ом известии внутренне задрожал от возбуждения.
     Принц Микаэл был единственным наследником императора Адриана, и  если
бы с ним что-нибудь случилось, преемником  Железного  Трона  стал  бы  сам
Эрвин, происходивший из рода Роэлей. По крайней мере, он так считал.
     Однако на Эдана суматоха в замке не произвела  никакого  впечатления,
потому что он почти потерял голову от страха за юного принца, за  которого
нес ответственность. Он был встречен в дверях самим эрцгерцогом и  доложил
о случившемся, после чего последний отпустил его с  довольно  зловещим  "Я
поговорю с тобой позже". Затем лорд Эрвин самолично принял Микаэла из  рук
Эдана и понес его наверх.
     Будь Эдан несколькими годами старше и немножко искушеннее в  интригах
императорского двора,  он  бы  хорошенько  подумал,  прежде  чем  отдавать
Микаэла в руки человека, который больше всех выиграл бы, случись с принцем
что-нибудь; но к счастью отец Эдана,  зараженный  всеобщей  тревогой,  все
время находился при Микаэле и не спускал с него глаз.
     Отец не сказал ему ни слова, и от этого Эдан  почувствовал  себя  еще
более несчастным; он не сомневался, что то  было  презрительное  молчание.
Однако, он ошибался. Лорд верховный камергер прекрасно  знал,  что  Эрвину
стоит только протянуть свою сильную руку, чтобы стать следующим преемником
трона. Не то чтобы лорд Тиеран подозревал эрцгерцога в измене.  Просто  он
трезво  принимал  во  внимание  человеческие  слабости  и   потому   хотел
удостовериться, что лорд Эрвин не  впадет  в  недостойное  искушение.  При
таких обстоятельствах лорду Тиерану было не до собственного сына.
     К счастью для всех - кроме, вероятно, лорда Эрвина - Микаэл отделался
всего лишь легким сотрясение  мозга  и  огромным  синяком  на  лбу.  Врачи
пустили ему  кровь  и  уложили  в  постель  на  пару  дней.  Тем  временем
разочарованный эрцгерцог сорвал свою досаду сначала на  Корвине,  которого
приказал  заточить  в  темницу,  а  потом  на  Эдане,  которого   тоже   с
удовольствием бросил бы в темницу, если бы не нежелание ссориться с лордом
верховным камергером, приближенным  к  старому  императору  больше  любого
другого придворного. Поэтому лорду Эрвину пришлось удовольствоваться  тем,
что он безжалостно накричал на Эдана и, сорвав под конец  голос,  отправил
того чистить конюшни.
     Именно там несколькими часами позже леди Ариэль нашла Эдана,  который
сгребал лопатой навоз и проклинал свою жизнь.
     - Эдан?
     Он поднял глаза. Девочка стояла перед ним, ничуть не  похожая  на  ту
визжащую вооруженную фурию, которая  сегодня  утром  нанесла  Эдану  удар,
лишивший его чувств. Она переоделась  в  простое  темно-зеленое  бархатное
платье, спускавшееся до изящных черных туфелек. Голова ее была  непокрыта,
и длинные светлые косички лежали на груди. Она казалась скорей  совершенно
обычной маленькой леди, чем задиристой девчонкой-сорванцом, какой  была  в
действительности.
     Морщась, Эдан сгребал лопатой навоз с грязного пола и сваливал его  в
деревянную тачку.
     - В чем дело, Ариэль?
     - Эдан, я просто... - Она замялась. - Я просто хочу сказать, что  мне
очень жаль.
     Он только хмыкнул и вернулся к работе.
     - Ладно, забудем.
     - Я знаю, это моя вина, - сказала она  тоненьким  голоском.Я  имею  в
виду поступок Корвина. Если бы я не вывела тебя из  строя,  ты,  вероятно,
сумел бы остановить его.
     - Во всем виноват я один, - ответил  Эдан.  -  Поделом  мне,  если  я
позволяю  слабой  девчонке  сбивать  себя  с  ног.  Мне   следовало   быть
повнимательнее. Честно говоря, мне не хотелось бы, чтобы  ты  рассказывала
об этом кому-нибудь.
     - А я подумала, что если расскажу все твоему отцу, он поймет, что  во
всем виновата я и не будет ругать тебя.
     Эдан  так  и  застыл,  согнувшись  над  лопатой.  Он  поднял  на  нее
ошеломленный взгляд:
     - Ты сказала ему?
     Ариэль кивнула.
