все было понятно и так.

     Когда сквор-сквор-скворчишка
     Прилетит в свой домишко
     К нашему окну...

     Ее высокий чистый голос улетал ввысь, с каждым словом он становился все сильнее. Пятью футами ниже по склону Грем Вильяме удивленно и раздраженно взглянул на Пэтси.
     Он старался быть как можно незаметнее и двигаться как можно тише. Грем считал, что единственным оружием, кроме меча, является неожиданность появления. Песня Пэтси служила объявлением Гидеону Винтеру о том, что они четверо ждут у входа в пещеру.

     Перестанешь ты рыдать,
     Лишь начнет он напевать
     Песенку веселую свою.

     По мере того как голос Пэтси становился громче, Грем чувствовал себя увереннее и крепче. Голос будто физически поддерживал его. Он с легкостью, как в молодости, прошел несколько футов, ощущая, что в эти мгновения рушатся барьеры - барьеры пола и возраста, красоты и безобразия, барьеры совершенно разного жизненного опыта, - потому что Пэтси была рядом с ним.
     И Грем первым из всех понял: что бы ни совершил Ричард, вооруженный волшебным мечом, спасет их именно Пэтси.
     Пой, Табби, пой, - послала она молчаливую просьбу, и в ту же секунду мальчик подхватил песню.
     Теперь Пэтси слышала всех. Немузыкальное гудение Грема, поток тревожных мыслей Ричарда, чистый голос Табби.
     Темная туча детенышей Дракона устремилась ей навстречу, но, не долетев трех-четырех футов до вершины холма, сделала круг и унеслась прочь.
     Пэтси поняла, что дело заключалось вовсе не в песне: важен был сам факт совместного пения, именно он продемонстрировал Дракону их могущество. Она произнесла вслух:
     - Живи, люби и смейся. И счастливым будь.
     Пэтси прошла примерно половину склона, когда заметила, что Ричард подошел вплотную к входу в пещеру. Она остановилась, внимательно наблюдая за ним и пытаясь одновременно принять наилучшее решение, которое ей позволяли сделать ее дар и энергия. Пэтси ощущала себя гигантской сетью - она должна подхватить и спасти друзей, если они упадут. Пэтси слышала их мысли, их голоса.
     Внезапно запах дыма, горящих растений, расплавленной смолы сменился запахом рыбы.
     Рядом с ней возник обнаженный чернобородый мужчина. Он улыбался, но эту улыбку никак нельзя было назвать приятной. Огромный шрам рассекал его живот. Запах рыбы исходил от него и, казалось, пропитал каждую клеточку тела.
     Пэтси ощутила исходящую от него волну страсти: мрачная, извращенная страсть, но от этого еще более властная.
     За грозной фигурой Бейтса Крелла у самого входа в пещеру появилась рогатая голова Дракона.
     Улыбка Крелла превратилась в еще менее приятную, глаза мрачно блеснули. Черные, с зеленым отливом, с красными прожилками пронзительные глаза. Воздух содрогнулся, и перед Пэтси возник трехфутовый столб пламени, в котором покачивалась голова Дракона. Бейтс Крелл исчез, но вылезший из пещеры Дракон смотрел на Пэтси его черными глазами.
     - Когда сквор... - слова замерли на губах. Пэтси слишком испугалась, чтобы петь, да и все остальные примолкли в ее сознании. Дракон приближался.
     - Сквор.., скворчишка, - прозвенел голос Табби.
     А потом раздалось и монотонное гудение Грема, наполовину крик, наполовину пение:
     - Прилетит в свой домишко...
     Она услышала и голос Ричарда.
     Дракон дернул головой, и в этот момент маленькое крылатое тельце упало с неба к ее ногам. Детеныш Дракона. Он сложил крылья и прополз несколько дюймов по склону.
     Содрогаясь от отвращения, Пэтси подошла поближе. Он был не больше мыши. Она подняла ногу и опустила ее на маленького Дракончика. Раздался хруст, словно от раздавленного таракана.
     - Перестанешь ты рыдать, - простонал Табби, - как начнет он напевать...
     Их голоса стремились к ней и сливались воедино. Перед Пэтси внезапно возникло видение: они с Табби стоят перед старым домом Смитфилдов. Ничего загадочного. То испытание, которому подверглась она, увидев Бейтса Крепла, грозит сейчас кому-то из друзей. Пэтси оглянулась. Ричард Альби. Только какие-то двадцать футов отделяли его от Дракона.
     Сознание Пэтси открылось для всех. Она расправила крылья - огромные, намного большие, чем у Огненной летучей мыши.
     Пэтси словно распахнула тело, она чувствовала каждую мышцу, каждый сосуд под кожей. Когда-то от скуки и тоски она составила список мужчин, близость с которыми была бы ей приятна. Но сейчас из всех мужчин мира для нее существовали только Ричард Альби, Грем Вильяме и Табби Смитфилд. Только их могла она защитить своими крыльями.
     Детеныши Дракона падали на землю вокруг Пэтси, и она неустанно давила их, но они продолжали падать и падать, совсем как птицы в начале этого страшного лета.
     Когда она наступала на них, они вспыхивали, рассыпая искры огня и клубы дыма.

