воздухе, истекая кровью. Мельнит на  долю  секунды  замерла,
используя краткую передышку, покуда ее противник приходил в себя.
   - Бегите! - крикнула она. - Выбирайтесь отсюда! Я вас прикрою!
   Вначале Элиону показалось, что это разумный выход. Они обнаружены,  и
теперь главная их забота -  уйти  живыми.  Мельнит  способна  прикончить
вампира и без посторонней помощи, но все они гораздо  быстрей  выберутся
из пещеры, если сейчас он и Вельдан уйдут с ее дороги. И лишь  когда  на
самом краю уступа Элион оглянулся посмотреть, идет ли за  ними  Мельнит,
он увидел то, что гораздо раньше  разглядела  она.  Из  глубины  пещеры,
прямо на его беззащитную напарницу мчалась целая орда ак'загаров.
   - Нет! - пронзительно закричал Элион и бросился было назад.., но  тут
Вельдан с неженской силой вцепилась в его руку. По лицу ее текли  слезы,
и Элион вдруг с  холодной  ясностью  понял:  Вельдан  тоже  видела  орду
вампиров.., и воспользовалась шансом на  спасение,  хладнокровно  бросив
Мельнит на произвол судьбы.
   - Ах ты, сука! - взревел он, оттолкнув ее.
   Стиснув зубы, Вельдан вновь схватила его за руку.
   - Вернись! - крикнула она. - Мельнит задержит их, чтобы  спасти  нас!
Она так решила, и ты ничем не можешь ей помочь. Не мешай ей!
   Элион рванулся к уступу, волоча Вельдан за собой.
   - Я люблю ее! Я не могу бросить ее одну!
   Вельдан со всей силы уперлась ногами в пол пещеры, пытаясь остановить
его.
   - Болван, она тоже любила тебя!  -  Она  уже  говорила  о  Мельнит  в
прошедшем времени - как о мертвой. - Потому и решила так поступить! Если
ты дашь себя прикончить, то нарушишь ее последнюю волю!
   Все это происходило слишком быстро - в считанные секунды. Вампиры уже
окружили  Мельчит.  В  бессмысленной  жажде  крови  они,   как   всегда,
набросились на самую доступную жертву. Пока они будут  терзать  Мельнит,
Элион и Вельдан запросто успеют убежать.., вот только он никак не  может
бросить Мельнит.
   Он опять рванулся вперед - и увидел, как Мельнит рухнула и исчезла  в
толчее крылатых тварей. И тут Элион окончательно  лишился  разума.  Одна
мысль, одно желание владело им -  месть.  С  душераздирающим  криком  он
бросился к убийцам, волоча за собой Вельдан, которая так и не  отпустила
его руку. Горе и  отчаяние  придали  Элиону  сил,  а  Вельдан  оказалась
чересчур упряма, чтобы отпустить его навстречу смерти. Позади, у входа в
пещеру бесновался Каз, царапая и скребя камни, чтобы пробиться на помощь
к своей напарнице.
   Поздно.  Крик  Элиона  привлек  внимание  ак'загаров.   Твари   разом
повернули к нему свои костистые головы  и  дружно  сорвались  с  уступа,
бросив Мельнит - точней, ее скорченный, истерзанный труп. Убитый  горем,
молодой чародей опомнился слишком поздно. Вельдан уже почти оттащила его
назад, к относительно  безопасному  входу  в  пещеру..,  и  тут  вампиры
обрушились на них.
   У самого входа уступ расширялся так,  что  по  нему  уже  можно  было
пройти вдвоем. Внезапно Вельдан толкнула Элиона,  и  тот,  ударившись  о
каменный пол, подкатился к самому входу. Краем глаза он успел  заметить,
как летевший впереди вампир набросился на Вельдан, занося в смертоносном
замахе свой черный клинок. Меч Вельдан мелькнул  так  стремительно,  что
Элион едва сумел разглядеть его тусклый  блеск.  Из  последних  сил  она
смогла защитить клинком голову, но удар противника был  так  силен,  что
черный меч на излете задел щеку, плечо и руку Вельдан. Девушка закричала
от боли, когда иззубренное лезвие вспахало ее плоть. Истекая кровью, она
рухнула наземь, а вампир изготовился для второй, смертельной атаки.
