их обволакивала струя черного дыма.
     От боли и ярости отец скрежетал зубами. Ричард наклонился, чтобы поднять меч. Но как только его пальцы обхватили рукоятку, Майкл Альби превратился в огромную кровавую волну. Она нависла над ними, замерла и через мгновение рухнула вниз; одежду, волосы, глаза и рты залила густая соленая кровь.

3

     Ричард открыл глаза и сразу увидел Пэтси, которая растерянно оглядывалась по сторонам: позади нее дюжина белых елей тянула мохнатые ветки в серое небо. На каменистый берег с шумом накатывали волны, и сквозь деревья виднелась темная поверхность Саунда. Наступал прилив. Ричард стоял, поставив одну ногу на огромный камень и погрузив другую в желтый пушистый ковер сорняков. Пэтси молча разглядывала зажатый в руке пистолетик, потом резким движением отбросила его на серые валуны. Пистолет пропал из виду в густом переплетении крапивы и лопухов. Ричард чувствовал, как легкий морской ветер ласково обдувает лицо, вдыхал свежий аромат соленой воды и зеленой травы. Репейники, раскачивая коричневыми головами, цеплялись за ткань брюк.
     Повернувшись, Ричард посмотрел на простирающуюся внизу долину. Она находилась так далеко, что он не мог даже рассмотреть за крутыми склонами ее дно. Вдали виднелось длинное белое здание с большими темными окнами, только в нескольких окошках наверху мерцали огоньки.
     Грем Вильяме в заляпанной грязью одежде сидел, привалившись спиной к огромному корню дерева. Ричард взглянул на растущие за спиной Пэтси ели - они бессильно опустили ветви к земле, словно потерпев поражение в невидимой битве. Саунд глухо шуршал о каменистый берег.
     - Мы на Кенделл-Пойнт, - произнес Ричард.
     - Да, - тяжело дыша подтвердил Грем, - и он тоже здесь.
     Разве вы не чувствуете это? Гидеон Винтер принес Табби сюда. Он ждет нас.
     - Табби мертв, - бесцветным голосом сказала Пэтси.
     - Не верю в это. Винтер хочет, чтобы мы погибли здесь все вместе, и я думаю, что он приложит максимум усилий для этого. Ведь именно потому мы и пришли сюда, верно?
     - Да, - задумчиво ответил Ричард, - наверное.
     - Что ж, - Грем откинулся на огромный корень, - я чувствую, что очень скоро он появится перед нами.
     Вильяме покрутил головой в разные стороны словно ожидая, что Гидеон Винтер выйдет к нему из Саунда.
     - Я испытываю к нему намного меньше почтения, чем раньше. Он ведь просто воспользовался тем, что мы сами .ему дали. Он не знает ничего, кроме наших рассказов. Пэтси видит мертвецов, вот он ей и показал своего рода "Хилтон", набитый мертвыми людьми. Тебе он показал "Папа с тобой". Так что и его сила, похоже, ограничена, не так ли?
     - Ограничена? Ты и впрямь так считаешь? - голос раздался из-за спины Пэтси, откуда-то из-под высоких елей.
     "Этот голос не похож на человеческий, - подумал Ричард, - совсем не похож. Слишком густой и слишком елейный". В ушах отдавался гул, как будто кто-то говорит через мощный микрофон.
     - Мои дорогие дети!
     Грем попытался вскочить, как только услышал первое слово. И он, и Пэтси, и Ричард замерли, вглядываясь в гигантское темное пятно, что медленно выплывало из тени самой высокой ели. Постепенно пятно обретало форму, и наконец они увидели того, кто разговаривал с ними.
