Однако падали не только они. Эдан видел на  земле  множество  тел,  и
среди горящих  или  расчлененных  и  до  сих  пор  судорожно  извивающихся
мертвецов лежали и его  солдаты.  Некоторые  были  тяжело  ранены,  другие
убиты, и изуродованные мертвецы пожирали их плоть.  Люди,  еще  живые,  но
слишком тяжело  раненные,  чтобы  двигаться,  дико  кричали,  когда  языки
пламени достигали их. Но ничего нельзя  было  поделать.  Для  того,  чтобы
оттащить раненых в безопасное место, не было ни времени,  ни  возможности,
поскольку поблизости  не  было  ни  одного  безопасного  места.  Завязался
отчаянный рукопашный бой. Живые мертвецы продолжали  наступать  рядами,  и
солдаты ануирской армии рубили их мечами, как одержимые.
     Эдан проложил  себе  путь  к  Микаэлу,  за  ним  по  пятам  следовали
Сильванна и другие всадники. Они  попытались  образовать  защитное  кольцо
вокруг императора, но Микаэл мешал им. Он не оставался на месте ни секунды
и поворачивал своего коня то в одну сторону, то в другую;  конь  взвивался
на дыбы и несся сквозь ряды противника, охваченные  пламенем  и  окутанные
клубами дыма. Эдан почувствовал сильное дуновение ветра,  который  налетел
сзади и растрепал ему волосы, и в сознании его прозвучал голос Гильвейна.
     - Футхарк открыл  впереди  портал  из  Мира  Теней.  Головные  отряды
проходят сквозь них.  Бери  императора  и  возвращайся  к  передним  рядам
войска, пока арьергард прикрывает ваше отступление!
     Ветер пронесся мимо и описал круг над полем  боя,  отгоняя  огонь  от
императорского войска в сторону мертвецов.
     - Сир! - выкрикнул Эдан. - Ворота открыты! Поспешим, сир, скорее!
     - Только после того, как  пройдет  все  войско!  -  крикнул  в  ответ
Микаэл.
     - Сир! Ради Хэлина, бежим!
     Солдаты вокруг услышали их и  закричали,  чтобы  Микаэл  возвращался.
Через  мгновение  призывы  их  зазвучали  слаженным  хором,   к   которому
присоединились все солдаты до единого,  пока  зажженная  пожаром  ночь  не
наполнилась громкими криками.
     - Роэль, беги! Роэль, беги!
     Но прежде чем император успел ответить на призывы  солдат,  случилось
ужасное. С ужасом Эдан увидел, как в тот миг, когда конь  Микаэла  взвился
на дыбы, занося копыта над наступающими мертвецами,  один  из  них  вонзил
копье ему в брюхо. Конь дико пронзительно  заржал  от  боли  и  рухнул  на
землю. Микаэл вылетел из седла.
     - Нет! - выкрикнул Эдан, пришпоривая  коня,  но  несколько  мертвецов
преградили ему путь. Он яростно рубил  их  мечом,  стараясь  добраться  до
императора. Солдаты, находившиеся поблизости, тоже увидели случившееся,  и
толпой хлынули вперед,  на  помощь  императору,  не  думая  о  собственной
безопасности. Но по меньшей мере дюжина мертвецов уже окружила Микаэла,  и
Эдан, отчаянно орудовавший мечом, не мог даже мельком увидеть его.
     Неожиданно один из ходячих  трупов  рухнул  на  землю,  потом  другой
буквально взлетел в воздух, подброшенный некоей  страшной  силой.  За  ним
другой, еще один, и тела так и полетели в стороны.  Эдан  достиг  Микаэла,
который, словно впавший в исступление дервиш, размахивал мечом  направо  и
налево: с широко раскрытыми глазами, с оскаленными в дикой ярости  зубами,
весь в крови, хлещущей из нескольких ран. Он дал волю своей наследственной
способности к  божественной  ярости,  и  Эдан  понял,  что  увещевать  его
бесполезно, пока все не кончится.
     То было неуправляемое  состояние,  и  в  этом  божественном  приступе
ужасающей ярости и кровожадности Микаэл  мог  сразить  как  врага,  так  и
друга. Такое состояние продлится недолго, поскольку  на  подобную  вспышку
уходили все  силы  организма,  и  после  нее  Микаэл  останется  настолько
изнуренным, что едва ли сможет  пошевелиться.  Но  пока  он  находился  во
власти  этой  непреодолимой  силы,  Микаэл  походил  на  воплощение  некой
неумолимой  и  безжалостной  смертоносной  силы,  и  Эдан  не  осмеливался
приблизиться к нему.
