с я, понимая,
что человек в таком состоянии вряд ли способен к разумному
ведению дел. Циркач слабо кивнул и, поморщившись, начал медленно
вставать на ноги.
     - Хорошо, значит, договорились, - я махнул на прощание рукой и
направился к ратуше. Перед отъездом мне предстояло еще несколько
дел, от успеха которых зависел результат всей операции. И в
первую очередь я должен был посетить наместника Пуату, барона
Даймонда де Монтереля.
Его милость имел репутацию человека весьма умного и
обходительного. В течение последних четырех лет он с неизменным
успехом сражался бок о бок с Малышом Эдом. Обладая чудесным
свойством всегда появляться со своим отрядом в нужное время и в
нужном месте, он снискал себе славу опытного полководца и полное
и безоговорочное уважение солдат. Барон был несколькими годами
моложе меня, и хотя вовсе не выглядел, подобно Меркадье или
Россу, могучим воином, а имел телосложение скорее хрупкое,
однако слыл далеко не безопасным противником. Впрочем, я никогда
не слышал, чтобы он был зачинщиком хотя бы одного поединка на
многочисленных турнирах.
Де Монтерель принял меня в своих апартаментах с изысканной
учтивостью: за несколько дней общения на корабле между нами
установились приятельские отношения.
     - Дорогой Вальдар, как хорошо, что вы пришли! Мне как раз
доставили одну занятную заморскую диковинку! - радушно
приветствовал меня барон. - Представляете, ее везли из самого
Леванта! А туда - из еще более далекого Хинда, - брови Даймонда
приподнялись, показывая всю степень восхищения его пред
неизведанными чудесами Востока.
     - Милейший барон, я к вам по неотложному делу,- попробовал я
приостановить безудержный натиск французского гостеприимства,
но, как вы сами понимаете, мне это не удалось. Мог бы и не
пробовать.
     - Все дела потом! Какие могут быть дела в обеденный час? Сначала
вы должны попробовать сей дивный напиток! - барон хлопнул в
ладоши, и в комнату торжественно вплыл слуга, несущий поднос,
покрытый белым покрывалом. Поклонившись, он бережно поставил
свою ношу на стол перед нами и тихо вышел.
     - Представьте себе, это настой из листьев некоего экзотического
растения, произрастающего в Хинде, - заговорщицким тоном
объяснил мне де Монтерель, снимая покрывало и беря в руки
серебряный чеканный кувшинчик тонкой работы, выполненный в форме
оскаленного льва. Хвост этого дивного животного, подымаясь к
голове, образовывал ручку, а из пасти, судя по всему, надлежало
изливатьс содержимому львиного чрева.
     - Хм, остроумное устройство, - похвалил я изящную вещицу. Хозяин
порозовел от удовольствия.
     - Мне ее привезли из Византии. Если хотите, - воодушевился он, -
я вам покажу свою коллекцию...
     - После, дорогой барон, - решительно возразил я.
     - Ну, как хотите. - Даймонд начал разливать по чашечкам
буроватую жидкость. Над чашечками поднялся пар, и в воздухе
отчетливо запахло шампунем...
     - Этот напиток изготовлен по тайному рецепту... Говорят, что в
него идут только кончики листьев, которые собирают самые
прекрасные девушки Хинда ранним утром, сразу после восхода
солнца, будучи совершенно обнаженными... Восхитительное, должно
быть, зрелище, - мечтательно вздохнул барон де Монтерель.
     Понимая, что меня сейчас вполне могут угостить пикантными
подробностями охоты на слонов в штате Пенджаб, я вежливо
отхлебнул чудесный напиток. По вкусу он напоминал лежалый
"Пиквик", ароматизиро-ванный Бог знает какой дрянью. Такой чай я
не любил больше всего... Изобразив на своем лице должный
восторг, я задумчиво посмотрел в потолок и автоматически
спросил:
     - Извините, Даймонд, а что, сахара у вас нет? Барон удивленно
воззрился на меня:
     - Что, разве сей напиток надлежит пить с сахаром? Немедленно
прикажу подать. У меня есть чудный сахар. Мне его привезли из
Гранады. Сейчас я расскажу вам, как его добывают; в далеких
пещерах...
     Я внутренне взвыл.
     - Дорогой барон, у меня к вам дело... - в сотый раз напомнил я
о цели своего визита.
