проревел  в  ее  сознании  дракен.  -
Разволновался?! Вот как ты это называешь? Это  когда  я  узнал,  что  ты
жива, я  разволновался.  -  Мысленный  голос  дракена  сочился  ядовитым
сарказмом. - А теперь, когда здесь вот-вот появится этот жалкий  слизняк
- я взбешен, поняла? Взбешен!
   - Все  в  порядке,  -  торопливо  заверила  чародейку  Тулак.  Старая
наемница была отнюдь  не  дура.  Разглядев,  что  глаза  дракена  пылают
яростным огнем, она благоразумно отступила к порогу, туда,  где  Каз  не
мог до нее дотянуться.
   - Сюда направляется  один  человек,  мой  соплеменник,  -  попыталась
объяснить Вельдан. - Сейчас он как раз спускается с перевала. Я и  он..,
в общем, у нас с ним старые счеты.
   Когда  Элион  поблизости,  Каз  просто  бесится,  потому  что  привык
беспокоиться за меня.
   Суровое лицо Тулак слегка смягчилось.
   - Старые счеты? Что ж, это  я  могу  понять.  Между  солдатами  такое
случается сплошь и рядом. Почти всю жизнь  мы  проводим  на  волосок  от
смерти,  а  это  не  слишком-то  смягчает  сердца.  Ладно,  девочка,  не
тревожься попусту. Пес с ними, со ставнями, ведь ты и  этот  здоровенный
обормот - мои друзья, и если только ваш Элион попытается затеять  свару,
он вылетит отсюда быстрее собственного визга. Что до тебя, красавец... -
Тулак повернулась к Казу, и ее  глаза  опасно  блеснули.  -  Если  свару
затеешь ты - будешь иметь дело со  мной.  Я  не  желаю,  чтобы  мой  дом
превращали в развалины.
   - Да кем она себя считает, эта глупая старуха ? - осведомился  дракен
с низким раздраженным рыком. - Она что, не видит, с кем имеет дело? Да я
могу ее поджарить одним дыхом, не сходя с места!
   - Знаю, знаю, - успокоила его Вельдан, - но не забудь, Каз, - это  ее
дом и она к нам очень добра. Пусть себе помечтает, дорогой мой. Вспомни,
она ведь никогда в жизни не  видела  дракена  и  не  знает,  на  что  ты
способен.
   - Она тебе нравится, верно? - резко спросил Каз.
   - Очень. И что с того ?
   - Мне тоже.
   С этими словами дракен подмигнул ей, выдернул голову из окна и исчез,
оставив наедине бывшую наемницу и потрясенную до глубины души чародейку.
   Тулак окинула Вельдан проницательным взглядом.
   - Полагаю, ты не собираешься  рассказать  мне,  что  произошло  между
тобой и этим Элионом?
   Девушка тяжело вздохнула.
   - На подробный рассказ нет времени, да и, честно  говоря,  вспоминать
об этом мне до сих пор тяжело.  В  нескольких  словах,  Элион  ненавидит
меня, потому что его напарница погибла, а я помешала ему  прийти  ей  на
помощь. Дело было безнадежное, его тоже  убили  бы.  Потом  он  едва  не
погубил меня - вот почему Каз так яростно ненавидит его, да и я ненавижу
Элиона, поскольку именно из-за него получила вот это.
   Вельдан коснулась пальцами шрама - и вдруг  опомнилась,  с  безмерным
изумлением осознав, что в обществе Тулак, впервые  с  тех  пор,  как  ее
ранили, почему-то забыла напрочь о своем уродстве.  Более  того,  старая
наемница не проявила при виде  шрама  ни  любопытства,  ни  жалости,  ни
отвращения. Словно его и не существовало вовсе.
   Элион, однако, совсем другое дело. Маска! Где маска?
   - Спасибо, Тулак, что одолжила мне рубашку. - Вельдан  изо  всех  сил
постаралась не выдать голосом свое нетерпение. - Как думаешь, моя одежда
уже высохла?