   И тут по пещере раскатился оглушительный грохот  камней.  Из  пролома
вывалился Казарл. Он пробежал прямо над Элионом, едва не  задев  чародея
своими  могучими  когтями.  Заслонив  своим   огромным   телом   упавшую
напарницу, дракен широко разинул пасть. Ударила струя огня, и  в  ноздри
Элиона хлестнула вонь паленой плоти. Горящие заживо  ак'загары  один  за
другим сыпались в бездонную пропасть...
   Элион резко сел, трясясь как в лихорадке. Медленно, очень медленно он
осознавал, где  находится.  Он  остановился  на  отдых  в  последнем  из
гендивальских убежищ - небольшой пещере, которую в незапамятные  времена
выгрыз в толще скалы неведомый георн. Пускай гигантские подгорные  твари
с их чудовищными алмазными жвалами с точки зрения человека  были  просто
омерзительны - в работе с камнем они знали толк, как никто.
   Внутри убежище было  устроено  довольно  просто:  в  каменных  стенах
выгрызены ложа разной формы и размера, чтобы на них мог  уснуть  чародей
любой расы. Из расселины в стене  стекала  в  каменную  чашу  неумолчная
струйка воды; дым из очага выводился через дымоход,  искусно  укрытый  в
скале. Справа от входа, в просторной нише  могли  помещаться  два  коня,
хотя сейчас там стоял только один - Элионов. У стены напротив стояли два
больших железных ларя. Там был запас еды и фуража, оружие, сбруя, одеяла
- то есть всякое необходимое в  пути  снаряжение.  Наружу  вел  довольно
узкий и извилистый ход, так что сама пещера  была  надежно  защищена  от
непогоды. Дверь из кованого чугуна  была  искусно  пригнана  к  размерам
входа, а в случае опасности ее можно было запереть изнутри.
   Словом, в убежище было уютно, только чересчур темно.  Огонь  в  очаге
догорел, и лишь раскаленные угли светились багряно-алым, точно пригоршня
рубинов. Недавний кошмар был все еще свеж  в  памяти  Элиона,  и  потому
багряное свечение углей вновь напомнило ему пещеры  ак'загаров.  Молодой
чародей потряс головой  и  энергично  протер  глаза,  пытаясь  разогнать
остатки кошмара. Понемногу им снова овладевало отчаяние. Неужели  память
о том ужасном дне никогда его не покинет? Что ни ночь, он снова и  снова
переживает гибель Мельнит, и так, видно, будет до тех пор,  пока  он  не
сойдет с ума.
   - Все потому, что ты не желаешь оставить в покое свое прошлое.
   В пещере чуть посветлело - это фея  воздуха  невесомо  опустилась  на
угли и раздула сильнее их багряное мерцание.
   Элион скорчил гримасу. Должно быть, его кошмарный  сон  был  чересчур
ярок, если Тиришри - или Шри, как она сразу потребовала себя называть, -
сумела разглядеть, что именно ему снится.
   - Что-то мне в последнее время нет отбою от непрошеных советчиков,  -
хмуро проворчал он.
   Тиришри вздохнула - точно далекий ветер шевельнул уснувшей листвой.
   - Возможно. Задумайся, однако: чтобы сразиться с  врагом,  ты  должен
стать с ним лицом к лицу - ведь так?
   - Нет, не так - если у меня будут лук  и  стрелы,  -  нарочито  грубо
огрызнулся Элион. Он вовсе не желал выслушивать очередную проповедь - от
кого бы то ни было. И так уже  все  чародеи  Гендиваля  словно  задались
целью поучить его уму-разуму.
