ейсмаар участвовало очень
мало гномов, но поскольку больше никто из присутствовавших, похоже,  этого
не знал, он благоразумно  решил  промолчать.  Когда  он  стал  на  сторону
Корвина, Микаэл бросил на него мрачный взгляд, а  взгляд  этот  Эдан  знал
слишком  хорошо.  Принц  Микаэл  не  любил,  чтобы  ему  противоречили,  -
независимо от исторических фактов, - но Эдан не собирался лгать  ради  его
удовольствия.
     Дело в том, что половинчики появились в Керилии  лишь  около  пятисот
лет назад, то есть много веков спустя после сражения  при  горе  Дейсмаар.
Согласно легенде, они бежали с родины своих предков  в  таинственном  Мире
Теней,  спасаясь  от  какого-то  безымянного  ужаса,  который  угрожал  их
существованию.  Сами  половинчики  редко  говорили  об  этом,  но   барды,
пользуясь возможностью, заходили в своих причудливых домыслах так  далеко,
как только позволяло им воображение. Они рассказывали о Холодном Всаднике,
который однажды появился в волшебном мире,  мире  духов,  после  чего  тот
постепенно превратился в  Мир  Теней  -  холодный,  серый  и  зловещий.  А
половинчики - существа наполовину земного, наполовину  волшебного  мира  -
бежали от Холодного Всадника и от мрака, который он принес с собой. Может,
все это были лишь затейливые вымыслы бардов, и может, и правда.  Наверняка
это знали одни лишь половинчики.
     Говорили, что они  единственные  из  всех  земных  существ  могут  по
желанию перемещаться из одного мира в другой, хотя никто  не  знал  точно,
как они  это  делают.  Считалось,  что  половинчики  умеют  ходить  Тенью,
создавая временные порталы между двумя мирами, позволяющие им проникать во
владения тьмы и возвращаться в царство солнечного света в другом  месте  и
времени. Однако несколько раз в течение года, по определенным дням, завеса
между двумя мирами как будто раздвигалась.  И  в  такие  дни  неосторожные
представители рода  людского  могли  случайно  забрести  в  Мир  Теней,  а
обитатели темного царства могли появиться в мире солнечного света.
     В нежном возрасте шести лет, впервые узнав о Мире  Теней  от  старших
товарищей, Эдан стал  мучаться  ночными  кошмарами,  вызванными  страшными
историями, которые рассказывались по вечерам у костра. Детское воображение
рисовало ему самых ужасных  и  отвратительных  существ,  притаившихся  под
кроватью и в гардеробе, где, по твердому  его  убеждению,  порталы  в  Мир
Теней открывались каждую ночь. Он сворачивался  под  одеялом  клубочком  и
смотрел, как пляшут по стенам жуткие  тени  в  неверном  свете  оплывающей
свечи на ночном столике, а когда после отчаянной борьбы со сном он наконец
засыпал, ему снились наводящие ужас  чудовища,  которые  выползали  из-под
кровати, чтобы утащить его в Мир Теней и полакомиться его плотью.
     Несколькими годами позже, - достаточно повзрослев, чтобы понять,  что
в  гардеробе,  даже  с  наступлением  тьмы,  не  появляется  ничего  более
зловещего, чем одежда, а под кроватью можно найти единственно лишь комочки
пыли, - Эдан стал потчевать юного принца Микаэла  страшными  историями  об
ужасах, сокрытых в Мире Теней, упрямо надеясь отплатить  мальчику  за  все
унижения, которым тот подвергал его в дневные часы.  Но  к  великой  своей
досаде он скоро  понял,  что  то  несносное  высокомерие,  которое  Микаэл
обнаруживал даже в пять лет, не покидало его и во снах - ибо вместо  того,
чтобы устрашаться чудовищ, он просто хладнокровно и быстро расправлялся  с
ними.
     В пятнадцать Эдану казалось  унизительным  играть  в  "Гилли  Сид"  с
девятилетним ребенком. Тогда это была любимая игра  Микаэла.  "Гилли  Сид"
или "Охота  Эльфов",  называлась  вторая  часть  "Наследства  Королей",  в
которой рассказывалось  о  том,  как  эльфийский  двор  отражал  вторжение
людских племен в свои владения и как эльфийские  рыцари  странствовали  по
дорогам, убивая каждого встречного человека.  Это  привело  к  многолетней
войне, но мало-помалу эльфы отступали под натиском людей, бессильные перед
их оружием - а именно, священной магией.
