ты  совсем  не  изменилась.  Наш
могущественный вице-король солгал в отношении уничтожения  твоей  красоты.
Ты выглядишь не хуже, чем всегда, вот  только  грязновата.  -  Впервые  за
много дней Чап слышал свой голос как самый обычный, естественной звук.
     Чармиана  несколько  мгновений  смотрела  на  него,  не   отваживаясь
поверить.  Ее  всхлипывания  внезапно  сменились  возгласами   радости   и
облегчения.
     - О, Чап, ты мой повелитель - верховный и  единственный  господин.  -
Она прерывисто, странно смеялась.
     На Чапа нахлынули чувства, доселе  ему  неведомые.  Они  были  сродни
безумию. Он не мог разобраться в них или подавить их. Он зарычал,  вскочил
и рывком поставил Чармиану на ноги. Он схватил ее за плечи и сжимал,  пока
не стало казаться, что вот-вот могут хрустнуть кости, пока она непонимающе
не  застонала.  Затем,  продолжая  удерживать  жену   левой   рукой,   Чап
размахнулся и правой, открытой  ладонью,  но  со  всей  бушевавшей  в  нем
яростью, дал ей пощечину.
     - Это тебе за то, что ты предала меня, за то, что меня  использовала,
за то, что пыталась меня убить!
     Удар свалил Чармиану с ног и заставил замолчать. Лишь некоторое время
спустя она вздрогнула, застонала и села, на  этот  раз  утратив  всю  свою
грацию. Ее волосы больше не скрывали  лица.  Кровь  капала  с  губ,  а  на
подбородке уже расцветал синяк. Наконец  она  смогла  задать  ему  вопрос,
изумленно и кротко:
     - Почему сейчас? Почему ты ударил меня сейчас?
     - Ну что ж, лучше поздно,  чем  никогда.  Я  мщу  по-своему,  как  ты
сказала. Не так, как Сом,  не  так,  как  любой  другой  здесь.  -  Сжимая
рукоятку меча, Чап выглянул  из  ниши,  оглядев  спиральную  тропу.  Пусть
теперь нападают на него; он - Чап, сам себе господин,  и  таким  он  решил
умереть.
     Увидев недоумение, написанное на ее лице, он продолжил:
     - Ну-ка, тряхни головой и  постарайся  уразуметь  то,  что  я  сейчас
скажу. Я не собирался выводить тебя из этого проклятого  места.  Я  должен
был разыграть роль придворного шута Сома  и  Запраноса;  таким  образом  я
должен был доказать свое право присоединиться к элите Востока. Им не нужен
на службе свободный человек. Они  должны  располагать  людьми,  связанными
клятвой, раболепствующими, лижущими им задницу.  _Т_о_г_д_а_  они  откроют
своим проверенным рабам секреты  власти  и  двери  к  богатству.  Так  они
говорят. Лжецы. Насмешники над калеками,  обрыватели  крыльев  у  мух.  Не
знаю, разит ли от Сома смертью - или только лошадиной мочой!
     Он почувствовал себя лучше благодаря этой продолжительной речи и  еще
лучше благодаря действию, непосредственно предшествовавшему ей.  Теперь  в
нише воцарилась тишина. Чап задышал медленнее, а Чармиана - ровнее, к тому
же она перестала стонать.
     И тут наверху опять послышались лязг и крики - там кипела битва.
     Чармиана, почти нормальным голосом, спросила:
     - Это Томас напал? Но ведь наши генералы считали это невозможным?
     Чап проворчал в ответ что-то неразборчивое.
     - Эти, с Запада, причинили мне много вреда, - сказала Чармиана. -  Но
если бы я могла выбирать, я присоединилась бы к ним, а не к Сому.
     - Ты поступила бы мудро, если бы смогла так сделать. Они, на  Западе,
- живые люди, и многих поверг бы к твоим ногам один  взмах  твоих  ресниц.
Что еще?
     Какая-то мысль или воспоминание снова вернули выражение удивления  на
ее лицо.
     - Чап... Я никогда не спускалась раньше в эту пещеру - и все  же  мне
кажется, что я была здесь. Происходящее кажется мне  знакомым.  Извилистая
тропа,  эти  ниши.  Звуки,  вызываемые  проходящими  демонами,   ощущения,
рождаемые ими, чувство безысходности, прежде всего. - Она вздрогнула. - Но
как я могу узнавать их и не помнить ясно?
     Чап мыслил практично.
     - Если ты бывала в этой пещере или  видела  ее  в  каком-то  видении,
тогда припомни выход из нее, которым мы могли бы воспользоваться.