5

     Ричард стоял в двадцати футах от входа в пещеру. Пение Пэтси раздавалось в сознании еще громче прежнего. Это не был обычный голос - так звучало его собственное сердце, так пульсировала кровь. Перед ним закачалась огромная зеленовато-серая голова Дракона. Ричард отчетливо слышал издаваемое им урчание и глухие удары, с которыми падали на землю детеныши.
     Альби поднял меч, пытаясь рассчитать, удастся ли ему подойти поближе и подобраться к длинной шее твари до того, как она придет в себя после первого потрясения.
     Ричард... Ричард...
     Пэтси вошла в голову, тело, сердце, ребра, легкие, глаза и руки Ричарда. Голос звучал в его мозгу, ее чувства стали его чувствами. Ричарду казалось, что еще немного, и он сможет полететь - Пэтси освободила его от земного притяжения.
     Ричард заметил двух упавших с неба Дракончиков, похожих на умирающих летучих мышей, но при этом он не мог понять, чьими глазами он смотрит на них - своими или ее.
     Еще один детеныш, величиной с белку, со звуком разорвавшегося бумажного пакета упал к его ногам. Вспыхнуло пламя, от коричневой шкурки пошел дым. Грем Вильяме и Табби Смитфилд, напевая дурацкую песенку, стояли у входа в пещеру. Дракончика у ног Ричарда окутало густое облако дыма, оттуда доносились писк и поскуливание.
     Меч в руке Ричарда отсвечивал золотом, а рукоятка согревала руку. Дыхание Пэтси расширяло легкие. Табби и Грема окружало золотисто-красное сияние, исходившее от меча.
     На валун упал маленький Дракончик и распался на пылающие части.
     Грем только успел подумать: "Этого не может быть", как тяжелое огромное тело Дракона закрыло вход в пещеру, а немигающие глаза остановились на Ричарде. Длинная пасть распахнулась. Ричард отскочил в сторону, нога попала во что-то скользкое и горячее. Взгляд немигающих глаз преследовал его.
     На мгновение Ричард застыл от непереносимого ужаса, но дыхание Пэтси вновь наполнило легкие, и он выкрикнул:
     - Перестанешь ты рыдать...
     Он забыл слова, забыл их порядок в песенке. Перед ним в розовой комнате стояла обнаженная Пэтси, а позади нее обнаженная Лаура. Лаура с маленьким прелестным животом беременной женщины.
     Отовсюду до Ричарда доносился женский смех. Он с трудом произнес:
     - Вставай, засоня...
     И поднял меч.
     Земля содрогнулась. Между камнями забили черные фонтаны воды. Смесь жидкой грязи и валунов хлынула вниз по склону холма. Ричард пошел прямо на замершего Дракона.
     В голове крутились слова: "Вставай, вставай, засоня".
     Валуны, словно маленькие плотины, задерживали вонючую жидкость. По-прежнему отовсюду звучал женский смех, и Ричард ясно сознавал, что эта черная мерзость не причинит ему вреда. Она сочится из гроба Эммы Бовари. Они с Лаурой так и не дочитали эту книгу - среди тысячи других недочитанных книг и недоделанных дел. На Ричарда надвинулась высокая стена пламени. Но он смело устремился вперед - огонь бессилен помешать ему.
     Остальные видели только шагающего прямо на Дракона Ричарда Альби, шагающего сквозь пылающую завесу пламени так, будто ее просто не было, будто на нем был одет огнеупорный костюм. Они видели, как он взмахнул мечом в глубине огненного столба, они слышали, как он закричал:
     - Вставай!
     И опустил меч.

