и с юным, но
достаточно  взрослым  парнем.  Ни  лиц, ни имен этих людей я не
помнила. Но того пожилого мужчину...
     -- Он  был  высокий,  седой  и  очень  крупный,  наверное,
полный.  У него было суровое лицо и жесткие руки... И ветвистый
шрам на запястье...
     Виллен нервно дернулся, хотя лицо его стало разве что чуть
более сосредоточенным. Он подался вперед и поторопил:
     -- Ну, ну, дальше...
     -- Его звали Варскель.
     Виллен в задумчивости провел рукой по подбородку и коротко
бросил:
     -- Кто он был тебе?
     -- Я не помню. Может быть, я и  не  знала  этого  никогда,
ведь  я  была безумна и слишком мала. Но этот мужчина не хотел,
чтобы я забыла свое имя. Я -- Рэста.
     Эффект оказался поразительным.  Виллен  вскочил  на  ноги,
прошел  к  своему  месту  за  столом,  протянул  руку к пульту,
отдернул ее, снова протянул, опять  отдернул  и  повернулся  ко
мне. Он был... да, он был смущен и растерян. Я видела его всего
лишь  в  течение нескольких, пусть насыщенных, минут, но успела
убедиться,  что   верховный   иерарх   --   человек,   теряющий
самообладание только в исключительных случаях.
     -- Мое известие оказалось некстати? -- уточнила я.
     Вместо  ответа  Виллен  бросился  ко мне и, крепко схватив
меня за плечи, поднял и поставил на ноги. Я взглянула на него и
поняла, почему мне знакомы эти карие глаза. Это были глаза Юры.
Сейчас Виллен смотрел на  меня  так,  как  смотрел  Юрка  в  те
минуты, когда я подвергалась опасности.
     --  Рэста...  Никому  пока  не  называй свое имя. Особенно
Даррине. Ты поняла? -- он тряхнул меня.
     -- А в чем все-таки дело? -- я попробовала  высвободиться,
но он держал меня железной хваткой.
     --  Дело  в  том,  что мне очень повезло. А тебе наоборот.
Остальное я расскажу тебе позже.
     Он внезапно оставил меня, прошел к пульту на столе и нажал
какую-то кнопку.  В  зал  вошел  один  из  дежуривших  в  холле
телохранителей.
     -- Слушаю, Виллен, -- телохранитель почтительно склонился.
Это был   крепкий,   немного   флегматичный   на  вид  мужчина,
совершенно бесстрастно готовый выслушать любой приказ хозяина.
     -- Вот за эту женщину, -- Виллен показал на меня рукой, --
отвечаешь головой с  этой  секунды  и  навсегда.  Ничто  другое
отныне тебя не касается.
     -- Да, Виллен, -- кивнул телохранитель.
     --  И  горе  тебе,  если  она  подвергнется  хоть малейшей
опасности. Или вдруг исчезнет из твоего поля зрения.  Я  выбрал
тебя, Марсен, потому что ты лучший из всех моих людей.
     -- Да, Виллен, можешь быть спокоен.
     -- Сейчас ты выведешь ее через второй выход, мимо Даррины.
Отведешь  ее  пока  в то помещение, где она содержалась раньше.
Затем проследишь, чтобы были готовы  комнаты  в  моем  крыле...
Отдашь  распоряжение,  чтобы  женщину  осмотрел врач и привел в
порядок. Вечером доложишь.
     Марсен ничего не ответил, только склонился перед Вилленом.
     -- Идите, -- коротко приказал Виллен и отвернулся от  нас.
Марсен  подошел  ко  мне  и  положил  руку на плечо. Я уже была
готова склониться под тяжестью  этой  руки,  но  она  оказалась
мягкой и легкой.
     Несильно   нажимая   на   мое  плечо,  Марсен  повел  меня
совершенно в другую сторону от входной  двери  и  подтолкнул  к
небольшому  проему  в  дальней  части  зала. Я послушно шагнула
туда, поняв, что мне действительно пока нечего бояться.
     Марсен вывел меня в коридор, и снова началась  бесконечная
прогулка   среди  разноцветных  стен.  Марсен  молчал,  легкими
пожатиями руки направляя  меня.  Я  видела  только  неподвижный
профиль  телохранителя:  высокий,  слегка  покатый  лоб, низкие
густые брови, глубоко посаженные глаза  неопределенного  цвета,
упрямо   сжатые   губы.  Несимпатичный  человек.  Хотя  это  не
препятствие к тому, чтобы быть лучшим среди прочих.
     -- Что это за здание? -- спросила я.
     Он не ответил.
     -- Я задала вопрос.
