ден подыскать ему замену. Поняли?
   - Ваша милость!..
   Стремительные, уверенные шаги удалились прочь по коридору. К немалому
облегчению Вельдан, обладатель холодного голоса  миновал  ее  дверь,  не
задержавшись  ни  на  секунду.  Чародейка  беззвучно  присвистнула.  Да,
подумала она, этот человек исключительно опасен. Опыт  говорил  ей,  что
хладнокровный, сдержанный, бесстрастный противник верней и охотней всего
пойдет на убийство.
   Кто сейчас верней и охотней всего  пошел  бы  на  убийство,  так  это
Казарл. Такого он при своем нетерпеливом нраве не мог снести. Валяться в
холодном, продутом сквозняками амбаре, маскируясь - силы небесные! - под
кучу навоза, зная, что  всего  в  ста  шагах  отсюда,  в  доме,  занятом
врагами, застряла его напарница! В довершение  худшего  Каз  изнывал  от
нестерпимого голода, и страдания  его  лишь  усиливались  от  того,  что
совсем рядом, под самым носом торчит живой ужин - который,  увы,  дракен
сам себе запретил есть. Каз  тяжело  вздохнул.  Ничего  не  поделаешь  -
подобно Вельдан, он проникся искренним уважением к несгибаемой и  резкой
на язык старушке Тулак. Дела должны пойти совсем худо, чтобы он  решился
поужинать ее старым сотоварищем. "Если я съем коня, - с  мрачным  юмором
подумал Каз, - мне придется сожрать и Тулак - иначе она, пожалуй, сожрет
меня!"
   Словом, дракену ничего не оставалось, как лежать в амбаре,  изображая
кучу навоза, и ждать, когда хоть что-нибудь произойдет. Он  все  твердил
себе, что, покуда все спокойно, Вельдан  ничего  не  угрожает  -  а  это
сейчас самое главное. Тем не менее Каз не стал бы убиваться с горя, если
б ему пришлось с кем-нибудь от души подраться.
   Пара солдат, обходивших дозором усадьбу Тулак, показалась  ему  даром
благожелательной судьбы. Едва услышав снаружи, за стеной амбара  голоса,
дракен стремительно вскинул голову. Прислушиваясь,  он  понял,  что  эти
двое неспешно идут вдоль стены и разговаривают,  напрягая  голос,  чтобы
перекричать пронзительный вой ветра. Подобно всем солдатам в  мире,  они
горько сетовали на дурную погоду, скудный кров и  безвкусную  солдатскую
пищу. Эти жалобы, само собой, сменились красочным обсуждением ублюдочных
предков, сомнительных наклонностей  и  бессердечной  жестокости  деспота
командира, который выслал их в дозор в самый разгар бурана.
   Подобные речи Каз и прежде слышал тысячу раз, не меньше.  С  тех  пор
как он стал чародеем, он сделал одно любопытное открытие. У всех рас, от
людей до подводных жителей, от зловещих альвов до вспыльчивых  и  жутких
на вид георнов, была одна общая, никогда не менявшаяся черта. Жалобы  на
жизнь рядовых солдат у любой расы были всегда одни и те же.
   Дракен вполуха прислушивался к разговору,  отсеивая  все  знакомые  и
неинтересные подробности, но все же оставаясь наготове -  вдруг  в  этой
болтовне промелькнет что-то стоящее? Ждать ему пришлось довольно долго -
к этому времени солдаты уже обогнули амбар и шли  вдоль  него  с  другой
стороны, но когда Каз услышал эти слова, то мгновенно вскочил.
   - Хорошо хоть сержант сказал, что мы, когда пройдемся дозором по всей
усадьбе, можем посидеть в амбаре и развести огонь.
   - Да уж, сержант, если на то пошло, не такая уж скотина.  Не  то  что
этот бессердечный ублюдок Блейд! Выгнал нас в дозор в этакую-то  собачью
ночь, а сам небось греет свою самодовольную рожу перед чужим очагом!