     - Дело? Какое дело? - с неохотой отвлекся от своего рассказа мой
собеседник.
     - Очень важное. От него зависит моя жизнь или смерть.
...И я рассказал как можно более кратко барону де Монтерелю всю
историю моих похождений, начиная от освобождения короля Ричарда
и заканчивая сегодняшней встречей с наемным убийцей.
     - ...Поэтому, мой друг, мне нужна ваша помощь.
     - Все, что в моих силах, - отозвался заинтригованный барон.
     - Сегодня ночью я исчезну из города. Мой конь, мои вещи
останутся на месте. У меня большая просьба к вам: организуйте
поиски. По возможности громкие, но безрезультатные. И распустите
слух, что меня убили. Это все, что от вас потребуется.
     - Хорошо... - задумчиво теребя ухоженную бородку, произнес
Даймонд. - Куда вы намерены двигаться в действительности? Ведь
если я не скажу Меркадье, что вы живы и здоровы, он перевернет
вверх дном всю Францию, а заодно и Англию.
     "Логично, - с запоздалым испугом подумал я. - Это я как-то
упустил из виду. Молодец барон!"
     - Мне нужно встретиться с императором Отгоном. Поэтому я буду
двигаться в сторону границы.
     - В сторону границы... - барон забарабанил пальцами по
столику. - Очень неопределенно... Скорее всего император должен
сейчас пребывать в Арелате. Он, видите ли, намерен короновать
своего сына, милейший Вальдар. Значит, он либо в Гренобле, либо
в Женеве... Скорее всего в Женеве... И даже если его там пока
нет, то, вероятнее всего, вскорости там будет.
     - Благодарю вас, Даймонд, - с искренним чувством произнес я,
подымаясь и собираясь уходить. - Вы мне очень помогли. Но откуда
вам все это известно?
Барон хитро улыбнулся, вновь напуская на себя сибаритский тон.
     -  Видите  ли, мой дорогой мессир Вальдар, я с юных лет  люблю
всякие  изящные и необычные вещи. Купцы привозят мне их со  всех
концов света. А купцы в своих путешествиях видят гораздо больше"
чем мы, сидящие на одном месте. Желаю вам удачи! - провожая меня
до  двери,  негромко произнес он. - Надеюсь,  по  возвращении  я
услышу рассказ о ваших новых подвигах.
     Я учтиво поклонился и покинул гостеприимный кров.
     Дав хозяину гостиницы подробные инструкции насчет того, как
надлежит ему себя вести после моего "таинственного"
исчезновения, и выслушав от доброго мэтра Оливье очередную
порцию заверений в вечной преданности, я велел Сэнди хорошенько
выспаться и под утро явиться к цирку Бельруна.
     Новая таверна мэтра Оливье, открытая сегодня днем, была
расположена у самых городских ворот, там, где улица резко
поворачивала вправо и начинала дальше петлять вплоть до ратушной
площади. Таким образом, путник, въезжавший в город, первым делом
натыкался взглядом на яркую вывеску, изображавшую широко
улыбающуюся физиономию добряка-хозяина. Чуть ниже этого
незамысловатого портрета красовалась надпись: "Привет, дружище!"
Выезжая из города, путешественник видел таверну с другой
стороны. Открытая дверь заведения недвусмысленно напоминала
прохожему, что, пожалуй, перед дальней дорогой неплохо бы
перекусить. Над дверью тоже красовалась вывеска с пресветлым
ликом мэтра Оливье, но уже изрядно погрустневшим. Надпись под
ним гласила: "До встречи, дружище!" Не думаю, чтобы в городе на
шлось много грамотеев, способных прочитать текст вывески, но тем
не менее, коммерческий успех этой ресторации, на мой взгляд, был
обеспечен.
     Побродив по городу, я убедился, что любезнейший король Джон
пока что решил ограничиться одним охотником за скальпами, и с
заметным облегчением направился к "Дружищу". Именно так уже
именовали таверну многочисленные любители дармовой выпивки,
которая в честь открытия выставлялась сегодня всем страждущим
избавления от жажды.
     Придя к месту встречи на час раньше назначенного срока, я
застал плавно затухающее веселье и поздних клиентов, напряженно
обдумывающих дальнейший маршрут своего движения. Несмотря на
обилие горячительных напитков, в зале было безмятежно спокойно.