     - Назад! - крикнул он Сильванне, хотевшей было  броситься  на  помощь
императору.  Она  бросила  на  него  изумленный  взгляд,  но  поняла   что
происходит, когда увидела, как Микаэл  крушит  живых  мертвецов  налево  и
направо, хрипя и рыча, как загнанный в угол зверь, и не  обращая  внимания
на свои раны.
     Среди всех чудесных способностей, передавшихся чистокровным от старых
богов, божественный гнев был  наиболее  редкой  и  наиболее  опасной,  ибо
однажды дав ему волю, человек уже не мог подавить  его,  пока  он  сам  не
иссякнет. Немногие обладатели этой способности прибегали к  ней  только  в
самых крайних случаях и только в самом  безвыходном  положении,  поскольку
эта сила полностью завладевала своим носителем,  пробуждая  в  нем  ярость
дикого зверя и увеличивая ее во  много  раз.  Она  превращала  человека  в
исступленного берсеркера, неспособного разумно мыслить или владеть собой и
одержимого лишь жаждой крови и желанием выжить.
     Наследственные  способности   нельзя   было   предсказать   со   всей
определенностью. Было известно, какие именно способности передаются по той
или иной линии родства, но предугадать, которые из них появятся в том  или
ином  потомке,  не  представлялось  возможным.  Чистокровный   получал   в
наследство все способности, свойственные его роду, но некоторые оставались
в скрытом виде, передавались дальше  и  обнаруживались  лишь  в  следующих
поколениях. Некоторые способности проявлялись вскоре после  достижения  их
обладателем половой зрелости, а некоторые годами  существовали  в  скрытом
виде, дремали, пока вдруг не заявляли о себе без всякого предупреждения.
     В большинстве  случаев  это  не  служило  поводом  для  беспокойства,
поскольку по большей  части  наследственные  способности  проявлялись  без
всякого риска для  окружающих.  Внезапно  у  человека  могло  обнаружиться
обостренное чутье, или родство с каким-то зверем, выражающееся в общении с
тотемным животным, или  железная  воля,  или  целительский  дар.  Подобные
способности не представляли  опасности  для  окружающих.  Но  другие,  как
например  способность  повелевать  стихиями  или  впадать  в  божественную
ярость, или - в случае, когда способности передавались по  линии  родства,
идущей от Азрая - забирать у  человека  силы  через  прикосновение,  могли
причинить вред или даже смерть.
     В первый раз Микаэл в схватке дал  волю  своему  божественному  гневу
ненамеренно. Тогда ему было шестнадцать, и однажды ночью  на  его  ставшее
лагерем   войско   напали   ноллы.   Кровожадные    существа,    на    вид
полуволки-полулюди, напали на них во время сна,  разделавшись  с  часовыми
так быстро и ловко, что те даже не поняли, кто напал на них.  Единственным
предупреждением об опасности для  спящего  войска  послужили  дикие  вопли
первых жертв.
     Микаэл с мечом наголо выскочил из своей палатки и мгновенно подвергся
нападению. Именно тогда это и  случилось.  Внезапно  он  сам  словно  стал
ноллом - во всех отношениях,  кроме  внешнего  облика.  Несмотря  на  свои
шестнадцать, за несколько лет военных походов Микаэл превратился  в  очень
сильного мускулистого юношу. Но все  же  Эдан  был  не  готов  к  зрелищу,
которое увидел той ночью.
     Внезапно Микаэл  перестал  быть  Микаэлом,  но  предстал  воплощением
некоей  демонической  силы,  безжалостной  и   непреодолимой.   Лицо   его
исказилось почти до неузнаваемости, превратившись в маску звериной ярости,
и  из  горла  его  вырвалось  рычание,  даже  отдаленно  не   напоминающее
человеческие звуки. Он убил всех до единого ноллов, которые приближались к
нему. Впоследствии солдаты, присутствовавшие при этом, разнесли  молву  об
этом случае, и слава Микаэла возросла. Все знали, что  это  такое.  Многие
воины сами были чистокровными, но  больше  ни  один  человек  в  армии  не
обладал способностью  божественного  гнева.  Она  передавалась  только  по
прямой линии родства от Андуираса,  Басайи  и  Мазелы,  но  лишь  немногие
обнаруживали ее. Эдан знал  только  одного  аристократа  из  чистокровных,
который обладал этой способностью - это был Эрвин Боруинский.