   - Конечно. Я  даже  ее  кое-где  зачинила.  Попасть  под  оползень  -
нелегкое испытание даже для дубленой кожи.  -  Тулак  улыбнулась,  но  в
глазах ее сохранялось странное напряжение. - Вот уж не думала, что снова
настанет день, когда я буду ставить заплаты на кожаный доспех.
   Она вышла и скоро вернулась, неся в  руках  деревянную  миску,  а  на
плече - одежду Вельдан.
   - Поешь-ка супу, - предложила она. - Ты уже наверняка проголодалась.
   Вельдан подчинилась ей с благодарностью -  она  и  впрямь  умирала  с
голоду. Как выяснилось, это было и к лучшему -  стряпня  Тулак  вряд  ли
заслуживала благородное прозвание "суп". Наемница, зорко наблюдавшая  за
тем, как жадно ест Вельдан, внезапно разразилась смехом.
   - Надо же, какая ты вежливая - ни слова не сказала  о  моей  стряпне!
Ничего, ничего - я-то знаю, какая из меня стряпуха. Ничего не  поделаешь
- в этом доме, конечно, бывает горячая пища,  но  вряд  ли  ее  назовешь
съедобной.
   -  Для  меня  это  вполне  съедобно,  -  заверила  чародейка,  быстро
опустошив миску. - Я и не подозревала, что так проголодалась.
   Отставив пустую миску, она взяла с кровати свою  одежду  и  принялась
рыться в карманах - вначале с деланной небрежностью, затем лихорадочно и
под  конец  уже  с  нескрываемым  ужасом.  Куда  делась  маска?  Неужели
потерялась в оползне?
   -  Ты  ее  не  отыщешь,  -  хладнокровно   сказала   Тулак.   Вельдан
стремительно обернулась к ней, не обратив внимания на боль,  полыхнувшую
с новой силой.
   - Где она? Что ты с ней сделала?
   - Сожгла.
   На миг все мысли Вельдан затерялись в неистовой смеси ужаса, ярости и
отчаяния. Она пришла в себя, услышав оглушительный хохот Каза:
   - Охо-хо-хо! Молодец Тулак! За такую выходку я готов простить ей  что
угодно! - Затем, почуяв огорчение напарницы, дракен уже тише добавил:
   - Все будет хорошо, душенька моя, вот увидишь. Не сердись  на  Тулак,
она поступила правильно. Эта маска уже едва не приросла к  твоему  лицу.
Проноси ты ее чуть побольше - и уже не рассталась  бы  с  ней  до  конца
своих дней. Быть может, Хозяйка, вначале тебе будет трудно, но я буду  с
тобой и всегда тебя поддержу. На это можешь рассчитывать.
   Пока дракен говорил это, седая  наемница  села  на  кровать  рядом  с
Вельдан и обняла девушку за плечи.
   - Я не стану извиняться, - твердо сказала она. - Даже если это  будет
последнее, что мне удастся в жизни, я излечу тебя от этой  дури.  Можешь
злиться на меня, сколько пожелаешь, маску этим все равно не вернешь, так
к чему понапрасну тратить силы? Это  же  преступление  -  прятать  такую
красоту.
   - Красоту?! - взвилась Вельдан, оттолкнув ее руку. - Красоту? Как  ты
смеешь издеваться надо мной, старая сука? Я не красавица  -  я  уродина,
уродина!
   Взгляд Тулак отвердел.
   - Не будь ты так сильно расстроена, девочка моя, за такие речи  я  бы
тебя выдрала. А теперь заткнись и слушай меня.
   К вящему своему изумлению, Вельдан послушно смолкла  и  обратилась  в
слух. Должно быть, в прежние времена  Тулак  наводила  немалый  ужас  на
своих подчиненных.