     У эльфов тоже были маги, но они заклинали духов  природы,  населяющих
леса и реки, поля и воздух. Они никогда не поклонялись богам  и  не  могли
понять этот новый, странный источник силы. В конце концов эльфы  отступили
в леса, и эльфийский двор утратил прежнее могущество. Теперь  от  огромной
империи, которой они некогда правили, осталось лишь несколько обособленных
эльфийских королевств, разбросанных в лесистых местностях  Керилии,  таких
как Туаривель, Куллаби, Силлагорид, Кумб Бейн и Туараннун.
     В пору неослабной одержимости Микаэла "Гилли  Сидом"  Эдан  время  от
времени изображал в ходе игры эльфийских воинов каждого  из  этих  далеких
королевств,  умирая  бессчетное  множество  раз  -   всегда   недостаточно
театрально  -  от  заклинаний  "священной  магии".   Иногда   Микаэл   для
разнообразия выступал в роли эльфийского мага, но это было даже  хуже.  Он
прятался за висящими в залах гобеленами и неожиданно напрыгивал на  ничего
не подозревающего Эдана, умерщвляя его эльфийскими заклинаниями.
     - Була-була-ка-була!
     - Что это было, ваше высочество?
     - Була-була-ка-була! - снова вопил Микаэл, вытягивая  вперед  руки  с
растопыренными пальцами. - Это расплавляющее заклинание эльфов. Ты мертв!
     - У эльфов нет расплавляющих заклинаний, ваше высочество.  Во  всяком
случае, я в этом совершенно уверен. К тому же  это  совсем  не  похоже  на
эльфийский язык.
     - Если я говорю, эльфийский, значит эльфийский! Давай плавься!
     - Простите, ваше высочество, но как именно вы себе это представляете?
     Микаэл нетерпеливо топал ногой и выразительно закатывал глаза, словно
даже самый  последний  тупица  должен  был  знать,  как  расплавляются  от
заклинания.
     - Ты должен схватиться за горло,  издавая  отвратительные  булькающие
звуки, и медленно опускаться на землю, превращаясь в лужу вонючей грязи!
     - Хорошо, ваше высочество, как вам будет угодно.
     И  Эдан  хватался  за  горло  и  с  самым  отваратительным  хрипом  и
бульканьем, на какие только был способен, опускался на колени и валился на
пол, из всех сил стараясь походить на лужу вонючей грязи. Принц никогда не
оставался вполне доволен его представлением.
     - Эдан, это было ужасно!
     - Простите, ваше высочество, я старался изо всех сил. Но я никогда не
плавился раньше. Может быть, вы покажете, как это делается?
     После чего Микаэл показывал, как правильно плавиться, и  наблюдавшему
этот спектакль Эдану приходилось признать, что у Микаэла получается лучше.
     - Теперь плавься снова и на этот раз правильно!
     Часть Эдану приходилось умирать по меньшей мере полдюжины раз, прежде
чем  принц  оставался  доволен.  Однако  в   скором   времени   на   смену
бессмысленным  звукосочетаниям  и  растопыренным  пальца  Микаэла   пришла
смертоносная сила деревянного меча и щита, и Эдан познал новые  страдания,
снова и снова терпя поражение от своего юного принца, выступающего в  роли
Хэлина, героя Андуира, в битве при горе Дейсмаар.
     Третьей частью "Наследства Королей" и источником непреходящих мучений
Эдана была "Гибель Богов". В этой части рассказывалось о том,  как  Азрай,
князь  тьмы,  последовал  за  Шестью  племенами  в  Керилию,   исполненный
решимости покорить их и отвратить людей от их богов.
     Сначала Азрай привлек на свою сторону гоблинов  и  ноллов  Восгаарда,
местности на севере Керилии, и наделил их вождей магической  силой.  Затем
хитростью и обманом он совратил племя восов,  которые  отреклись  от  бога
луны и оставили путь магии, чтобы стать на путь меча и булавы. Потом Азрай
попытался ввести в соблазн племена полулюдей, эльфов и гномов, искушая  их
через сны и предзнаменования. Стоические гномы не  поддались  на  льстивые
уговоры Азрая, но эльфы горели желанием мести с тех самых  пор,  как  люди
захватили эльфийские земли и вытеснили их в леса.  Соблазненные  обещанием
Азрая уничтожить их врагов и вернуть  им  потерянные  земли,  эльфы  снова
приготовились к войне.