     - Я не хотела, чтобы у тебя были неприятности. Поэтому пошла к нему и
сказала, что во всем нужно винить лишь меня и что я готова  принять  любое
положенное мне наказание, и что тебя  нельзя  ругать  за  то,  что  ты  не
помешал кому-то что-то сделать, если ты лежал без сознания на земле, когда
все это случилось.
     Эдан закрыл глаза и внутренне застонал.
     - Замечательно.
     Ариэль не поняла его горькой иронии. Она улыбнулась и сказала:
     - Я подумала, ты будешь доволен. А твой  отец  все  сразу  понял.  Он
сказал, что я смелая девочка,  раз  пришла  и  рассказала  всю  правду.  И
сказал, что я могу  не  бояться  наказания,  так  как  принц  серьезно  не
пострадал. Еще он поговорил с  лордом  Эрвином,  и  Корвина  выпустили  из
темницы. Вот видишь, все закончилось благополучно.
     - Просто великолепно, - покорно сказал Эдан.
     - Надеюсь только, ты не слишком сердишься на  меня  за  тот  удар,  -
сказала Ариэль.
     - Нет, Ариэль, я не сержусь.
     - Я не хотела сделать тебе больно.
     - Мне не было больно, Ариэль. Все в порядке.
     - Потому что я никогда не хочу делать тебе  больно,  Эдан.  Боюсь,  я
немножко перегнула палку. Иногда я сама не понимаю, что на меня находит.
     - Пожалуйста, давай забудем об этом.
     - Значит, ты на меня не сердишься?
     - Нет, я на тебя не сержусь! - не выдержав, закричал он.
     Она вздрогнула и отступила на шаг.
     - Ты сердишься.
     Он набрал в легкие побольше воздуху и медленно заговорил:
     - Я не сержусь, Ариэль.  Честное  слова.  Я  просто  больше  не  хочу
говорить об этом, понятно? У меня еще осталось много работы, и, если ты не
возражаешь, я хотел бы вернуться к ней.
     - Я только хотела извиниться.
     В тихом отчаянии Эдан закрыл глаза. Он сосчитал до  десяти,  а  потом
сказал:
     - Отлично. Ты извинилась. С этим делом покончено раз и навсегда. И мы
больше не будем говорить об этом. Договорились?
     Девочка просияла.
     - Договорились. Ну что ж, тогда можешь возвращаться к своей работе.
     - Спасибо.
     Она повернулась и пошла было прочь, но потом остановилась.
     - Да, еще твой отец сказал, что хочет видеть тебя сразу,  как  только
ты освободишься.
     - Конечно, - сказал Эдан с кислой гримасой. - Спасибо,  что  передала
сообщение.
     - Всегда к вашим услугам.  -  Ариэль  сделала  ему  быстрый  книксен,
повернулась и легкой походкой вышла из конюшни.
     Эдан застонал, оперся на  лопату  и  уныло  поник  головой.  Одна  из
лошадей заржала.
     - О, заткнись! - сказал он.

                                  * * *

     Двухдневного отдыха для Микаэла  было  более  чем  достаточно,  чтобы
встать на ноги. На второй день он уже жаловался, что  не  хочет  лежать  в
постели, из чего можно было заключить, что он столь же крепкоголов,  сколь
и упрям. Но тут для разнообразия в дело вмешалась императрица и  приказала
Эдану следить за тем, чтобы принц сохранял полный  покой,  даже  если  для
этого его придется привязать к кровати.  Эдан  с  радостью  воспользовался
возможностью  выполнить  этот  приказ  буквально,  и  как  только   Микаэл
попытался выйти из повиновения, привязал  его  к  столбикам  кровати.  Это
вызвало приступ царственного гнева поистине эпических масштабов, но спустя
несколько часов Эдану удалось вырвать  у  Микаэла  обещание  не  совершать
никаких поползновений встать с постели, если он его отвяжет, и, хотя принц
горько сетовал на свою участь, заключительный период выздоровления  прошел
без дальнейших осложнений.
     Эдан отдал Микаэлу должное, когда тот, узнав, что Корвин попал  из-за
него в тюрьму, пусть всего на пару часов, страшно огорчился  и  немедленно
послал за старшим товарищем.
     Корвин явился бледный как смерть. Когда лорд Эрвин  приказал  бросить
его в темницу, бедняга решил, что никогда  больше  не  увидит  света  дня.