     Неужели это произошло? Могло ли это действительно произойти? Это было так же невозможно, как и все другое, что с ними случилось. Но сейчас, обычным светлым днем, их окружал обычный, самый что ни на есть реальный пейзаж. Вначале перед ними появилось его лицо, раза в два больше человеческого, с гротескно преувеличенными чертами; оно было настолько огромным, что, казалось, являло собой настоящую карту порока: длинные острые уши, ярко-черные блестящие глаза, мощный крючковатый нос, широкий, поднятый вверх подбородок и человеческий череп - по-своему это создание даже было красиво. Длинный мясистый язык извивался между толстыми изогнутыми губами. Фигура приближалась, и вместе с ней надвигалась тошнотворная вонь - смесь запахов разложения, мочи и экскрементов. Вниз от талии уходили мускулистые козлиные ноги с копытами. Табби Смитфилд беспомощно висел на плече монстра. Дьявол рассмеялся, взглянув на их ошеломленные лица, и отставил одну ногу в сторону. Мощная струя жидкости обрушилась на высокую траву, образовав ручейки; в моче монстра плавали тысячи маленьких подвижных существ, но Ричард не собирался рассматривать их - он не мог отвести глаз от Табби.
     Пэтси Макклауд послала безмолвный крик (Табби! Табби!), но ответом была лишь холодная пустота, которой она одновременно и ожидала, и боялась.
     - Отдай его нам! - неожиданно прокричал Грем.
     Дьявольское создание хитро покосилось на него, сняло тело Табби с плеча и одной рукой бросило мальчика на коричневый маленький холм.
     - Как хотите. - Дьявол начал медленно приближаться к ним.
     Внезапно вновь потемнело, точно так же, как когда они ступили на Пур-Фокс-роад. Дьявол, хихикая, подходил все ближе и ближе. Грем, Пэтси и Ричард бросились к застывшему телу мальчика. И в ту же минуту на их пути вскипели высокие волны и с шумом и грохотом обрушились на каменистое побережье Кенделл-Пойнт. Огромная бесформенная масса закрыла небо. Ричард полез в карман за патронами от ружья, но не нашел ни одного - видимо, потерял их где-то в туннеле. Надеясь на чудо, - как еще назвать то, что произошло с ним перед Билли Бентли, - он поднял "пердью" вверх. Но ружье отказалось превращаться даже в бойскаутский нож, не говоря уже о мече.
     Пэтси и Грем опустились около Табби на колени. Грем осторожно перевернул мальчика на спину. Пэтси вновь попыталась мысленно связаться с Табби и на этот раз поняла, что он без сознания.
     - Господи, он жив, - она произнесла это так быстро, что предложение превратилось в одно длинное слово, и громко расплакалась.
     - Конечно, - спокойно подтвердил Грем, но и у него глаза подозрительно увлажнились.
     - Смотрите, - неожиданно прокричал Ричард, - смотрите, что происходит!
     В лунном свете расплывчатый огромный силуэт Дьявола начал изменяться. Козлиное тело росло; вытягивалось вверх, в темных сорняках прошуршал массивный голый хвост. Даже Пэтси, полностью поглощенная Табби, посмотрела вверх: она увидела странную голову с длинными смертоносными челюстями, напоминающую голову огромной рептилии, злобные глубоко поставленные маленькие глазки... Она уже видела такое... Дороти Бах в "Истории Патчина".., в гостиной Грема.
     дракон? какой.., дракон, Пэтси?
     - Грудная клетка Табби двигалась, он начинал дышать, но глаза приоткрылись еле-еле - только Пэтси разглядела эту крохотную щелочку. какой?
     - Дракон, - проговорил Ричард, как будто слышал мысленные переговоры Пэтси и Табби. - Какого черта...
     Позади с треском упала одна из елей - словно чья-то невидимая гигантская рука выдернула ее из земли. Земля задрожала.
     - Уходим, - приказал Ричард. Упало еще одно дерево, и они ощутили мощный толчок. Ричард опустился на колени и подхватил Табби. Мальчик лишь что-то сонно пробормотал.
     Глубокий разлом пропорол землю, раздался свистящий звук падающей в щель земли - трещина неумолимо приближалась к ним. Сбоку, футах в пятнадцати от себя, Ричард заметил круглый куст диких рододендронов, что рос на крутом, почти отвесном склоне.
     - Прыгай! - прокричал позади него Грем, и он наконец решился, буквально за несколько мгновений до того, как земля разверзлась перед ним.
