рот  моментально
пересох.
     Она была совершенно не готова к этой встрече. На самом  деле  она  ни
разу не думала о том, что это может произойти.  Она  бывала  в  Бэттлвэйте
только в ночное время  и  все  время  проводила  исключительно  в  комнате
Калладора, которая была изолирована  от  остальных  помещений.  За  время,
проведенное  со  старым  магом,,  она  настолько  увлеклась  учением,  что
совершенно упустила из виду то, что когда Калладор появился в  ее  спальне
впервые после окончания  войны,  он  несомненно  преследовал  определенную
цель. Он ни разу  не  требовал  от  нее  ничего,  не  касающегося  впрямую
учебного процесса, но все же у него на нее были виды.  Что-то  он  от  нее
все-таки хотел. И безусловно он не бескорыстно тратил на нее  свое  время.
За учебу надо будет расплатиться. Лэра не  представляла,  какова  цена  ее
ученичеству, но  время  шло,  а  он  молчал,  и  мало-помалу  Лэра  просто
перестала думать об этом. Теперь ей  предстоит  узнать,  чем  ей  придется
расплачиваться.
     На мгновенье ее  охватил  страх.  Что,  если  Горгон  захочет  ее?  В
легендах о нем никогда не упоминалось о том, что  у  него  была  жена  или
подруга. Раньше она никогда не задумывалась на эту  тему.  Но  сейчас  она
задумалась. Он жил здесь со времени бегства с поля боя при горе  Дейсмаар,
несколько веков назад. Кал-Сафарак был древним городом, но Рейзен был  еще
старше. Он появился здесь, когда не было ни города, ни населения, построил
крепость и создал свое государство. И все это время он оставался  один.  А
что, если это и будет ее платой? Что, если в  этот  раз  она  не  вернется
обратно? Вдруг она останется тут навсегда?
     Пока они петляли по длинным и темным коридорам, ее сердце билось  все
сильнее, она нервно кусала губы. Когда она была помолвлена с  Эрвином,  он
внушал  ей  физическое  отвращение.  Но  Рейзен  гораздо   отвратительней.
Говорят, он уже совсем не похож на человека. Но если он захочет ее, то как
она сможет отказать? Власть принадлежала ему. Лэра почувствовала,  как  по
спине пробежал холодок, она дрожала, но не только от страха.
     Распахнулись огромные двери, впуская мага и Лэру. Ощущения Лэры  были
непередаваемы.  Ее  дыхание  участилось.  Страх  одурманивал   ее,   почти
возбуждал...
     Они вошли в главную залу замка. Он был гигантских  размеров.  Потолок
возвышался над ними, сверкая темными кристаллами. Под ним летали  странные
твари, похожие на летучих мышей,  но  очертания  их  тел  были  нечеткими,
словно у медуз в море. И они не издавали характерных криков.
     В  противоположной  стороне  комнаты  на  обсидиановой  стене  висела
украшенная богатой вышивкой портьера. Лэра  распознала  крест  Роэлей,  но
только  здесь  он  был  изменен.  На  черном  поле   резко   вырисовывался
кроваво-красный дракон, из его пасти вырывалась молния.  Под  вышивкой  на
пьедестале, сложенном из черных и  прозрачных  драгоценных  камней,  стоял
огромнейший трон, высеченные из цельного куска обседана. Он был в три  или
четыре раза больше Железного Трона Ануира, рассчитанный на  нечеловеческий
рост, а на спинке  трона  находились  два  изогнутых  рога  с  вкраплением
кроваво-красных камней.
     В центре комнаты на черном  блестящем  полу  серебром  была  выложена
магическая надпись. Возле нее Калладор  остановился.  Какое-то  время  они
смотрели на руны,  ожидая.  Затем  Лэра  услыхала  шаги,  и  холодный  пот
заструился по ее позвоночнику.
     Это была походка  нечеловеческого  существа.  Звук  шагов,  казалось,
исходил откуда-то из теней слева от трона. Они  отдавались  эхом  по  всей
зале, образуя завораживающий ритм, и Лэра затаила дыхание.
     Тук, тук, тук...
     При виде гигантской тени Лэра задрожала, ее колени подгибались, грудь
усиленно вздымалась, пока она пыталась выровнять дыхание. И  вот  появился
Рейзен.
