ожал  блестевшими  слюдой  плечами.  -  Возможно,  он
страдает одним из тех заболеваний, которые свойственны только  Хаосу,  но  я
никогда не слышал ни о чем подобном. Наше  заклинание  диагноза  не  выявило
никаких нарушений. Насколько я могу судить, он здоров и приходит в себя.
   - Это хорошо.
   Ксоя кивнула:
   - Это звучит странно, но такое впечатление, что  Рорк,  как  бы  сказать,
выжидает.
   Я нахмурился:
   - Выжидает?
   Такки задумчиво похлопала себя жезлом по ноге:
   -  Тело  Рорка  реагирует  так,  словно  он  в  состоянии   спячки.   Оно
функционирует, но все процессы в нем замедлены. Ничто не  нарушено,  но  все
ослаблено. Если бы это было вызвано заклинанием, мы могли бы это  исправить.
Будь это следствием болезни, мы сумели бы его вылечить. Но, не зная причины,
мы ничего предпринять не можем.
   - Понятно. Итак, Рорк выжидает, - мне стало зябко. - И чего же он ждет?
   В комнате возник Тиркон.
   - Если он ждет Черных Теней, ему не придется ждать больше одного дня.
   - Это важная новость. Идем к Киту, - я взглянул на спящего Рорка. - Дадим
ему возможность спокойно отлежаться.
   - Спокойно здесь вряд ли получится, - Тиркон первым вышел  из  комнаты  и
прошел туда, где, стоя посреди внутреннего двора, разговаривали Ирин и  Кит.
Я шел следом, а за мной остальные. Последней вышла  Ксоя,  плотно  притворив
дверь комнаты, где лежал больной.
   Тиркон доложил Киту результаты разведки.
   - Ожидаешь нападения завтра? Какими силами? - Кит поднял голову, его лицо
загорелось. Он готов был командовать. - Чего нам ждать?
   Тиркон дважды втянул ноздрями воздух и присел па корточки.
   - Их колдун видел, как легко мы разделались с его людьми  и  колдовством,
так что он пошлет не меньше сотни. Скорее всего, воинов, но могут прихватить
и пару колдунов.
   - Как ты считаешь, "убийца стаи" будет с ними?
   Тиркон неопределенно пожал плечами:
   - Точно не скажу,  но  думаю,  нет.  Он  слишком  важная  персона,  чтобы
рисковать в таком деле. Черные Тени первым делом  обстреляют  нас,  а  потом
ворвутся в здание и в дело пойдут топоры и мечи.  За  кем  из  вас  они  уже
гонялись?
   Ирин и Нагрендра покачали головами. Я повторил их жест:
   - Мы с Ксоей впервые в Хаосе.
   - Это не исключает возможности, что на кого-то из  вас  идет  охота,  но,
конечно, это маловероятно. - Тиркон принюхался. - А как насчет Рорка и  этой
святой дамы?
   - Неизвестно, - отозвался Кит.
   - Рорк мог иметь дело с бхарашади,  но  очень  давно,  -  вставила  Ирин,
поддав  ногой   вывалившуюся   из   мостовой   плитку.   -   Тебя   тревожат
виндиктксвары?
   - Не то чтобы тревожат, но лучше бы знать заранее, -  человек-волк  снова
выпрямился. - Не  думаю,  чтобы  Черные  Тени  открыли  охоту  на  меня,  но
исключить этого нельзя. Если вы увидите у  кого-то  меч  с  моим  портретом,
оставьте его владельца мне.
   Сержант Алике фыркнул:
   - Постараюсь не забыть, только сначала нашпигую его стрелами.
   - Если сумеешь, парень, давай! - голос Тиркона опустился до глухого рыка.
- Хочешь знать, что ты увидишь завтра? Закрой глаза. Все закройте глаза!