   Голоса постепенно стихли: солдаты двинулись  дальше,  обходя  усадьбу
Тулак. Очевидно было, что сколько бы они  ни  проклинали  "бессердечного
ублюдка" Блейда, сколько бы ни хаяли его  украдкой  -  они  так  боялись
этого человека, что и подумать не могли  нарушить  его  приказ,  даже  в
такую мерзкую погоду. Что ж, и эта мелочь, глядишь, пригодится.., но вот
другая деталь была куда важнее - и интересней - лично для дракена.
   - Итак, - беззвучно хохотнул Каз, -  людишки  собрались  постоять  на
посту в нашем амбаре? Ну уж этого мы никак не можем позволить, верно?  В
конце концов, я же обещал Тулак охранять ее коня...
   Дракен бесшумно, крадучись пересек амбар,  как  можно  дальше  обойдя
старого коня, чтобы ненароком его не перепугать. Когда  он  добрался  до
двери, его шкура, до того грязно-бурая, начала стремительно  бледнеть  и
скоро  достигла  синевато-белого  оттенка  -  словно  снег  в  сумерках.
Внутренним  зрением  Каз  принялся  искать  тепловые  следы  злосчастных
солдат. Ага, вот они! Превосходно  видны  даже  в  этакую  бурю.  Сейчас
солдаты находились именно там, где нужно было Казу, - то есть  на  самом
опасном отрезке пути, дальше всего от дома и ближе к опушке леса.
   Хе-хе,  злорадно  подумал  дракен.  Большая  промашка,  дорогие   мои
солдатики! На вашем месте я бы туда не забредал,  ой  не  забредал...  У
Каза  потекли  слюнки,  и  он  поспешно  облизнулся.   А   затем   одним
стремительным движением сорвался с места и исчез, растворился в  снежной
заверти. Удар его был молниеносен и  безжалостен.  Оба  солдата  погибли
мгновенно, не успев издать ни  звука.  Один  за  другим  они  исчезли  в
сумрачной  заснеженной  чаще.  Гибкий  длинный  хвост  дракена  хлестнул
напоследок снежную пелену -  и  тоже  скрылся  в  лесу.  Обильный  снег,
крутясь, засыпал следы двоих дозорных, дугой тянувшиеся вдоль опушки,  и
другой, чужой след, прямой как стрела, с  которым  они  Так  незадачливо
пересеклись.  Скоро  все  свидетельства  происшедшего  накрыло   пуховой
периной снега, и не осталось ни единого признака того, что здесь  вообще
кто-то был.
   - Каз! Каз! Ты здесь?
   Вельдан беззвучно выругалась. Дракен не  откликался  чересчур  давно.
Так она и знала - он что-то затевает!
   - Казарл! Проклятие, да ответь же мне! Что там у тебя происходит?
   - Ничего такого, радость моя, чем бы стоило забивать твою  прелестную
головку. - Мысленный голос дракена так и лучился самодовольством.
   Вельдан в отчаянии зажмурилась. О,  этот  тон  ей  был  даже  слишком
хорошо знаком!..
   - Что ты еще натворил? - сурово осведомилась она.
   - Да так, кой о чем позаботился. - Дракен захихикал. - Нет,  в  самом
деле, дорогуша, - все хорошо, все  про-осто  замечательно.  Присматривай
лучше за собой. А если тебе понадобится моя помощь, я в один миг буду  в
доме. Конечно, после этого от жилища Тулак мало что останется,  но  ведь
все мы, в конце концов, должны чем-то жертвовать...
   У  дракена  явно  улучшилось  настроение.  И  на  голод   больше   не
жалуется...
   - Казарл! Ты.., ты не съел коня Тулак?
