покачал головой. - Он из тех, на кого обычно не обращают внимания.
   Впрочем, мы... э-э... обыскали их комнаты той ночью.
   Нисандер ухмыльнулся:
   - Я так и думал. И что вы узнали благодаря своему вторжению?
   - Там-то мы и нашли...
   Нисандер  предупреждающе  поднял  руку,  потом  молча  показал  на  грудь
Серегила. Алек кивнул.
   - Мы поговорим об этом позже, -  предупредил  его  маг.  -  Но  обо  всем
остальном ты мне расскажи.
   - Ну, я стоял на страже большую  часть  времени,  пока  Серегил  все  там
осматривал. Он нашел несколько карт. Потом они с Микамом Кавишем говорили  о
них, когда мы уже покинули Вольд. На картах было отмечено несколько мест  по
большей части города, расположенные на севере.  Микам  отправился  выяснить,
что находится в одном из них, в глубине болот. Боюсь, что больше я ничего об
этом не знаю. Серегил расскажет тебе остальное.
   "Будем надеяться, что он сможет это сделать", - подумал  Нисандер,  глядя
на распростертую фигуру.
   Выражение его лица, должно быть.  сказало  Алеку,  как  старик  озабочен,
потому что юноша воскликнул:
   - Ты ведь можешь помочь ему, правда? Он говорил, что если не ты, то никто
ему не поможет!
   Нисандер ободряюще похлопал Алека по руке:
   - Я знаю, что нужно делать, милый мальчик. Ты  продолжай.  Что  случилось
потом?
   Нисандер одобрительно ухмыльнулся, когда Алек описал их поспешное бегство
из Вольда, но снова стал серьезным,  когда  Алек  начал  описывать  пугающее
поведение Серегила на борту "Стремительного" и потом.
   - И на протяжении всего путешествия он ничего больше не говорил тебе ни о
том, что обнаружил в Вольде, ни о тех людях?
   - Нет, Серегил не хотел говорить об этом. Он все уверял,  что  я  буду  в
большей безопасности, если ничего не буду знать о некоторых вещах.
   Нисандер задумчиво посмотрел на Алека. Его удивляло, что даже столь  юный
паренек проявил такое нерассуждающее доверие - если, конечно, это можно было
назвать доверием. Хоть Нисандер и знал,  как  убедительно  может  рассуждать
Серегил, все равно казалось странным, что Алек последовал за ним так  далеко
и перенес все  выпавшие  на  его  долю  испытания  ради  немногих  ничем  не
подкрепленных обещаний.
   Нет, думал Нисандер, доверие, конечно, здесь имело место, и в преданности
Алека Серегилу сомневаться не приходилось, но что-то наверняка во всем  этом
есть еще. Да и Серегил никогда не прибег бы к помощи неопытного мальчика при
разведке в  Вольде,  если  бы  не  почувствовал  в  Алеке  какие-то  скрытые
качества, которые его и привлекли. Вот уж поистине подмастерье!
   Алек нервно завозился на сиденье.
   - Я сказал что-то не то?
   - Что ты! - улыбнулся Нисандер. -  Я  просто  задумался  -  это  привычка
многих волшебников. И Серегил, и Микам выполняли мое поручение, когда  ты  с
ними повстречался. Как-нибудь при случае я объясню  тебе,  в  чем  там  было
дело.
   Как ни обеспокоен был Алек состоянием Серегила, он не мог  удержаться  от
того, чтобы иногда не бросать взгляды на город, по которому они проезжали.
   Повозки, всадники, носилки, пешеходы самого разнообразного вида заполняли
улицы Вымощенная камнем и  заключенная  между  стенами  дорога,  ведущая  из
гавани в город, отражала все  звуки  и  усиливала  их.  Дорога  кончалась  у
широких ворот; полдюжины одетых в  синее  и  вооруженных  мечами  и  копьями
стражников охраняли их, но не препятствовали движению в обе стороны. Миновав
ворота, их карета замедлила движение, проезжая под навесной башней, а  затем
въехала  во  вторые  ворота,  очень  древние  с  виду,  украшенные   резными
изображениями рыб. За ними раскинулась самая большая рыночная площадь, какую
только приходилось видеть Алеку.
   Вымощенная  квадратными  каменными  плитами  мостовая  тянулась  во   все
стороны; на ней разместились сотни деревянных киосков с  яркими  полотняными
навесами, колыхавшимися под свежим ветром. В середине площади  был  оставлен
широкий проход для движения транспорта, и от него в стороны  отходили  узкие
проезды, сжатые со всех сторон лавками.