   Я послушался и тут же получил основательную затрещину. По  глухим  крикам
вокруг можно было догадаться, что и остальным  досталось.  Открыв  глаза,  я
увидел, что Кит удерживает Аликса за  рубаху,  не  давая  ему  броситься  на
Тиркона.
   Воин-волк медленно оскалил зубы:
   - Вот что вы увидите, когда они начнут атаку: ничего. Бхарашади  прозвали
Черными Тенями за их умение оставаться невидимыми. В здешней ночи вы увидите
их только тогда, когда они нанесут  удар.  Я  надеюсь,  что  вам,  геракцам,
удастся подстрелить нескольких, но полагайтесь-ка лучше на мечи.
   Ирин кивнула:
   - Тиркон прав, хотя у нас хорошая позиция для обороны.
   -  Можно  внести  предложение,  лейтенант?  -   вежливо   поинтересовался
Нагрендра.
   - Разумеется, Нагрендра, предлагай!
   - Стоило бы снова обыскать здание. Давайте разобьемся на группы и  отыщем
ловушки, которые еще действуют или которые можно восстановить. Надо, чтобы в
каждой группе был рейдер, они помогут  остальным  быстро  освоиться  с  этим
местом. После этого вы с Тирко-ном можете заняться налаживанием обороны.
   - По-моему, разумно, - Кит скрестил руки и начал распоряжаться:
   - Хансен и Донла, вы идете с Тирконом. Такки, приведи епископа. Лок, ты и
Ксоя отправляйтесь с Нагрендрой. Алике, ты останешься с лошадьми.
   - Слушаюсь!
   Мы с Ксоей следом за ящером вышли на передний двор. Переход  от  наружной
стены к внутреннему дворику давным-давно лишился  мебели,  но  на  полу  под
слоем рыжей пыли еще виднелись остатки мозаики. От других украшений остались
только щепки, мусор и облезлая краска.  Мне  чудились  в  сумерках  скелеты,
притаившиеся в тени, но желания шарить по углам, чтобы проверить, не  ошибся
ли я, не возникало.
   Во дворе переливчатые глаза Нагрендры превратились в щелки.
   - Лок, отмерь двадцать футов.
   Я отсчитал восемь размеренных шагов от места, где стоял.
   - Хорошие, ровные шаги. Отлично, - он приказал Ксое сделать то же  самое.
Самоуверенно усмехнувшись, она остановилась, не дойдя  фута  до  места,  где
остановился я, но Нагрендра не обратил на это внимания. -  Для  наших  целей
сойдет. Ксоя, пройди еще  сорок  футов.  Лок,  начни  от  северной  башни  и
отсчитай ровно десять футов точно по направлению к ней.
   Пока мы выполняли его распоряжения, он оставался ровно посередине  двора.
Когда я остановился,  отмерив  четыре  своих  шага,  он  подошел  ко  мне  и
опустился на колени. Смахнув пыль с квадратных торцов  мостовой,  он  послал
меня принести валявшийся рядом булыжник. Взяв его из моих рук,  волшебник  с
размаху обрушил его на камни, отбив уголок одного из них.
   Обнажив кинжал, он выцарапал на камне цифру  "один",  а  потом,  к  моему
удивлению, резанул себя кинжалом по пальцу. Окровавленный  палец  он  прижал
сперва к треугольному осколку, а потом к камню, от которого он откололся.
   - Еще двадцать футов, Лок.
   Отсчитав их, я оказался почти рядом с Ксоей,  и  Нагревдра  повторил  все
сначала на этом месте.
   - Что ты делаешь?
   - Ну, Лок! - Ксоя глядела на меня, как на недоумка. - Разве не ясно?
   - Терпение, женщина!  -  челюсти  ящера  шевельнулись  в  грубом  подобии
улыбки. - Он разбирается в магии еще хуже тебя.
   - Мои знания могут уместиться в  наперстке,  а  снаружи  останется  целая
Империя, - улыбнулся я, - но, как говорит мой дед, первый шаг к знанию - это
признание своего невежества.