Человек шесть городских стражников, судя по всему, сменившихся с
поста у ворот, чинно резались в карты, попутно следя за порядком
в таверне. Стоявший за стойкой молодой толстяк бойко и споро
наполнял вином глиняные кружки, успевая при этом обмениваться
шуточками с подвыпившими посетителями. Не надо было быть Натом
Пинкертоном, чтобы отметить поразительное сходство бармена с фи
зиономией, украшавшей вывеску. Одно лишь было непонятно: то ли
художник, ее малевавший, скинул лет десять почтенному мэтру
Оливье, то ли, работая "на вырост", прибавил лет десять этому
парню.
     Увидев мой перстень, он кивнул и осведомился, чем может быть
полезен. Я объяснил ему, что мне нужно. Он молча указал мне на
небольшую дверку под лестницей.
     Малюсенькая комната за ней - пять шагов в длину и три в
ширину, видимо, предназначалась для отдыха прислуги. Лежанка,
бочонок, заменяющий стол, пара табуретов - вот все, что
составляло ее внутреннее убранство. Меня это вполне устраивало.
Тем более что ужин, поданный в эти скромные апартаменты, вполне
скрашивал убогость ее обстановки.
     Бельрун появился едва ли не вместе с ударом колокола. Я
слышал, как задвигаются за ним засовы на дверях таверны, а вслед
за этим негромкий голос достойного продолжателя дела мэтра
Оливье, направлявший циркача ко мне.
     Через минуту он сидел напротив меня, откинув на плечи темный
капюшон, дотоле закрывавший его лицо. Судя по многочисленным
следам дневного поединка, его самочувствие оставляло желать
много лучшего, но тем не менее ему все же удавалось держать
улыбку и вести себя весьма непринужденно.
     - Итак, господин рыцарь, - произнес он, осушая кубок с вином и
принимаясь за холодную закуску. - Какое у вас ко мне дело?
     Я решил, что лишние велеречия только осложнят нашу беседу, а
потому сразу перешел к сути.
     - Месье Бельрун, - произнес я, наливая вино в опустевшие кубки,
     - мне необходимо поступить в ваш цирк.
     - Да?! - мой собеседник на секунду прекратил есть и изучающе
поглядел на меня. - В качестве кого?
     - В качестве бойца.
Не сводя с меня внимательных насмешливых глаз, хозяин цирка
поднял бокал.
     - Ваше здоровье, господин рыцарь. Послушайте, что я вам скажу.
Мне многое довелось повидать в этой жизни, и я отлично понимаю,
что то, о чем вы меня просите, не блажь. Я не стану спрашивать,
зачем вам это нужно. Вы это наверняка знаете, а мне знать не
обязательно. Я хочу спросить вас, понимаете ли вы, куда идете?
Я утвердительно кивнул.
     - Хлеб циркача черств и горек, а уж циркового бойца и подавно.
Мои артисты получают один денье за день дороги, три за
выступление и пять в дни праздников...
     - Это меня не интересует. В случае, если мы с вами
договоримся, они будут получать солид в день и так далее. Плюс
оплата провианта на труппу и зверинец.
     Глаза Бельруна, дотоле светившиеся состраданием, выразили
неподдельный интерес.
     - И что вы за это хотите?
     - Мне нужно, чтобы цирк пересек Францию и благополучно добрался
до Арелата. Как вы сами знаете, по пути достаточно крупных
городов, чтобы иметь неплохие сборы. Единственное условие - как
можно меньше задержек те пути...
     - Понятно, - перебил меня циркач. - То, что вы говорите, меня
вполне устраивает. Остается всего лишь один вопрос. Поймите меня
правильно, господин рыцарь. Я более чем уверен, что доблестью вы
равны Роланду, а воинским искусством Ланселоту. Но отчего вы
решили, что сможете справиться с ремеслом циркового бойца?
     - Сегодня на площади вы имели дело с моим оруженосцем, - пожав
плечами, ответил я.
     - Это тот стриженый парень, которого следовало бы бить в грудь
тараном, чтобы свалить с ног?
     - Именно он, - польщенный таким своеобразным комплиментом,
подтвердил я.
     - Из него получится отличный боец, но пока что слабоват. Слишком
много думает об атаке и почти совсем забывает о защите.
Я невольно усмехнулся. Судя по исходу сегодняшнего боя, подобные
оценки выглядели несколько комично, и вместе с тем они вполне
соответствовали действительности.