   На Алека обрушился городской шум: крики, ржание лошадей и рев быков, стук
молотков ремесленников, грохот повозок. Высокие, покрытые белой  штукатуркой
дома - некоторые в пять этажей - окружали рыночную площадь. И всюду, куда ни
глянь, были люди.
   Карета въехала в лабиринт узких улиц, раскинувшийся на холмах Вдоль  улиц
теснились  самые  разнообразные  здания;  балконы  и  замысловатые   террасы
некоторых из них нависали над тротуарами. Мостовые были запружены  повозками
и всадниками, под ногами коней шныряли дети, собаки и свиньи.
   Глядя на проплывающую мимо окон кареты сумятицу, Алек с  ужасом  вспомнил
свой первоначальный план: провезти Серегила через Римини в одиночку.
   Они ехали по  широкому  проспекту,  периодически  выходящему  на  круглые
мощеные площади, от которых в стороны, как спицы от оси колеса,  расходились
улицы. При других обстоятельствах Алек расспрашивал бы Нисандера  обо  всем,
мимо чего они проезжали, но маг снова погрузился  в  молчание,  наблюдая  за
затрудненным дыханием Серегила с очевидным беспокойством. Алек тоже  молчал,
глядя в окно на большие и роскошные здания, между которыми они теперь ехали.
   Наконец они оказались на одной из круглых площадей; в центре ее  высилась
колоннада футов сорока в диаметре. С  одной  стороны  зданий  не  было:  там
тянулся густой парк.
   - Это фонтан Астеллуса, источник,  ни  разу  не  пересыхавший  с  момента
основания города, - заметил Нисандер, показывая на колоннаду.  -  Изначально
Римини строился вокруг него. Мы уже почти добрались до Орески.
   Проехав  половину  окружности  площади,  их  возница  свернул  налево  по
широкой, обсаженной деревьями улице. По обе стороны тянулись высокие  глухие
стены, украшенные по верху и вокруг ворот широкими декоративными фризами: то
росписью, то мозаикой из цветного камня или изразцов. Потом Алек узнал,  что
эти разукрашенные стены,  окружающие  элегантные  виллы,  играют  не  только
декоративную роль: в квартале знати тебя могли направить на  улицу  Золотого
Шлема в дом "с золотой  змеей  вокруг  ворот"  или  "за  стеной,  украшенной
черными и золотыми кругами на синем фоне".
   Небольшие мраморные колонны стояли по всей длине улицы;  на  каждой  было
высечено изображение, отражающее ее название: маленький позолоченный шлем.
   - Это все дворцы? - спросил Алек, разглядывая  подымающиеся  над  стенами
резные или расписанные яркими красками фасады.
   - О нет, это просто виллы. Многие,  правда,  принадлежат  членам  царской
семьи, - ответил Нисандер. - Тетки, братья, кузены -  такая  дальняя  родня,
что нужно рыться в архивах, чтобы узнать, от какого безвестного брата  какой
царицы или ее супруга ведет начало этот род.
   - Серегил говорил, что тут все очень запутано, но что  мне  придется  это
выучить, - вспомнил Алек, которого эта перспектива отнюдь не радовала.
   - Совершенно верно, но не будет же он требовать, чтобы ты все запомнил за
один день. - Нисандер ободряюще похлопал Алека  по  руке.  -  А  уж  лучшего
учителя, чем Серегил, и не найти. А вот теперь, если ты  посмотришь  вперед,
то увидишь настоящий дворец.
   Улица Золотого Шлема заканчивалась у ограды  парка,  окружающего  царский
дворец. Когда они проезжали  мимо  открытых  ворот,  Алек  успел  разглядеть
широкие лужайки, а за ними огромное здание из серого камня,  стены  которого
были украшены черно-белыми узорами.
   Наконец они  достигли  еще  одного  парка.  Сверкающие  целые  стены  его
служили, однако, скорее для создания атмосферы уединения, чем для защиты:  в
арке, через которую они въехали, не было даже ворот.
   Оказавшись внутри, Алек ахнул  от  удивления;  казалось,  в  этих  стенах
времена года не имеют власти и они снова вернулись в лето. Небо над  головой
сохраняло бледную зимнюю голубизну, но воздух был теплым  и  ароматным,  как
весенним днем, и по обеим сторонам дорожки тянулись ухоженные лужайки, яркие
клумбы и деревья в цвету Фигуры в мантиях ходили меж  них  или  отдыхали  на
скамьях. Алек  заморгал,  не  веря  своим  глазам,  когда  увидел  огромного
кентавра, играющего на лире под деревом.