     Короли керилийских племен быстро осознали грозившую им  опасность  и,
забыв обо всех разногласиях, объединили свои силы, чтобы выступить  против
общего врага. Но когда две армии сошлись в бою,  на  помощь  Азраю  пришли
воины из Адурии. Поняв, что Азрай  вот-вот  одержит  победу,  старые  боги
появились перед своими последователями,  которые  оказались  на  перешейке
между Керилией и Адурией, окруженные вражескими войсками.
     Каждый бог выбрал себе воина из  числа  своих  последователей,  чтобы
направлять его в решающем сражении. Андуирас, бог ануиров, выбрал  Хэлина,
в котором все добродетели благородного рыцаря нашли  наилучшее  выражение.
Вместе  со  своим  младшим  братом  Роэлем  и  их  знаменосцем  Тредериком
Досьером, предком Эдана, Хэлин повел племена в последнюю, отчаянную  атаку
на  врага.  Вдобавок  к  войскам  человекообразных,  вероломных  восов   и
эльфийских королевств, против них выстроились войска южных  земель  -  все
под предводительством Азрая и изменника  принца  Рейзена,  сводного  брата
Хэлина и Роэля, который в угоду своему  честолюбию  предал  свой  народ  и
продался богу тьмы.
     Само собой разумеется, в этой игре  Микаэл  всегда  был  Хэлином,  но
никто никогда не хотел быть принцем Рейзеном. При назначении на  эту  роль
среди юных аристократов императорского дворца неизбежно  вспыхивали  споры
и, в зависимости от настроения, Микаэл  либо  улаживал  разногласия  силой
исключительного королевского права, либо отходил в сторону и наблюдал, как
товарищи по игре улаживают их сами.  В  таких  случаях  Эдану  приходилось
вмешиваться и разнимать ребят,  в  то  время  как  Микаэл  с  нескрываемым
удовольствием наблюдал за происходящим,  радуясь  каждому  удару,  который
получал его будущий камергер, пока растаскивал  в  стороны  двух  жаждущих
крови восьмилеток, вооруженных деревянными мечами.
     На этот раз, благодаря дипломатическим навыкам Эдана, дело  кончилось
миром, но все-таки Микаэл остался в мрачном расположении духа. Сначала  он
не смог назначить половинчиков  и  обнаружил  недостаток  знаний,  который
объяснялся его полным равнодушием к учебе. Теперь Эдан успешно оспорил его
выбор Черного Принца, пусть при этом и постарался  сгладить  острые  углы.
Все же будущий камергер уже не раз видел  эту  упрямо  выдвинутую  челюсть
Микаэла и точно знал, что она означает.
     Кому-то здорово достанется, когда начнется "сражение".  Вряд  ли  это
будет Дервин, который захныкал, когда его назначили Рейзеном,  потому  что
теперь он выступал на стороне Микаэла  в  качестве  принца  Роэля.  Однако
Корвину досталась роль гоблина, а значит, он становился наиболее вероятной
жертвой, несмотря на то, что был на  год  старше  и  почти  вдвое  крупнее
Микаэла.
     Эдан обреченно вздохнул. Ему придется держаться  поближе  к  Корвину,
чтобы успеть вмешаться, если дело примет нежелательный оборот. Как  Черный
Принц, он  с  полным  основанием  может  вызвать  на  поединок  Хэлина,  а
следовательно принять на себя главный удар. Это обернется для него  новыми
синяками, потому что Микаэл всегда наносил удары в полную силу и, хотя ему
было всего двенадцать, его деревянный меч мог все же оставить  здоровенный
рубец на теле, тем более что Эдан не носил никаких доспехов, кроме легкого
шлема. Как старший и куда более рослый, он должен был все время сдерживать
руку, что в доспехах  было  гораздо  трудней  делать.  Тем  временем  юные
противники Эдана, защищенные доспехами, будут молотить его изо всех сил, и
он снова весь покроется  синяками.  Но  это  все-таки  лучше,  чем  давать
Корвину удобную  возможность  использовать  Микаэла  в  качестве  звонкого
гонга. Эдан даже думать не хотел об осложнениях, которые могли  возникнуть
в этом случае. "Клянусь всеми богами, -  подумал  он,  -  я  ненавижу  эту
игру!"