   - Вельдан! - оскорблено воскликнул Каз.  -  По-твоему,  я  такое  уме
беспринципное чудовище? Это животное очень дорого Тулак. После того  как
мы нашли у нее кров и дружбу, было бы черной неблагодарностью сожрать ее
коня. Вообразить только - моя же напарница, которая должна бы знать меня
как облупленного, смеет подумать, что я...
   - Ну ладно, ладно, извини. Я больше не буду совать нос в  твои  дела.
Занимайся чем угодно - только не втяни нас в новые неприятности.
   - Я оскорблен и обижен до глубины души.
   С этими словами дракен - воплощение оскорбленной невинности - умолк.
   Оставшись одна, Вельдан глубоко задумалась. Ни один чародей долго  не
проживет, если он в подобном положении не заготовит заранее  план  и  не
станет твердо его  придерживаться.  Это,  собственно,  и  было  причиной
неудачи в подземельях ак'загаров. Единственный план  отступления  был  в
том случае прост: если тебя обнаружили, беги и спасайся. Если бы  только
Элион  придерживался  этого  плана,  мрачно  подумала  Вельдан,   я   не
заработала бы вот это. Она привычно провела пальцем по бугристому  рубцу
на лице, неприязненно ощутив,  как  немеет  рассеченная  черным  клинком
кожа. Эта рана и еще одна - на плече -  болели  в  сырость  и  непогоду.
Болели они и сейчас. Если  б  только  Мельнит  придерживалась  плана,  с
горечью подумала чародейка, все мы были бы сейчас  живы.  Наверняка  вся
эта история закончилась бы по-другому.
   О да, конечно. Если б Мельнит не задержала вампиров, все мы  были  бы
сейчас мертвы. Вельдан, дурочка, не ступай  ты  опять  и  опять  на  эту
скользкую тропу! Это же бессмысленно. Что  сделано,  то  сделано.  Не  в
первый и не в сотый раз чародейка  вынудила  себя  вернуться  мыслями  к
делам, непреклонно захлопнув врата в страну бесплодных рассуждений  "что
было бы, если бы?..". И все-таки опять же, как всегда, одна-единственная
мысль ускользнула и осталась торчать в ее  сознании  словно  отравленный
шип. Если б только Элион не... Шрамы на лице  и  плече  заныли  с  новой
силой.
   На сей раз по крайней мере Вельдан нужно  было  заботиться  только  о
себе самой, Казе и - безусловно - Тулак. Какой бы  план  она  сейчас  ни
придумала, он неизменно должен включать в себя  и  спасение  неукротимой
наемницы, хотя Кергорн и не одобрял у посланцев Тайного Совета  подобный
альтруизм. "Вы, чародеи, - говаривал он, - редкие и особенные  существа:
опытные, обученные, мастера на все руки, да  к  тому  же  и  телепаты  -
словом, незаменимые. В мире полным-полно  простаков,  неумех  и  невежд,
погибнет один - найдутся  десять  других.  Помогайте  им,  спасайте  их,
заботьтесь о них, как сумеете, - но только не ценой собственной жизни".
   А, да ну его в преисподнюю, этого Кергорна!
   План Вельдан был  на  редкость  прост  -  и  обдумывать-то  долго  не
пришлось. Возможностей, как всегда, было две: либо драться, либо бежать.
При нынешних обстоятельствах единственно подходящим выходом было бегство
- разве что Вельдан и Тулак воспылали  бы  желанием  сразиться  разом  с
почти тремя десятками хорошо вооруженных солдат:  пугающая  перспектива,
даже если им поможет Каз. Нет, только бежать - и побыстрее. Тут  им  как
раз и пригодится дракен. На своей  спине  он  унесет  обеих  женщин  так
далеко, что солдаты попросту не сумеют их догнать -  особенно  в  этакую
ночь. Буран надежно скроет следы беглецов - но он же, с другой  стороны,
станет для них самой грозной опасностью. Что проку ускользнуть от  врага
только лишь за тем, чтобы до смерти замерзнуть в горах?