***

     Ричард не слышал - он не отдавал себе отчета в том, что произнес. Шумное разъяренное дыхание Дракона оглушало его. Зубы зверя походили на железные копья, от него воняло смертью и разложением. Ричард все ближе подбирался к мерзкой твари, и наконец меч вонзился в серо-зеленую плоть.
     Из небольшой раны полыхнуло пламя, и Дракон с рычанием отпрянул назад. Ричард опять приблизился, но на этот. раз огромные челюсти едва не схватили его. Альби успел всадить меч в разинутую пасть. Вытащив его, он отпрыгнул в сторону, еле успев уклониться от стремительного выпада Дракона. На этот раз он вонзил оружие в нижнюю челюсть зверя. Тварь застонала от боли и снова бросилась вперед.
     Тогда Ричард отступил и (как много раз представлял в воображении), подняв меч, вогнал его глубоко в глотку Дракона.
     Целая река пламени вырвалась из пасти твари.
     Разъяренный, изнемогающий от боли зверь метнулся вперед, к Ричарду, но он схватил меч обеими руками, собрал воедино всю силу мышц и вложил ее в самый сильный удар в своей жизни - опустил меч чуть ниже изгиба длинной мощной шеи. Жидкое пламя опалило руки, и он зажмурился. Когда Ричард открыл глаза, Дракона уже не существовало - на его месте бушевал столб, нет, гора огня.
     Ричард попятился назад и выронил меч; на землю упало старенькое "пердью". Очень устало он произнес:
     - Ты вставай, вставай...
     И упал на колени.