     Лэра почти задохнулась. Он был  слишком  огромен.  Раза  в  три  выше
любого нормального мужчины. Его мускулистая и мощная грудь была  обнажена,
сильные руки на локтях и  плечах  заканчивались  шипами,  кожа  напоминала
твердый темный отполированный камень.  Нижние  конечность  были  словно  у
козла.  Кривые  козлиные  ноги,  покрытые  черной  шерстью,  с   копытами,
напоминающими обсидиан. Но не это заставило сердце Лэры трепетать  подобно
дикой птице, когда он уселся на трон и  зафиксировал  на  ней  пристальный
взгляд.
     Как бы Рейзен ни выглядел раньше, теперь он был совершенно  не  похож
на человека. На нее смотрело  немигающими  черными  глазами  лицо,  словно
явившееся из ночного кошмара. Легенды приписывали Горгону голову быка,  но
это было бы гораздо предпочтительней. Да, у него были бычьи рога и уши, но
на этом  сходство  заканчивалось.  Очертания  лица  и  форма  головы  были
пародийно человеческими, но волосы отсутствовали.  Зато  его  голова  была
покрыта костяными  отростками.  Некогда  человеческий  нос  превратился  в
ужасное рыло, а пасть обнажала острые волчьи зубы. Щеки и подбородок  тоже
обросли шипами, напоминающими роговое покрытие его головы.
     Калладор был стар, и всю жизнь он использовал магию, но он не утратил
человеческой  наружности,  так  что  единственным  объяснением  чудовищной
мутации, постигшей принца Рейзена, была жидкость, полученная им  от  князя
тьмы Азрая. Подкрепленная кражей крови, она превратила Рейзена  в  кошмар.
Лэра припомнила, что легенды называли Горгона полностью выжившим из ума, и
снова усомнилась  в  этом.  Все  же,  увидев  его  во  плоти,  она  теперь
недоумевала, как можно претерпеть такую чудовищную  трансформацию  тела  и
при этом не выжить из ума.
     Калладор сделал шаг вперед  и  опустился  на  одно  колено,  кланяясь
своему покровителю и властелину.
     -  Позвольте  представить  вам  герцогиню  Лэру  из   Боруина,   Ваше
Высочество.
     Лэра не знала, что делать. Она онемела от страха, но в  ней  говорила
кровь принцессы дома Роэлей, а этот мутант хоть и  был  Горгоном,  все  же
являлся принцем из дома Роэлей,  хоть  и  незаконнорожденным.  Он  был  ее
родственником. И она имела полное право не  кланяться  ему.  Я  не  должна
показывать, что боюсь его, думала она, прилагая  нечеловеческие  усилия  к
тому, чтобы стоять гордо и прямо, глядя ему прямо в глаза.
     Рейзен просто окинул ее взглядом, а затем заговорил. Его голос звучал
на  удивление  по-человечески   и   весьма   приятно,   глубокий,   хорошо
поставленный  и  с  великолепными  интонациями.  Он  говорил  с  ануирским
акцентом, но с легкой  примесью  какого-то  другого  звучания.  Потом  она
осознала, что он говорит на Анду, языке, который  ее  предки  использовали
много веков назад.
     - Калладор рассказывал о вас, миледи, - произнес .
     - Он сообщил, что вы сделали значительные успехи в занятиях магией, а
ваша одаренность кажется ему необычной и несомненной.
     - Я стараюсь, милорд, - отвечала она, тщательно подобрав вежливое, но
нейтральное обращение.
     - Это похвально, - продолжал Горгон. Затем возникла резкая пауза.
     - Мой облик напугал вас? - спросил он.
     - Вы поистине грозно выглядите, милорд.
     - Вы находите меня отвратительным?
     Лэра судорожно сглотнула. К чему он клонит?
     - Я нахожу вас ужасным, - ответила она.
     - Вы весьма тщательно подбираете выражения, - заметил он.
     - Это тоже похвально. Я чувствую ваш страх, но вы тщательно скрываете
его. Вы обладаете гордостью и смекалкой, это хорошее сочетание.
     - Благодарю вас, - отвечала она. Время брать быка  за  рога,  сказала
она себе, едва сдержав истерический смешок  при  мысли  о  том,  насколько
выражение подходит к ситуации.
     - Вы очень любезны, милорд, но мне думается, что  вы  встретились  со
мной не только для того, чтобы говорить мне комплименты.
     На лице Рейзена возникло нечто вроде улыбки, хотя внешне  это  скорей
напоминало гримасу.
     - В самом деле. У меня есть дело, которое я хочу поручить  вам.  Если
вы справитесь с заданием, вскоре  последует  вознаграждение.  В  противном
случае я заберу вашу душу.