   - Я не стану тебе лгать, - твердо продолжала старая наемница. -  Твой
шрам не слишком-то приятен с виду, но... - она  предостерегающе  подняла
палец, когда Вельдан открыла рот, чтобы огрызнуться, - но выглядит он не
настолько ужасно, как ты думаешь, а когда окончательно заживет, на  него
и вовсе можно будет не обращать внимания. Никто не отвернется от тебя  с
отвращением - разве что круглый дурак, и не думай,  что  люди  при  виде
тебя станут разбегаться, вопя от страха!
   - Я не хочу, чтобы меня жалели... - промямлила Вельдан.
   - Что? Жалеть тебя? - Тулак оглушительно расхохоталась. -  Детка,  да
ты только глянь на себя! Ты умница, ты настоящий воин, ты способна  сама
о себе позаботиться. Ты умеешь разговаривать  мыслями,  а  твой  друг  -
великолепное и ужасное сказочное существо. И, что бы ты там ни думала  -
ты красива. Согласна, твое лицо уже никогда не будет таким  безупречным,
как раньше, но  поверь,  большинство  знакомых  мне  женщин  с  радостью
согласились бы заполучить подобный шрам - вместе с таким  лицом,  как  у
тебя. Словом, Вельдан, тебе, конечно, будут сочувствовать - и это только
справедливо, - но никто никогда не  станет  тебя  жалеть..,  потому  что
будет безумно завидовать. Уж ты мне поверь.
   Вельдан поглядела на нее и судорожно сглотнула.
   - Ну, ладно, - сказала она чуть слышно.  -  Постараюсь  обойтись  без
маски - выбора-то у меня нет. Я справлюсь,  Тулак,  старая  ты  проныра!
Как-нибудь справлюсь.
   Наемница ухмыльнулась и с силой хлопнула ее по плечу.
   - Ты прекрасно справишься!
   Неуклюже поднявшись на ноги, она направилась к двери.
   - Побыстрей-ка одевайся, детка. Разве ты  забыла,  что  у  нас  скоро
будут гости?

Глава 15
НЕЗВАННЫЕ ГОСТИ

   В отсутствие Сколля  кузня  странно  опустела.  Поразительно,  думала
Агелла, как она, оказывается, за эти полгода привыкла к  компании  этого
недотепы. Сколль частенько раздражал и злил ее, но все же он  был  сыном
ее сестры - почти что сыном, которым Агелла так и не обзавелась, - и она
искренне  привязалась  к  мальчишке.  Усевшись  у   затухающего   очага,
женщина-кузнец обхватила руками голову.
   - Мириаль благословенный, - со вздохом проговорила  она,  -  от  души
надеюсь, что я поступила правильно.
   Теперь, по зрелом размышлении Агелле казалось  невероятным,  что  она
действовала так импульсивно, почти не  думая  о  последствиях.  Впрочем,
напомнила  себе  женщина,  на  то  были  свои  причины.  Она  давно  уже
беспокоилась о будущем Сколля - очевидно было, что  кузнец  из  него  не
выйдет. Сейчас Агелла припоминала, что мальчик и впрямь  очень  ловко  и
терпеливо обращался с животными, которые порой  забредали  в  кузню,  но
тогда она не обращала на это внимания, и лишь  история  с  конем-убийцей
доказала ей, что это не может быть простым совпадением.  То,  как  легко
мальчик укротил обезумевшего коня, напомнило Агелле ее старинную подругу
Тулак.
   Женщина-кузнец давно уже  беспокоилась  о  Тулак  -  старая  женщина,
одиноко живущая на горе, вряд ли могла как следует позаботиться о  себе,
но, помня гордый и независимый нрав старой наемницы, не  видела  способа
ей помочь. Когда Сколль приручил коня-убийцу, Агелле  почудилось,  будто
Мириаль  самолично  ниспослал  ей  благополучное  разрешение  обеих   ее
проблем.