     Как только распределение ролей закончилось,  две  "армии"  разошлись,
чтобы встретиться  в  боевом  порядке.  Главнокомандующие  каждой  стороны
выстраивали свои войска и производили им смотр. Удовлетворенные увиденным,
они становились перед  своими  солдатами  и  обращались  к  ним  с  речью,
призывая их мужественно идти на смерть за великое дело. Микаэл стоял перед
своим войском и его страстный высокий голос разносился над полем боя.  Как
принц Рейзен, Эдан вынужден был делать то же самое, чувствуя  себя  полным
дураком.
     В шестнадцать лет Эдан попытался было поговорить с отцом,  упирая  на
то, сколь глупо человеку его возраста играть с детьми вдвое  младше  него.
Однако это не помогло.
     - Сын, ты должен научиться исполнять свой долг  перед  господином!  -
сказал его отец, лорд Тиеран.
     - Но он еще не император, отец! - возразил Эдан. - Он просто ребенок,
и к тому же испорченный!
     - Придержи язык, мальчик! Не тебе так говорить о принце!
     - Простите, отец, - Эдан разочарованно вздохнул. - Я не хотел сказать
ничего обидного, но почему я должен постоянно  терпеть  насмешки  и  шутки
всех  моих  друзей?  Почему  я  должен  быть  его  нянькой?   Это   просто
несправедливо!
     - А кто сказал тебе, что жизнь справедлива, мальчик? - сурово ответил
отец. - Когда дело касается долга, никакой речи о справедливости не  идет.
В один прекрасный день  ты  сменишь  меня  в  должности  лорда  верховного
камергера, и когда  это  время  наступит,  тебе  понадобятся  все  навыки,
которые сейчас ты только начинаешь приобретать.  Через  несколько  лет  ты
поймешь и поблагодаришь меня. Ни  в  качестве  товарища  по  играм,  ни  в
качестве няньки ты не нужен  принцу  Микаэлу,  но  он  нужен  тебе...  для
обучения".
     Теперь, два года спустя, Эдан понял, что именно имел в виду отец,  но
от этого бремя обязанностей не показалось ему легче. Его друзья больше  не
насмехались над ним, разве  что  иногда  мягко,  добродушно  подтрунивали,
поскольку теперь они тоже больше знали о долге - и о том, как трудно порой
бывает ладить с принцем. Император был стар и болен, и не мог  бы  принять
участие в воспитании Микаэла, даже если бы и  хотел,  а  императрица  была
излишне снисходительна к своему единственному сыну.  Даже  старшие  сестры
Микаэла избегали брата, в каковом удовольствии Эдану было отказано.
     Он обозревал свои выстроенные  в  ряд  "войска",  воины  в  маленьких
металлических  шлемах  и  доспехах  нетерпеливо  топтались  на   месте   в
напряженном  ожидании  атаки  и  походили  на  игрушечных  солдатиков.  Он
прохаживался взад-вперед вдоль строя, на ходу сочиняя речь принца Рейзена,
и все глаза неотрывно следили за ним.
     - Итак, воины... - произес  Эдан,  с  трудом  подавляя  смех.Для  нас
настало время воспользоваться случаем и уничтожить врага раз и навсегда!
     Юные  рыцари  приветствовали   слова   своего   предводителя   стуком
деревянных мечей о деревянные щиты.  "Гоблины"  зарычали,  "ноллы"  завыли
по-волчьи, "эльфы" откликнулись  подвывающим  хором,  а  "восы"  угрожающе
заворчали и приняли соответствующий вид.
     - Вот он стоит! - воскликнул Эдан, указывая деревянным мечом.  -  Мой
брат Хэлин! - В его устал слово  "брат"  прозвучало  как  ругательство.  -
Любимец богов! Герой! Какое поразительное высокомерие!
     Слова его звучали с убийственным сарказмом, и вдруг Эдан с удивлением
осознал, насколько приятно  ему  произносить  их.  Он  никогда  прежде  не
изображал Рейзена,  и  неожиданно  ему  пришло  в  голову,  что  эта  роль
позволяет ему говорить о принце Хэлине такие вещи,  какие  он  никогда  не
осмелился сказать о Микаэле.
     -  Посмотрите,  как  важно  он  выступает  перед   своими   войсками,
напыщенный, словно глупый павлин! Великий и благородный Хэлин!  Всю  жизнь
мне приходилось терпеть его непогрешимую уверенность в своей правоте,  его
высокомерное превосходство, его  противный  визгливый  голосок...  -  Эдан
осекся, поняв, что слегка хватил через край. - Итак, час расплаты  пришел!
Сегодня вы, ноллы, и вы, гоблины, нанесете сокрушительный  удар  во  славу
своего народа!
     "Гуманоиды" ответили ему слитным рычанием и воем.
