провинций,  известия  о  боевых  успехах   и   поражениях,
касающихся затянувшейся войны с Боруином. Тем не менее на данный момент не
было ничего столь важного, что не могло бы подождать до утра.  Его  челядь
прекрасно справлялась с  делами  в  его  отсутствие,  а  в  случае  острой
необходимости, если бы вдруг император потребовал  его  присутствия,  Эдан
оставлял информацию, где  его  искать.  Но  сегодня  вечером  он  вряд  ли
понадобится императору.
     Они вернулись в столицу уже после полудня, когда длинные  тени  легли
на площади Ануира. Улицы города  погрузились  в  мрачное  молчание,  когда
усталые войска возвращались туда, где в мирное  время  обучались  военному
искусству и откуда когда-то отправлялись на войну. Навстречу им вышли  все
жители  столицы.  Народ  толпился  вдоль  улиц,  но   никто   не   пытался
приветствовать изможденных солдат. Люди молча смотрели на устало  бредущих
воинов, выискивая родных и близких. Слишком много лиц исказится сегодня от
горя, думал Эдан, слишком много жен, матерей и детей  примутся  оплакивать
тех, кто не вернулся с поля боя.
     После того, как отряды были расформированы, и  солдаты  разошлись  по
домам и казармам, Эдан вернулся во дворец вместе с императором и  теми  из
знатных гостей, чье звание и титул  давали  почетное  право  на  роскошные
покои в Керне. Микаэл ушел к себе, велев  никому  его  не  беспокоить.  На
протяжении всей дороги обратно вплоть до момента, когда их лодка причалила
к берегу Имперского Керна, Микаэл не проронил ни  единого  слова,  глубоко
погрузившись в собственные думы. На войне случаются и победы, и поражения,
но подобных потерь им еще не  приходилось  нести,  и  Микаэл  был  склонен
винить себя во всем происшедшем.
     Эдан знал, что в такие минуты не стоило пытаться подбодрить  Микаэла.
Ему  нужно  было  побыть  наедине  с  самим  собой,  а  Эдану  требовалось
затеряться в толпе и отдохнуть от своих  обязанностей.  Он  принял  ванну,
сменил одежду и нырнул в темноту улочек, в одиночку пробираясь к  кварталу
богемы в поисках таверны Зеленый Дракон.
     Он восстановил в памяти ощущение странной пустоты  в  желудке,  когда
вместо равнин Димеда они оказались в самом сердце Паучьих Чащ.  Выбор  был
невелик. Оставаться в Паучьих Чащах или возвратиться в Мир Теней  к  живым
мертвецам. В Мире Теней их шансы на выживание были  более  чем  скромными.
Может, теперь Микаэл наконец-то  оставит  безумную  идею  обмануть  время,
размышлял Эдан. Даже проходя сквозь Мир Теней, армия не могла находиться в
двух разных местах одновременно, и каждый раз с ними происходили все более
неприятные неожиданности. Верно, их удаче пришел конец.
     Сейчас пока было невозможно просчитать, как велики понесенные потери.
Это станет известно завтра, когда  командиры  отрядов  придут  к  Эдану  с
рапортом. В данный момент он не хотел  думать  об  этом.  Он  и  без  того
чувствовал  себя  отвратительно.  Они   не   успели   ни   отдохнуть,   ни
перегруппироваться, когда  вдруг  оказались  в  Паучьих  Чащах.  Все  были
предельно уставшими, многие получили ранения, но по крайней мере они могли
идти, и это избавляло их от ужасной возможности быть оставленными.
     Вот что хуже всего, подумал Эдан. Он даже  не  представлял,  скольких
раненых пришлось  оставить  из-за  того,  что  они  были  не  в  состоянии
продвигаться наравне с основным отрядом.  Некоторым  из  них  повезло,  их
боевые товарищи на собственных спинах вытащили их из огня с поля  боя,  но
остальных пришлось оставить на растерзание живым мертвецам, а те не  знали
жалости. Если бы им довелось вновь вернуться в Мир Теней, они встретили бы
там несчастных, оставленных на поле битвы,  но  теперь  это  были  ходячие
трупы. Эдан не пожелал бы подобной участи даже злейшему врагу.
     Холодный Всадник. Половинчик сказал правду.  Ужасную  правду.  В  том
месте, куда они вышли, не было дороги. Они  оказались  в  густом  лесу,  и
пришлось выслать вперед группу людей, чтобы прорубать путь  сквозь  густые
заросли. Это значительно замедляло их продвижение. Еще не настало утро,  а
даже днем очень мало солнца попадало в Паучьи Чащи.  Тем  не  менее  эльфы
обладали безошибочным пространственным  чутьем  и  могли  указывать,  куда
идти. Они направились на юг к Димеду.