     Ричард разбежался и вместе с Табби совершил самый дальний прыжок в своей жизни. Коснувшись земли, Ричард не удержал равновесие и упал на колени. Они с Табби лежали на серой каменистой земле. Он повернул голову назад и увидел, как огромная расщелина поглотила несколько елей.
     - Ты хочешь меня убить, Ричард? - прошептал Табби.
     Ричард крепко прижал его к груди.
     Из глубокого разлома вылетела длинная стрела пламени, прорезала гущу деревьев, и через мгновение повсюду полыхал огонь. Табби вновь прикрыл глаза и заснул, как маленький ребенок, положив голову на плечо Ричарда.
     Осторожно огибая языки пламени, к ним пробирались Пэтси и Грем. Грем присел рядом, а Пэтси взяла мальчика к себе на колени. Ладонь Ричарда коснулась чего-то холодного и гладкого. Он вздрогнул - в руке поблескивало "пердью".
     - Я не знаю, что сказать тебе, - произнес старик, - но ты понимаешь, что мы должны делать, если хотим когда-нибудь выбраться отсюда?
     - Да, понимаю. Мы должны убить его. Мы должны спуститься в долину и уничтожить его. Но как, черт побери, сделать это?
     - Я думал, что ты спросишь что-нибудь полегче, - ответил Грем.
     В раздумье Ричард поднялся и медленно пошел по направлению к Долине Дракона: размахивая ружьем словно мечом, он не проживет и пяти секунд. Дракон просто дохнет на него, и сначала кожа Ричарда покраснеет, потом почернеет, а потом просто не останется ни волос, ни глаз.
     И тогда Дракон примется за Пэтси, Грема и Табби. Из этого получились бы очень интересные некрологи для "Тайме", разве только мы не убьем того, о ком "Тайме" вряд ли вообще когда-нибудь узнает, подумал он.
     - Я понимаю, что это необходимо, но я просто хочу знать, как это сделать, - продолжал Ричард.
     Грем кивнул.
     - Черт... Как Табби?
     Пэтси осторожно положила мальчика на землю:
     - Ему немного лучше.
     Ричард увидел светлое радостное лицо женщины и на мгновение позавидовал Табби Смитфилду - он бы и сам не прочь был оказаться в этих объятиях и увидеть обращенную к себе нежную улыбку. Пэтси взглянула на него, и Ричард ощутил странное чувство удовольствия, грусти и радости, как будто она могла так же легко услышать его мысли, как и мысли мальчика.
     - Что же нам делать? - спросил он вновь.
     Над ними пролетела огромная Огненная летучая мышь - запылали свечи еще нескольких елей.
     - Мне кажется, что Табби надо разбудить, - сказал Ричард.
     - Я постараюсь что-нибудь придумать. Я думаю, что попрошу его спеть, - ответила Пэтси.
     - Спеть? Что спеть?
     - То, что ему захочется.
     Огненные стрелы упали совсем рядом.
     - Почему бы нет? - Ричард неожиданно ощутил тяжесть меча, который он когда-то нес в руках. - Попробуй, попробуй, Пэтси.
     Пэтси приблизила рот к уху Табби и прошептала:
     - Спой нам, Табби. Спой первую песенку, что придет тебе в голову.., и мы подпоем тебе.
     - Надо надеяться, что это будет не рок-н-ролл, - проворчал Грем.
     - Не имеет значения, - ответил Ричард.
     - Спой нам, Табби, - снова шепнула Пэтси.
     В этот момент, как позднее рассказывал Табби, что-то давно забытое всплыло из глубин памяти: старая детская песенка времен его жизни на Маунт-авеню. Ее пела ему в далеком детстве мать, пела задолго до всех страшных событий:
     Табби Смитфилд был тогда маленьким мальчиком, и была у него тогда прелестная мама, играющий в теннис отец и любящий дед. Табби не подозревал, какие ассоциации вызовет этот напев у Ричарда Альби, - он просто снова оказался в детстве, в старом доме деда.
     Сначала еле слышно, а потом все громче Табби запел песенку из сериала "Папа с тобой":