   Впрочем, на решение Агеллы повлияло не только беспокойство о Тулак. В
последнее  время  в  Священных  Пределах  творилось  что-то  неладное  -
какое-то  недоброе  предчувствие,  неощутимое  напряжение,  нависшее   в
воздухе, точно грозовая туча. Среди обитателей  Пределов  давно  уже  не
было секретом, что иерарх не  в  силах  больше  сносить  свои  неудачные
попытки воззвать к Мириалю и прекратить  бесконечные  дожди.  Притом  же
Заваль не только лишился милости Божьей, но и  стал  крайне  непопулярен
среди своих подданных. Судя по тому, что  говорилось  в  Нижнем  Городе,
никогда еще ни к одному иерарху  простые  люди  не  относились  с  такой
антипатией. Что-то явно замышлял и лорд Блейд  -  а  уж  этому  человеку
Агелла не доверяла и на ломаный грош. Ее  терзало  дурное  предчувствие,
что события идут к не слишком приятному финалу - а ведь завтра канун Дня
Мертвых.
   - Вот уж когда начнутся настоящие неприятности, помяни мои  слова,  -
пробормотала Агелла, обращаясь к себе самой. Собственно, еще и  по  этой
причине  она  ухватилась  за  первую  же  возможность  отправить  Сколля
подальше от Священных Пределов.
   И все же она не на шутку беспокоилась о  мальчишке.  Быть  может,  ей
самой следовало отправиться с ним. Ведь это же надо  было  додуматься  -
отправить Сколля одного с этими вороными исполинами!  Мириаль  всесущий,
ведь один из них совсем недавно убил  человека!  А  она-то,  Агелла,  не
нашла ничего лучше, как дать  в  провожатые  Сколлю  этого  сукина  сына
Барсиля. Случись беда - от него-то какой прок? Если б только был  способ
узнать, благополучно ли Сколль добрался до места  назначения!  За  окном
неумолимо сгущались сумерки, и хуже того - сыпал снег, крутясь на  ветру
и с каждой минутой становясь все гуще.
   Когда в дверь кузни постучали, Агелла подпрыгнула так, точно  сиденье
табурета проросло вдруг терновыми шипами.
   - Кто там? Что случилось?
   Женщина-кузнец рывком распахнула дверь - и увидела гвардейца, который
стоял на посту у входа в туннель, когда Агелла провожала своего  бывшего
ученика.
   - В чем дело? - почти крикнула она. - Что со Сколлем? Гвардеец глядел
на нее так, словно у нее вдруг выросла вторая голова.
   - Я, госпожа, никакого Сколля не знаю, - отвечал он, пожав плечами. -
Там, у ворот туннеля, спрашивает тебя какая-то женщина. Говорит  -  твоя
сестра, а впрочем, кто ее знает. С нею, мол, стряслось ужасное несчастье
и ей нужна твоя помощь.
   Виора? Что там у нее за несчастье? И как она, Агелла, скажет  сестре,
что сегодня отослала ее сына из города, навстречу  неведомому  будущему?
Женщина-кузнец с силой хлопнула себя ладонью по лбу:
   - Чума, тюрьма и преисподняя! Этого мне только не хватало!
   Сегодня дорога через туннель показалась Агелле  длинней  обычного.  С
каждым шагом она все сильней тревожилась за сестру. Что такое  стряслось
с Виорой и  ее  семейством?  Избили?  Ограбили?  Кто-то  заболел?  Козье
Подворье - не самое лучшее место для жилья,  а  в  эти  суровые  времена
окраины Тиаронда и вовсе не безопасны. Земля, на которой они расположены
- сущий рассадник всяческих хворей, и судя  по  тому,  что  рассказывал,
погостив у родни, Сколль, в редком доме по соседству не  сыщется  жилец,
который не кашлял бы кровью. Воровство и грабежи тоже были  на  окраинах
делом обычным, хотя у здешних обитателей, как  правило,  красть  было  и
нечего. А может быть, Виора повздорила с Иваром и он выгнал ее из  дома?
Хотя молодой мясник обожал жену и готов был с нее пылинки сдувать  -  со
всеми остальными он мог обойтись куда как круто. Хотя.., ведь не  станет
же он огорчать Фелиссу, прогнав из дома ее родителей? Нет, тут что-то не
так.