6

     Табби и Грем, дрожа от волнения, пробирались между камнями. Ричард стоял на коленях с низко опущенной головой.
     - Ричард? - голос Грема был полон тревоги.
     Ричард вздрогнул. Он даже не мог заставить себя поднять на них глаза.
     - С тобой все в порядке? - спросил Табби.
     - Нет, - еле слышно ответил Ричард.
     - Ричард, вы сделали это, - Грем старался, чтобы голос звучал спокойно.
     - Что я сделал? - Ричард, похоже, обращался к камню.
     - Я скажу вам что. Вернее нет, лучше покажу. Только подымите глаза, - взволнованно сказал Грем.
     Ричард медленно поднял голову. Казалось, он не вполне сознает, где находится. Лицо словно постарело лет на пятнадцать, длинные морщины пролегли на щеках, он был смертельно бледен и не переставая дрожал.
     - Снова наступил день, - Только теперь все заметили, что в небе сияет солнце.
     Ричард провел дрожащей рукой по лбу:
     - Надеюсь, что выгляжу не хуже вас, мальчики? Что вы тут хотели мне показать?
     - О, кто идет, - немного застенчиво и нервно проговорил Грем.
     По склону спускалась Пэтси. Табби покачивался словно в гипнотическом сне. Грем помог Ричарду подняться. Пэтси почти одолела спуск, но споткнулась, и галька, осколки камней, комья земли с гранитом посыпались из-под ног. Она покраснела.
     - Ох, Пэтси, как вы? - Табби попытался заговорить с ней только их собственным мысленным способом, но его мысли больше не передавались ей. Он послал ей приветствие, но тут же почувствовал, что оно не принято. Эта способность изменила им.
     Земля под ногами задрожала, но они не замечали этого.
     - Я хочу, чтобы вы увидели... - начал дрожащим голосом Грем, но не успел договорить.
     - Держите меня! - закричала Пэтси и протянула им руки.
     Все четверо они обняли друг друга, и теперь никто из мужчин не мог избежать чувства, что он принадлежит Пэтси Макклауд, что он превратился в часть ее существа. Наконец Пэтси отступила назад, и их руки разомкнулись.
     - Что вы хотели показать мне, Грем, дорогой?
     Грем покраснел. Он показал на расщелину в скале, где находилось убежище Дракона. Она исчезла, исчезли и маленькие Дракончики. На склоне холма лежал небольшой скелет. Ноги, короткие и деформированные, были раскинуты в стороны, череп, непомерно большой и длинный, казалось, принадлежал другому телу. На темени и затылке виднелись четыре дыры величиной с монетку.
     Камни под ногами отчетливо зашатались, сначала в одну сторону, потом в другую. Земля опять содрогнулась, и с дальнего конца Кенделл-Пойнт раздался грохот. Мелкие и крупные валуны катились вниз с вершины холма.
     Пэтси первой посмотрела наверх. Ричард схватил ее за руки и потянул к вершине. Он был уверен, что Грем и Табби следуют за ними. Он вытащил Пэтси на дорогу и убедившись, что она в безопасности, сказал:
     - Ждите здесь.
     Он повернулся, чтобы помочь Грему. Взглянув на Кенделл-Пойнт сверху, он увидел, что большая часть мыса откололась и упала в Лонг-Айленд-Саунд. Ричард торопливо сбежал по склону и наткнулся на Табби Смитфилда, который практически тащил Грема на себе. Ричард взял старика под руку с другой стороны, и они бесцеремонно поволокли его наверх.
     - Тысяча благодарностей, - задыхаясь, повторял Грем.
     Они присоединились к Пэтси, и все вместе следили за тем, как исчезал Кенделл-Пойнт. Землю разрывали все новые трещины. Огромные валуны, из-за которых появился Дракон, с грохотом упали в воду. Стволы безумно раскачивающихся сосен трещали; при очередном толчке они исчезли, провалившись в глубокую расщелину. Скелет Гидеона Винтера содрогался на склоне холма - руки и ноги двигались, как живые. Вот он на мгновение задержался на обрыве и через секунду скатился в воду. Рухнувшая вслед за ним скала навсегда погребла его под своими обломками.
     Трещина в земле углублялась и постепенно приближалась к ним. Они торопливо отбежали к дальнему повороту дороги.
     - Господи! - Табби махнул в сторону длинного белого здания, стоявшего в начале Кенделл-Пойнт.
     Трещина с нарастающей скоростью захватывала все большее пространство, еще немного, и она подберется к дому.
     Густая пыль заволокла задний двор - с шумом и треском рухнула стена дома. Сам дом слегка накренился вперед, потом вбок - раздался скрежет ломающихся труб, грохот кирпичей, скрип досок. Из распахнувшихся настежь дверей выбежали три молодые женщины и четверо или пятеро мужчин.
     Двое из них держали в руках пивные бутылки. Маленькая испуганная компания добежала до середины дороги и замерла, наблюдая за тем, как рушится дом.
     Упавшие стены открыли для обозрения паркетный пол и изогнутую стойку бара из полированного дерева. В одной из комнат верхнего этажа из стороны в сторону раскачивался желтый абажур - как будто им играл шаловливый ребенок.
     Потом дом заскрипел, и сотни деревянных досок выскочили из пазов; строение рухнуло и пропало в поглотившем его разломе.
     Избежавшие гибели люди обернулись к четырем друзьям.
     Одна из женщин и двое мужчин двинулись по направлению к ним. В первый раз Табби, Пэтси, Ричард и Грем увидели на лицах то удивление и восхищение, которое позже стало для них привычным.
     - Господи! - Один из мужчин повернулся.
     Маленькие домишки, что стояли неподалеку от белого здания, подпрыгивали, словно заводные игрушки. От них отваливались куски крыш и стен. Расширяющийся разлом, в котором исчез белый дом, подталкивал их к полоске песка, которая когда-то была пляжем, а потом дальше в воду.
     С другого края Кенделл-Пойнт, от Гринбанка и Маунтавеню, донеслись звуки, которые свидетельствовали о том, что еще несколько домов встретили преждевременную гибель. Камни, дерево, стекло - все скрипело и скрежетало, распадалось и ломалось. Болты и скрепы, рассчитанные на сотню лет, выпадали и лопались. Трещала мебель, бился кафель, изгибалось железо, разбивался фарфор.
     И вдруг все прекратилось. Настала блаженная тишина, нарушаемая только шорохом набегающих на песок волн.
     Несколько камней скатилось по склону.
     Группа из бара откровенно восторженно разглядывала Ричарда и с благоговением смотрела на Пэтси.
     - Ну что ж, пошли домой, - сказал Грем.
     Табби спросил у него, не разрушен ли и Гринбанк.
     - Скоро узнаем. Давайте держаться вместе, когда будем проходить мимо тех людей.
     Они втроем окружили Пэтси и двинулись вперед. Никто даже не попытался с ними заговорить, но они ощутили смущение, охватившее компанию из бара.
     Когда с левой стороны склона на дорогу вышел Бобо Фарнсворт, они остановились.