     Эдан ехал позади Микаэла вместе  с  Сильванной.  Внезапно  он  ощутил
странное покалывание в затылке. Виконт Гист настоял на том,  чтобы  Микаэл
взял его лошадь, и теперь сам ехал  позади  виконта  Алама  на  его  коне.
Микаэл собирался пойти пешком вместе с пехотой, но  молодой  Гист  убеждал
его обязательно поехать верхом, а Микаэл так устал, что  не  мог  спорить.
Когда его Божественный Гнев проходил, Микаэл  чувствовал  себя  совершенно
опустошенным. Сейчас он покачивался в седле, как будто был пьян или ранен.
     Все молчали. Лишь  стук  копыт  и  бряцанье  оружия  нарушали  тишину
застывшего леса. В какой-то неуловимый момент Эдан понял, что тут не  так.
Не было птиц. Совсем как в  Мире  Теней.  Близился  рассвет  и  пора  было
проснуться птицам. Но здесь не было птиц.
     - Ты заметил? - спросила Сильванна. Он взглянул на нее и кивнул.
     - Что это? Он пристально оглядел окружающий лес.
     - Нет птиц, - ответил он.
     - Это я тоже заметила, но не в этом дело, - произнесла она.
     - Тут еще кое-что...
     Эдан услышал, как слева от него что-то  зашуршало  в  листве,  быстро
оглянулся и увидел, как шевелятся ветви, по которым двигается... нечто.
     - Передайте солдатам, чтобы были наготове, - велел он.
     Пока сообщение передавалось, он глубоко вдохнул  и  медленно-медленно
выдыхал воздух, пытаясь привести в порядок нервы. После всего, что им  уже
пришлось перенести, не известно, как они смогут противостоять  этой  новой
опасности.
     Снова послышались шорохи  в  листве.  На  этот  раз  Эдан  ничего  не
разглядел.
     - Там что-то странное в листве, - сказал он.
     - Я знаю. Я слышала, - ответила Сильванна.
     - Только не странное, а странные. Их там много.
     Эдан заметил, что Кэлан  Гист  и  Тэлан  Алам  тоже  оглядываются  по
сторонам.  Шорохи  в  листве  привлекли  их  внимание.  Более  того,   они
становились все громче. Эдан через плечо оглянулся  на  солдат.  Они  были
явно напуганы. Еще недавно они плелись усталой походкой и с  безразличными
лицами, а теперь они озирались по сторонам, крепко прижимая к себе оружие.
     Эдан пришпорил коня и рысью поскакал вперед к Корвину и Микаэлу.
     - Вокруг кто-то копошится в листве, - сказал он им.
     - Да, знаю, -  ответил  Корвин.  Микаэл  просто  кивнул.  Его  прежде
расслабленная  поза  переменилась.  Теперь  он  прямо   сидел   в   седле,
внимательно оглядывая окружающую их растительность. Небо начало  светлеть,
хотя видимость оставалась плохой.  Все  больше  света  пробивалось  сквозь
листву.
     - Еще несколько миль, и мы выберемся отсюда, - произнес Корвин. В его
голосе звучало больше надежды, чем уверенности.
     - Лес постепенно редеет, должно быть, мы скоро выйдем из него.
     Сильванна скакала позади них.
     - Эдан, посмотри на деревья, - напряженным голосом сказала она.
     Он так и сделал. Вначале он ничего не видел. Затем уловил движение  у
стволов тех деревьев, мимо которых они  проезжали.  Пауки.  Сотни  пауков.
Некоторые были невелики, другие размером с кулак, а отдельные  особи  даже
размером с дыню. Они взбирались по стволам деревьев, и от этого  казалось,
что деревья шевелятся. Один за другим начинали они плести паутину.  Солнце
сверкало на ней, пробиваясь сквозь густую  листву,  и  постепенно  отмечая
весь их маршрут.
     - Во имя Хэлина, что это? - ужаснулся Корвин.
     Теперь их окружали сотни и сотни  пауков,  которые  плели  завесу  из
своих сетей.
     - Это Паук, - мрачно произнесла Сильванна.
     - Он ими управляет.
     Легенда гласила, что еще никому не удавалось увидеть Паука и остаться
в живых.