Однако он не получил  никаких  объяснений,  когда  всего  через  два  часа
(которые, впрочем, показались ему вечностью)  его  выпустили  на  волю.  А
потому, когда тюремщик пришел за ним в камеру, Корвин нимало не  усомнился
в том, что сейчас его поведут на плаху.
     Эдан находился в покоях Микаэла, когда Корвин вошел и упал на колени,
умоляя о прощении. Микаэл немедленно велел ему подняться и подойти,  после
чего сказал старшему товарищу, что по справедливости это он должен просить
прощения у него.
     - Я сам напросился на это, - сказал Микаэл. - И получил по  заслугам.
И это был хороший удар, тогда как я  повел  себя  крайне  недостойно.  Мне
действительно жаль, Корвин, что ты  оказался  в  тюрьме  из-за  меня.  Даю
слово, я постараюсь загладить свою вину. Ты простишь меня?
     Корвин так разволновался, что не находил слов.
     - Корвин, пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня, иначе  Эдан  будет
злиться на меня до бесконечности.
     - Но... ваше высочество, не мое дело...
     - Корвин, если я говорю, что твое дело прощать меня, значит это  твое
дело - поэтому прости меня и давай покончим с этим, ладно?
     Корвин принял извинения Микаэла, а потом Микаэл принял его извинения,
заметив, что это был первый случай, когда Хэлин проиграл сражение при горе
Дейсмаар, причем полководцу гоблинов.
     - В следующий раз мы поквитаемся, - предостерег он.
     Корвин заметно испугался.
     - В следующий раз?
     - Конечно, - сказал Микаэл. - В конце концов, теперь мне нужно свести
счеты с гоблинами.
     Корвин нервно сглотнул.
     - Может,  ваше  высочество,  в  следующий  раз  я  буду  иметь  честь
сражаться на стороне анурийцев?
     - Нет-нет, я хочу, чтобы ты выступал на стороне Азрая,сказал  Микаэл.
- Все остальные всегда немножко поддаются в поединках со мной, потому  что
я принц. А ты не поддаешься. Именно это мне и надо. Я никогда  не  научусь
хорошо драться, если все будут поддаваться и позволять  мне  побеждать.  В
следующий раз, Корвин, заставь меня попотеть как следует.
     - Как вам будет угодно, ваше высочество, -  сказал  Корвин  с  низким
поклоном, хотя эта  затея  явно  не  вызвала  у  него  восторга.  Мысль  о
следующем сражении просто приводила его в ужас.
     - И еще одно, - сказал Микаэл,  -  мне  надоело,  что  все  постоянно
обращаются ко мне так. Ваше высочество то, ваше  высочество  это...  Никто
никогда не называет меня по имени, кроме родителей и сестер, а  с  ними  я
почти и не разговариваю. Какой смысл иметь  имя,  если  никто  никогда  не
произносит его?
     - Обращаться  к  наследнику  престола  по  имени  не  подобает,  ваше
высочество, - сказал Эдан, решив воздержаться  от  замечания,  что  сестры
Микаэла редко разговаривают с ним, потому  что  они  ужасно  избалованы  и
ненавидят брата, а большинство родителей в любом случае может  найти  куда
более важные занятия, чем тратить время на разговоры с детьми. Кроме  того
император плохо себя чувствовал и мало с кем общался  в  последнее  время,
предоставив вести государственные дела верховному камергеру, а императрица
была слишком занята дочерьми, пытаясь выдать их замуж, что  представлялось
непростой задачей, если учесть их высокое положение и  еще  более  высокое
самомнение, не говоря уж о том, что их было семеро.
     - Мне все равно. Мне это надоело, - упорствовал принц.Неужели они  не
могут на худой конец называть меня "господин Микаэл" и как-нибудь  в  этом
роде?
     -  Хм-м.  Поскольку  это  вопрос   дворцового   этикета,   я   должен
посоветоваться с отцом, - сказал Эдан. - Раз уж вам так хочется, возможно,
он позволит обращаться к вам  по  имени  в  неофициальной  обстановке,  но
только самым близким вашим друзьям из числа придворных.
     - Он позволит? - возмутился Микаэл. - Почему это он должен решать?  Я
наследник престола, а он всего лишь королевский камергер.
     - Совершенно верно, - согласился Эдан. - Но такие вопросы не решаются
произвольно. Речь идет о создании прецедента,  отступлении  от  дворцового
этикета и так далее; все это требует тщательно рассмотрения. Это непростое
дело.