   Впрочем, фею не так-то легко было смутить.
   - Но ведь ты все равно должен подобраться поближе к врагу, не  важно,
чем ты хочешь сразить его - стрелой или мечом. Но что случится, если  ты
не станешь сражаться, а просто  повернешься  к  врагу  спиной  и  уйдешь
прочь?
   - Вероятно, он погонится за мной и ударит в  спину.  Почему  бы  тебе
просто не оставить меня в покое?
   На сей раз Шри дунула в лицо Элиону горячим пеплом из очага.  Чародей
выругался, протирая  заслезившиеся  глаза.  Он  отлично  знал,  что  фея
сделала это нарочно.
   - Выслушай меня, Элион. Ты никогда не освободишься от своих кошмаров,
если не сумеешь смириться с тем, что произошло. Смириться с тем, что все
вы в тот день натворили ошибок. Если бы  Мельнит  не  решила  изобразить
героиню и отступила вместе  с  вами,  если  б  ты  не  задержал  Вельдан
настолько, что на нее напали вампиры,  если  бы  она  не  помешала  тебе
погибнуть вместе с твоей напарницей, к чему  ты,  несомненно,  стремился
всей душой...
   - Что?! - взревел Элион и мысленно и вслух.  -  Что  ты,  собственно,
хочешь этим сказать?
   - Только одно: ты считаешь себя виноватым в  смерти  Мельнит,  потому
что она умерла, а ты остался жив. Ты воюешь  с  самим  собой,  Элион,  и
ненавидишь самого себя.
   Слова Тиришри хлестнули чародея наотмашь, словно пощечина, но  он  не
успел опомниться от потрясения и дать ей достойный ответ. Легкий ветерок
взъерошил его волосы.
   -  Выберусь-ка  я  наружу,  посмотрю,  что  там  творится.  Пора  нам
двигаться в путь.
   С этими словами Шри исчезла из пещеры. И очень кстати, мрачно подумал
Элион. Он уже сыт по горло ее наставлениями и советами.  Разумеется,  он
ненавидит самого себя - ведь он не сумел спасти  свою  напарницу.  Разве
сможет он когда-нибудь простить себе такое? Только ведь не  он  один  во
всем виноват. Это Вельдан  вынудила  его  бросить  Мельнит  на  произвол
судьбы - и ее он ненавидит гораздо больше, чем себя.
   Когда Элион наконец выбрался наружу, он с облегчением увидел, что уже
утро. В полумраке пещеры легко было потерять  чувство  времени.  Чародей
расправил плечи и глубоко  вдохнул  холодный  бодрящий  воздух,  радуясь
тому, что покинул темноту убежища, а с ней и неотвязные ночные  кошмары.
День выдался славный - прохладный, ясный, ветреный, словом, один из  тех
дней, когда солнце и  ветер  играют  в  салочки  с  облаками.  Холмистые
пейзажи - лучший бальзам для измученной души. Перед бесконечными грядами
холмов людские беды кажутся мелкими и ничтожными, и воздух здесь чистый,
пронизывающий - словно остро наточенный нож.  Звенящий  пересвист  ветра
лишь сильнее подчеркивал глубокое, неколебимое молчание холмов.
   Затем в голос ветра вплелась новая нота - словно запела флейта,  -  и
чародей понял, что Тиришри вернулась.
   - Ты готов? - осведомилась она. Элион вздохнул. Итак, пора  проходить
через Завесу. Дольше откладывать нельзя.., а ему, по правде говоря,  так
не хочется покидать безопасные пределы Гендиваля, да и  страшит  его  то
неведомое, что ждет их впереди.
   - Пойдем же, - настойчиво продолжала фея. - Чем  раньше  примемся  за
дело, тем скорее с ним управимся.
   Элион зло сверкнул  глазами.  На  кой  только  Шри  нужно  все  время
притворяться этакой бодрячкой?