   Нагрендра кивнул. Умирающее солнце бросало красные блики на его  каменную
кожу.
   - Мудрый у тебя дед. В магии есть много законов.  Один  из  них  -  закон
Заражения. В соответствии с этим  законом,  каждая  часть,  происходящая  из
целого, сохраняет связь с этим целым. Каждый из  этих  осколков  невидимо  и
неразрывно связан с камнем, от которого его откололи. А моя кровь  связывает
их непосредственно со мной. Пожалуйста, еще двадцать футов.
   Я послушно прошагал мимо Ксои.
   - Теперь я понял, что ты делаешь. А зачем?
   - Чтобы убить бхарашади, - он взглянул на меня, и  прозрачная  пленка  на
мгновенье затянула его  глаза.  -  Эти  осколки  помогут  мне  сфокусировать
заклинания, как это делают с помощью волшебного жезла или  посоха.  Держа  в
руках этот осколок, я добиваюсь того, что заклинание сработает точно над тем
камнем, от которого он взят.
   - И твое заклинание действует на участке поперечником двадцать футов?
   Нагрендра улыбнулся мне:
   - Быстро соображаешь, но это у тебя в крови. Да, и я  надеюсь,  что  этот
двор окажется очень опасным местом для бхарашади.
   Ксоя крутила в пальцах свою рыжую прядь.
   - А что может  помешать  заклинанию  сработать  в  том  месте,  куда  оно
направлено?
   - А я думал, тебе в этих магических делах все ясно, - я подмигнул ей.
   - Ясна идея, - она снисходительно взглянула на меня,  -  а  в  технике  я
слабо разбираюсь.
   - Это потому, что ты не получила правильного  образования.  Иначе  ты  бы
знала,   как   много   факторов   могут   помешать   действию    заклинания.
Сосредоточенность мага может нарушить страх или ранение. Во  время  сражения
трудно концентрировать внимание, - он смочил кровью еще один камень. - Кроме
того, моей магии могут противопоставить встречное заклинание. Еще  двадцать,
Лок.
   Я отмерял шаги, задумчиво кусая нижнюю губу.
   - Чтобы помешать "убийце стаи" достать меня своим заклинанием, ты как раз
и применил встречное заклинание?
   Волшебник мрачно кивнул:
   - Я совершенно не правильно оценил его силу. К  счастью,  он  использовал
видимый  импульс,  ты  уклонился,  и  мне  удалось  его  отбить.  Заклинания
уничтожили друг друга, но остаточного действия хватило, чтобы растопить снег
и сбить с коней нескольких всадников.
   - Ну, спасибо, - улыбнулся я. - Забавно.  Значит,  твое  заклинание  было
ошибочным и неточным, а его - точным и аккуратным? Ты только не обижайся...
   - Я не обижаюсь, но и не вижу здесь ничего  смешного.  Это  основа  основ
магии. - Нагрендра присел на пятки. - Магия Хаоса, чтобы  быть  действенной,
должна упорядочить вероятностные процессы. Напротив, в пределах Империи  мы,
чтобы добиться магического эффекта, должны нарушить  порядок,  установленный
существованием  Ограждающей  Стены.  Как  следствие  этого,  колдуны   Хаоса
вынуждены использовать  дисциплины  Порядка,  а  волшебники  Империи  своими
заклинаниями пробуждают Хаос.
   - А от чего зависит, какую магию  ты  используешь,  -  от  того,  где  ты
родился, или от обучения? - спросил я.
   - В какой-то степени и от того, и от другого, - он поднял руку,  так  что
мне хорошо видна была каждая чешуйка. - Я пробыл в Хаосе  достаточно,  чтобы
овладеть его магией, если бы мне пришло в голову учиться у здешних колдунов.
Именно так овладевают магией Хаоса члены Черной секты. Но я,  в  отличие  от
них,  не  стремлюсь  к  уничтожению  Империи,  поэтому  мне  не  требовалось
овладевать магией противника.