     Когда сквор-сквор-скворчишка
     Прилетит в свой домишко
     К нашему окну...

     Ричард вздрогнул и впился глазами в лицо мальчика. Грем Вильяме продолжил удивительно низким басом:

     Перестанешь ты рыдать,
     Лишь начнет он напевать
     Песенку веселую свою.

     Спокойно лежащее на коленях Ричарда ружье внезапно задрожало, как попавшая в сети птица, и ему пришлось крепко сжать его, чтобы оно не упало. Звонкий голос Пэтси присоединился к остальным:

     ...Ты проснись, проснись, засоня.

     В те годы, когда он участвовал в сериале "Папа с тобой", Ричард никогда особенно не любил эту песню, ему никогда не была понятна ее простая, незатейливая лиричность. Но он тоже присоединился к хору:

     ...Солнце красное встает.

     В воображении Ричарда возникла Пур-Фокс-роад. Ружье неожиданно ярко сверкнуло.
     - Вы просто гений, Пэтси! Как вы догадались? - воскликнул Ричард.
     - Это могло быть что угодно. Неважно что, главное, чтобы мы делали это вместе, - произнес Грем.
     - Давайте продолжим. Не останавливайтесь! - Пэтси посмотрела на Табби. - Громче, Табби! Давай!
     И вновь, припоминая забытые строки, они вчетвером запели простую детскую песенку:

     Когда сквор-сквор-скворчишка
     Прилетит в свой домишко
     К нашему окну,
     Перестанешь ты рыдать,
     Лишь начнет он напевать
     Песенку веселую свою.
     Ты проснись, проснись, засоня,
     Вон скворец уже поет.
     Одевайся, умывайся,
     Солнце красное встает.

     Ричард встал, внимательно прислушиваясь к звенящим словам. В его руках сверкал огромный тяжелый меч. Он не заметил происшедшей перемены, не заметил, как исчезло старое "пердью". Во рту у него пересохло. Он громко повторил вслух: "Засоня". Голоса остальных продолжали напевать песенку, но вскоре умолкли. Перед ними маячило, совсем как гигантский пес во дворе Грема, огромное темное создание.
     Ричард двинулся ему навстречу. У него за спиной звучал одинокий голос Пэтси:

     Та-ра-ра-та ра-ра-рам,
     Я тихо иду по лугам.
     Блестят под дождем цветы,
     Идут за часами часы...

     Долина изменилась. Глубокий разлом в земле напоминал теперь пещеру, усеянную листьями. Впервые у Ричарда появилась надежда на то, что хоть кто-нибудь из них выберется с Кенделл-Пойнт живым.

     ...И снова, как в детстве, пою, -

     вторили друг другу Пэтси и Табби, -

     Я песню простую свою.


4

     Не переставая петь, Пэтси встала и внимательно следила теперь за тем, как Ричард приближался к пещере Дракона.
     Ее до боли трогала та спокойная уверенность, с какой он подходил к страшному месту, - как будто он собирался просто проверить кормушки для птиц. С таким же спокойным, деловитым видом он, наверное, шагал бы даже на виселицу.
     Она знала, что он не будет оглядываться. Ричард прошел между двумя огромными валунами, отмечающими вход в пещеру, и действительно не оглянулся. Он начал спускаться вниз по склону. Пэтси неожиданно услышала обращенные к ней мысли Ричарда. Несколько мгновений назад она уже испытала это, когда укачивала на руках Табби. Она понимала, что ему безумно хочется обернуться и взглянуть на них еще хоть раз. Только присутствие Табби удержало ее от слез.
     Пэтси старалась думать только о песне. Ей было так страшно, она так волновалась за Ричарда, что пение служило своего рода терапией. Пэтси старалась взять себя в руки, и пока ей удалось не сорваться в истерику, но сдержать дрожь она уже не могла. А после того как она услышала мысли Ричарда, Пэтси с трудом могла управлять собственными эмоциями.
     Она обняла Табби за плечи. Меч сверкал в руках Ричарда и вместе с ним погружался все дальше во мрак пещеры. Еле слышный голос Грема упрямо пел:

     Ты вставай, вставай, - засоня.