   - Какая разница? - проворчал он вслух.
   Горсть песка, подхваченная порывом ветра, несильно  шлепнула  его  по
затылку.
   - Если тебе уж так хочется уничтожить меня взглядом, то  я  здесь!  -
серебристо рассмеялась Тиришри.
   Элион  беззвучно  выругался.  Нечего  сказать,  подходящую  напарницу
навязал ему архимаг, и что хуже всего - он даже не может, если припечет,
отвесить ей пару затрещин! Не улучшили его настроение и выходки  коня  -
злобного и своенравного гнедого жеребца с глазами  навыкате  и  крупными
острыми зубами. Кергорн уверял его,  что  это  самый  быстрый  скакун  в
конюшнях Гендиваля. Прежняя лошадь Элиона, смирная  коренастая  кобылка,
терпеливо сносившая недостаток умения  и  сноровки  у  своего  всадника,
погибла на обратном пути из злосчастного  похода  в  логово  ак'загаров.
Элиону ее здорово недоставало, хотя к лошадям он был  равнодушен  -  для
него они были всего лишь небесполезным видом транспорта.  В  отличие  от
гнедого зловреды покойная кобылка всегда была смирной и  послушной.  Она
никогда не лягалась, не каталась по земле, пытаясь  придавить  всадника,
не норовила проскочить под нижними ветвями дерева, чтобы вышибить Элиона
из седла. Она-то никогда не  выворачивала  шею,  чтобы  ухватить  зубами
ляжку всадника всякий раз, когда он хотел сесть в седло! К тому времени,
когда Элион затягивал подпругу и кое-как вскарабкивался  на  норовистого
жеребца, он чувствовал себя таким измотанным, точно  целый  день  таскал
тяжеленные камни. И вдобавок всякий раз  лишь  тихо  дивился  тому,  что
оказался в седле, не получив ни единого укуса.
   Дорога - а точнее говоря, едва заметная  овечья  тропа  -  начиналась
прямо у последнего убежища и огибала зеленый  отрог  высокого  холма,  а
затем полого ниспадала в  глубокую  травянистую  долину,  что  тянулась,
прямая как стрела, между двух холмов - и бесследно исчезала в Завесе.
   Хотя Элион был чародеем уже добрый десяток лет, он так и не привык  к
безмерному величию Завес.  Один  вид  исполинской  магической  преграды,
которая рассекала на части весь мир, надежно разделяя земли разных  рас,
неизменно вызывал в нем суеверный трепет, смешанный отчасти со  страхом.
Завеса  тянулась  из  бесконечности  в  бесконечность,  заслоняя   перед
путниками весь мир. Она была похожа на гигантский водопад света, текущий
снизу вверх - он струился прямо  из  земли  и  исчезал  высоко  в  небе.
Сегодня этот свет был не таким, как всегда: его обманчивая  прозрачность
сменилась молочно-мутным отливом,  в  котором  кое-где  мелькали  полосы
других цветов -  темно-синего,  изумрудного,  янтарного,  багряно-алого.
Звук, который обычно исходил от Завесы,  тоже  смахивал  на  увеличенный
тысячекратно  рев  водопада,  но   сегодня   в   этот   гул   вплетались
потрескивание и пронзительный, порой почти скулящий визг.
   Элион нахмурился:
   - Цвета Завесы сегодня совсем не такие, как всегда.  Куда  подевалась
ее  прозрачность?  Я  никогда  прежде  не  видел  этого  отвратительного
мутно-молочного оттенка.
   - Со звуком тоже неладно, - подхватила невидимая фея.  -  Прислушайся
только к этому треску и визгу! Дело плохо, Элион, - куда  хуже,  чем  мы
предполагали. Похоже,  что  Завеса  начинает  рушиться  даже  здесь,  на
границах Гендиваля.