   Агелла втайне  порадовалась,  увидев,  что  среди  ее  родных,  тесно
сбившихся у ворот туннеля, нет  Ивара,  но  ужаснулась,  когда,  подойдя
поближе, поняла, в каком они состоянии. Кое-как увязанные тюки,  которые
валялись  на  земле,  яснее  слов  говорили,  что  перед  ней  бездомные
изгнанники,  но  это  было  еще  не  самое  худшее.   Улиас   безнадежно
ссутулился, придавленный незримой тяжестью, растрепанная Виора  плакала,
распухшее лицо Фелиссы было покрыто синяками, грязная одежда изорвана  и
запачкана кровью...
   На миг Агелла перенеслась мыслями в детство,  в  тот  страшный  день,
когда враги захватили форт ее отца. Воинов и мальчиков они сразу предали
мечу, но всех женщин - от старух до совсем юных девчонок  -  безжалостно
изнасиловали и лишь затем перерезали им горло. Сейчас, увидев безумные и
пустые глаза Фелиссы, Агелла невольно  подумала,  что  солдаты  Властора
поступили, пожалуй, милосердно, лишив жизни свои  злосчастные  жертвы...
Не смей так думать, одернула  она  себя.  Фелисса  разумная  девочка.  С
помощью родных она справится с этой бедой.
   При виде Агеллы Виора зарыдала с новой силой.
   - Дом, наш дом... - всхлипывала она. - Все, все погибло! Солдаты... -
Тут Виора  опасливо  покосилась  на  гвардейцев,  стоящих  на  посту,  и
смолкла.
   Агелла бросилась к сестре и крепко ее обняла:
   - Виора! Дорогая моя, пойдем! Не нужно сейчас ничего говорить.  Давай
вначале я  отведу  вас  к  себе  домой,  а  потом  расскажешь  мне,  что
случилось.
   Она повела было  несчастное  семейство  в  туннель,  но  тут  часовые
заступили ей дорогу.
   - Погодите-ка, госпожа Агелла, - почтительно, но твердо  сказал  один
из них. - Вы же знаете, нам запрещено пускать в Пределы посторонних  без
особого на то разрешения. Если только в  Храме  нет  службы,  в  Пределы
могут входить только те, кто там живет, их супруги и дети, а  также  те,
кто пришел по делу.
   Виора  тоненько  захныкала.  Женщина-кузнец  сделала  глубокий  вдох.
Спорить и ругаться с солдатом незачем - он, в конце концов,  всего  лишь
выполняет свой долг, и к тому же он совершенно прав. Тем не менее Агелла
заметила, что гвардейцам, преградившим ей дорогу, явно не по себе. Хвала
Мириалю за  всеобщее  суеверие:  перечить  кузнецу  -  значит  накликать
неудачу. Женщина сладко улыбнулась солдатам.  Ей  же  богу,  для  такого
ответственного поста они еще слишком молоды.
   - Вы, конечно, правы, - сказала она вслух. -  Таков  закон,  и  я  не
вправе его нарушать. Однако же задумайтесь:  у  меня  нет  ни  мужа,  ни
детей, и эти вот бедняги - моя единственная близкая родня, а ведь  места
им нужно не  больше,  чем  мужу  и  детям.  Неужто  я  обречена  жить  в
одиночестве? Сдается мне, что  меня  ставят  в  худшее  положение,  чем,
например, суффрагана Гиларру, - и все только потому, что я  не  замужем.
Притом же, парни, посмотрите только на их  жалкий  вид.  Что  бы  ты,  к
примеру, сделал, если б у ворот рыдала твоя мать и на земле валялись  бы
все ее скудные пожитки? А ты как бы поступил, если б эта бедная  девочка
была твоей возлюбленной?
   Агелла никогда  не  умела  умильно  улыбаться,  но  на  сей  раз  она
постаралась, как могла.
