду, облизывая ложку. Водки она не пила,  только
вино и пиво, и я взял ей бутылку "Шардонне", хотя какая солянка с вином?
   - И полезно. Кстати, я так тебя ни разу и не спросил: ты родилась  здесь,
в Москве?
   - В Москве. Не в Африке. Мои родители приехали сюда очень  давно,  еще  в
начале века.
   - А как ты попала в Мозамбик?
   - Просто поехала воевать. Мбугу Зоджи... Он мой двоюродный брат.  Хороший
человек, он всю жизнь прожил в  Малави,  работал  на  шахте,  а  потом,  как
видишь, пошел в революционеры. Я и поехала. Знаешь, однажды мне  показалось,
что здесь страшнее, хуже и опаснее, чем там. Я купила билет и улетела.
   - А деньги? Откуда ты взяла деньги на билет?
   - Ограбила одного засранца, который слишком много выпил, - улыбнулась она
и зачерпнула икру черенком ложки. Однако же манеры у нее...
   Потом мы пили вино с водкой и водку  с  вином,  потом  мы  танцевали  под
какую-то плавную негромкую музыку, потом  в  зале  погасили  свет  и  внесли
свечи...
   А проснулся я рядом с Буду, на  своей  кровати.  В  окно  тускло  светило
утреннее солнце, где-то выстрелили из пистолета, завыла милицейская сирена.
   В десять утра - стратоплан на Брянск.
   Я  вылез  из-под  скомканного  одеяла  и,  как  был,  голый,  подошел   к
холодильнику. Взял бутылку минеральной воды, залпом выпил.
   - Все нормально? - спросила за спиной Буду.
   - А ты как думаешь? - спросил я не оборачиваясь.
   - Лучше не бывает, - сказала она, и  я  подумал,  что  это  вполне  может
оказаться правдой.

   3. МАРТИН МЫЛЬНИКОВ
   Частное агентство "Акварис"