     Чармиана бросила на него долгий испытующий взгляд, в котором сквозили
остатки былой надменности, но ее изможденное лицо  слегка  смазало  эффект
этого взгляда.
     - Теперь ты уже закончил мстить мне?
     - У меня есть заботы и поважнее. Например, выбраться  отсюда  теперь,
когда загубил свой шанс присягнуть на верность Востоку. Да, я помогу  тебе
выбраться, если ты поможешь мне. Но только начни снова хитрить, и я  сразу
сброшу тебя в яму.
     Она грустно кивнула.
     - Я помогу тебе всем, чем смогу, так как знаю, чего можно ожидать  от
Сома. Что мы должны делать?
     - Ты спрашиваешь меня? Я думал, что ты сможешь  припомнить  выход  из
этой дыры. И достаточно быстро. Пока продолжается битва, о нас,  вероятно,
не вспомнят.
     Чармиана уставилась на него с сомнением и беспокойством.
     - Я думаю - то ли припоминаю, то ли мне видится - я думаю, что  внизу
нам не выйти. - Ее  голос  стал  отрешенным.  -  У  основания  этой  трубы
находятся только глухие  полости  в  почерневшей  скале.  И  еще  странные
огоньки и рычащие демоны. Я хотела было убежать, но отец схватил мою...  -
Она оборвала фразу, тихонько вскрикнув, ее голубые глаза расширились.
     - Твой отец водил тебя туда вниз? Экумен? - Чап не пытался вникнуть в
услышанное; если это было частью нового хитроумного обмана, то он  не  мог
понять его смысла. Он подсказал: - Как ты выбралась наружу? Если внизу нет
никакого выхода, значит, мы должны снова подняться  наверх.  Где  верхушка
этой шахты выходит из толщи горы?
     Ей пришлось напрячься, чтобы припомнить и ответить ему.
     - Я не знаю. Не думаю, чтобы я когда-нибудь  бывала  у  вершины  этой
трубы. Мне кажется, что мы и вошли и вышли где-то на уровне камер...  Чап,
зачем моему отцу понадобилось приводить меня сюда?
     Не отвечая, Чап вывел ее из ниши и быстрым шагом начал долгий подъем.
Они почти не разговаривали друг  с  другом  до  тех  пор,  пока  снова  не
поднялись к камерам. Здесь  Чап  настороженно  огляделся,  но  по-прежнему
никого не было видно. Камера Чармианы снова была отперта. Должно быть, все
способные к бою были мобилизованы; но долго ли сохранится такое положение,
трудно было сказать.
     Он сжал руку Чармианы.
     - Ты сказала, что  вошла  и  покинула  шахту  где-то  здесь.  Вспомни
какой-нибудь путь из крепости, которым мы можем воспользоваться.
     - Я... - Она обессиленно потерла лоб. - Я не могу вспомнить  никакого
пути. Мы должны идти к вершине. Там должен  быть  какой-нибудь  выход,  по
крайней мере, к солнечному свету, если не к свободе.
     Чап быстро двинулся вверх. Шум битвы здесь был заметно громче.
     Им по-прежнему никто не встречался.  Труба  стала  прямой,  открылось
серо-голубое небо над  отверстием,  окруженным  острыми  обломками  скалы.
Тропа, казалось, шла прямо к отверстию и наружу, к ничем  не  отгороженной
от них свободе.
     Чапу и Чармиане оставалось пройти  только  один  виток  по  трубе  до
выхода, расположенного едва  ли  в  десяти  метрах  над  ними,  когда  там
появилась голова человека в шлеме и ожерелье гвардейца.  Он  глядел  вниз.
Прежде, чем Чап успел среагировать, человек увидел их. Он крикнул  что-то,
обращаясь как будто бы к кому-то, находящемуся позади него, и  отшатнулся,
исчезнув из поля зрения.
     - Наверное, мне лучше пойти первой, - предложила Чармиана шепотом.
     - Я тоже так думаю. - Чап предпочел бы не пытаться пробиться силой по
этой узкой тропе, которую охраняли неизвестные силы противника. - Я  пойду
на шаг позади тебя, как конвойный. - Люди наверху не могли  твердо  знать,
каково теперешнее положение Чапа и Чармианы, даже если и были в курсе, что
накануне ночью она была узницей. Это соответствовало обычаям  погрязших  в
интригах дворов Востока.
     Чармиана поправила волосы, улыбнулась и пошла впереди.  Чап  двинулся
следом. Они прошагали оставшиеся полвитка вверх по  трубе  и  оказались  в
поле зрения людей, охранявших узкий выход на вершине. Те смотрели вниз  с,
по меньшей мере, некоторым подозрением.  Там  было  человек  восемь-десять
гвардейцев, и Чап с  внутренним  трепетом  отметил,  что  среди  них  были
пикенеры и лучники.