     Он был одним из наиболее опасных и ужасных онсхеглинов. Рассказывали,
что некогда он был королем гоблинов и звали его Тал-Казар. Он участвовал в
сражении при горе Дейсмаар на стороне Азрая. То немногое, что было  о  нем
известно, было запечатлено в древних рукописях,  хранящихся  в  Библиотеке
Школы Магии Ануира. Записи были оставлены теми, кто знавал его  много  лет
назад, когда он находился в более-менее здравом уме.
     Под воздействием  волшебного  напитка,  полученного  от  Князя  Тьмы,
Тал-Казар  объединил  несколько  племен   гоблинов   и   ноллов,   основав
собственное владение в лесах к северу от Димеда, ныне известное как Паучье
Логово. Напиток Азрая привел к чудовищным изменениям в  его  теле,  и  они
прогрессировали по мере возрастания его силы. Это, в свою очередь, усилило
его потребность  в  краже  крови,  и  подвластные  ему  гоблины  приносили
кровожадному властелину жертвы.
     Деревья по  обе  стороны  армии  Ануира  быстро  покрывались  широкой
паутиной,  по  которой  сновали  туда-сюда  полчища  пауков.  Это  зрелище
вызывало ужас и отвращение. Никто из пауков не пытался нападать на солдат,
они увлеченно предавались плетению новых и новых сетей сверкающей  паутины
на пути армии.
     - Они выстраивают нам ловушку, - внезапно осознал Эдан.
     - Из паутины?  Это  смешно!  Мы  запросто  прорвемся  сквозь  нее,  -
возразил Корвин.
     - Любой, кто попытается это сделать, окажется  усыпанным  насекомыми.
Несколько укусов вызовут паралич, и  пауки  легко  смогут  утащить  его  к
своему онсхеглинскому владыке.
     Эдан указал вперед, где сеть паутины становилась все гуще по мере  их
приближения.
     - Посмотрите сюда. Они выстраивают для нас коридор.  Понимаете,  чего
они добиваются? Они хотят заставить нас вернуться в Паучье Логово.
     - Мы пробьем себе дорогу огнем, - Микаэл заговорил впервые с тех пор,
как они выбрались из Мира Теней.
     - Передайте войскам, пусть приготовят факелы.
     - Факелов больше не осталось, государь, - возразил Корвин.
     - Последние были использованы в Мире Теней.
     - Гильвейн!  Где  Гильвейн?  -  позвал  Микаэл,  озираясь  в  поисках
эльфийского мага.
     - Я не видел его после бегства из Мира Теней, - сказал Корвин.
     - Не могли же мы оставить его там?
     - Нет, Гильвейн проходил через портал,  но  потом  я  его  не  видел.
Сильванна? - сказал Эдан, глядя на нее.
     Она покачала  головой.  Сети  паутины,  окружавшие  ее,  теперь  были
плотными, как ткань, и сплошь усеяны пауками. К  ним  подъехал  Футхарк  с
несколькими половинчиками. Все остановились.
     - Впереди коридор из паутины резко заворачивает, - доложил он.
     - Если мы пойдем по нему, то снова окажемся в самом  центре  Паучьего
Логова. Желаете ли вы, Ваше Высочество, чтобы  я  проложил  портал  в  Мир
Теней?
     Лицо Микаэла омрачилось.
     - А что, если мы снова наткнемся  на  живых  мертвецов?  Кроме  того,
пожар успел охватить большую часть территории, и пройдет  немало  времени,
пока все не выгорит, иначе он не погаснет. Тем не менее, у  нас,  кажется,
нет особого выбора...
     Внезапно поднялся ветер, небо заволокло тучами. Все подняли  глаза  к
небу и увидели, как угасает утренняя заря.
     - Похоже, надвигается буря, - предположил лорд Корвин.
     - Нет, это мой брат! Это Гильвейн! - возразила Сильванна.
     По небу понеслись тяжелые тучи, грянул гром,  молния  рассекла  небо.
Ветер продолжал усиливаться, яростно завывая в  кронах  деревьев,  раскаты
грома напоминали грохот пушек, отдаваясь гулким эхом по всему лесу.  Начал
падать град.
     - Вперед! - вскричал  Микаэл,  и  армия  с  победным  военным  кличем
рванулась вперед навстречу паучьим сетям. Но тут  раздался  звук,  который
вначале смешался с их голосами,  а  затем  перекрыл  их.  Это  было  нечто
среднее между собачьим воем и  пронзительными  воплями.  Град  молотил  по
земле  все  сильнее,  градины  по  величине  уже  сравнялись   с   крупным
виноградом. Из-за деревьев появились новые враги,  оглашая  лес  яростными
криками и потрясая оружием.