   Ксоя нервно хихикнула:
   - Представляю, на что надо пойти, чтобы учиться здешней магии!
   - Верно замечено, милая, - ящер выпрямился и потянулся. -  Вы,  вероятно,
заметили:  мое  заклинание  вызывало  бело-голубое  сияние,   а   заклинание
бхарашади - красновато-золотистое. Эти цвета  свойственны  всем  заклинаниям
Империи и Хаоса. Никому не пожелаю увидеть в темноте блеск золотистых глаз и
красную искру.
   Мне припомнилась встреча в клоаке, и я кивнул, потирая правое плечо.
   Наступала ночь, и мы торопились закончить работу. Нагрендра  установил  в
пятнадцати футах перед домом еще одну линию ловушек, с  интервалом  всего  в
десять футов. Кроме того, он прихватил по кусочку из рам всех  окон  фасада.
Пометив щепки, он велел Ксое отнести их Такки.
   - Она знает, что с ними делать.
   Ксоя неуверенно кивнула, потом тряхнула головой, словно пытаясь  отогнать
наваждение.
   - А мне потом что делать? - запинаясь, спросила она.
   Я присмотрелся к ней:
   - С тобой все в порядке?
   Она еще раз тряхнула головой:
   - Да, да, просто опять обрывки видений. В этом месте скрыто  больше,  чем
видно глазу.
   Нагрендра одобрительно улыбнулся:
   - Ты умеешь не только видеть, но и понимать!
   Ксоя с сомнением взглянула на него:
   - Я чувствую, что здесь есть тоннели и тайные ходы.
   - И  по  ним  подходят  бхарашади?  -  насторожился  я.  -  Нам  придется
защищаться от атаки с тыла?
   Ксоя покачала головой:
   - Я не чувствую от них угрозы. Они просто есть.  Или,  может,  были,  или
будут, - она заставила себя улыбнуться.  -  Если  можно,  я  отнесу  осколки
Такки, а потом попробую разведать.
   Мы  с  Нагрендрой  кивнули.  Она  ушла,  а  я  собрал  остальные   камни,
приготовленные Нагрендрой. Он послал меня отнести  их  в  северную  башню  -
отличный наблюдательный пункт, защищенный толстыми стенами. Он погрузился  в
работу, а вскоре я услышал, как Ксоя обшаривает развалины первого этажа.

***

   Пожар, сжегший вершину башни, оставил следы и на верхних уровнях, обуглив
дерево  и  камень.  Скрипучий  дощатый  пол  показался  мне  ненадежным,  но
Нагрендра ловко огибал обгоревшие участки и не обращал внимания на скрип под
ногами. Я держался позади, в уверенности, что если пол выдержал его, то меня
выдержит наверняка, не думая о том, сколько весим мы вместе.
   Обветшавшая  башня  превосходно  подходила  для   наших   целей.   Сверху
открывался отличный обзор на передний двор и подходы к нему. Мы не  заметили
никаких признаков приближения бхарашади, но после предупреждения Тиркона это
меня не успокаивало. Они приближались, и мы были готовы дать яростный отпор.
   Нагрендра притаился у окна, выходившего  на  север.  Камни  первой  линии
ловушек он разложил в два ряда на подоконнике,  так  что  они  соприкасались
углами. Четыре камня лежали в маленькой нише справа от окна.
   - Когда-то здесь стоял алтарь Матери-Земли. Думается, она не будет на нас
в обиде.
   Я смотрел, как он выкладывает треугольники из  последних  камней,  следя,
чтобы они не коснулись друг друга.
   - Этого хватит, чтобы отогнать бхарашади?