   - Ну прошу вас,  парни!  Клянусь,  это  ненадолго  -  всего  лишь  на
день-два, покуда я не придумаю что-нибудь получше.  И  притом  же  я  не
останусь в  долгу.  -  Склонив  голову  к  плечу,  она  многозначительно
подмигнула гвардейцам. - Как бы  вам  понравилось  получить  мечи  вдвое
лучше того, которым владеет лорд Блейд? Обещаю вам, что ваши имена будут
первыми в моем списке, а уж я для  вас  потружусь  так,  как  вам  и  не
снилось. Ну, что скажете?
   Часовые переглянулись - и дружно заулыбались.
   - Так я, собственно говоря, никого и не  видел,  -  заявил  тот,  что
первым заступил дорогу Агелле. - А ты, Армод?
   Второй гвардеец решительно помотал головой:
   - Разве только людей, которые пришли по делу, Бреннек. Он ухмыльнулся
еще шире и, уставясь куда-то в  пустоту  поверх  головы  Агеллы,  жестом
велел ей поторапливаться.
   - Спасибо, мальчики, - сказала женщина-кузнец. - Я у вас в долгу -  и
уж будьте уверены, мешкать не стану. Как только ваши мечи будут  готовы,
вы их получите.
   Дома ремесленников в Священных Пределах стояли по три фасадами друг к
другу, так что у каждого дома было два общих садика  -  один  с  фасада,
другой на задах. Между домами  тянулись  мощеные  дорожки,  сплетаясь  в
паутину, которая мало походила на прямые улицы города. Нужен был немалый
опыт, чтобы быстро и без ошибки находить дорогу к нужному дому. Чужаки с
непривычки могли здесь  и  заблудиться  -  впрочем,  чужаки  в  Пределах
появлялись редко.
   В сумерках дорога к дому кузнеца казалась  еще  запутанней,  чем  при
свете дня. Ведя родню по лабиринту  мощеных  дорожек,  Агелла  явственно
ощущала смятение, исходившее от Виоры и ее мужа.  Что  до  Фелиссы,  она
безразлично брела за ними, погруженная в свои мучительные переживания, и
вряд ли даже сознавала, где и почему находится.  Глядя  на  нее,  Агелла
хмурилась. После  того,  что  пережила  Фелисса,  для  нее  было  только
естественно отгородиться от окружающего - замкнувшись в себе, она словно
защищалась от перенесенных страданий. Это даже и к лучшему - если только
бедняжка не пробудет в таком состоянии слишком долго.  Рано  или  поздно
такая замкнутость станет для нее опасна.
   Хотя Фелисса явно совсем  выбилась  из  сил,  она  волокла  за  собой
увесистую холщовую суму, в  которой  при  каждом  шаге  что-то  брякало.
Сколько ни пыталась Агелла отобрать у нее эту ношу, Фелисса лишь  крепче
держалась за суму и начинала хныкать.
   - Оставь ее в покое, - шепнула наконец Виора, предостерегающе покачав
головой. - Это мясницкий инструмент Ивара. Не знаю, откуда у нее берутся
силы тащить этакую тяжесть, но она нипочем не хочет с ней  расставаться.
Я ведь тоже пыталась отнять у нее суму - и все без толку.
   Агелла помрачнела еще сильнее:
   - А где же Ивар?
   Виора поджала губы, и лицо ее окаменело.
   - Убит ?! - выдохнула Агелла. Сестра покачала головой.
   - Потом! - шепнула она, выразительно покосившись  на  дочь.  Пришлось
Агелле отложить все расспросы до той минуты, когда она привела  родню  к
себе домой.
   В очаге уже лежала растопка, а дом блистал безукоризненной  чистотой,
хотя в этом не было ни малейшей заслуги самой Агеллы - ведь  она  целыми
днями, а то и по ночам, не покладая рук трудилась в кузне,  куда  уж  ей
было еще наводить чистоту дома! Вместо  этого  Агелла,  воспо