     -- Я не получал распоряжения отвечать на твои вопросы,  --
ответил он.
     --  Но ты не получал распоряжений, запрещающих тебе делать
это, -- возразила я.
     -- В этих стенах лишняя информация -- дополнительный риск,
-- отрезал он.
     Больше он не произнес ни слова. Когда мы пришли,  наконец,
на  тот  этаж,  где хозяйничал Кельстер, я уже еле держалась на
ногах.  Рыжий  Кельстер  распахнул  перед   нами   дверь   моей
комнаты-камеры.  Грязи  и битого хлама там уже не было, постель
была чисто застелена. Войдя следом,  Кельстер  оглядел  меня  и
сказал:
     --  Добро  пожаловать,  все, как велела Даррина. Теперь ты
должна быть довольна... Могла бы и отблагодарить  меня  за  мои
старания,  как  раньше! А?! -- противно хохотнул он, не обращая
внимания на Марсена.
     Мне неожиданно четко вспомнились грязные потные лапы этого
рыжего толстяка, от которых безумной Рэсте негде было спастись,
его противное, тяжелое жирное пузо...
     --  Теперь-то  ты  будешь  поласковее,  а?  --   продолжал
хихикать  Кельстер  и сдернул с меня одеяло, которое я уже едва
удерживала на плечах.
     Одним рывком Марсен  схватил  Кельстера  за  пучок  жидких
рыжих  волос  и  смаху  бросил его на стену. Толстяк беспомощно
захрипел и сполз по стене на пол.
     -- Что ты позволяешь себе в присутствии офицера  иерархии?
--  спокойно  произнес Марсен и резко ударил Кельстера ногой по
ребрам. -- Если подобное повторится, убью на месте.
     --  Я  тоже  офицер  иерархии,  --   простонал   Кельстер,
поднимаясь. -- И что я такого сделал?
     --  Убью  на  месте,  --  повторил  Марсен. -- Эта женщина
находится под личным покровительством Виллена.
     По лицу Кельстера стало ясно, что  дальнейших  вопросов  у
него  не  появится.  Я  с облегчением поняла, что с постоянными
домогательствами  тюремщика  покончено  навсегда.   Я   сделала
попытку  набросить  на плечи упавшее одеяло, но смешанная волна
боли, холода, жажды накрыла меня с головой.
     -- Мне нужен  врач,  --  пробормотала  я,  падая  на  руки
Марсена.

     Глава 12.

     --  Ты уверена, что можешь ходить? -- Марсен словно нехотя
подал мне руку, помогая встать с постели.
     -- Конечно. Можешь сказать об этом Виллену, если  это  его
интересует.
     Я  оперлась на его руку и сделала несколько шагов. Да, все
было в полном  порядке.  Несколько  дней  потребовалось  врачам
Первого  мира, чтобы в истощенное тело Рэсты вернулись силы. На
мне уже не было грязных  неловко  наверченных  бинтов,  но  всю
левую  сторону лица покрывал эластичный лейкопластырь. Все, что
мне сейчас хотелось -- это взглянуть на себя в зеркало, которое
висело на противоположной стене.
     Я оттолкнула пуку Марсена и подошла к зеркалу.
     Боже мой, это оказалось сомнительным удовольствием. Я была
худой,  заморенной  и  жалкой.   Острые   ключицы   торчали   в
расстегнутом  вороте,  руки тощие и узловатые, как у подростка.
Лицо, от природы скорее всего скуластое, было настолько узким и
прозрачным, что  черты  стали  гипертрофированно  невесомыми  и
словно   небрежно  нарисованными  на  белом  мелованном  листе.
Белесые брови тонкой  ниточкой.  Узкий,  чуть  вздернутый  нос.
Морщины  у губ и глаз И... боже! Жидкие, тонкие, разлетающиеся,
мягкие от недавнего мытья волосы, сначала бывшие просто грязной
бесцветной паклей, оказались совершенно седыми. Ярко-белыми.
     Только глаза, по-прежнему темно-серые с желтыми прожилками
на радужке. Глаза Екатерины Орешиной.
     Ну и "красавицей" же я стала...
     Слезы навернулись совершенно по-предательски. Я вытерла их
и повернулась к Марсену. Его равнодушное  скучающее  лицо  было
практически  единственным, что я видела за последние два дня. Я
даже успела к нему привыкнуть  как  к  не  очень  удобному,  но
необходимому элементу интерьера.
     -- Я готова, можно идти.
     --  Не в этом. Тебе нужно переодеться. Виллен прислал тебе
костюм.
     Марсен поднял с пола блестящий пакет и протянул мне.