     - Хорошо, пусть он займется им как можно скорее, - сказал  Микаэл.  -
Меня зовут не "ваше высочество", а Микаэл Роэль, и я хочу,  чтобы  ко  мне
обращались по имени.
     - Я поговорю с отцом при первой же  возможности,  ваше  высо...  э-э,
господин Микаэл, - пообещал Эдан.
     - Когда я стану  императором,  -  раздраженно  заявил  Микаэл,я  буду
принимать такие решения сам, не советуясь со всякими там придворными.  Это
глупо. Предположим, мы с тобой на поле боя, и  враг  подскакивает  ко  мне
сзади. Пока ты прокричишь "Ваше высочество,  поберегитесь!",  я  буду  уже
убит.
     - В таких обстоятельствах, мой  господин,  -  сказал  Эдан,  подавляя
улыбку, - для краткости я непременно назову вас по имени.
     - Отлично, - сказал Микаэл. - Страшно не хотелось  бы  умереть  из-за
дворцового этикета.
     Когда вечером того же дня Эдан пересказал этот  разговор  отцу,  лорд
Тиеран отвечал весело.
     - Не вижу  причин,  почему  бы  в  неофициальной  обстановке  близким
друзьям принца не называть его "господин  Микаэл"  или  "господин".  Хотя,
конечно, называть его только по имени в высшей  степени  неуместно.  Разве
что в сражении, в описанной ситуации, - добавил он с улыбкой. - Излишне  и
говорить, что, став императором, он, конечно  же,  будет  волен  принимать
подобные  решения  сам,  ни  с  кем  не  советуясь.  -  Тут  лорд   Тиеран
посерьезнел. - И, боюсь, его желание  может  исполниться  раньше,  чем  он
думает.
     Эдан нахмурился.
     - Что-нибудь случилось с императором?
     Отец кивнул.
     - Здоровье его быстро угасает. Всем известно, что  император  неважно
себя чувствовал последнее время, что он стар и легко устает, но я изо всех
сил старался скрыть, до какой степени немощным и хилым стал он.  Не  знаю,
насколько мне удалось утаить  истинное  положение  вещей,  но  я  серьезно
беспокоюсь, что он  не  дотянет  до  осени.  И  если  император  умрет  до
возвращения  в  Имперский  Крен,  все  мы  окажемся  в  довольно   опасном
положении.
     - Почему?
     - Эрцгерцог Боруинский - человек честолюбивый, - ответил лорд Тиеран.
- И  человек  могущественный.  Принц  Микаэл  слишком  юн,  чтобы  править
самостоятельно. Ему понадобится регент. По правилам место  регента  должна
была бы занять императрица, которую направлял бы я в  качестве  верховного
камергера, но она сама еще слишком молода, и герцог Боруинский легко может
заявить,  что  империи  требуется  более  сильная  и  опытная  рука.  Пока
императорский двор остается в Сихарроу,  для  него  будет  проще  простого
использовать свое влияние и провозгласить себя регентом. А в  этом  случае
ему останется один лишь шаг до самого Железного Трона.
     - Но... принц Микаэл - наследник, - сказал Эдан. - Конечно  же,  лорд
Эрвин не может вынашивать планы его смещения. Это было бы  государственной
изменой.
     - Тебе еще многому надо научиться, сын мой,  -  сказал  лорд  Тиеран,
покачав головой. - Став регентом,  герцог  Боруинский  может  жениться  на
императрице, и, хочет она этого или нет, ей будет  очень  трудно  отказать
ему, пока она находится в его власти здесь, в Сихарроу. А если он  женится
на императрице и с принцем  Микаэлом  произойдет  какой-нибудь  несчастный
случай, лорд Эрвин станет следующим императором Ануира.
     - А я всегда думал, что лорд Эрвин предан  императору!  -  воскликнул
Эдан.
     - Так оно и есть, - ответил отец.
     - Но... тогда как может он замышлять измену?  -  непонимающе  спросил
Эдан.
     - Просто лорд Эрвин не сочтет это изменой, - терпеливо объяснил отец.
- Он сочтет это достойным и  совершенно  разумным  шагом,  предпринятым  в
целях безопасности империи.
     Эдан озадаченно уставился на отца.
     Увидев, что сын не понял его, лорд Тиеран развил свою мысль.
     - Эрвин Боруинский человек не дурной, -  сказал  он,  -  но  поистине
честолюбивый. Во многих случаях с дурным человеком легче иметь  дело,  ибо
ты всегда знаешь, чего от него ожидать. Дурной человек знает свою  природу
и понимает ее. Поэтому  он  не  видит  нужды  оправдывать  свои  поступки.