   У этого существа было тело крупного гнедого жеребца,  но  от  него  вверх
подымался волосатый торс мужчины. Жесткие черные волосы  свешивались  челкой
над глазами, а сзади переходили в гриву. Рядом в воздухе  на  высоте  десяти
футов от земли парила сидящая по-турецки женщина; она лениво  бросала  вверх
шары из цветного стекла и заставляла  их  танцевать  в  воздухе  под  музыку
кентавра.
   Нисандер  помахал  кентавру,  когда  они  проезжали  мимо,   и   существо
приветствовало старика, наклонив свою огромную голову.
   Среди всех этих чудес высился сам Дом Орески: взмывающее  ввысь  строение
из ослепительно белого камня, увенчанное  куполом  в  форме  луковицы,  ярко
блестевшим на  солнце.  По  углам  здания  располагались  стройные  башни  с
эркерами, заканчивавшиеся куполами меньшего размера.
   Широкие ступени вели к главному входу, у  которого  выстроились  слуги  в
красных ливреях. Двое из них поспешили к карете с носилками; третий  вскинул
на плечо  потрепанный  мешок  Серегила  и  жалкий  узелок  Алека.  По  знаку
Нисандера Серегила внесли внутрь.
   В  центре  здания  был  огромный  холл,  освещенный   солнечным   светом,
струящимся сквозь стеклянный купол. Пол покрывала великолепная мозаика, а по
стенам тянулись пять рядов балконов, украшенных тончайшей скаланской резьбой
и изразцами.
   Нисандер пересек холл и вошел в одну из больших  арок  в  стене.  За  ней
начиналась лестница, пологой  спиралью  поднимающаяся  до  самого  верха,  с
просторными площадками на каждом этаже Дойдя до площадки третьего этажа, они
свернули в коридор, куда выходило множество дверей, прошли по нему до другой
лестницы и снова стали подниматься.
   Навстречу им попадалось множество людей в самых разнообразных одеждах.
   Слуги и посетители не обращали на них внимания,  но  маги,  которых  Алек
узнавал по длинным многоцветным мантиям, неизменно отшатывались от них,  как
будто испытывая страх или отвращение. Некоторые чертили при этом  в  воздухе
какие-то странные знаки, а один, совсем мальчик, белое одеяние которого было
украшено всего лишь скромными полосами на рукавах, рухнул  на  пол,  потеряв
сознание.
   - Почему они это делают? - шепотом спросил Алек Нисандера.
   - Скоро я все тебе объясню, - пробормотал старик.  Пройдя  по  одному  из
балконов пятого этажа, он остановился у тяжелой двери.
   - Добро пожаловать в мое жилище, - сказал Нисандер, открывая дверь  перед
носилками и жестом предлагая Алеку войти.
   Алек оказался в узком, похожем на туннель проходе. Ящики, коробки, свитки
пергамента заполняли все пространство от пола до потолка.  Чтобы  пройти  во
внутренние помещения, оставалось совсем мало места: два  человека  могли  бы
протиснуться друг мимо друга, чтобы разойтись, но при этом  им  угрожала  бы
опасность быть погребенными под обвалом того, что здесь хранилось.
   Комната за проходом, тоже  заставленная,  по  сравнению  с  ним  казалась
светлой и просторной. Подняв глаза, Алек понял, что  они  находятся  наверху
одной из угловых башен: сквозь стекла  купола  в  тяжелых  свинцовых  рамах,
кое-где украшенных какими-то замысловатыми  символами,  было  видно  небо  и
солнце.
   Комната в башне была заполнена невероятным скоплением  всяких  предметов,
ориентироваться в котором мог, вероятно, только сам  Нисандер.  Бесчисленные
книжные полки, ряды свитков, диаграммы, схемы, карты покрывали все стены.
   Стопки книг громоздились на полу  и  на  ступенях  лестницы,  ведущей  на
галерею, окружающую купол на половине его высоты.
   В комнате стояло три больших рабочих стола и высокая конторка. Два  стола
были завалены всякими предметами;
   Алек разглядел  на  них  жаровни,  горшки,  закрытые  реторты,  несколько
черепов, маленькую железную клетку. На третьем столе лежала  только  толстая
книга в окружении хрупких стеклянных сосудов и стержней. Конторка тоже  была
относительно свободна. Пыльные сталактиты воска спускались с одного ее угла,
где одна свеча сменяла другую явно на протяжении многих лет.
