Пэтси дочитала до конца главы, потому что Лес будет бегать еще полчаса, по меньшей мере. Потом она зашла в дом, но не затем, чтобы сделать ему любимый сэндвич с бифштексом и луком, а для того, чтобы записать кое-что в своем дневнике.
     Потому что мы находимся в окружении любителей вести дневники. Грем Вильямс вел журнал, Ричард Альби делал то же с тех пор, как был знаменитым мальчиком двенадцати лет, одной из звезд сериала "Папа с тобой". Эта еженедельная программа входила в миллионы американских домов благодаря Национальной компании радиовещания, мылу "Слоновая кость", зубной пасте "Ипана" и корпорации Форда.
     Ричард вернулся домой в десять вечера, когда Лаура, утомленная разборкой вещей, уже лежала в постели. Он записал в своем дневнике: "Дома. Но ведь это не дом. Может, он станет им со временем". Он на мгновение замер, взглянул в окно на обнимающую их ночь и добавил: "А все же здесь прекрасно. Casa nueva, vida nueva" <Новый дом, новая жизнь.>.

***

     Если в этот день, который был последним днем Стоуни Фрайдгуд и первым - Альби, мы бы поглядели с высоты птичьего полета на Хэмпстед, Коннектикут, сначала мы заметили бы купу деревьев - Гринбанк, где теперь будут жить Альби. На восточной оконечности города находился Саунд, вдоль которого тянулись две золотистые полоски: Саутел-бич, где располагался Загородный клуб и где купались и загорали большинство горожан, и Грейвсенд-бич, который был поменьше и каменистее. Сюда в шесть утра сходились местные рыбаки, которые с июня до конца сентября удили тут пеламиду. Над берегом на каменистой террасе стоял дом старого Ван Хорна. Вдоль южной оконечности городка бежала река Наухэтен, тут ее ширина достигала пятидесяти футов, но у делового района, рядом с парковочной стоянкой, русло ее резко сужалось. Вообще-то город вытянулся на пару миль к югу от реки. Яхт-клуб, шикарная выставка пришвартованных лодок, красовался в устье реки: с высоты птичьего полета паруса были похожи на цветные флажки - алые, желтые, голубые. Сам же Хэмпстед, имеющий форму трапеции, размещался между железной дорогой, шоссе 1-95 и Пост-роад.
     Все они шли в Нью-Йорк, все проходили через Хиллхэвен и Патчин, через Норрингтон и Вудвилл, но, глядя на этот городок, вы никогда бы не поверили в существование Нью-Йорка. На северо-западной оконечности Хэмпстеда были тихое искусственное озерцо и водохранилище. Лохматые головы деревьев почти скрывали дома и проходящую за ними дорогу, а заодно и "мерседесы", "вольво", "датсуны", "тойоты" и "фольксвагены", мчащиеся по этой дороге. Дальше вы бы увидели массивное, украшенное белыми колоннами здание конгрегационной церкви на Пост-роад - как раз перед тем, как та углубляется в деловой район города. Деловой район включает в себя банк в колониальном стиле, крытый торговый центр с аудиотекой, театр, кафе-мороженое, магазин экологически безопасных продуктов, магазин художественных изделий, где продаются плетеные кашпо, и магазин одежды, где вы можете купить фетровые шляпы и пиджаки вдвое дороже, чем в Норрингтоне или Вудвилле.
     И когда день подошел к концу, а Ричард Альби написал:
     "Боже, помоги нам!" - в своей бесхитростной маленькой книжке, вы увидели бы мигалки и фары двух патрульных полицейских автомобилей, которые на полной скорости мчались от полицейского участка по Пост-роад, потом по затененной Саутел-роад, потом вверх - по Гринбанк-роад, к дому Фрайдгудов. Там светились все окна.
     За миг до того, как они остановились у дома Фрайдгудов, погас свет в редакции "Хэмпстедской газеты" на Мэйн-стрит, как раз напротив книжного магазина. Сара Спрай закончила свою колонку хроники для выпуска в среду и собиралась домой. Вновь все хэмпстедские знаменитости и почти что знаменитости будут увековечены "Газетой".

2

     Вот часть того, что Сара написала для этого номера.