     - ...Так вот, возвращаясь к вам, господин рыцарь. Если вы
желаете поступить в труппу, я вынужден просить вас вначале
пройти небольшое испытание. Вы согласны? - как-то странно-
насмешливо глядя на меня, произнес он.
     - Согласен.
     Выпустив нас через черный ход, сын мэтра Оливье пожелал нам
удачи и стал громыхать ключами, запирая на ночь свое заведение.
До ратушной площади, где располагался бродячий цирк, мы
добрались без приключений, если, конечно, не считать таковыми те
канавы, в которые мы несколько раз едва не угодили, пробираясь
впотьмах по кривой немощеной улице. Шатер был уже сложен и в
разобранном виде погружен на две повозки. Еще две повозки
занимали клетки зверинца. Вокруг не было видно ни души, площадь
казалась вымершей, а потому голос, раздавшийся из ближайшего
возка при нашем приближении, прозвучал как-то неестественно
громко.
     - Кто там? - спросил певучий девичий голос.
     - Все нормально, Эжени. Это я и со мной мой приятель. Принеси-
ка сюда пару факелов да разбуди Железного Ролло! Скажи, что он
мне нужен.
     Аридель - женщина-кентавр, в узком кругу носившая прелестное
французское имя Эжени, - появилась из своего возка, держа в
руках факелы и огниво. Еще через пару минут из соседнего возка,
стоявшего чуть дальше от нас, выбрался детинушка, предназна
ченный либо для подтверждения моей профпригод-ности, либо, при
худшем повороте дела, для доведения меня до полной непригодности
к чему бы то ни было.
     - Эй, крепыш! - обратился Бельрун к сонно моргавшему верзиле,
пытавшемуся сообразить, чего ради его подняли в такой поздний
час. - Намни-ка бока этому господину. Но только так, смотри,
чтобы он остался жив!
     Сегодня днем мне не довелось видеть выступление этого
тяжелоатлета. Решив, видимо, восполнить этот пробел, он
подхватил лежавший на земле металлический прут и, хищно
оскалившись, начал двигаться на меня, попутно наматывая железяку
на кулак наподобие кастета.
Подойдя ко мне почти вплотную, он взревел, отбросил свою
игрушку, очевидно, желая отвлечь этим нехитрым маневром мое
внимание, и, сграбастав одной рукой котту у меня на груди, начал
отводить руку для сокрушительного удара. Без сомнения, доведись
этому силачу нанести его, мои надежды устроиться на работу в
цирк рассеялись бы как дым. Разве что, может быть, на роль
полного идиота. Но удара не последовало.
Коротким серпообразным движением кинув руку к голове соперника,
я направил большой палец в ямочку за мочкой уха, туда, где по
господнему проекту крепилась нижняя челюсть.
Железный Ролло вытаращил глаза, отпустил руки и рухнул наземь.
     - Обморок, - констатировал Бельрун, подходя к лежавшему без
движения атлету. - Что и говорить, убедительно. Весьма
впечатляет. Но никуда не годится. Ну да ладно. Это не беда. В
дороге всему научим. Считайте, что вы зачислены.


ГЛАВА 6

     - Крибле! Крабле! Буме!!
     Магическое заклинание
     Едва рассвело, цирк Бельруна... или, точнее, уже наш цирк,
выехал за ворота Ла-Рошели. Полусонные стражники у подъемного
моста проводили наш кортеж добродушными шутками и приглашениями
заезжать еще. Грациозная Эжени, гарцевавшая на своей белоснежной
лошадке, легко поднялась в седле и, стоя на одной ноге, послала
солдатам воздушный поцелуй, чем вызвала бурю восторга у
моментально воспрянувших воителей. Повозки наши одна за другой
выкатили на дорогу, ведущую в Ангулем. В сам Ангулем мы заезжать
не собирались, но переправиться через Шаронту в другом месте с
нашим грузом было бы весьма затруднительно. Где-то на дистанции
двух полетов стрелы от крепости начинался лес, что было весьма
кстати, так как погода для конца апреля в этих местах стояла
более чем теплая. Глобальное потепление, наблюдавшееся в это
время, заставляло цвести вишню в середине весны на широте
Лондона, так что во Франции, лежавшей много южнее, жара к
полудню становилась совершенно нестерпимой. Хорошо расчищенная
дорога мягко ложилась под колеса возков, избавляя путников от
постоянной пытки ухабами. Вообще же дороги Франции в то время по
моим (да и не только моим) наблюдениям, по праву могли считаться
лучшими дорогами христианского мира. Как было принято говорить,
"кортеж невесты здесь мог проехать, не зацепив повозки с
мертвецом". Правда, места для бродячего цирка между ними не
оставалось, но, к счастью для нас, мы пока что не встретили ни
одного, ни другого.