   Там, где на стене оказывалось хоть какое-то свободное пространство, в нее
были вбиты  крюки  и  гвозди,  с  которых  свешивались  самые  разнообразные
предметы - от пучков сухих листьев и шкурок  каких-то  животных  до  полного
скелета существа, которое определенно не было человеком.
   Нисандер подошел к дверце в правой стене и велел носильщикам внести  туда
Серегила. Алек  последовал  за  ними  и  оказался  в  маленькой  комнатке  с
побеленными стенами. Посередине ее находился большой прямоугольный  стол  из
темного дерева,  инкрустированный  слоновой  костью;  другой  такой  же,  но
маленький, с придвинутым к нему креслом, стоял у стены.
   По  приказанию  Нисандера  слуги  опустили  носилки  на  пол  и  бесшумно
удалились. Тут же появился  худой  молодой  человек  в  блистающей  чистотой
бело-голубой мантии с охапкой покрытых  листьями  веток  в  руках.  Курчавые
черные  волосы  юноши  были  коротко  острижены,  а  редкая  черная  бородка
подчеркивала впалость бледных щек.
   Положив ветки на пол рядом  с  маленьким  столом  и  отряхнув  мантию  от
прилипших листьев, он посмотрел на Серегила, и в его  бледно-зеленых  глазах
промелькнуло отвращение.
   - Ах, ты пришел вовремя! - обратился к нему Нисандер. - Алек,  это  Теро,
мой помощник и ученик. Теро, это Алек, он доставил  сюда  Серегила  -  Добро
пожаловать, - сказал Теро, хотя ни в  голосе,  ни  в  манерах  его  не  было
теплоты.
   - Приготовления закончены? - спросил Нисандер.
   - Я принес еще веток на всякий случай. -  Снова  посмотрев  на  Серегила,
молодой маг покачал головой. - Похоже, они нам понадобятся.
   Теро с явной неохотой помог Алеку  снять  грязную  тунику  с  Серегила  и
разрезать бинты, удерживающие на месте повязку на ране. Теро касался  одежды
Серегила, как будто она была испачкана экскрементами, и, закончив,  поспешно
отступил на шаг и быстро сделал охранительный знак.
   - В чем дело? - обеспокоенно воскликнул Алек.  -  Нисандер,  почему  все,
кого мы встречаем, делают это?
   - Думаю, что ты и Серегил соприкасались с телесмом очень опасной природы,
- спокойно ответил волшебник. Посмотрев на  Алека  и  встретив  непонимающий
взгляд, он виновато улыбнулся:
   - Прости меня. Я хочу сказать, что вы двое имели дело с  чем-то,  на  чем
лежит проклятие. Хотя на взгляд непосвященного это имеет  только  физические
последствия, для волшебника от вас исходит такая эманация зла,  такая  вонь,
как будто вы только что вылезли из выгребной ямы.
   - Уж это точно! - от всей души  подтвердил  Теро.  Снова  повернувшись  к
Серегилу, Нисандер достал из-за пояса маленький серебряный нож  и  осторожно
приложил его плоской стороной к воспаленной плоти. Когда его взгляд упал  на
круглую отметину, оставленную  диском,  кустистые  брови  мага  сошлись  над
переносицей. Нисандер отложил нож и, нахмурившись, отодвинулся от Серегила.
   - Вот теперь пора посмотреть на то, что было причиной всех бед.
   Развязав мешок, Алек вытащил из него старую тунику; он  не  прикасался  к
этому свертку  с  той  ночи,  когда  на  Серегила  было  совершено  странное
нападение.
   - Положи это  вон  туда,  на  середину  маленького  стола,  -  велел  ему
Нисандер. - Мы должны проявить большую осторожность. Ты готов, Теро?
   Нисандер развернул тунику и поднял диск длинными серебряными щипцами.
   - Именно то, чего я боялся, - пробормотал он. - Так, теперь сосуд.
   Теро поставил на стол маленький хрустальный сосуд, и  Нисандер  бросил  в
него диск. Когда он закрыл сосуд  крышкой,  что-то  мгновенно  вспыхнуло,  и
крышка легла так плотно, что не было видно сочленения.
   - Ну, с этим по крайней мере  покончено,  -  сказал  Нисандер,  засовывая
сосуд в карман. - Теперь предстоит заняться очищением. Начнем с тебя,  Алек,
потому что нам потребуется твоя помощь  в  уходе  за  Серегилом.  Успокойся,
мальчик, не смотри так испуганно!
   Теро поставил кресло на середину комнаты и жестом предложил Алеку  сесть.