     "ЧТО САРА ВИДЕЛА
     Тинстаун - это калейдоскоп впечатлений и настроений. Он дает нам воспоминания и радость, и ощущение ускользающей красоты... Так же как и наши замечательные художники, писатели и музыканты... Кто из вас знает, что прославленный Скотт Фицджеральд (тот самый, который написал "Гэтсби") жил со своей семьей на расстоянии полета камня от Луфариного холма в доме мистера и миссис Ирвин Фишер в двадцатые годы ? Или что Юджин О Нил, Джон Бэрримор и Джорж Кауфман тоже бывали тут, на побережьях Лонг-Айленд Саунд ?
     А если вы спросите Аду Хофф из этого потрясающего заведения "Книжная лавка ", справа по Мэйн-стрит от здания, где помещается наша великая газета (шутка!), она, может, расскажет вам о тех денечках, когда поэт В. Оден заскочил в лавочку Томми Бигелоу, чтобы купить кулинарную книгу, - повезло же тебе, Томми!
     Вот почему я все это вспомнила, дорогие мои! На этой неделе я с удовольствием наслаждалась чудесами Тинстауна, нашей старой, прекрасной Мэйн-стрит, нашими великолепными церквами различных конфессий, нашим чудным побережьем и колониальным прошлым, которое сохранилось нетронутым во многих домах. А вот что сказал однажды Саре наш молодой решительный сокрушитель драконов - юрист Юлик Бирн: "Разве не здорово, что мы живем в городе, где по меньшей мере дважды в неделю не случается абсолютно ничего?"
     Но ведь вы хотите знать что случается, правда?
     Сара видела: Что Ричард Альби, этот наш милый мальчик из программы "Папа с тобой" (поглядите как-нибудь вечерком показ повторных программ и увидите, каким он был милашкой), приехал к нам в город со своей женушкой, Лаурой - до чего я люблю это имя! Увидим ли мы тебя на подмостках, Ричард?
     Правда, ходят слухи, что он больше не играет, увы..."

     У Сары выдалась тихая неделька.

3

     А для Лео Фрайдгуда больше никогда не будет спокойных недель, хоть он и пребывал в счастливом неведении, когда в субботу утром ему позвонили в Яхт-клуб. Он занимался своей лодкой, как всегда, когда выпадал теплый выходной. Его восемнадцатифутовый шлюп "Джуси-Люси" класса "молния" был спущен на воду только неделю назад, и Лео хотел починить кое-что в трюме. Билл Терри, чья лодка была пришвартована к соседнему причалу, ответил на зазвеневший в доке телефонный звонок и крикнул:
     - Это тебя, Лео.
     - Вот черт! - сказал Лео. Он положил малярную кисть и пошел вниз по мягко покачивающемуся трапу. Он вспотел, а его рука ныла. Невзирая на свою заросшую физиономию, Лео вовсе не был физически сильным человеком. Его хлопчатобумажная майка облегала животик, а на джинсах красовалось целое созвездие пятен белой краски. Ему хотелось распечатать еще одну бутылочку пива из стоявшей на палубе упаковки.
     - Да, - сказал он в провонявшую сигаретами телефонную трубку.
     - Мистер Фрайдгуд? - спросил неизвестный женский голос.
     - Да.
     - Это миссис Винтроп, секретарь генерала Ходжеса, - сказала женщина, и Лео почувствовал, как внутри у него все похолодело. Генерал Генри Ходжес, которого Лео видел лишь один раз на общем собрании "Телпро", походил на глыбу в человеческом облике, а лицо его было цвета остывающего железа. Впрочем, лицо тоже походило на глыбу. Он был героем войны в Корее и выглядел так, словно это было в порядке вещей. Можно было ощутить силу, власть и твердость, исходящие от его неподвижного красного лица и брони серого фланелевого костюма.
     - О, да, - ответил Лео, жалея, что он отошел от прохладной воды.
     - Генерал Ходжес просит вас немедленно прибыть на нашу фабрику в Вудвилле.
     - У нас нет никакой фабрики в Вудвилле, - сказал Лео.
     Миссис Винтроп ответила шелковым голосом:
     - Раз генерал говорит, что есть, значит, есть. Я понимаю, что это для вас новость. Вот как туда добраться... - Она назвала ему номер строения по шоссе 1-95 и надавала кучу сложных указаний, явно предназначенных для того, чтобы получше сбить со следа, а не для того, чтобы помочь отыскать дорогу.
     - Генерал хочет, чтобы вы через тридцать минут были на месте, - закончила она.
     - Эй, погодите, - взмолился Лео. - Я не могу этого сделать. Я на лодке. Я должен переодеться. У меня даже нет удостоверения. Я не могу...
     - Ваше имя есть в списке на воротах, - сказала она, и Лео мог поклясться, что она при этом улыбалась, - Как только вы переоденетесь, генерал просит позвонить ему по этому номеру.
     И она назвала неизвестный ему телефонный номер. Он повторил его, и секретарша повесила трубку.