     -- Что это?
     -- я никогда не вскрываю упаковки, мне не предназначенные,
-- он повел  плечами,  отметая  мои  дальнейшие  вопросы.  Этот
невозмутимый  парень  выводил  меня из себя, пресекая любые мои
попытки перейти на более неформальный уровень общения.
     -- Хорошо, тогда выйди.
     Он послушно исчез за  дверью.  Я  разорвала  мешок.  Серая
материя,  отливающая  металлическим блеском, полувоенный фасон.
Больше  ни  на  ком  за  дни,   прошедшие   с   момента   моего
"преображения",  я  не  видела  одежды  из ткани такого цвета и
фактуры. Она была мягкой и легкой, гладкой на ощупь, как  шелк.
Замысловатый  крой, четкие строчки, а на левой стороне груди --
металлическая эмблема в виде кошки, приготовившейся к прыжку.
     Я оделась  и  подошла  к  зеркалу.  Стараясь  не  обращать
внимания  на  лицо,  я  оглядела себя со всех сторон и осталась
довольна. Узкие брюки  и  куртка  сидели  удобно,  и  в  других
обстоятельствах я, возможно, понравилась бы сама себе.
     Марсен постучал в дверь.
     -- Можно, -- отозвалась я, убирая прежнюю одежду в стенной
контейнер.
     Услышав  сзади  его  шаги,  я обернулась. Марсен бросил на
меня взгляд, его смуглое лицо побледнело,  он  поспешно  прижал
правую руку к левому плечу, низко склонился и замер.
     -- Что с тобой? -- испугалась я. -- В чем дело?
     --  Виллен  просит поторопиться. Заседание совета начнется
через пять минут, -- не разгибаясь, проговорил Марсен.
     -- Хорошо, пойдем, но ты скажи мне сначала, почему ты...
     -- Пусть  Виллен  сам  объяснит  тебе.  Я  не  имею  права
рассуждать на темы, не входящие в мои обязанности.
     --  Ладно,  пусть  объяснит  Виллен,  -- сказала я и пошла
впереди Марсена к выходу из моих новых апартаментов.
     Отсюда  до  зала,  в  котором  я  впервые  встретилась   с
Вилленом,  было совсем недалеко. Да и обитель самого верховного
иерарха была где-то поблизости. И все-таки мы  опоздали.  Когда
Марсен  открыл  передо мной входную дверь в зал Виллена, вокруг
стола уже сидели десятка два человек, мужчин и  женщин  разного
возраста, одетых в костюмы черного и фиолетового цветов. Виллен
поднялся  из-за  стола,  и  все  общество тотчас же вскочило на
ноги. Среди остальных  я  заметила  Даррину.  Она  была  чем-то
рассержена  и  обижена,  это  сразу  бросилось мне в глаза. Все
присутствующие молчали и до моего появления, но сейчас  тишина,
казалось,  звенела  от напряжения. Все взгляды были обращены на
меня. Я видела, как лица людей  вытягиваются  одно  за  другим,
бледнеют, как беспомощно отвисают челюсти, беспокойно ищут себе
занятие дрожащие руки. Все переводили глаза с моего лица на мое
одеяние.
     Виллен  быстро  вышел  ко  мне навстречу. На нем был точно
такой же костюм из серо-серебряного шелка с  кошкой  на  груди.
Его  лицо было серьезным и сосредоточенным. Он одной рукой взял
меня за плечи, другой широко повел, указывая на всех сразу:
     -- Мы на заседании иерархического совета  Первого  мира...
Представляю  всем,  кто еще не знает, кого мы дожидались... Моя
сестра Рэста!
     Тишина, казалось, еще явственнее напряглась. Через секунду
она была разорвана дружным шуршанием: все два  десятка  человек
исполняли  ритуальный  поклон, и многие вкладывали в него такое
рвение и подобострастие, что  я  сразу  же  осознала,  в  какие
заоблачные  дали  на  иерархической  лестнице Первого мира меня
закинуло.  Я  была  уверена,  что  Виллен  не  стал  бы   сходу
представлять   меня   без   достаточных  оснований,  не  будучи
уверенным, что прав на мой счет. Да и почему бы Рэсте и вправду
не быть сестрой верховного иерарха?  Зама-анчиво.  И,  кажется,
опасно. Это имел в виду Виллен, говоря, что мне не повезло?
     Люди не шевелились, согнувшись в поклоне. Я бросила взгляд
на Виллена.  Он  придирчиво  разглядывал  членов совета, словно
проверял их лояльность.