Погода стояла чудесная, и, да простят меня читатели за расхожую
банальность, в лесу вовсю щебетали, пели, чирикали и издавали
другие не поддающиеся определению звуки разнообразнейшие
представители царства пернатых. На флагманской повозке восседали
мы с моим работодателем, державшим в руках вожжи. Рукава его
одежи были закатаны по локоть, что позволяло видеть пару
отличных метательных ножей, закрепленных ремешками у него на
предплечьях. Лицо циркача, густо намазанное какой-то остро
пахнущей мазью, напоминало маску.
     - Пойми, дружище Вальдар, - вещал мой наставник циркового
мастерства, удобно развалившись на своем месте. - То, чем
занимаемся мы, совсем не похоже на то, что демонстрировал ты.
Оно, конечно, полезно уметь положить такого дуболома вроде
Жано...
     - Кого-кого? - переспросил я.
     - Железного Ролло, - поморщившись, поправился Бельрун. - Никак
не могу привыкнуть к этим дурацким прозвищам! Цирк я приобрел
недавно, месяца два назад. Да, кстати, - он кивнул на вторую
повозку, катившую за нами, - клоуна зовут Люка Руж, Это тоже
прозвище, но как его зовут по-настоящему, я не знаю, да здесь
этим особенно и не принято интересоваться. Аридель, как ты уже
слышал, зовут Эжени, родом она из Энейкура, что в Бретани, и
никаких скифов, как ты сам понимаешь, в глаза не видела, - он
весело рассмеялся. - Кстати, ты не знаешь, где живут эти скифы?
     - Они уже давно не живут, - автоматически ответил я.
     Брови Бельруна полезли вверх, отчего лоб его пошел забавными
морщинами.
     - Да?! Экая беда с ними приключилась? Ну да ничего, - не дав
мне возможности исправить его "прокол", отозвался он. - Думаю,
кроме тебя, об этом никто и не знает. Родители у нее были
цирковые, - продолжал знакомить меня с биографией моих тепе
решних собратьев по ремеслу Бельрун. - Дед - циркач, отец -
превосходный наездник... Вот и она - с малолетства в седле.
     - А Ролло? - спросил я, оглядываясь на могучую фигуру силача,
угрюмо правившего второй повозкой.
     - А-а, - слегка пренебрежительно протянул директор цирка. -
Этого мы месяц назад в какой-то дыре подобрали. Силы у него на
двух медведей хватит, а вот умишком Бог не наградил. В общем,
подковы гнет, лошадей подымает... Портит все. На прошлой неделе
ударом кулака вола хозяйского на ферме убил - еле разобрались! С
сыном хозяина поспорил, дубина.
     - Бельрун, как я понимаю, это тоже прозвище? - поинтересовался
я.
     Циркач расплылся в симпатичной открытой улыбке, и я подумал,
что он гораздо моложе, чем выглядит на первый взгляд.
     - Когда я родился, мой отец, который, кстати, был королевским
сержантом, - с гордостью произнес он, - решил, как водилось у
нас встарь, по рунам определить мою судьбу. Да-да, не удивляйся,
     - заметив мою реакцию, усмехнулся мой собеседник. - У нас в
Нормандии до сих пор принято советоваться с рунами в
ответственных случаях, что не мешает нам быть добрыми
христианами. Так вот, когда отец вытащил подряд три добрые руны
     - Тейвас, Райдо и Феод', он воскликнул: "Бель рун!". С тех пор я
верю в свою счастливую звезду, и, надо сказать, пока что это
предсказание меня не подводило. На самом деле мое имя - Винсент
Шадри, - он шутливо поклонился.
     Да, кстати! - заметил Бельрун-Винсент. - Вам бы тоже следовало
подыскать себе какое-нибудь цирковое имя. Не станем же мы
объявлять вас, как "благородный рыцарь из Ла-Рошели"?
     - Придумаю что-нибудь по ходу дела, - задумчиво отозвался я. В
голову пока не лезло ничего лучшего, чем Мистер Икс или Черный