***

     В Вудвилле Лео потерялся. Следуя указаниям секретарши, он заехал на обширную городскую свалку, проехал между обрушившихся домов, заброшенной бензоколонки и крохотных баров, рядом с которыми на обочине сидели чернокожие люди. Лео казалось, что все они таращатся на него - на белого человека в сверкающем автомобиле. Он ездил кругами, а указания секретарши насчет правых и левых поворотов образовали в его мозгу безнадежную мешанину. Он вновь начал потеть, зная, что тридцать минут, которые выделил ему генерал, уже прошли. Какое-то время, куда бы он ни поворачивал, он все время крутился между двумя полюсами: грузовой дорогой и "Приютом Красного Дьявола", где уже нашли пристанище множество достаточно перепившихся мужчин.
     В третий раз проезжая по грязной улице, он заметил между домами узкий проулок. Сначала Лео принял его за подъездную дорогу, но наконец увидел железные ворота, зажатые между глухими серыми стенами. Проезжая мимо, он также приметил за воротами будочку охраны. Лео развернул автомобиль и въехал в проем, чувствуя себя землепроходцем.
     На миг ему показалось, что он опять ошибся, и в нем вспыхнуло яростное раздражение. Потом он увидел надпись на воротах: "ВУДВИЛЛ СОЛВЕНТ".
     Человек, одетый в униформу, выскочил из будочки и отворил ворота. Когда он приблизился к машине, Лео опустил стекло и спросил:
     - Эй, вы знаете, где тут завод "Телпро"?
     - Мистер Фрайдгуд? - спросил охранник, подозрительно глядя на затрапезную одежду Лео. - Они вас ждут в лаборатории. Вы опоздали.
     - А где лаборатория? - Лео подавил первый импульс и не пожелал охраннику убираться к черту.
     Охранник, лицом и телом смахивающий на луну, показал на обширную, почти пустую парковочную стоянку. При этом живот его колыхнулся. Несколько машин на стоянке сгрудились около глухой металлической двери на высоком, лишенном окон фасаде.
     - Вам туда.
     Лео пересек стоянку и припарковал свой "Корвет" в пустое пространство между двумя автомобилями.