Напротив, честолюбец куда более изворотлив и  непредсказуем.  Он  зачастую
обманывает самого себя, равно как и других.
     Герцог Боруинский не дурной человек, - продолжал лорд Тиеран, - но он
легко может убедить себя, что при императоре-ребенке империя  находится  в
опасности и что сама императрица слишком молода и неопытна для того, чтобы
управлять страной в  качестве  регента.  По  крайней  мере,  здесь  он  не
ошибется. Конечно, она могла бы управлять под моим началом, но лорд Эрвин,
безусловно, посчитает свое водительство более разумным. И  возможно  даже,
он будет прав - кто знает? Конечно,  он  способен  управлять  империей.  В
любом случае он скажет себе, что, овдовев,  императрица  оказалась  легкой
добычей для неразборчивых в средствах поклонников, стремящихся к власти, а
потому только женившись на ней, он сможет защитить ее и  охранить  империю
от алчных честолюбцев.
     А поскольку он происходит из рода Роэлей, - продолжал лорд Тиеран,  -
кто  лучше  него  сможет  управлять  империей  и  позаботиться   о   вдове
императора? Императрица - женщина красивая, поэтому, полагаю, лорду Эрвину
будет  нетрудно  убедить  себя,  что  он  ее  любит.  Он   -   сильный   и
привлекательный мужчина и, возможно, сумеет даже убедить в своей  любви  и
ее. В конце концов, единственным мужчиной в  ее  жизни  был  император,  а
мужчина его возраста и здоровья  не  в  силах  по-настоящему  воспламенить
сердце молодой женщины. Но независимо от  того,  по  доброй  воле  или  по
принуждению императрица уступит, лорд Эрвин убедит себя, что действовал из
самых благих побуждений. Вот почему честолюбивые люди опасны, сын  мой.  Я
всегда предпочту иметь дело с  дурным  человеком.  Он,  по  крайней  мере,
честен перед самим собой.
     - Но какое оправдание лорд Эрвин  сможет  найти  себе,  если  сделает
что-нибудь с Микаэлом? - спросил Эдан.
     - Ну, возможно, ему и не  придется  ничего  делать,  -  ответил  лорд
Тиеран. - Честолюбивые люди зачастую действуют окольными путями и  склонны
окружать себя прислужниками, которые умеют выполнять их желания, даже и не
прямо высказанные. Может быть, в один прекрасный  день  лорд  Эрвин  решит
отправиться на охоту с несколькими своими рыцарями  и  вечером,  у  костра
захочет поделиться с ними своими тревогами  о  судьбе  империи.  Возможно,
между делом он упомянет о том, как  трудно  управлять  страной,  когда  на
троне сидит своенравный ребенок, чьи способности недоказаны и чей нрав  не
может внушать  доверия  подданным.  Он  может  устало  вздохнуть  и  вслух
поразмышлять  о  том,  насколько  проще  все  было  бы,  если  бы  ему  не
приходилось постоянно волноваться из-за принца Микаэла...
     - И рыцари воспримут эти слова, как приказ об убийстве,тихо  произнес
Эдан, постепенно начиная понимать.
     Лорд Тиеран пожал плечами.
     - Конечно, никакого прямого приказа не последует, но люди  эрцгерцога
все равно поймут, что  он  имеет  в  виду.  И  когда  принц  Микаэл  вдруг
погибнет, никто не впадет в большее неистовство, чем лорд  Эрвин,  который
поклянется отомстить цареубийцам, кто бы они ни были. Он объявит траур  по
всей империи и сам будет искренне скорбеть; а  затем  ради  блага  империи
неохотно позволит уговорить себя взойти на трон.
     Эдан ошеломленно потряс головой.
     - Как ты можешь хотя бы просто думать о таких вещах?
     - Потому что думать о них  -  мой  долг,  -  ответил  отец.  -  Я  не
утверждаю, что лорд Эрвин сделает это, просто он может это сделать.  Такая
возможность существует, и мой долг - а однажды это станет и твоим долгом -
предвидеть подобные возможности и решать,  насколько  они  вероятны.  А  в
случае с  лордом  Эрвином  такой  ход  событий  представляется  мне  очень
вероятным.
     - Значит, нам надо покинуть замок как  можно  скорее  и  вернуться  в
Ануир?
     - Чем мы можем объяснить неожиданный отъезд? - спросил отец. -  Моими
туманными подозрениями, основанными