     Лэра глотнула. Он подразумевал кражу крови. Мысль о смерти  наполнила
ее ужасом, но в глубине души она испытывала облегчение  от  того,  что  он
вызвал ее не с интимными целями. Она предпочла бы умереть.
     - Что мне следует сделать? - спросила она.
     Горгон достал  крошечный  сосуд,  не  больше  наперстка,  на  золотой
цепочке. Он повесил его на коготь.
     - Ваш брат император собирается гостить у вас в  Сихарроу  по  случаю
Саммер-Корта. Он привезет с собой свою жену. Ночью вы должны проследить за
тем, чтобы императрица выпила содержимое этого сосуда. Можете подлить  его
в вино или воду, как пожелаете. Но это должно  случиться  в  ночь  летнего
солнцестояния. Если вы не сделаете этого, ваша жизнь принадлежит мне.
     - Что должно произойти? - напряженно спросила Лэра.
     - Должен родиться ребенок, - отвечал Горгон.
     - Мой ребенок.
     Лэра задохнулась.
     - Если императрица прибудет в Сихарроу уже беременной, Калладор  даст
вам специальное зелье, чтобы случился выкидыш, а затем ей  следует  давать
предохранительное зелье вплоть до недели перед  солнцестоянием.  Тогда  вы
подольете жидкость, которую я дал. Первенец императора Микаэла будет  моим
сыном. И через него я смогу основать новую династию  и  править  империей,
которая давно по праву принадлежит мне.
     Горгон протянул когтистую лапу к Лэре, и флакончик оказался у  нее  в
руках. Она повесила цепочку себе на шею.  От  прикосновения  сосуда  к  ее
груди у нее побежали мурашки.
     - Теперь вы можете идти, - сказал Горгон.
     - Вы знаете, что надо делать.
     Он поднялся и молча исчез во тьме за троном.
     Лэра  неподвижно  стояла  на  месте,  словно  оглушенная.  Затем  она
повернулась и медленно приблизилась к Калладору. Они покинули залу и двери
с  шумом  захлопнулись  у  них  за  спиной.  Лэра  повернулась  к  магу  и
прошептала.
     - Это безумие!
     - О, нет, - отвечал Калладор.
     - Это просто политика.
     - Политика!
     - Да, политика, - повторил Калладор.
     - Рейзен  веками  жаждал  управлять  империей.  Однажды  он  потерпел
поражение, оказывая поддержку Азраю, и эта неудача  преследовала  его  все
долгие годы. Века ушли  на  то,  чтобы  развить  природные  способности  и
укрепить свою державу, создать мощную армию, а это не так просто, ведь его
головорезы убивают друг друга почем зря.  Если  бы  существовал  достойный
противник, с которым пришлось  бы  считаться,  все  было  бы  проще.  Беда
Рейзена в том, что при его неистовой жажде  власти  его  снедает  злоба  и
ненависть. Он ненасытен. Он одержим своей манией завоевания.
     -  И  он  считает,  что  достигнет   долгожданной   цели,   обрюхатив
императрицу? Это безумие! Какое же чудовище должна родить императрица?
     Калладор пожал плечами.
     - Родится маленький онсхеглин. Его, разумеется, убьют, но последствия
его рождения будут существенными. Первенец императора будет отвратительным
выродком. Ясно, что это знак богов, - он улыбнулся. -  Или,  если  хочешь,
назовем это роком.
     - Что это значит?
     - На территории  империи  найдутся  многие  люди,  которые  истолкуют
рождение  как  определенный  знак  свыше.  Знак   неизбежного   возвышения
онсхеглина, - отвечал Калладор.
     Рейзен среди онсхеглинов  считается  наиболее  могучим.  Есть  группа
людей, называющих себя фаталистами. Они не верят в богов, по крайней мере,
в старых богов.  В  их  общество  входят  разочарованные  поэты,  кабацкие
философы  вроде  большеглазых  молодых  девиц  и  молодых  аристократов  с
артистическими замашками, и теперь они организовали некое движение.
     Во многих  городах  империи  они  поразили  воображение  и  завоевали
симпатию простого народа. У них нет  постоянного  лидера.  Это  делает  их
потенциально полезными. Плод созрел, так сказать.