   Когда путники  приблизились  к  Завесе,  все  тело  Элиона  неприятно
засвербело,  словно  под  одеждой  забегали  сотни   крохотных   кусачих
насекомых. Волосы у него на голове стали дыбом, и даже короткая  бородка
встопорщилась. Стараясь не обращать внимания на эти неудобства,  молодой
чародей  сосредоточился  и  потянулся  мыслью  к   могучей   исполинской
сущности, которая располагалась в самом сердце Мириаля. Нужна была  лишь
малая доля секунды, чтобы отдать приказ, открывающий Завесу, но  в  этот
краткий миг  человек  по  имени  Элион  исчез  бесследно,  а  была  лишь
исполинская сущность, являвшая собой весь  мир.  Чистый,  нечеловеческий
разум летел сквозь бесконечность и вечность..,  и  долю  секунды  спустя
снова стал Элионом, дрожащим,  слабым,  но  благополучно  вернувшимся  в
обычный мир.
   Могучий гул Завесы поднялся до  невыносимо  высоких  нот.  Магическая
преграда разошлась надвое, точно занавес, и чародеи, зная, что времени у
них немного, поспешили вперед, по ту сторону Завесы.
   Едва гигантский мерцающий водопад сомкнулся у них за спиной,  в  лицо
Элиону хлестнули струи ледяного дождя.  Долина  продолжалась  и  по  эту
сторону Завесы, только теперь под ногами хлюпала  болотистая  грязь.  На
краю долины холмы смыкались, и хотя туман заволок  всю  округу,  чародей
знал, что дальше гряда холмов постепенно  переходит  в  огромный  горный
хребет,  уходящий  вершинами  в  пелену  черных  грозовых   туч.   Элион
сощурился, пытаясь и  простым,  и  мысленным  зрением  проникнуть  через
туманную муть. Живы ли там, в горах, Каз и Вельдан, или же они, вместе с
драконьим провидцем, нашли свою смерть на опасных горных тропах?
   Элион зябко поежился - ледяная струйка дождя потекла по затылку  -  и
запоздало натянул на голову капюшон.
   - Поехали, - бросил он Шри. - Поднимемся в горы  и  поскорей  узнаем,
что там стряслось.
   Ответа не было. - Шри! Где ты?
   - Прямо над тобой,  Элион,  только  очень  высоко.  Изучаю  облака  и
направление ветра. Тебе лучше не  мешкать,  чародей  Похоже,  далеко  на
севере образовался прорыв в Завесе и сюда на приличной  скорости  мчится
холодный воздух. Если через пару часов, до того, как пойдет снег, ты  не
минуешь перевал - до весны тебе в Тиаронд не добраться.

Глава 6
СЛУГА МИРИАЛЯ

   Так больше продолжаться не может! Леди Серима, глава  могущественного
Консорциума шахтовладельцев  и  -  одновременно  -  Торговой  Ассамблеи,
богатейшая коммерсантка Каллисиоры, утвердила кулаки на бедрах и вперила
взгляд в иерарха.
   - Что ты собираешься предпринять?
   Благодарю Тебя, Мириаль, устало подумал Заваль. Это  именно  то,  что
мне нужно, - к тому же до завтрака. Он продолжал  сидеть,  сложив  руки,
сохраняя на лице выражение вежливого внимания -  и  потихоньку  закипая.
Спасибо по крайней мере хотя бы за то, что злючка не в меру болтлива и у
него есть время обдумать ответ.
   - Ты представляешь Мириаля! На ком еще лежит ответственность, как  не
на тебе? - Серима  мерила  покой  подпрыгивающими  шагами,  одновременно
сверля иерарха ледяным взглядом блеклых глаз. Ей очень повезло, что  она
унаследовала богатство и влияние, неприязненно подумал Заваль. Они  хоть
как-то возмещают убогость ее внешности. Боже, ну и пресная же  баба!  Не
заедай она его так, он мог бы даже посочувствовать ей -  старой  деве  в
двадцать  девять  лет,  с  волосами  как  соломенные  сосульки,  плоским
широкоскулым лицом  и  глазами  словно  плошки  грязной  талой  воды.  И
вдобавок к этому -  коренастая  бесформенная  фигура,  плоская  грудь  и
по-мужски прямые бедра без малейшего намека на талию.
