еду и подготавливаться к скорым новым действиям.
     Снова и снова люди приостанавливали свою работу, чтобы понаблюдать за
странным облаком. Оно теперь поднялось выше любых  гор,  и  ветер  начинал
относить  его  к  безлюдному  северу.  Похожие   на   муравьев   уцелевшие
представители Востока - или, по крайней мере, некоторые из них - брели  по
прерии, не зная или не обращая внимания на то, что  приближаются  к  армии
Запада. Дункан выслал конные отряды на поиски каких-либо вражеских частей,
достаточно больших или боеспособных, чтобы представлять вероятную  угрозу.
Среди путников, прибывающих с одного из флангов,  одна  фигура  показалась
Рольфу знакомой; он зашагал в ту сторону, Кэтрин пошла с ним.
     Позади них Дункан ликующе выкрикивал:
     - Колдуны, станете ли вы теперь читать мне свои мрачные  пророчества?
Все ваши худшие предсказания сегодня исполнились, и тем не менее мы  стоим
на пороге триумфа! Восток лежит перед нами с переломленным хребтом,  и  не
успеет осень смениться зимой, как мы будем в их столице!
     - Чап! - Рольф протянул руку,  чтобы  схватить  высокого  мужчину  за
руку. - Вижу, ты опять оказался слишком упрям, чтобы умереть!
     Чап оглянулся, сперва удивленно, ничего не говоря.
     Рольф кивнул в сторону тонкой, закутанной фигуры, стоявшей в ожидании
рядом с Чапом. Служанка, нагруженная несколькими  узлами  и  закутанная  в
накидку, скрывающую ее лицо.
     - Кто это? - спросил он.
     Кэтрин, ставшая здесь более бойкой, чем тогда, когда она в  последний
раз встречалась с Чапом, подошла, чтобы спросить его:
     - Она что - твой военный трофей? Разве ты не отказался держать рабов,
присоединившись к Западу?
     - Трофей?  Быть  может,  да,  -  сказал  Чап.  -  Но  не  военный.  -
Неподвижный, с непроницаемым выражением лица, он посмотрел по  очереди  на
Рольфа и Кэтрин. На его лице появилась усмешка,  словно  новая  трещина  в
старой скале. - Это моя жена.
     Рольф удивленно уставился на них. Две пряди золотистых волос выбились
из-под невзрачной накидки там, где она была обернута вокруг лица.
     - О, теперь я могу быть спокоен за ее  поведение.  Ее,  как  и  меня,
когда-то... переубедили присоединиться к Западу.  Когда  мне  представится
возможность  разъяснить  ситуацию  судьям,  сомневаюсь,  что  они  захотят
подвергать ее  еще  какому-либо  наказанию.  То,  что  случилось,  кажется
слишком... подходящим... учитывая положение вещей.
     Позади них, в группе армейских командиров, ораторствовал Серый:
     - Славный принц, если и есть что-либо невозможное  для  человека,  то
это - изменить то, что однажды уже было изменено. Верно,  ядерная  энергия
Старого Мира снова с нами, а также другие неземные демоны, которыми  могут
управлять только техники. Но силы магии остаются в действии, они даже  еще
более могучи, чем были при Арднехе. Мир, в котором мы живем, с  этого  дня
будет смесью Старого и Нового, и, таким  образом,  новым  вдвойне.  Верно,
большинство зловещих заклинаний, которые были в  силе  еще  вчера,  теперь
исчезли,  как  средоточие  обороны  Орка.   Другие   обратились   в   свою
противоположность...
     - Похоже, - говорил Чап, - что некоторые злобные  заклятия,  как  то,
которое эта женщина наложила на свою бывшую служанку,  когда  пал  главный
демон обернулись против своих создателей. Присутствующая здесь дама  будет
быстро превращаться в ведьму, если с ней не будут  один-два  раза  в  день
обходиться соответствующим образом. - Чап снова улыбнулся.  -  Перед  тем,
как вступить в  этот  лагерь,  я  повстречал  и  расспросил  одного  моего
знакомого - толстого колдуна. И этот известный маг заверил  меня,  что  на
свете  нет  другого  мужчины,  который  крепкой  поркой  может   сохранять
миловидность своей жены. Без сомнения,  это  потому,  что  я  единственный
мужчина Востока и Запада, который когда-либо думал... или чувствовал к ней
больше, чем... да, ладно.
     Чап неожиданно протянул руку, чтобы похлопать щеку  под  накидкой.  И
Кэтрин, наблюдавшая за ним, была поражена нежностью этого движения.