4

     Человек в белом халате с волосами песчаного цвета и кроличьими зубами кинулся к нему, как только он поднялся на верхнюю площадку металлической лестницы.
     - Вы - человек из "Телпро"? Мистер Фрайдгуд?
     Лео кивнул. Он оглядел маленькую группку женщин и мужчин, от которой только что отошел встречающий. Они тоже были в белых халатах, точно врачи. Взгляд его метнулся к столу, уставленному телевизионными мониторами.
     - Кто вы? - спросил он, не глядя на человека.
     - Тед Вайс, директор исследовательской группы. Вас ввели в курс дела?
     Лео увидел себя самого в хлопчатой майке и грязных джинсах. Один из мониторов на столе отобразил его всклокоченные волосы и прилипшую к жировым складкам на спине рубаху. Он был в ярости от того, что его заставили появиться на заводе, о котором ему не положено было знать, до тех пор пока здесь не приключились неприятности. До него дошло, что генерал Ходжес послал за ним потому, что он был в пределах досягаемости, - как на войне посылал в атаку первого попавшегося лейтенанта.
     - Послушайте, генерал хочет, чтобы я доложил ему обстановку, - сказал Лео. - Давайте не будем гадать, чего я не знаю, а что знаю, а быстро введите меня в курс дела.
     Он все еще оглядывал комнату: белые стены, черно-белый кафельный пол. Телевизионные мониторы были установлены на столе, где кроме них находились электронные часы, телефон, карандаши. За столом сидела встревоженная девушка. Когда он глядел на нее, она нервно сглатывала.
     Вообще-то вся эта группа, собравшаяся в этом зале на втором этаже, нервничала - больше чем нервничала, понял Лео. Как только Тед Вайс собрался говорить, остальные трое мужчин и две женщины явно пришли в состояние паники и страха. Они были напряжены и с тех пор, как он появился, так и не расслабились. Лео хоть и не был чересчур чувствительным, все же был умным человеком и видел, что они еле держатся. Если их отпустить, они кинутся бежать как безумные.
     К этой минуте Вайс уже достаточно успокоился, чтобы попросить у Лео какое-нибудь удостоверение личности. Лео наконец начал понимать, что за пропасть разверзлась перед ним.
     - Что вам нужно? - раздраженно спросил он Вайса.
     - Это простая предосторожность, сэр.
     Он прикрывал себя так же, как генерал прикрывал себя, когда посылал Лео в этот.., сумасшедший дом - вот что напоминала обстановка, царившая на этой фабрике. Лео раздраженно вытащил из заднего кармана бумажник и показал Вайсу свои водительские права.
     - Генерал сдернул меня с моей яхты, - сказал он внушительно, - он хотел, чтобы я позаботился обо всем по возможности быстрее. Просто объясните мне, в чем дело, а уж потом можете принимать валерьяну или в чем вы там нуждаетесь.
     - Сюда, мистер Фрайдгуд, - сказал Вайс, и напряженная маленькая группа расступилась, дав им первыми пройти к двери, а потом неохотно двинулась следом.
     - Мы на этом заводе с 1978 года, - сказал Вайс. - После того как "Вудвилл Солвент" несколько лет назад обанкротилась, она продала помещение и имя корпорации "Телпро".
     - Ну да, ну да, - сказал Лео, словно он об этом уже знал.
     - Почти шесть месяцев ушло на то, чтобы сделать все необходимые приготовления. Когда мы въезжали, то перевезли сюда оборудование из Вайоминга. Все мы - все наше подразделение, которое вы только что видели, - работали здесь на "Телпро". До тех пор пока нам не пришлось свернуть исследования.
     - Что-то случилось? - спросил Лео.
     Вайс отворил еще одну дверь и мигнул, услышав вопрос.
     - Мы обосновались на химической фабрике, а дренажные трубы проржавели. Кое-какие стоки просочились в систему водоснабжения, в очень небольшом количестве, примерно две части на миллион. Это не было серьезной проблемой - слишком низкая концентрация.
     Лео прошел в комнату за дверью. Из-за своих решеток на него уставились грустные обезьянки. В воздухе плыл густой запах зверинца.
     - Это отделение приматов, - сказал Вайс. - Мы должны пройти через него, чтобы добраться до экспериментальных камер.
     - Почему бы вам просто не рассказать мне, над чем вы тут работаете? - спросил Лео.
     Разумеется, он знал, что "Телпро" работает по контракту с Министерством обороны. Одно из таких подразделений он курировал - завод в Трентоне, производящий устройства для транспортеров, а еще один завод - в Нью-Джерси - делал какие-то детали для систем наведения противовоздушной обороны.
     - Но мы занимались Особым вооружением, - сказал Вайс, когда они все вместе стояли в комнате, заставленной обезьяньими "слетками. - Особое вооружение было отдельной отраслью и непосредственно подчинялось только генералу Ходжесу и его штату. Здесь работали два микробиолога, физиолог, химик и лаборант. Остальным лаборантам и техническому персоналу ничего известно не было. Восемнадцать месяцев они работали над одним общим проектом.