7

     Бобо замер в шести футах от дороги. Голубая форма заляпана грязью, одна из брючин промокла и прилипла к ноге.
     Он казался немного смущенным, как будто был не совсем уверен в том, можно ли подойти к этой четверке. Бобо взглянул на Пэтси, потом на Ричарда, потом опять на Пэтси.
     - Я хотел увидеть вас, - наконец проговорил он.
     Неуверенность, написанная на его лице, странным образом сочеталась со страдальческим выражением. Он опять внимательно посмотрел на Пэтси Макклауд и, словно извиняясь, подошел поближе.
     - Что случилось, Бобо? - спросил Ричард.
     Стоящие перед молчаливым Бобо люди хотели одного: чтобы он поскорее объяснился и ушел. Каждый из них искренне любил этого высокого полицейского и в другое время был бы рад его компании. Но только не сейчас, когда, изможденные, взволнованные, они спешили уединиться после пережитых на Кенделл-Пойнт событий: так обособлены и замкнуты бывают влюбленные. Бобо Фарнсворт вторгался сейчас в чужой мир. Пэтси, Грем, Ричард и Табби мечтали поскорее собраться в одной комнате и покрепче запереть за собой дверь.
     - У меня закончился бензин, а сейчас его не найти во всем городе... Машина осталась довольно далеко отсюда, но я подумал, что смогу добраться пешком. Я бежал с середины Маунт-авеню и весь путь через Хиллхэвен, чтобы попасть сюда. - Он вновь бросил взгляд на Пэтси. - Не спрашивайте меня как, но я знал, что вы все придете сюда.., и подумал, что должен быть с вами... - Неожиданно он прижал ладони к глазам. - Я думаю, что Ронни умирает. Может быть, она уже мертва. Вчера вечером я знал, что она почти умерла. - Бобо отнял руки от лица. - Сегодня утром она сказала, чтобы я ушел. Она не хочет, чтобы я оставался с ней.
     Полицейский стал внимательно рассматривать гравий на дороге, пытаясь скрыть страдальческое выражение лица.
     - Я боюсь возвращаться к ней. Я не выдержу, если приду и застану ее мертвой.
     - Я думаю, вы обнаружите, что ей легче, - успокоил его Грем. - Я уверен в этом. И я думаю, что она будет рада видеть вас.
     Это оказалось верным на пятьдесят процентов.
     - Вы так думаете? - переспросил Бобо.
     - Я же сказал вам.
     Полицейский кивнул. И очень серьезно проговорил:
     - Спасибо вам. Спасибо за все, я имею в виду.
     Никто из них не отвечал. Бобо немного отступил и предложил:
     - Что ж, я думаю, мы вернемся обратно вместе.
     - Если вы не против, - вежливо ответил Ричард.
     В молчании они дошли до Маунт-авеню. Бобо все время шагал быстрее, он несколько раз оборачивался и останавливался, поджидая четверку.
     - Вы можете идти вперед, Бобо, - предложил Грем, - мы понимаем, что вам не терпится вернуться к Ронни.
     - Нет, я лучше пойду с вами, - спокойно ответил Бобо.
     К тому времени, когда они добрались до хиллхэвенского пляжа, Ричард практически нес Табби на руках. Грем и Пэтси, поддерживая друг друга под руки, с целеустремленностью автоматов шагали по Бич-трэйл. Никто из них даже не пытался отвечать на робкие попытки Бобо завести разговор.
     "Скоро мы доберемся, Пэтси", - один только раз произнес Грем. "Конечно", - вступил в разговор Фарнсворт. Наконец они подошли к патрульной машине Бобо, что стояла под деревьями на обочине дороги.
     - Чертова коробка, - Бобо с силой хлопнул по крыше автомобиля.
     Они прошагали в молчании еще двадцать ярдов, и Бобо воскликнул:
     - Господи! Взгляните, что делается!
     Дом Монти Смитфилда обрушился, образовав зияющую брешь в пейзаже. Из разбитых труб хлестала вода, торчали бетонные сваи фундамента. В воздухе висело густое, словно дым, облако пыли.
     - Господи! - повторил Бобо. - Страшный дом. Похоже, что он ушел под воду. Видимо, это землетрясение разрушило его. - Он шагнул на траву, что тянулась до самого забора. - Надеюсь, что другие дома не пострадали.
     - Думаю, этот будет единственным, - произнес Грем.
     - Я действительно должен посмотреть, что там происходит. Может быть, кому-нибудь нужна помощь. - Бобо колебался, ему явно не хотелось