     - Когда императрица родит урода, они  моментально  распространят  эту
новость по всей империи и со своими комментариями. Злой рок  погубил  семя
Роэлей. Божественный эликсир, полученный  в  Дейсмаар,  с  кодами  отравил
императорскую кровь так же, как это произошло  с  онсхеглинами.  Все,  что
совершили Роэли за несколько веков, это ввергали империю в одну  войну  за
другой, и реки человеческой крови омывали славу их рода. Мятеж до сих  пор
памятен многим. Такую память можно  использовать  в  своих  целях.  Может,
пришло  наконец-то  время  свергнуть  Роэлей  и  тогда  народ  будет  жить
свободно.
     - Это означает еще одну гражданскую войну, - сказала Лэра.
     - Страна еще не оправилась после предыдущей, - пояснил Калладор.
     - Еще одна разрушит ее.  Тогда  на  империю  сможет  напасть  Рейзен.
Микаэл, конечно, соберет остатки своей армии, но этого будет недостаточно.
Его поражение неминуемо. И Горгон воссядет на Железный Трон.
     Их шаги гулким  эхом  отдавались  под  каменными  сводами,  пока  они
пробирались по направлению к жилищу Калладора. Маг  вызвал  огненный  шар,
чтобы видеть дорогу в подземелье, и он парил  над  ними,  кидая  блики  на
темный глянец стен.
     - Ты изобрел этот план! - сказала Лэра внезапно.
     - И выдал Рейзену эту идею!
     - А почему бы и нет? - возразил Калладор.
     - Если бы Эрвин захватил  трон,  я  стал  бы  королевским  магом  при
императоре. Тогда мне больше не пришлось  бы  оплачивать  ингредиенты  для
моих зелий, больше не было  бы  отложенных  экспериментов  из-за  нехватки
денег,  я  смог  бы  посвятить  остаток  жизни  совершенствованию  в  моем
искусстве. Но Эрвин погиб, как глупец, и  мне  пришлось  менять  планы.  Я
успел привыкнуть к определенному комфорту и мне не  хочется  менять  стиль
жизни. Когда падет империя и Рейзен захватит власть, я стану главным магом
во всей стране. А ты, в  качестве  моей  лучшей  ученицы,  будешь  главной
колдуньей.
     - Ты дурак! - вскричала Лэра.
     - Ты и вправду решил,  что  мое  честолюбие  этим  удовлетворится?  Я
устроила так, чтобы у императрицы не было детей! Если  Микаэл  не  оставит
наследника, мой сын будет следующим в роду Роэлей и наследует  престол,  а
после смерти Микаэла я буду править! Я получила бы все!
     Калладор поднял брови.
     - Действительно. И не стоит спрашивать, долго ли проживет твой  брат.
Но ты забыла, что поскольку твой сын еще слишком  молод,  чтобы  управлять
империей, регентом станет герцог, твой муж, и...
     Он прервался и взглянул на Лэру с пониманием.
     - Ну да, конечно! Ты несомненно  уже  позаботилась  о  том,  чтобы  в
нужное время превратиться в безутешную вдову. Я здорово недооценивал тебя.
Твой план настолько же логичный и последовательный, насколько дьявольский.
Мои поздравления.
     - Но теперь ты все погубил, - яростно прошипела Лэра.
     - Если я выполню требование Рейзена и помогу выполнению твоего плана,
я останусь ни с чем, кроме того, что он кинет  мне  как  собаке  кость.  В
любом случае это будет далеко от того,  что  я  могла  бы  достигнуть,  не
вмешайся ты со своей дурацкой идеей.  Если  бы  я  получила  регенство,  я
сделала бы тебя главным магом империи. Если это все, чего  ты  хочешь,  то
почему же, во имя всех богов, ты не сказал мне?
     - Ну, это вопрос доверия, - замялся Калладор.
     - А мне это нелегко дается. Сила привычки, я  полагаю.  И  я  не  мог
ожидать, что твоя идея окажется настолько дерзкой и  честолюбивой.  Должен
признать, ты превзошла меня по всем статьям. Я хотел бы раньше подумать об
этом, но увы! слишком поздно.
     - Может, и нет, - сказала Лэра, пока Калладор  проделывал  магические
жесты, чтобы открыть дверь  в  свои  покои.  Она  распахнулась  с  громким
скрежетом.
     - Может, у нас еще есть шанс...
     - Невозможно, - возразил маг.
     - Мы не можем предать Рейзена. Он имеет надо мной  такую  же  власть,
как я над тобой. Мне пришлось дать ему такой же залог, как  я  получил  от
тебя. Теперь мы с ним связаны. Если я предам его, мне  будет  от  него  не
уйти.
     - Тогда тебе следует забрать этот залог, - сказала Лэра.