     На  сей  раз  солдаты  сразу  поняли,  в  каком  состоянии  находится
император, и постарались сомкнуть вокруг него  свои  ряды  таким  образом,
чтобы защитить его, но при этом остаться от него на безопасном расстоянии.
В этом состоянии он мог легко наброситься и на них, подойди они ближе. Для
Эдана трудность заключалась не только в том, чтобы уцелеть сейчас;  он  не
мог доставить Микаэла в таком состоянии к открытому  Футхарком  выходу  из
Мира Теней в их собственный мир. Ему больше ничего  не  оставалось,  кроме
как ждать, пока ярость Микаэла уляжется сама собой, и тогда уже увлечь его
за собой. Когда гнев утихнет, Микаэл станет совершенно беспомощным.
     Времени отвлекаться не было,  но  все  же  Эдан  бросил  молниеносный
взгляд назад и увидел, что войска постепенно отступают в ходе битвы. Волна
боя подхватила их и уносила вперед -  от  дерущегося  в  арьергарде  Эдана
назад   -    к    порталу    в    мир    солнечного    света,    открытому
проводником-половинчиком. С  каждой  стороны  от  портала  стояла  шеренга
солдат, защищавших выход из этого мира, а прочие проходили сквозь него и к
настоящему времени большая часть войска уже скрылась с глаз.  Две  шеренги
расходились в стороны наподобие перевернутой буквы V, и острие этой  буквы
упиралось прямо в проем. Эдан находился достаточно близко,  чтобы  увидеть
это.
     Все вокруг них - уродливые деревья и заросли кустарника - было объято
огнем; ветер Гильвейна  описывал  круги  над  полем  боя,  раздувая  пожар
сильнее и одновременно отгоняя  огонь  от  императорских  войск  навстречу
наступающим мертвецам. Ряды их значительно поредели, вся земля была усеяна
отсеченными  конечностями  и  полыхающими   телами,   которые   продолжали
корчиться и судорожно подергиваться. Портал за  спиной  Эдана  представлял
собой матовое воронкообразное завихрение в воздухе,  окаймленное  огнем  и
дымом. Войска уже прошли сквозь него, и  теперь  вместе  с  конной  свитой
Микаэла в Мире Теней осталось лишь несколько воинов, не  желавших  уходить
без императора. Эдан не мог сказать, сколько  времени  прошло,  но  небеса
начали постепенно сереть. Огонь  распространился  дальше  от  поле  боя  и
бушевал теперь  на  широкой  полосе  леса,  освещая  значительный  участок
местности и застилая небо густым дымом. Сражаясь бок о бок  с  Сильванной,
Эдан пользовался каждой секундой передышки, чтобы бросить взгляд в сторону
Микаэла.
     Движения императора становились теперь медленней, ярость утихала.  Он
поразил всех своих противников, и в обычном бою меч его был бы  красен  от
крови. Однако у  живых  мертвецов  не  было  крови,  и  мечи  всех  воинов
оставались чистыми. Рука Эдана устала колоть и рубить  безостановочно  все
это время, которое показалось ему часами. Эдан тяжело дышал, его  плечевые
мышцы страшно болели от напряжения. Но хотя  количество  анурийцев  быстро
сокращалось по мере того, как войска проходили  через  портал,  количество
мертвецов,  пожираемых  огнем,  сокращалось  тоже.  Мощным  ударом  своего
тяжелого меча Эдан разрубил одного горящего противника с головы до  пояса,
и  чуть  не  вылетел  из  седла  от  силы  собственного  удара.  Теперь  в
непосредственной близости от него не осталось ни  одного  мертвеца,  и  он
быстро повернулся в сторону императора.
     Микаэл  поразил  последнего  противника,  и   хотя   из-за   деревьев
продолжали выползать новые мертвецы, объятые пламенем, они находились  еще
на безопасном расстоянии от них. Эдан увидел, как Микаэл тяжело оперся  на
меч и понял, что приступ ярости миновал. Он  мгновенно  пришпорил  коня  и
подскакал к Микаэлу.
     - Сир! Сир, давайте руку, быстро!