     - Вы, эльфы, сегодня узнаете сладкий вкус мести!
     "Эльфы" вскинули мечи и испустили боевой клич.
     - Вы, восы, сегодня докажете раз и  навсегда,  какое  племя  достойно
править над другими!
     "Восы" ударили мечами по щитам и затопали ногами.
     - Сегодня мы зальем это поле кровью наших врагов! - Эдан глянул через
плечо и увидел, что Микаэл все еще  расхаживает  перед  своим  беспокойным
войском и, бурно жестикулируя, продолжает длинную  речь.  Что  ж,  подумал
Эдан, какой смысл "врагу" ждать, пока он закончит. Он вскинул свой меч.
     - За Азрая и славу! Вперед!
     Юные рыцари испустили боевой клич и с поднятыми мечами устремились на
противника. Прервавшись на полуслове, Микаэл обернулся с удивленным  лицом
и увидел армию "врага", лавиной катящуюся на него. Без колебаний он поднял
свой деревянный меч и отдал команду идти в наступление.
     Две армии столкнулись на склоне горы Дейсмаар, и то  было  величайшее
сражение из всех, какие когда-либо видел мир. Они бились  от  рассвета  до
заката, и воздух звенел от ударов стали о сталь -  словно  тысячи  звонких
молотов стучали по наковальням.  Одного  этого  грохота  было  достаточно,
чтобы почти полностью оглушить воинов, находившихся в гуще сражения, но  к
нему добавлялись крики людей и человекообразных:  гоблины  визжали,  ноллы
рычали, словно адовы псы, эльфы испускали свои потусторонние боевые  кличи
с подвыванием, люди кричали, кони ржали, раненые  всех  племен  и  народов
взывали о помощи и стонали - и все  поле  боя  застилали  клубы  удушливой
пыли, поднятой бесчисленными тысячами ног.
     Неожиданно Эдан столкнулся лицом к лицу с  леди  Ариэль,  не  знающей
страха  двенадцатилетней  девочкой  с  торчащими  из-под  шлема   светлыми
косичками. С горящими глазами она занесла над головой меч и  бросилась  на
него, визжа со всей неистовой яростью берсеркера, одержимого жаждой крови.
О, боги, подумал Эдан, только не Ариэль. Он отступил под боевым  натиском,
принимая на деревянный щит  град  ударов.  Исполненная  мрачной  решимости
доказать, что она ни в чем не уступает мальчишкам, Ариэль орудовала  мечом
ничуть не хуже любого из них, и у Эдана еще не прошли  синяки,  оставшиеся
после последней их встречи на поле боя.
     В схватке с мальчиком он всегда  мог  осторожно  хлопнуть  противника
сбоку по шлему, чтобы немного усмирить его или "убить", если  тот  слишком
увлекался, что случалось почти всегда - но в схватке  с  маленькой  Ариэль
Эдан мог лишь отражать удары щитом, так как боялся, что даже  легкий  удар
причинит девочке боль, несмотря на доспехи.  А  просто  шлепать  ее  мечом
плашмя он не мог, потому что Ариэль не признавала игры в поддавки.  Только
удар, сбивший ее с ног, мог заставить девочку признать, что она  "умерла".
Другие мальчики не испытывали подобных сомнений и колотили Ариэль так, что
Эдан внутренне содрогался, но он был гораздо больше и  сильнее  нее  и  не
хотел делать ей больно. Она как будто понимала  это  и,  когда  начиналась
игра в войну, всегда отыскивала его на поле боя, словно осуществляя личную
месть. Он изо всех сил старался защититься от этой тщедушной амазонки.
     Эдан окинул взглядом поле сражения, отыскивая в этой свалке Микаэла и
Корвина. Во время  наступления  Корвин  бежал  прямо  за  ним,  но  теперь
потерялся из виду. Сейчас  Эдан  мог  только  кидать  быстрые  взгляды  по
сторонам, но не находил его среди двух дюжин бьющихся воинов и, хуже того,
он нигде не видел и Микаэла.
     - На! -  Ариэль  нанесла  ему  чувствительный  удар  по  бедру.  Эдан
почувствовал острую боль и понял, что здоровенный синяк ему обеспечен.
     - Падай! - закричала девочка. - Падай на одно колено! Ты ранен!
     - Нет, это был скользящий удар, просто царапина.  -  На  этой  стадии
сражения Эдан не мог позволить калечить себя; он еще должен  был  отыскать
Микаэла и