   Напряженно вслушиваясь в тишину, Вельдан  беззвучно  выскользнула  из
постели и присела на корточки под окном, чтобы снова порыться в  дощатом
сундуке Тулак. Торопясь, она лихорадочно повыдергивала из  сундука  все,
что могло пригодиться в качестве запасной одежды, завернула свою  добычу
в одеяла и перетянула сверток парой кожаных ремней, которые обнаружились
на самом дне сундука.
   Ненужные вещи Вельдан засунула назад в сундук и прикрыла  крышку.  Не
распрямляясь - вдруг какой-нибудь из дозорных случайно  глянет  на  ярко
освещенное окно? - проползла  к  ночному  столику  у  кровати  и  задула
единственную лампу.  Когда  глаза  чародейки  привыкли  к  темноте,  она
забралась на сундук и высунулась из окна. Открывать его не было нужды  -
дракен своей могучей башкой напрочь снес все ставни. Стараясь не  задеть
слой снега, лежавший на подоконнике, Вельдан бросила сверток вниз, и  он
мгновенно исчез в высоком сугробе у самой стены.
   На сей раз шагов в коридоре не было. Вельдан вообще ничего не слышала
до тех пор, покуда  голос  Тулак  -  фальшивый  дрожащий  голос  дряхлой
старушонки - вдруг не пропел:
   - Это я, дорогуша, твоя бабушка. Я тебе ужинать  принесла.  Беззвучно
охнув, чародейка прямо с сундука нырнула  в  кровать  и  с  такой  силой
плюхнулась прямиком на мечи, что, не будь они в ножнах, ей  пришлось  бы
солоно. Торопливо  натянув  на  себя  одеяла,  она  затаилась  и  ждала,
чувствуя, как неистово бьется сердце.  Как  оказалось,  тревожилась  она
напрасно. У засова повозились, ругнулись  вполголоса,  и  Вельдан  снова
услышала голос старой наемницы:
   - Ой, нет, сыночек, спасибо, я сама управлюсь...
   И дверь распахнулась настежь под увесистым пинком.
   - У, треклятый засов! - проворчала Тулак. - Я все собиралась починить
его - да так и не собралась, а когда руки  заняты,  с  ним  и  вовсе  не
управишься. - И тут же громко добавила дрожащим старушечьим голоском:
   - Ой, дорогуша моя, да  неужто  эта  мерзкая  лампа  погасла?  Сейчас
бабушка Тулак тебе ее быстренько зажжет...
   - Переигрываешь, бабуля! - прошипела Вельдан, когда  старая  наемница
подошла ближе к кровати.
   В темноте послышался тихий смешок.
   - Чем это ты здесь занималась? - прошептала она. - Здесь темней,  чем
у Блейда в мыслях. Можно зажечь лампу?
   - Теперь можно. Я спрятала  снаружи  кое-какую  теплую  одежду  -  на
случай если нам придется удирать и  прятаться  на  горе.  Не  знаю,  что
именно происходит  между  Блейдом  и  иерархом,  но  то,  что  я  успела
подслушать, меня очень тревожит.
   - Ну так расскажи мне, что услышала, только из  кровати  не  вылезай.
Запереться здесь невозможно, так что не забудь, что  ты  хвораешь  -  на
случай, если кто-нибудь  войдет.  Впрочем,  это  вряд  ли.  Его  вонючая
милость Блейд уже удалился на свое чердачное ложе, однако говори  потише
- у соседней комнаты торчат часовые. Еще четверых солдат  я  устроила  в
кухне  и  всучила  им  здоровенный  кувшин  с  крепким  сидром,  который
приберегала на дождливый день. - Тулак ухмыльнулась в темноте. -  Думаю,
они еще очень долго будут довольны жизнью.
   Она зажгла лампу и присела на  край  кровати,  а  Вельдан  между  тем
быстро пересказала все, что услышала.