   Агент должен был ждать меня на центральной рыночной площади, возле лотков
со свежими овощами. Ровно в три часа.
   Сейчас была уже половина четвертого, а около зеленых огурцов, помидоров и
всяких прочих разных толкался кто угодно, но только не мой связник. Нервы  у
парня все-таки ни к черту... Или случилось чего?
   - Покупай огурчики,  милок,  покупай,  -  приветливо  обвела  рукой  свой
прилавок толстуха продавщица. На самопальном бэдже, который был пришпилен  к
ее необъятной груди, значилось, что звать толстуху Глафира и работает она на
некое общество, название которого было нацарапано на редкость  неразборчиво.
Что, впрочем, естественно, потому что только  тронутый  "иностранный  шпиен"
станет обращать внимание на то, что написано на бэдже у рыночной торговки.
   - Свежие огурчики! Сладкие! - доверительно сообщила мне тетка Глафира.
   "Пошла бы ты со своими огурчиками, - подумал я, наученный горьким опытом.
- Ели мы твои огурчики. Потом три дня с толчка не слезал... Сладкие..."
   Вслух я, однако,  этого  не  сказал,  тетка  улыбалась  такой  невероятно
приветливой улыбкой, что нахамить ей было бы верхом неприличия. Вместо этого
я спросил: - А что, огурчики с Мшинского района?
   В Мшинском районе располагалась русская атомная станция. Ни один торговец
не признается, что выращивал там свои овощи. Даже если  эти  самые  огурчики
поливались водой, охлаждающей реактор.
   - Что ты, милок? - схватилась за сердце тетка Глафира, а  затем  вывалила
на меня целую корзинку слов: - Какой такой Мшинский? Чистейшие огурчики,  на
чистом навозе выращивала,  рук  не  покладая!  Поливала...  все  сама.  Даже
дождик, и тот... Своими руками ямки... Какой... Все сама... Это у других,  а
у нас только.....
   Она  была  так  очаровательна  в  своем  праведном  гневе,  что  я   даже
засомневался,  а  не  купить  ли...  Впрочем,  память  о  моих  первых  днях
пребывания в этой "житнице" была свежа, и я отказался, но на  всякий  случай
спросил: - А почем?
   Тетка Глафира мгновенно пошла в наступление:  -  Дешево,  милок,  дешево!
Если много возьмешь, то отдам  вообще  за  бесценок...  Ты  посмотри,  какие
красавцы, сладкие, можешь не сомневаться! - Она назвала цену,  действительно
невеликую, и я понял, что попался. Отказаться было уже почти невозможно.
   Откуда ни возьмись, в руках у Глафиры  объявился  мешок  с  этими  самыми
"сладкими зелеными красавцами"... Обаяние самой продавщицы было так  велико,
что нанести ей смертельное оскорбление  отказом  мог  бы  только  негодяй  и
мерзавец. Большой знаток человеческой психики тетка Глафира...
   - Ну хорошо... Но с условием.
   Продавщица вся превратилась в живое ожидание.
   - Я оставлю у вас кое-что... Потом придет человечек, заберет, хорошо?  Вы
тут каждый божий день сидите, а?
   Тетка колебалась, но некоторая сумма налом,  перекочевавшая  ей  в  руки,
мигом настроила ее на сговорчивый лад.
   Через миг я уже выбирался из толчеи рынка, волоча две  сумки  огурцов,  а
милейшая тетка Глафира засовывала под передник небольшой диск-копию  с  моим
отчетом. Диск был зашифрован специальным ключом и в  случае  моего  провала,
который теоретически был равнозначен смерти,  такие  диски,  рассованные  по
разным местам в городе, могли всплыть и объяснить ситуацию тому, кто  пойдет
по моим следам.
   -  Подвезти?  -  Здоровенный  абхазец  заступил  мне   дорогу.   Таксист,
представитель вымирающей в этом городе профессии. - Тяжело, а?
   - А и давай... - Я кинул сумки на заднее сиденье потрепанной  "хонды".  -
Улицу Гаврилова знаешь?
   - Конечно! - Водитель вскинул руку вверх, и мы рванули с места.
   Улица Гаврилова, невероятно ухабистая и уже позабывшая о том,  что  такое
асфальт, находилась на окраине. Таксист высадил меня, не сворачивая на  нее,
аргументируя тем, что только полный самоубийца покатит по этим  ухабам,  ему
еще семью кормить,  а  машина  одна-единственная.  Расплатившись  с  ним,  я
добавил к деньгам сумку огурцов, купленных в угоду тетке  Глафире.  Водитель
посмотрел на меня как на чокнутого, но сумку взял и уехал. А не  слишком  ли
много я следов оставляю? А впрочем, почему бы и нет? Вот грохнут  меня  тут,
посреди этих ухабов, ищи-свищи... А  так  водила  запомнит.  Странности  все
запоминают.

   Мой связник жил в девятом  доме.  Под  самой  крышей,  в  квартире  номер
семнадцать. Узнал я это, естественно, не от него самого, а по своим каналам.
Являться к нему на квартиру меня вынуждала крайняя необходимость. Сроки  все
почти вышли, а к сути вопроса я  не  приблизился  ни  на  шаг.  Не  хотелось
признаваться самому себе, но меня уже который день мучили  крайне  нехорошие
предчувствия. Потеряю девочку, будут у меня большие проблемы.
   Дверь была старая, но укрепленная. Замок новый,  дорогой,  с  произвольно
расходящейся системой распорок.
   Такой захочешь вскрыть, так еще помучаешься, пока найдешь, где  запоры  в
косяк входят. Хороший замок, но дверь-то не заперта.
   Я толкнул дверь, изнутри пахнуло застарелым перегаром  и  анашой.  Хорошо
живет истерик, анаша нынче на вес золота. Природные наркотики вообще дорогая
штука, это вам не синтетика какая-нибудь. Впрочем,  Украина...  Тут  по  сей
день эта  дрянь  сама  по  себе  произрастает.  В  любом  огороде  Мшинского
района...
   - Леша... - тихо позвал я.
   В ответ кто-то тихо