     Калладор нервно хихикнул.
     - Проще сказать, чем сделать, моя дорогая. Уж не надеешься ли ты, что
он его случайно обронит где-нибудь?
     - Как он выглядит? - спросила она.
     - Прядь волос, так же как у тебя, и он хранит ее в медальоне на шее.
     - А если медальон  окажется  пустым?  Насколько  вероятно,  чтобы  он
открывал его для проверки?
     Калладор поднял брови.
     - Думаю, не станет, - признался он.
     - Но как ты вытащишь оттуда мои волосы? Заберешься к нему в  спальню,
пока он будет  отдыхать?  Не  думаю.  Если  я  попробую  так  сделать,  он
почувствует мое присутствие, и это будет моим концом.
     - Но он не связан со мной такими узами, - сказала Лэра.
     - Ты хочешь пойти на такой риск? - не поверил Калладор.
     - Если он проснется и обнаружит тебя, то разорвет тебя на куски.
     - Нет, если он будет рад моему присутствию, - заявила она.
     Глаза Калладора округлились.
     - Не хочешь же ты сказать...
     - Как давно у него не было женщины? Он сохранил эту способность,  как
ты думаешь?
     Калладор ошеломленно уставился на нее, не в силах сказать ни слова.
     Наконец, он выдавил из себя.
     - Я... я не знаю. Но... ты же не  серьезно...  ты  не  собираешься...
отдаться ему?
     Губы Лэры скривились в горькой усмешке.
     - Когда ты привел меня к нему, я  боялась,  что  он  именно  этого  и
пожелает, и подумала, что лучше умереть.  Но  теперь  я  не  вижу  другого
выхода, так что придется ненадолго позабыть о своей брезгливости.
     Калладор, шатаясь, упал в  кресло  и  его  руки  нервно  сжали  ручки
кресла. Он покачал головой.
     - Даже если так,  это  все  равно  ужасный  риск.  Поведение  Рейзена
непредсказуемо. Я никогда не слыхал, чтобы у него были женщины...
     Он взглянул на нее.
     - Он может повредить тебе. Даже убить.
     - Я знаю, - ответила Лэра.
     Мысль о том, чтобы лечь с Рейзеном, наполняла ее ужасом. Но в  то  же
самое время ее охватывало странное, болезненное и необъяснимое возбуждение
при мысли о том, какой громадный риск ей предстоит. И  ей  придется  стать
первой женщиной, которая переспит с ним за несколько  последних  веков.  А
невзирая на его устрашающую наружность, в  душе  он  оставался  человеком,
мужчиной... А их действия поддаются контролю. В этом искусстве ей не  было
равных. Она станет единственной женщиной, переспавшей с онсхеглином, самым
ужасным и сильным онсхеглином из всех... А попытаться завоевать его...
     - Клянусь всеми богами,  -  медленно  произнес  Калладор,  пристально
наблюдая за ней.
     - Мысль об этом возбуждает тебя!
     - Лэра поняла, что забыла следить за выражением своего  лица.  Он  не
должен знать.
     - Возбуждает? Ты сошел с ума?
     - Выражение твоего лица...
     -  Если  ужас,  от  которого  теряешь  разум,   может   быть   назван
возбуждением, то ты прав, -  произнесла  она,  вздрагивая  от  притворного
страха.
     - И что ты знаешь о возбуждении? Что ты знаешь, кроме своих заунывных
заклинаний? Из-за тебя мы оба  попали  в  эту  ситуацию!  Из-за  тебя  мне
придется совершить нечто... немыслимое! И если я не  выживу  или  сойду  с
ума, то это падет на  твою  голову!  Клянусь  Хэлином,  если  бы  я  стала
мужчиной, я бы удавила тебя голыми руками!  Ты  продал  себя  чудовищу,  а
потом со мной поступил так же! И теперь мне придется  спасать  нас  обоих!
Будь ты проклят, Калладор! Будь проклята твоя глупость!
     Маг с позором опустил голову.
     - Ты права, Лэра. Я был дураком, ослепленным собственным честолюбием.
Хотел бы я как-то помочь тебе. Я действительно сожалею, что  втравил  тебя
во все это. Прости меня.
     - Слова, - сказала она презрительно.
     - Легко извиняться, пока я должна приносить эту ужасную жертву.
     - Это правда, - с несчастным видом простонал Калладор. Он поднес руки
к шее и расстегнул цепочку золотого  медальона,  в  котором  хранилась  ее
прядь в