   - Я не слишком хорошо знаю местную расстановку сил, - завершила  она,
- но Блейд явно вознамерился захватить власть.  Покуда  иерарх  в  таком
состоянии, замыслам Блейда ничто не помешает, но  если  к  Завалю  вдруг
вернется разум, его  наверняка  убьют,  не  дожидаясь  жертвоприношения.
Блейд сейчас не станет рисковать всем из-за такого пустяка - и уж  верно
не захочет оставлять свидетелей своих злодеяний.
   - Э, детка, погоди-ка! - Тулак предостерегающе  вскинула  руку.  -  Я
слышу слишком много "если". Излагаешь ты гладко, и я с тобой в  общем-то
согласна - кроме одной мелочи. Я видела, как привели в дом Заваля, и мне
сдается, что он совершенно чокнулся. С чего ты взяла, что к нему  вдруг,
ни с того ни с сего вернется разум?
   Вельдан прикусила губу.
   - Потому что мне кажется, что он просто  потрясен  до  глубины  души.
Сильное, страшное, лишающее разума потрясение. Видишь ли,  я  знаю,  что
увидел Заваль на Змеином Перевале. Если он всем сердцем верит  в  то,  о
чем проповедует, существо, которое он отрыл из-под оползня, одним  своим
видом разбило вдребезги все его представления о мире.
   Тулак подалась вперед, впилась в Вельдан  заблестевшими  от  волнения
глазами.
   - Это существо, - прошептала она, - такое же, как ты и Каз? Пришедшее
из-за Завесы?
   Вельдан лишь кивнула,  отчего-то  совсем  не  удивляясь,  что  старая
наемница так скоро добралась до истины.  Она  знала,  что  нарушает  все
запреты Тайного Совета, но...
   - Вельдан! - вмешался  Каз  в  то  самое  мгновение,  когда  она  уже
собралась заговорить. - Клянусь всеми безднами ада, ты хоть думаешь, что
творишь? Мне тоже по душе старушка Тулак, но ведь ты нарушаешь закон/
   - Мне наплевать, Каз. Тулак мой друг. Она спасла мне жизнь. Ей  можно
доверить  все  наши  секреты.  Она  умна,  здравомысляща  и  к  тому  же
опытнейший воин. Она знает местную ситуацию куда лучше нас. Она дала нам
убежище и кров, и лгать ей - недостойно.  Кроме  того,  она  уже  видела
тебя. Думаю, она давно уже догадалась, что мы нездешние! Нам  же  лучше,
если она будет с нами. Должны же чем-то отплатить ей за добро!
   Дракен шумно вздохнул:
   - И ты еще твердила, чтобы я не  ввязывался  в  неприятности!  Ладно.
Делай как знаешь, но попомни мои слова: добром все это не кончится...
   - Заткнись. - Вельдан  повернулась  к  наемнице,  напряженно  ждавшей
ответа. - Ты права, Тулак. Сейчас я не могу рассказать  тебе  всего,  но
знай: кроме Каллисиоры, есть и другие края и  страны,  где  живут  самые
разные и диковинные существа. Иные из них таковы, что рядом с  ними  Каз
покажется самым обыкновенным.
   Крепкие узловатые пальцы Тулак вдруг  так  сильно  стиснули  запястье
Вельдан, что чародейка невольно вскрикнула.
   - Ты возьмешь меня туда,  Вельдан?  Возьмешь?  Кергорн  меня  за  это
прикончит! И все же никогда в жизни Вельдан не было так легко  принимать
решение.
   - Да, Тулак, - твердо сказала она. - Я и Каз возьмем  тебя  с  собой.
Хотя прежде всего нам нужно еще пережить эту ночь..
   Ее  оборвал  на  полуслове  дикий,  пронзительный  крик  из  соседней
комнаты.