   Он покачал головой:
   - Нет, разве что на первую ночь. Бхарашади совершенно не думают  о  своей
безопасности. Может быть,  из-за  того  Некролеума,  который  мы,  по  твоим
словам, должны отыскать. Если они в самом деле верят,  что  восстанут  после
смерти и что их положение тогда будет зависеть от храбрости  перед  смертью,
они набросятся на нас, не щадя себя. А если они знают, что воскресения ждать
недолго, они станут драться даже яростнее, чем всегда.
   - Почему ты и Тиркон считаете, что этой ночью атаки не будет?  -  спросил
я, привстав на цыпочки и вглядываясь в  темноту.  -  Мы  добрались  сюда  за
полдня, а им ехать не дальше, чем нам.
   - Ты ошибаешься,  -  возразил  Нагрендра,  вычерчивая  на  шершавом  полу
полукруг. - Мы срезали по прямой, а бхарашади придется  двигаться  по  дуге.
Местные дороги ты уже видел. В первую ночь они соберут против нас  сотню.  В
следующую их станет больше. Так будет продолжаться, пока мы  не  сбежим  или
нас не уничтожат.
   Я перешел к другому окну - из его рамы вынули несколько камней,  увеличив
проем. Днем отсюда открывался широкий вид на запад, но сейчас я мало что мог
разглядеть. Слабо мерцавшие звезды светились голубым и зеленым.  Я-то  ждал,
что в Хаосе и они будут красно-золотыми.
   - Здесь не видно лун?
   Ящер качнул головой:
   - Одна есть. Она скоро взойдет. Увидишь, как она съедает звезды.
   Вдали я заметил призрачное зеленоватое сияние. Оно быстро приближалось  к
нам. С той же стороны долетели удары копыт.
   - Кажется, ты ошибся, считая, что этой ночью им до нас не добраться.
   Нагрендра оттолкнул меня и выглянул наружу.
   - Проклятье, опять! - он бросился к другому окну и крикнул, сложив ладони
рупором:
   - Ирин, запри свою скотину! Изумрудный конь!
   Вернувшись к окну, я увидел, что свечение быстро приближается. Гром копыт
эхом отдавался от стен плато. Изумрудный конь вел свой табун  по  той  самой
тропе, по которой мы добирались до Дворца. Свет на мгновение погас  и  снова
вспыхнул, уже во дворе. Передо мной возникло создание из легенды.
   Не могу вообразить более величественного животного. Боевой  конь,  словно
изваянный из мерцающего зеленого кристалла, вздыбился посреди двора,  ударив
воздух  передними  копытами.   На   его   полупрозрачном   теле   вздувались
переливающиеся мускулы. Каменные  грива  и  хвост  развевались,  как  живые.
Опустившись на четыре копыта, он на миг застыл драгоценной статуей и, раздув
ноздри, протрубил протяжный зов.
   За его спиной стоял табун невиданных зверей. Несомненно, когда-то все они
были лошадьми, но Хаос изменил их на тысячу ладов.  Одни  казались  ожившими
скелетами, другие напоминали одушевленных деревянных лошадок.  На  некоторых
панцирями приросла броня, в которую когда-то одели их хозяева,  а  на  одном
топорщились иглы дикобраза.
   Изумрудный конь снова вздыбился и заржал. Я услышал, как из-за стены  ему
отвечают наши кони и гневно выкрикивает  что-то  Ирин.  На  моих  глазах  ее
лошадь вырвалась  во  двор  через  проем  окна.  Замедляя  бег,  она  рысцой
приблизилась к Изумрудному жеребцу, отпрянула, когда он попытался ткнуться в
нее мордой, и заняла место в его табуне.
   Ирин выбежала во двор с мечом в руке. Конь повернулся  к  ней,  проскакал
несколько шагов, резко остановился и поднялся на дыбы. Его копыта  сверкнули
у нее над головой, снова опустились на землю, и он  поскакал  прочь.  Следом
галопом несся табун, уходя по тропе к северу в глубь Хаоса.