     Микаэл,  впавший  в  оцепенение,  посмотрел  на  него   бессмысленным
взглядом, но руку протянул. Эдан высвободил правую ногу из стремени, чтобы
император мог воспользоваться им. Он втащил его на  коня  и  почувствовал,
как севший сзади Микаэл тяжело привалился к его спине - не имея  сил  даже
не то, чтобы вложить меч в ножны. Микаэл обнял  Эдана  левой  рукой;  Эдан
вложил свой меч в ножны и крепко сжал кисть императора,  не  позволяя  ему
упасть. Затем он быстро развернул коня и погнал его галопом к порталу.
     - За мной! - крикнул он через плечо. - Отступайте! Мы уходим!
     Остальные не нуждались в дополнительном приглашении. Они  повернулись
и последовали за Эданом  и  императором;  конная  свита  задержалась  лишь
настолько, чтобы дать пешим солдатам  бежать  впереди.  Когда  они  прошли
через портал, охранявшие выход солдаты сломали  свой  V-образный  строй  и
двинулись за ними. Последние закричали Футхарку, и половинчик поднял руки,
чтобы закрыть портал.
     - Стой! - крикнул Эдан. - Гильвейн!
     Он почувствовал, как легкий ветерок раздувает его  плащ,  и  потом  в
сознании его прозвучал знакомый голос.
     - Я здесь!
     - Все в порядке! - прокричал Эдан. - Давай, закрывай!
     Три охваченных огнем мертвеца, шатаясь, прошли сквозь портал, солдаты
набросились на них и орудовали мечами, пока на земле не  осталось  ничего,
кроме разрозненных горящих кусков. Эдан смотрел,  как  самым  непостижимым
образом сворачивался внутрь воздух в том месте, где закрывался  портал,  и
как постепенно исчезало зарево пожара за ним, пока не остался лишь бледный
свет утренней зари. На самом деле, подумал он, солдаты, охранявшие портал,
были не последними  из  оставшихся  по  ту  сторону.  Там  осталось  много
раненых, которых пришлось бросить. Эдан надеялся, что  бедняги  погибли  в
огне. Сгореть заживо - ужасная смерть, но в Мире Теней можно найти и более
ужасный конец.
     Он испустил длинный глубокий вздох  облегчения,  затем  огляделся  по
сторонам и понял, что почувствовал  облегчение  преждевременно.  В  первых
лучах солнца Эдан увидел вокруг густой хвойный лес и непроходимые  заросли
кустарника - и понял, что они не достигли безопасных равнин Димеда.
     Они находились в Паучьих Чащах.


                                  * * *

     - Что-то неладное творится, клянусь Хэлином, носом  чую!  -  прорычал
лорд Эрвин Боруинский, с грохотом опуская  кулак  на  стол  и  опрокидывая
кубок. Слуги бросились вытереть со стола разлитый мед  и  снова  наполнить
тяжелый серебряный кубок.Почему до сих пор нет известий ни  от  одного  из
наших разведчиков или осведомителей?
     - Известия были, милорд, - спокойно ответил барон  Дервин.  Он  знал,
что когда его отец находится в дурном расположении  духа,  предпочтительно
соблюдать спокойствие в речах и манерах. - Наши осведомители сообщили, что
император...
     -  Ты  хочешь  сказать,  Самозванец,  -  прервал  его  отец,   злобно
нахмурясь.
     - Конечно, - уклончиво согласился Дарвин, хотя он до сих пор  не  мог
себя заставить употреблять это отвратительное прозвище. Он знает правду  и
не собирается лицемерить ни ради своего отца, ни ради  любого  другого.  -
Они сообщили, что Микаэл покинул Ануир  со  своим  войском  больше  недели
назад, но с тех  пор  от  него  не  поступало  никаких  известий.  И  наши
разведчики  в  приграничных  районах   не   заметили   никаких   признаков
наступающего войска.
     Эрвин скрипнул зубами и потряс головой.
     - Они снова прошли в этот проклятый Мир Теней, - сказал он. -  Вопрос
в том, когда они выйдут оттуда? И где? - Он снова с треском ударил кулаком
по столу и снова разлил  свой  мед.  Слуги  снова  вытерли  стол  и  снова
наполнили кубок лорда Эрвина. Он не обратил на них никакого внимания.
     -  Наши  войска  на  границе  находятся  в  состоянии  полной  боевой
готовности, - сказал Дервин. - И в дополнение к нашим собственным силам из
Тэгаса, Бросенгэ и Талини  высланы  конные  отряды,  которые  будут  вести
разведку на территории, лежащей между  Боруином  и  Алами.  Они  никак  не
смогут подойти незамеченными.