   Заваль скрипнул зубами: сварливый скрипучий  голос  нарушил-таки  его
мысли.
   - Когда наконец нас перестанет заливать? Консорциум  требует  ответа!
Мы и так уже на краю гибели. Если этот проклятый ливень не  прекратится,
вся торговая сеть Калиссиоры попросту рухнет!
   И погребет под собой тебя.., шлюха. Заваль наконец поднялся.
   - Леди Серима, мне лестна твоя вера в меня... -  Он  выдержал  паузу,
достаточно долгую, чтобы сарказм достиг цели, - но должен напомнить: я -
всего лишь иерарх, не сам Великий  Мириаль,  а  у  Него,  без  сомнения,
имеются причины, чтобы насылать на  свой  народ  сей  ливень...  Кто  мы
такие, чтобы обсуждать Того, кто превыше нас? Если  Он  испытывает  наши
терпение и веру...
   Лицо Серимы от гнева пошло пятнами.
   - Это ты испытываешь мои терпение и веру! - огрызнулась она.
   - Ты забываешься, миледи! - Терпение Заваля окончательно  лопнуло.  -
Умерь свой пыл, не то я призову гвардейцев и его остудят в  темнице!  Ты
забыла, что говоришь с правителем Каллисиоры...
   - А ты забыл, что и ты,  и  твои  драгоценные  гвардейцы  держатся  у
власти лишь благодаря сокровищам, которые  добываем  мы!  -  с  ядовитой
усмешкой парировала Серима. Впившись взглядом в Заваля,  она  подошла  к
нему вплотную и выразительно ткнула в него пальцем. -  Консорциум  вынес
решение.  Мы  ожидаем,  что  ты  положишь  конец  нынешней   невыносимой
ситуации. Поскольку все другие средства оказались исчерпаны, мы ожидаем,
что ты исполнишь свой долг перед подданными и в канун Дня Мертвых,  дабы
умилостивить Бога, принесешь Великую Жертву.
   Заваль похолодел. Хотя он ожидал чего-то  подобного,  жестокие  слова
Серимы хлестнули его словно плеть.
   - А если я откажусь? - очень тихо спросил он.
   - Сперва мы, пользуясь нашими связями, распространим слух, что иерарх
Заваль - сопливый трус, надувающий свой народ. Тогда весь люд Каллисиоры
явится сюда, в Священные Пределы. Не забудь - место это неприступно,  но
ты-то уязвим. Сомневаюсь, чтобы  Мечи  Божьи  стали  в  подобном  случае
защищать тебя. Но если и так - мы просто уморим тебя  голодом.  А  потом
вытащим из Базилики, точно слизняка из ракушки,  и  отдадим  твою  жизнь
Богу.
   - Не  успел  он  слова  сказать,  а  ее  уже  не  было  -  удалилась,
столкнувшись по  пути  с  неудачливым  слугой,  который  принес  иерарху
завтрак и вежливо ожидал снаружи  -  и,  разумеется,  подслушал  все  до
последнего словечка.
   - На улице, за стенами Храма тягостная ночная изморозь превратилась в
рассветный дождь. Захваченный в плен высокими стенами каньона, в котором
таился Священный Город, ветер кружил и ярился, вздувая и сдирая  с  плеч
Блейда плащ. Этим утром Базилика, Скрипторий и другие дома  в  Священных
Пределах выглядели заброшенными и темными, и на Цитадели  Мечей  Божьих,
казармах священной гвардии Мириаля, лежала та же печать запустения.  Все
к лучшему, подумал Блейд, проскальзывая в тени под сырой аркой ворот,  -
в  такое  утро  вряд