     - Вообще-то он слишком сложен как химически, так и физически, но для удобства давайте будем называть это газом, - продолжил Вайс. - Он не обладает ни цветом, ни запахом, как окись углерода, и хорошо растворяется в воде.
     Он еще не получил названия, но его кодовое наименование ДРК. Это.., трудно понять, чего от него ожидать. Мы работали над его очисткой, чтобы увеличить фактор предсказуемости.
     Лео знал, что предсказуемость представляла собой серьезную проблему. Пентагон и Министерство обороны пришли в восторг от ДРК еще тогда, когда он был впервые синтезирован в начале пятидесятых немецким биохимиком по имени Отто Брюкнер. Брюкнер понятия не имел, что делать с новым веществом, и правительство с радостью присвоило себе все разработки.
     - Долгое время проект был в загоне, - говорил Вайс. - У правительства было полно более простых проектов, и оно разрабатывало их, большей частью безуспешно. В конце семидесятых годов интерес к ДРК вновь возрос. Так он к нам и попал. Отдел Особого вооружения - все мы, тут присутствующие, - должен был точно установить, как действует это детище Брюкнера. Мы провели его через дюжину превращений - от первоначальной формы до того, что имеем сейчас. Но до сих пор его эффект достаточно случаен. На некоторых людей этот газ вообще не действует, хотя и на очень немногих. В некоторых случаях он, если его вдохнуть, вызывает немедленную смерть. Отсутствие всяческого воздействия и немедленная гибель находятся на двух противоположных концах шкалы и составляют от восьми до пяти процентов. Хочу вас уверить, что те его составляющие, которые вызывают немедленную гибель, обладают сравнительно коротким временем распада. Население, обработанное этим газом, подвергается смертельной опасности лишь первые двадцать пять минут. Нас больше всего интересовало то, что находится на середине этой шкалы. Вы слышали об экспериментах военных над ЛСД?
     Лео кивнул.
     - Там все было еще более прискорбно. Мы крутились как могли, чтобы избежать подобных последствий, и наши цели не распространялись так далеко. ДРК, изначально АДК, по своему действию значительно более разнообразен, чем ЛСД, и мы старались выделить форму соединения, которое постоянно воспроизводит один и тот же эффект. - Теперь Вайс занервничал еще больше. - У нас была довольно большая возможность выбора. Некоторые самые дикие эффекты начали проявляться спустя чуть ли не месяц. Кожные язвы, галлюцинации, безумие, воспалительные процессы, изменения пигментации, даже наркотическое действие - некоторый процент обработанной популяции просто будет находиться под действием транквилизатора умеренной силы. Мы даже доказали, что может произойти увеличение способности к телепатии... Правду сказать, препарат настолько разнообразен по действию, что после полутора лет работы над ним мы только-только начали разбираться, что к чему.
     - Ну ладно, - сказал Лео. - Давайте перейдем к делу. Что случилось?
     - Барбара, - позвал Вайс, и высокая темноволосая женщина с опухшими глазами отделилась от стенки и прошла мимо клеток, чтобы отворить еще одну дверь.
     Лео увидел комнату внутри комнаты. Верхняя часть этой внутренней комнаты была отгорожена стеклом. Шагая за Барбарой, он заметил несколько лабораторных столов, микротомы, проекторы, газовые горелки. Внимание его привлекли три тела за стеклянной перегородкой. Два, которые находились дальше, лежали, скорчившись, в нескольких метрах от загородки на черном полу. Глаза их были широко открыты, рты распахнуты, точно в зевке. У них были благообразные, невинные лица мертвецов.
     Вайс кашлянул в ладонь, лицо у него покраснело.
     - Эти люди готовили комнату, перед тем как впустить тудаДРК-16.
     Он вытер лицо, руки его тряслись.
     - Тот человек, который ближе всего к стенке, это Фрэнк Торогуд, а рядом с ним - Гарни Вашингтон. Они оба лаборанты: Торогуд был на последнем курсе университета Патчина, а у Вашингтона не было научной квалификации - он выполнял для всех нас разные несложные задания. Один из них должен был подсоединить испаритель к запасам газа в хранилище. Испаритель, в свою очередь, соединен с маской, которую вы видите на полу. Вместо этого он случайно подсоединил маску к вентилю под испарителем и в камеру попал неразбавленный ДРК. Вашингтон и Торогуд погибли мгновенно.
     Лео в ужасе смотрел на третье тело, лежащее на полу камеры. Оно было чудовищно раздутым. Поначалу Лео подумал, что оно взорвалось: руки покрывала белая мыльная пена, голова казалась белой губкой, которая точно ползла в направлении стока посреди камеры. Лишь спустя миг Лео понял, что мыло, которое раньше было кожей, двигалось. Пока он не мог отвести глаз от этого зрелища, в сток сползла примерно треть головы.
     - Третий - это Том Гай, один из наших лучших исследователей, хотя работал он с нами всего полгода.
     Женщина по имени Барбара зарыдала. Один из мужч