     Уставшие воины Ануирской армии обнажили  мечи  и  приготовились  дать
отпор гоблинам Паука. Гоблины сидели в засаде  в  ожидании,  пока  ануирцы
станут прорываться сквозь паучьи сети, чтобы прикончить тех, кому  удастся
вырваться живым из паутины. Град, посланный Гильвейном, нарушил их  планы,
поэтому им пришлось идти в атаку.
     Эдан с трудом осознавал, как его меч поднимается и опускается, нанося
удары  и  сокрушая  воинов  Паука.  Несмотря  на   предельную   усталость,
овладевшую ими  после  ужасной  битвы  в  Мире  Теней,  после  только  что
пережитого потрясения от  паучьей  западни,  воины  Ануира  тем  не  менее
сознавали, что сейчас от этого сражения зависит  их  жизнь  Они  прорубали
себе путь сквозь толпы нападающих гоблинов. Лес был густой, и им  пришлось
разделиться на маленькие группы и пробиваться  наружу  из  паучьего  леса,
чтобы заново переформироваться  в  нескольких  милях  отсюда  на  равнинах
Димеда. Но несмотря на то, что  они  разбили  лагерь  и  выставили  дозор,
ожидая в течение целых трех дней,  пока  люди  отдохнут,  многие  навсегда
остались в Паучьих Чащах.
     Эдан пробирался по темным улочкам богемного  квартала,  и  здания  на
противоположной стороне напоминали ему паутину, темную от сидящих  на  ней
пауков. Его лоб и спина стали мокрыми от пота. Дыхание  участилось,  глаза
расширились и взгляд стал пристальным и диким. Люди, попадавшиеся  ему  по
дороге, шарахались от него в сторону. Он был не в силах изгнать  из  своей
памяти картинки битвы в Паучьем Логове, когда люди и гоблины набрасывались
друг на друга как звери, а волкоподобные ноллы завывали, фыркали и скалили
на солдат  Ануира  истекающие  пеной  пасти,  поджидая  из  последних  сил
пробивающих себе дорогу воинов.
     Он видел, как его обступают живые мертвецы, появляясь из тумана  Мира
Теней, горят огни, и издалека  за  ними  наблюдает  Холодный  Всадник.  Он
слышал вопли раненых и умирающих,  и  они  звучали  так  реально,  что  он
заткнул себе уши, чтобы их не слышать. Но это не помогало.  Его  мозг  был
переполнен звуками и видениями, и он не мог справиться с ними.
     Он прислонился к стене, обхватил голову руками и попытался  выровнять
дыхание. Несколько раз он ударился головой о стену,  чтобы  боль  хоть  на
секунду  заслонила  кошмарные  видения.  Тяжело  дыша,  он  выпрямился   и
огляделся. Должно быть, он где-то ошибся поворотом.  Таверна,  которую  он
искал, осталась позади. Тряхнув головой, он несколько раз глубоко вздохнул
и направился вперед по темной аллее, чтобы выйти на нужную улицу.
     Не доходя полпути до таверны, он наткнулся на трех темных  личностей,
которые внезапно преградили ему дорогу.
     - Уплати пошлину за проход по аллее, дружок, - произнес один из них.
     - Давай-ка посмотрим, что у тебя в кошельке.
     Эдан увидел, как  сверкнуло  лезвие  кинжала.  Разбойники.  О,  боги,
только не сейчас, в отчаянии подумал он.
     - Прочь с дороги, - хрипло проговорил он.
     - У меня нет на вас времени.
     - Ах как мы важничаем, - неприятным тоном процедил вожак шайки.
     - Но мы-то сумеем сбить с тебя спесь.
     Они окружили его,  и  Эдан  заметил,  что  все  трое  были  вооружены
кинжалами. У вожака были меч и кольчуга военного образца.  Бывший  солдат,
подумал Эдан, один из тех, кто бросил армию и занялся разбоем. После того,
как он увидел, через что приходилось проходить  солдатам,  мысль  об  этом
дезертире наполнила его холодной яростью. Сколько солдат отдали свои жизни
или вернулись домой искалеченными, и все ради того,  чтобы  такие  негодяи
могли грабить мирных жителей города!
     - Прочь с дороги, грязный подонок, - процедил он.
     - Убить его, - велел бывший солдат.