Юноша опустился в кресло и напряженно стиснул подлокотники, следя  за  Теро,
который принес большой поднос.
   Нисандер похлопал Алека по плечу.
   - Тут нечего бояться, милый мальчик. Только  теперь  ты  должен  молчать,
пока я не закончу.
   Вытащив из кошеля на поясе кусок голубого  мела,  волшебник  начертил  на
полу вокруг кресла круг и быстро нарисовал рядом с ним какие-то символы  Тем
временем Теро налил воды из серебряного кувшина в серебряную чашу,  стоявшую
на маленьком столике, взял три ветки из охапки, лежащей на полу, и аккуратно
разложил их рядом с чашей.
   Алек нервно наблюдал за его действиями. Ветки оказались  от  трех  разных
деревьев: кедра с длинными иглами, подстриженными так, что ветка походила на
щетку, березы и какого-то  сильно  пахнущего,  незнакомого  Алеку  дерева  с
круглыми зелеными листьями и прямыми побегами.
   Потом Теро  поставил  на  стол  плоскую  глиняную  чернильницу  с  тонкой
кисточкой в ней и толстую восковую свечу, которую и зажег, щелкнув пальцами.
   - Все готово, - сказал он и встал за креслом Алека.
   Нисандер склонился над чашей, вытянул над ней руки ладонями вниз и что-то
тихо произнес;  поверхность  воды  начала  светиться,  и  комнату  наполнило
благоухание. Взяв чернильницу с кисточкой, Нисандер начертил какие-то  знаки
на лбу и ладонях Алека. Особое внимание он уделил той руке, на  которой  был
ожог.
   Закончив, Нисандер несколько  раз  провел  пахучей  веткой  над  пламенем
свечи, потом окунул ее в светящуюся воду и обрызгал Алека с ног  до  головы;
такая процедура была повторена трижды. Капельки воды сияли тем же  волшебным
светом, что и вода в чаше, мерцая на коже и одежде Алека, как светлячки.
   Отложив первую ветку. Нисандер взял березовый прутик, тоже провел им  над
пламенем и, окунув в чашу, слегка хлестнул Алека по  щекам,  плечам,  груди,
бедрам и ногам, а потом разломил на две части. Из обломков  вырвались  клубы
коричневого зловонного дыма. Маг прошептал еще несколько непонятных слов,  и
благоухание, исходящее от воды в чаше, усилилось, прогнав зловоние.
   Наконец Нисандер взял ветку кедра  и  обрызгал  Алека  ею.  На  этот  раз
светящиеся капельки исчезли сразу же, как только  коснулись  Алека,  оставив
после себя ощущение слабого покалывания. Нисандер резко произнес  что-то,  и
знаки нарисованные на лбу и ладонях юноши, исчезли.
   - Твой дух чист, - сказал Алеку Нисандер, бросив ветку  на  стол.  Теперь
тебе стоит позаботиться  и  о  теле:  вымыться,  пока  мы  будем  заниматься
Серегилом.
   Алек собрался возразить, кинув взгляд на Серегила, но Нисандер  остановил
его:
   - У тебя есть на это время.  Нам  с  Теро  нужно  еще  сделать  некоторые
приготовления. На сей раз перед нами стоит трудная задача, Алек. И  я  хочу,
чтобы ты приступил к ней освеженный и бодрый. Ради Серегила, если уж не ради
себя, сделай, как я сказал. Мой слуга Ветис проводит тебя в термы. И ты  мог
бы также передать от меня  послание  госпоже  Илинестре:  скажи  ей,  что  я
задержусь.
   Теро замер, взяв в руки  поднос,  и  бросил  на  своего  хозяина  взгляд,
значения которого Алек не понял.
   -  Если  ты  сам  хочешь  посетить  госпожу,   я   пока   могу   заняться
приготовлениями и один.
   - Спасибо, Теро, но для предстоящего  обряда  мне  нужно  ни  на  что  не
отвлекаться, так же как и тебе. Теро почтительно поклонился.
   - Иди, Алек.
   На зов Теро явился длинный рыжий парень.
   - Это Ветис, - коротко бросил молодой маг, повернулся и скрылся в боковой
комнатке, не оглядываясь.
   Алек заметил,  как  Ветис  скорчил  рожу  вслед  Теро.  Юноши  обменялись
виноватыми улыбками: только теперь Алек понял,  насколько  же  скованным  он
чувствовал себя в присутствии чародеев.
   - Нам нужно зайти в покои дамы по имени Илинестра,