   Снег падал на Священные Пределы, укрывая дома и дорожки мягким  белым
саваном. Когда Фелиссу наконец уложили в постель, Агелла набросила  свой
самый теплый плащ и побрела  по  глубокому  снегу  к  высоким  золоченым
воротам во Внутренние Пределы. Жадно глотая ледяной бодрящий воздух, она
ощущала, как постепенно отходят, расслабляются онемевшие  от  напряжения
шея и плечи. Какое  облегчение  -  хоть  ненадолго  вырваться  из  дома!
Гнетущее  облако  горя,  отчаяния,  бессильной  ярости  было  уже  почти
невыносимо, особенно для того, кто привык  жить  один.  Виора  с  каждой
минутой становилась  все  сварливей  и  раздражительней,  и  Агелле  все
трудней было сдерживать свой нрав и не огрызаться на ее ядовитые упреки.
Понятное  дело,  мрачно  размышляла  женщина-кузнец,  Виора   не   может
выместить свой гнев на тех, кто стал причиной ее  злосчастий,  потому  и
отыгрывается на том, кто попадется под руку, - но,  Мириаль  пресветлый,
почему ей все время попадаюсь только я?
   Понемногу, впрочем, досада на сестру сменилась  у  Агеллы  нешуточной
тревогой совсем по другому поводу. Она ужаснулась, увидев, что  творится
снаружи. Густо валил снег, крутясь на промозглом ветру, и сапоги кузнеца
уже по щиколотку утопали в  снежном  покрове.  Бедный  Сколль,  подумала
Агелла, лишь сейчас со стыдом осознав, что с нежданным появлением родных
мальчика она совершенно позабыла  о  нем  самом.  Возлюбленный  Мириаль,
мысленно  взмолилась  женщина,  сделай   так,   чтобы   мальчик   сейчас
благополучно спал в доме Тулак!
   У ворот, ведущих  во  Внутренние  Пределы,  не  было  видно,  вопреки
распорядку, ни единого часового. Дело ясное: кто-то из  солдат  выглянул
наружу, увидел снегопад и  решил,  что  в  такую  погоду  начальство  не
вздумает проверять посты. Вот так всегда, подумала Агелла. Стоит иерарху
и лорду Блейду уехать по делам, как от  солдатской  дисциплины  остается
одно воспоминание! Часовой, должно быть, твердо уверен, что сегодня  они
уже не возвратятся. Ох, не хотела бы Агелла оказаться на его месте, если
вдруг нынче Блейд объявится в Пределах! А все же интересно - каково там,
на горе, отряду иерарха? Сегодня утром Агелла видела,  как  выводили  их
коней, а позднее Фергист рассказал ей, что они  по  неизвестной  причине
отправились на Змеиный Перевал. Женщину пробрала дрожь. Уж если иерарх и
Блейд с двумя десятками гвардейцев застряли в  буран  на  горе,  дела  и
вправду плохи. На Блейда и Заваля ей наплевать - правду  говоря,  она  о
них не слишком высокого мнения, - но  вот  бедолага  Сколль...  Остается
лишь надеяться, что он успел найти укрытие прежде, чем буря  разыгралась
не на шутку!
   Жилища лекарей стояли отдельно,  позади  Дома  Исцеления  -  в  тихом
садике, где росли целебные травы и между аккуратных  клумбочек  тянулись
поросшие мхом дорожки. К сожалению - и на горе всему Тиаронду, - в  этом
году большинство бесценных трав  так  и  сгнило  под  проливным  дождем,
сколько ни пытались сами лекари и садовники  их  спасти.  А  сегодня,  в
довершение худшего, многострадальный садик еще и завалило снегом! Агелла
старалась идти по дорожкам и не  забрести  ненароком  на  клумбу  -  еще
раздавишь сапогом какую-нибудь травку, а  бедным  растениям  и  так  уже
досталось.
   Низкий белый домик Эвелинден был куда просторней жилища Агеллы. В нем
была  вторая,  отнюдь  не  тесная  спальня,  небольшая   лаборатория   с
собственным источником воды и плитой для приготовления отваров, а  также
кабинет, битком набитый книгами и свитками. Эвелинден жила здес