     -- Займи свое место рядом со мной, Рэста, -- он взял  меня
за  руку  и  повел  туда, где рядом с его креслом пустовало еще
одно.   Люди   медленно   поворачивались,   следуя   за   нашим
перемещением по залу.
     "Зачем  ты  устроил  этот спектакль, Виллен?" -- послала я
ему беззвучный укор.
     Но он никак не отреагировал,  хотя  я  была  уверена,  что
верно нашла его волну.
     Только когда мы с Вилленом заняли свои места, члены совета
позволили себе разогнуться.
     -- Садитесь, -- коротко разрешил Виллен.
     Все  сели.  Недоумевающие,  ошарашенные,  люди  ждали, что
скажет иерарх, и каковы будут  последствия.  Меня  же  из  всей
компании  интересовала только Даррина. Она смотрела прямо мне в
лицо, гнев и ярость,  так  легко  загорающиеся  в  ней,  сейчас
полыхали с удвоенной силой. Знала ли она раньше, кто я такая? И
знала ли она, кем я была? Это мне еще предстояло выяснить.
     --  Я  собрал  вас сегодня для весьма короткого разговора.
Во-первых, чтобы представить вас всех сестре. Во-вторых,  чтобы
объявить,  что  с  сегодняшнего  дня я приступаю к форсированию
программы "преображение".  У  нас  появился  шанс  в  ближайшем
времени  получить  выход  в  иную реальность. И третье: я прямо
заявляю,  что  каждый,  кто  впредь  посмеет  поднять  руку  на
кого-нибудь  из  потомков  великого Вебстера, будет безжалостно
уничтожен. Я знаю, что среди вас есть люди, к этому причастные,
и я клянусь памятью моего  великого  предка,  что  ни  один  из
злоумышленников  не  уйдет  от  расплаты... Все свободны, кроме
Даррины.
     Люди спешили, покидая зал. По очереди они кланялись мне  и
Виллену,  затем  быстро  уходили,  а  Виллен  вслед им негромко
сообщал мне имя и место человека в иерархии. Конечно, я  никого
не запомнила сразу. Впрочем, меня одолевали сомнения в том, что
мне это нужно.
     Наконец,  осталась  одна  Даррина.  Она  терпеливо  ждала.
Виллен тронул мою руку:
     -- Говори, Рэста. Говори все, что ты хочешь сказать мне  о
Даррине.  И  я  приму  решение.  Но учти, сестра, что нет среди
наших сканеров лучшего специалиста по контактам с реальностями,
чем Даррина.
     -- Мне не доставляло удовольствия общение  с  ней  до  сих
пор.  Она  была  груба и жестока со мной, но здесь, видимо, так
принято... Поэтому я хочу  сказать  о  другом.  Я  хочу,  чтобы
Валерия Извекова оставили в покое раз и навсегда.
     Даррина вскинула голову:
     --  Это  глупо, иерарх. Все еще можно вернуть. У меня есть
для  этого  несколько  рычагов.  Я   хорошо   проработала   его
окружение...
     --  Ты  плохо проработала его окружение, -- перебила ее я.
Она недоуменно вскинула брови. -- Ты не заметила кое-кого в его
окружении, с кем тебе лучше не тягаться.
     -- Ты имеешь в виду того, кто вмешивался в  мои  контакты?
Это случайность, -- не совсем уверенно проговорила Даррина.
     --  И тем не менее, тебе придется пока прекратить работу с
Баллардом, -- решительно сказал Виллен.
     -- А другую работу? -- спросила Даррина, и в ее словах мне
послышалась издевка и скрытая угроза.
     --  Продолжать,  --  ответил  Виллен.  --   Найди   способ
завершить ее, отказавшись от услуг Извекова.
     -- Да, иерарх. Я могу идти? -- усмехнулась Даррина.
     -- Можешь.
     Даррина  удалилась,  гордо  подняв  голову.  В  дверях она
оглянулась и еще раз  скривила  полные  губы  в  издевательской
усмешке.
     От Виллена исходили странные волны: тревоги и неловкости.
     -- Так что же все это значит, Виллен?
     --  Полагаю, ты о многом догадалась. И о том, что Варскель
был нашим отцом, и о том, что чья-то недобрая  воля  попыталась
избавиться  от  тебя,  и  только  совершенно случайно ты теперь
можешь занять подобающее тебе место... -- отозвался Виллен.
     -- Я говорю о другом, -- перебила я  его.  --  Ты  боишься
Даррины, иерарх.
     -- Но... -- возражения застряли у него в горле. Он покачал
головой. -- Я не уверен, могу ли я сразу довериться тебе.