   Под окном Ирин упала на колени, закрыв лицо руками. Кит опустился  наземь
с ней рядом. Я отвернулся от окна и обратился к Нагрендре:
   - У тебя тоже увел лошадь Изумрудный конь?
   Он неохотно кивнул:
   - Высокая лошадь с кольчугой вместо кожи - Сейлида.
   Я сочувствовал горечи, прозвучавшей в его  ответе,  и  жалел  сокрушенную
потерей Ирин, но что-то мешало признать Изумрудного коня злом. Мне  хотелось
посвистать ему, как своему Стайлу, и вскочить ему на спину. "Верхом на таком
чудесном коне я не знал бы поражений". Но  как  ни  хотелось  мне  объездить
Изумрудного коня, я понимал, что  он  никому  не  покорится  иначе,  как  по
собственной воле.
   Я взглянул на Нагрейдру:
   - Ты хотел бы вернуть Сейлиду?
   - И лишить свободы? - он медленно покачал головой. - Когда ты проведешь в
Хаосе столько лет, сколько провел я, ты поймешь: я жалею не о том,  что  она
ушла, а о том, что не могу последовать за ней.

23

   Рано утром мы с Ирин выехали со двора. Мы двигались по тропе, по  которой
увел свой табун Изумрудный конь, но у нас и в мыслях  не  было  преследовать
его. Табун ушел, и ее лошадь ушла с  ним.  Ирин  одолжила  коня  у  Ксои  и,
кажется, примирилась с тем, что ей придется ехать на нем всю дорогу.
   Путь, выбранный Изумрудным  конем,  вывел  на  узкую  ненадежную  тропку,
огибающую Хребет Клина. Нам надо было добраться до вершины,  но  я  заметил,
что Ирин не сводит глаз со  следов  табуна.  К  ее  большому  разочарованию,
четверть мили спустя табун покинул тропу и ушел  по  крутой  осыпи  вниз,  в
долину.
   - Ирин, мне очень жаль, что твой конь ушел к Изумрудному коню. Я...
   - Не трать слов, Лок, - она сплетала свои длинные волосы в толстую  косу.
- Я сама виновата. Этот поход, это место... Я  не  должна  была  поддаваться
уговорам Рорка!
   Я ехал позади и не слышал ее проклятий, но видел, как содрогалось от  них
все ее тело. На ней был сплошной панцирь, покрытый серой накидкой.  С  моего
места казалось, что роговые шипы на ее лодыжках и  локтях  стали  длиннее  и
острее. Шипами на ногах она как шпорами погоняла своего нового коня вверх по
крутой тропе.
   Я понимал, что ее терзает потеря. Она предпочитала держать  свои  чувства
при себе, но мне казалось, что, если ее разговорить, ей станет легче.
   - Между прочим, как звали твоего коня? Я ни разу не слышал его имени.
   При этих словах она вздрогнула, словно ей в спину воткнулась  зазубренная
стрела.
   - Никак не звали. Давая животному имя, невольно привязываешься к нему,  а
ведь все равно предстоит его потерять. Говорили, будто Изумрудный конь берет
в свой табун только животных с именем, - Ирин обернулась. - Примерно так  же
говорили о Доблестных Копьеносцах твоего отца. Мол, у них служат  только  те
рейдеры, что сами создали себе имя.
   Я пропустил этот укол мимо ушей.
   - Так ты не дала ему имени из страха, что его уведет Изумрудный конь?
   - Шесть лет назад, когда я стала рейдером, ходили, правда,  слухи  о  его
налетах на стоянки рейдеров и похищениях коней, но я в них не верила.
   - А  тебе  прежде  доводилось  его  видеть?  Прошлой  ночью  -  это  было
невероятно!
   - Так говорят все, кроме тех, кто потерял коня,  -  с  горечью  и  гневом
усмехнулась она. - Я до сих пор видела его только один раз. Тогда пострадала
моя спутница.
   - Как это случилось?
   - За нами охотились