     - Если только он не найдет способ выйти из Мира Теней как раз в наших
владениях, - сказал Эрвин. - Возможно даже, прямо под стенами Сихарроу.
     Дервин нахмурился.
     - Вроде бы вы говорили, что это невозможно, что им придется открывать
портал поблизости от Туразора или области  Пяти  Пиков,  где  пересекаются
силовые линии двух миров.
     Эрвин кивнул.
     -   Да,   долгое   время   я   и   сам   так   думал.   Однако   наши
разведчики-половинчики сказали мне, что  возможно  создать  портал  и  вне
области пересечения силовых линий, хотя это связано с большим риском и  не
обязательно получится.
     - Но как? - спросил Дервин.
     - Откуда, черт подери, мне знать? - раздраженно ответил  отец.  -  Ты
пытаешься  получить  у  какого-нибудь  из  этих   изворотливых   коротышек
какое-нибудь объяснение  и  единственное,  что  он  делает,  это  усиленно
заговаривает тебе зубы. Они отвечают  на  вопросы  достаточно  охотно,  но
половина произносимых ими слов не имеет ни капли смысла! Дело в том, что в
принципе портал можно открыть, но нет никакой уверенности, что они  смогут
сделать это когда захотят и где захотят.
     Дервин пожал плечами.
     - Значит, беспокоиться не о чем, не так  ли?  Они  не  могут  открыть
портал.
     -  Но  они  могут  попытаться,  -  сказал  Эрвин.  -   И   существует
вероятность, пусть и слабая, что попытка их увенчается  успехом,  несмотря
на сопряженный с ней риск.
     Дервин  откинулся  на  спинку  кресла,  задумчиво  нахмурившись.  Да,
подумал  он,  именно  так  поступил  бы  Микаэл.  Фактор  риска,  пусть  и
серьезного, похоже, никогда не беспокоил его. Так было  в  детстве,  когда
они играли  в  войну,  и  так  осталось  сейчас,  когда  они  ведут  войну
настоящую.
     Словно отвечая на его мысли, отец сказал:
     - Я не удивлюсь, если  этот  ничтожный  Самозванец  предпримет  такую
попытку.
     Дервин бросил на него быстрый взгляд. Отец повторял старую  ложь  так
часто, что, по-видимому, в конце концов на самом деле поверил  в  нее.  Он
как будто считал, что  если  постоянно  повторять  эту  ложь,  она  станет
правдой.
     Сначала, когда принц Микаэл был похищен гоблинами и увезен в Туразор,
отец настойчиво утверждал, что регентскую власть в стране  должна  забрать
сильная рука. Он  объявил  себя  регентом  и  поклялся  отомстить  гнусным
преступникам, но после того, как  лорд  Тиеран  перехитрил  его,  бежав  с
императрицей и принцессами, пока  лорд  Эрвин  совершал  по  меньшей  мере
безнадежную попытку  -  а  в  действительность,  предпринятую  просто  для
видимости - проникнуть со спасательным отрядом в  Эльфинвуд,  дела  начали
принимать другой оборот.
     Узнав о побеге лорда Тиерана с императрицей, отец  в  приступе  дикой
ярости принялся крушить  мебель  и  избивать  слуг.  Успокоившись  же,  он
разослал во все концы империи гонцов с донесением, что спасательный  отряд
обнаружил в Эльфинвуде останки принца Микаэла.  Что  думали  об  этом  его
рыцари, входившие в упомянутый отряд вместе с Дервином, никто не знал. Нет
нужды говорить, никаких останков они не видели,  поскольку  все  это  было
чистой воды выдумкой, но все знали, что хозяину  лучше  не  противоречить.
Отец Дервина не  нашел  нужным  упоминать  в  своих  донесениях  об  Эдане
Досьере, поскольку не считал того важной  особой,  каковое  обстоятельство
сыграло ему на руку, так как в  противном  случае  дальнейшие  метаморфозы
этой истории показались бы несколько неубедительными.
     После того как лорд Эрвин заключил  официальный  союз  с  Горванаком,
принцем  гоблинского  королевства  Туразор,   история   претерпела   новые
изменения. Едва ли можно было сначала поклясться отомстить убийцам  принца
Микаэла, а потом заключить с ними союз - поэтому гоблины Туразора не могли
нести ответственность за случившееся.  Принца  убили  разбойники,  гнусные
отщепенцы  из  области   Пять   Пиков,   как   свидетельствуют   некоторые
доказательства, представленные гоблинами лорду  Эрвину.  Какого