     Пэтси дрожала все сильней, по рукам и коленям побежали мурашки.
     - Я не вынесу этого, - простонал Табби.
     Пэтси посмотрела на небо и обнаружила, что то, что она принимала за две луны, на самом деле было солнцем и луной. Красное солнце и белая луна. Их собиралась поглотить огромная кроваво-красная пасть.
     Живи, люби и смейся. И счастлив будь...
     И все они навсегда исчезнут из этого мира.
     - Я иду с ним, - решился Табби, - я просто не в силах терпеть все это.
     - Ты еще очень слаб, мой мальчик, - сказал Грем.
     - Нет, я в порядке, - возразил Табби, - и потом, мне здесь просто невмоготу. Я иду с Ричардом.
     Он сделал несколько шагов и оглянулся на Пэтси: я должен!
     ох, Табби...
     Табби решительно зашагал к валунам. Из пещеры доносилось ворчание и глухой рев. Разве Дракон не предупреждал их не заходить слишком далеко? Еще в ту первую ночь в доме Грема?
     - Я должна идти с ним, - Пэтси беспокойно посмотрела на Грема. Потом открыла рот, чтобы еще что-то добавить, но передумала. Все уже обговорено, все сказано. К чему повторяться?
     Рядом с Гремом она чувствовала себя в безопасности. Как тяжело встать и отойти от него! Но она поднялась и пошла следом за Табби. Первые шаги давались с трудом, но потом она даже смогла побежать.
     - К черту все! А что же я?! Я присоединяюсь к компании. И уж никто не упрекнет меня в медлительности, - решил Грем.
     Табби замедлил шаг и ждал их, засунув руки глубоко в карманы брюк.
     - Ох, как хорошо, - с облегчением выдохнул мальчик.
     Они подошли к валунам и ощутили страшный жар. Пэтси дотронулась до одного из камней - от него исходило обжигающее тепло. Половину насыпи, ведущей к темному входу, охватил огонь. Горел маленький колючий кустарник, казалось, что земля цветет языками пламени. Ричард Альби был едва виден в глубине спуска в пещеру. Он словно пробирался сквозь огонь.
     Из пещеры валил серо-белый дым; Пэтси заметила, что Ричард на мгновение заколебался, но потом упрямо двинулся вперед.
     Табби прыгнул на кромку насыпи и, поскользнувшись, полупробежал-полупроехал пять-шесть футов вниз; осыпающийся гравий и куски засохшей земли исчезали в широкой ленте огня. Грем немедленно последовал за мальчиком, но он двигался медленнее и осторожнее, тщательно выбирая место для каждого следующего шага.
     Раскинув для равновесия в обе стороны руки, Пэтси шла по самой кромке. Она делала маленькие шажки, стараясь закрепиться в насыпи левой ногой, а правой спускаясь на шесть-семь дюймов вниз. Когда мелкие камешки и песок сыпались из-под ног, Пэтси вздрагивала и на мгновение останавливалась. Из пещеры повалили новые клубы дыма. Но теперь дым не рассеивался и не поднимался вверх - создавалось впечатление, что он вполне осмысленно надвигается на них, преследуя свою неведомую цель. Пэтси задрожала, словно она стояла на пронизывающем ветру, и сделала еще один осторожный шаг вниз.
     - О черт! - Грем поскользнулся и, потеряв равновесие, рухнул вниз, увлекая за собой поток грязи и мелких камней.
     Внутри дымового облака появилось нечто огромное и многорукое - беспрестанно двигаясь и грохоча, оно извергало все новые и новые клубы белого дыма. В то мгновение, когда Пэтси решила позвать остальных, облако распалось на две части и появившийся из него черный туман заполнил пространство. Черный туман непрерывно двигался. Отдельные его части, величиной с небольших птиц, появлялись, исчезали и возникали вновь. Казалось, что черное облако поглотило тысячи существ. Пэтси смогла рассмотреть кожистые перепончатые крылья и содрогнулась, представив тысячи летучих мышей. Вьющаяся, скрежещущая стайка тварей кружилась над большим камнем, на его поверхности немедленно зажглось жидкое пламя, образуя мощный желтоватый поток, который, стекая, направлялся дальше, в глубь пещеры.
     Летучие мыши приближались.., стали видны острые коготки, змеиные длинные шеи. Это были детеныши Дракона - детеныши Дракона, а не летучие мыши.
     все будет в порядке, - успокоил ее Табби.
     ты уж больше не умирай...
     Только сейчас Пэтси поняла, что ее дрожь лишь отчасти вызвана страхом. К этому примешивались торжество, радость, ликование от того, что Табби остался жив после похищения Гидеоном Винтером. Пэтси не отдавала себе отчета, что, с тех пор как Табби открыл глаза, его мысли превратились и в ее мысли. Не мысленные послания, которыми они обменивались и до того, а именно мысли. Все, о чем он думал, молнией проносилось в ее сознании. А совместное пение еще больше сблизило их.
     Пэтси начала петь. Она пела очень тихо и неуверенно.
     С одной стороны, она не могла не чувствовать нелепость такого поступка - петь среди огня, бушующего у входа в пещеру чудовища. В подобной ситуации женщине полагается терпеливо ждать, когда ее спасут.
     Но разве не так поступала она все время своего замужества, когда Лес становился все более ожесточенным и опасным, все более опьяненным своими успехами? Она просто молча ждала, когда ее спасут.
     До Пэтси донесся встревоженный, испуганный, но тем не менее настойчивый поток мыслей: по стилю, по тональности она узнала голос Грема Вильямса. То ли он сам думал без слов, то ли она не улавливала их. Но ей