     И в тот момент, когда они кинулись на него, что-то странное случилось
с Эданом. Внутри него как будто что-то щелкнуло, он издал хриплый вопль  и
бросился на  них,  обнажив  меч.  Мощным  ударом  он  разрубил  одного  из
нападающих почти пополам. Второй разбойник попытался ударить его кинжалом,
но Эдан отразил удар рукоятью меча и резко ударил негодяя в лицо. Брызнула
кровь, разбойник с воплем отступил, и тут Эдан  прикончил  его.  Оставался
бывший солдат, и когда Эдан повернулся к нему, тот выхватил меч  и  принял
боевую стойку. Его задиристый и хвастливый тон полностью  исчез.  На  лице
появилось уверенное выражение профессионального убийцы. Он отразил  первый
удар Эдана,  но  тот  продолжал  нападать  с  яростными  воплями,  и  хотя
разбойник  отчаянно  защищался,  шансов  на  спасение  у  него  оставалось
немного.
     Эдан оттеснил его к стене. Обнажив кинжалы,  они  бросились  друг  на
друга, и вдруг Эдан ощутил  удар  в  плечо.  Он  резко  ударил  противника
коленом в пах, бывший солдат охнул и согнулся пополам. Эдан выбил  у  него
меч и ударил головой в лицо. Затем швырнул  к  стене,  отбросил  оружие  и
принялся молотить обидчика кулаками. Теряя сознание, тот все же  попытался
улизнуть, но Эдан схватил его за горло левой рукой, приподнял, и несколько
раз с силой ударил в лицо правой.  Лицо  бывшего  солдата  превращалось  в
кровавую маску.  Снова  и  снова  Эдан  наносил  ужасные  удары,  пока  не
почувствовал, как кто-то сжал его плечо.
     Резко  обернувшись,  он  попытался  схватить  незнакомца,  одетого  в
длинный  плащ,  смутно  припоминая,  что  разбойники  были   без   плащей.
Незнакомец нырнул ему под руку, уйдя от удара, а затем нанес прямой удар в
солнечное сплетение. Эдан согнулся, воздух со свистом вырвался у  него  из
груди, и он упал на руки незнакомцу, бережно подхватившему его.
     - Эдан! Эдан, это я, Сильванна!
     Знакомый голос наконец проник в его сознание сквозь барьер ярости.
     - Сильванна? - слабым голосом произнес он, пытаясь сделать вдох.
     Она помогла ему опуститься на колени, затем  оставила  его  и  отошла
осмотреть разбойников, с которыми он только что сражался. Она  наклонилась
над каждым из них, затем выпрямилась. Убедившись, что в живых не  осталось
никого, она вернулась к Эдану, который с трудом восстановил дыхание.
     - В чем дело? Тебе недостаточно войны? Ты решил прогуляться по темным
аллеям в поисках неприятностей?
     - Что... что ты тут делаешь? - попытался произнести он.
     - Меня послала за тобой леди Ариэль, - отвечала Сильванна.
     - Ариэль?
     - Она волновалась за тебя. Она подумала, что ты собираешься  зайти  в
"Зеленый Дракон", и попросила меня, чтобы я присмотрела за тобой. Я шла по
аллее и вдруг услышала шум драки. Хотя не похоже, чтобы ты особо  нуждался
в подмоге. Это ты тут вопил, словно раненый медведь?
     Он покачал головой.
     - Я не знаю. Я не помню.
     - Великая Мать, да ты ранен! - воскликнула она.
     Эдан посмотрел и увидел нож, глубоко вонзившийся в плечо.  Он  смутно
припомнил ощущение от удара и понял, что разбойник успел его ранить.
     - Вытащи его, - попросил он.
     Она  твердой  рукой  взялась  за  рукоятку  и  резко  потянула.   Нож
поддавался с трудом. Он повредил кость и застрял в ране. Эдан вздрогнул от
боли. Нож вышел, и хлынула кровь. Эдан закрыл глаза  и  сосредоточился  на
врожденных способностях,  останавливая  кровотечение.  Через  пару  секунд
кровь перестала идти, и он почувствовал, как рана постепенно затягивается.
Очень скоро остался лишь небольшой красноватый рубец. Он открыл глаза и  с
трудом  перевел  дыхание,  чувствуя,  как   кружится   голова.   Битва   и
самоисцеление отняли у него слишком много энергии.
     - Хотела бы я так уметь, - заметила  Сильванна,  помогая  ему  надеть
тунику.
     - Помоги мне встать, пожалуйста, - попросил он, тяжело дыша.
     - Клянусь богами, мне нужно выпить что-нибудь покрепче. И побольше.
     - Пойдем, ты покажешь мне таверну, о которой  я  столько  слыхала,  -
сказала Сильванна, поддерживая его по дороге.
     Скоро он мог вполне уверенно передвигаться сам.
     - Что это на тебя нашло? - спросила она.
     - Я прежде нико