     --  Полагаю, у тебя нет другого выхода. К тому же, если ты
не уверен во мне, зачем ты своими же  руками  вознес  меня  так
высоко? Я же не подозревала, кто я такая.
     --  Человек  из  нашего  клана,  прямой  потомок Вебстера,
должен занимать в этом мире свое место. Я не  мог  поступить  с
тобой  так  же  подло,  как наши враги. Я должен был приблизить
тебя. Так требует закон. Но я не уверен, что могу доверить тебе
то, что не должно быть на виду...
     "У тебя нет друзей  и  доверенных  лиц,  не  так  ли?"  --
мысленно закончила я. Но никакой реакции на свой зов я снова не
ощутила. Внезапно мне стало все ясно.
     -- Виллен, Даррина одна знает об этом?
     -- О чем?
     --   О   том,  что  верховный  иерарх  реальностей  --  не
единственный носитель своего сознания.
     На Виллена жалко было смотреть.  Его  уверенность  в  себе
растаяла в одно мгновение.
     --  Некоторые  предполагают,  но  знает только Даррина, --
подавленно произнес он и отвернулся от меня. -- Как ты узнала?
     -- Почему тебя удивляет, что человек твоего клана, потомок
великого Вебстера немного разбирается в таких вещах?..  Чем  же
еще  сканер  может  шантажировать  самого иерарха? К тому же ты
дважды не ответил на мой зов.
     Виллен в растерянности  тер  подбородок.  Его  лицо  снова
стало   непроницаемым,   но   я   видела,   что   его  смятение
продолжалось. Я это чувствовала.
     -- Как тебе удавалось скрывать это так долго?
     -- Только  с  помощью  Даррины,  --  ответил  он  и  снова
отвернулся  от  меня.  Почему-то  он очень старался, чтобы я не
видела его лица.
     -- Поверь мне, у меня нет прошлого в этой жизни, поэтому я
не собираюсь ни отбирать у тебя власть, ни делить ее с тобой.
     -- Я прекрасно  представляю,  что  у  тебя  совсем  другие
интересы  и  намерения.  Это еще одна причина, почему я не стал
скрывать от тебя, кто ты такая... Это  даже  хорошо,  что  твое
преображение  произошло  раньше, чем мое. У меня будет надежный
союзник из моего клана.
     -- Сколько у тебя аналогов?
     Виллен раздраженно махнул рукой:
     -- Один единственный. И, что плохо, он практически равный.
Если бы я имел хоть маленький перевес, я бы  смог  ответить  на
твой зов.
     --  Ты  не прав, -- я помнила, что еще тогда, когда я была
оборотнем, я уже могла общаться с Валерием и даже вклинилась  в
контакт  с Дарриной. Но это у меня получилось отнюдь не потому,
что львиная доля всей моей силы была именно в Кате,  а  потому,
что  вокруг  было  скопище  дверей. -- Чтобы отвечать на призыв
наяву, нужно вовсе не иметь аналогов.
     -- Допустим, -- согласился Виллен. -- Даррина давно  ведет
человека,  от которого зависит мое преображение. Его необходимо
убрать как можно скорее. Я  не  могу  продолжать  рисковать.  В
конце  концов,  даже  если за это время все выплывет наружу, со
смертью моего аналога я обрету те же  качества,  что  и  ты.  И
смогу сам открывать нужные нам двери.
     -- Как же вы уберете его?
     Виллен пожал плечами:
     --  Даррина  меня  обнадежила,  что  это  будет достаточно
просто. И вот уже более трех лет она с этим возится.  Почему-то
ей  не  удалось добиться от Извекова достаточно четких действий
тогда, когда это было необходимо. Теперь же Извеков ускользнул,
и к тому же я пошел на поводу у тебя, приказав оставить его...
     -- Не жалей об этом. Извеков все равно не стал  бы  больше
ничего делать. Но объясни мне, почему опять Извеков?
     --  Мой  аналог  живет в реальности Извекова. Ты ведь тоже
там жила, как я понял?
     -- Да. Но Валерий говорил мне, что  я  настоящая  находка,
что  людей с двумя аналогами практически нет... А теперь ты мне
говоришь, что там есть человек еще более  подходивший  для  той
цели, которую преследовал он. Почему тогда Извеков переключился
на меня?
     Виллен нервно качнул ногой:
     --  Не  путай.  Мой  аналог не может быть использован. Для
того, чтобы подготовить его  к  целенаправленной  деятельности,
нужно  вернуть  ему недостающую силу. Это можно сделать, только
убив  меня.  Само  собой,  я  рассчитываю  на  другой   порядок
событий...  Если  у  тебя  и  впрямь  было  два  аналога,  это,
действ