     С гневом в голосе Чармиана крикнула:
     - Эй, вы там, офицер! Что вы уставились на нас как на  пустое  место?
Принесите мне холодной воды! Мы поскользнулись, упали и едва не убились на
вашей никчемной тропинке! - Нужно было  как-то  объяснить  ее  испачканный
наряд и следы гнева Чапа, видневшиеся на ее подбородке и губах.
     Лица   солдат   из   подозрительных   превратились   в   непроницаемо
бесстрастные. На груди Чапа все еще висела цепь Сома, массивная,  золотая,
и он  постарался,  чтобы  ее  наверняка  заметили,  одновременно  наградив
офицера своим самым высокомерным и нетерпеливым взглядом.
     Гвардейский офицер - лейтенант -  несколько  смягчился.  Он  не  смог
скрыть своего удивления.
     - Госпожа Чармиана? Я слышал, что вы... - он оборвал фразу. - Дело  в
том, что в соответствии с полученным мной  приказом  ни  вы,  ни  кто-либо
другой не имеет права пройти этим путем.
     - Дама хотела получше видеть битву, - сказал Чап, незаметным касанием
подталкивая ее вперед. По тому, как некоторые солдаты  оглядывались  через
плечо, он решил что все происходящее хорошо видно с того  места,  где  они
стояли.
     Лейтенант запротестовал.
     - Благородный господин, почему бы вам не понаблюдать с балкона? -  Но
он не предпринял никакой попытки преградить им  дорогу.  Вместо  этого  он
обратился к одному из своих людей, приказав: - Эй, ты, найди немного  воды
для дамы.
     Чармиана с Чапом подошли прямо к верхней точке тропы  и  стали  среди
солдат. Они оказались в центре обрывистой площадки, примерно на полпути от
цитадели к отвесному скальному обрыву. Глядя  поверх  остроконечных  скал,
они хорошо видели сражение, кипевшее, наверное, метрах в трехстах от  них.
В данный момент схватка велась не  врукопашную,  не  мечами,  но,  тем  не
менее, от этого она не была менее смертельной.  Начало  прохода  удерживал
передовой отряд Запада, снабженный  какими-то  баллонами,  которые  должны
были удивить защитников крепости. Гвардия - или большая ее  часть  -  была
выстроена на равнине в боевом порядке, но пока только выжидала.
     Над землей, между противоборствующими сторонами, плавая, словно  клуб
дыма,  реял  Запранос.  Мощь  повелителя   демонов   была   направлена   в
противоположную от Чапа сторону, но все же ему показалось, что он  ощущает
некую ее  отдачу;  Чап  повернул  голову  к  цитадели.  Там,  у  парапета,
виднелись маленькие фигурки; ему показалось, что он видит Сома. Над фортом
тарахтела одинокая валькирия, направляясь к своему высотному дому.
     Чармиана закончила жадно пить из фляги, поданной ей одним из солдат.
     - О,  капитан,  -  теперь  она  улыбалась,  соблазнительно  облизывая
разбитые губы, - я слышала,  что  вы  -  галантный  мужчина,  и  поверила;
поэтому я вскарабкалась по этой  ужасной  тропе,  к  вам.  Я  хочу  видеть
завершение боя  вблизи,  а  не  из  толпы  напуганных  женщин  за  стеной.
Безусловно, даже если я пройду еще чуть дальше, с вами и вашими  отважными
людьми я буду в безопасности?
     - Я...  -  лейтенант  покраснел,  пытаясь  сохранять  твердость.  Как
просто! Чап молча дивился, покачивая головой, пока в свою очередь  пил  из
фляги. Гвардейцы в  отдалении  издали  боевой  клич,  и  где-то  закаркала
рептилия.
     Чармиана продолжала:
     - Мы не имеем в виду, что вы должны покинуть свой пост. Господин  Чап
отойдет вместе со мной, но только немного дальше по площадке... Скажу  вам
правду - тут замешано пари, и я чувствую,  что  должна  буду  вознаградить
вас, если вы поможете мне его выиграть.
     У лейтенанта было не больше шансов, чем было бы у Чапа, напади он  на
него безоружным  и  в  одиночку.  Через  несколько  мгновений  Чармиане  и
сопровождавшему  ее  важному  господину  уже  помогали  перебраться  через
баррикаду из камней. Когда они вышли  на  открытую,  изрезанную  трещинами
площадку, которая простиралась до места битвы, Чап снова услышал рептилию,
каркавшую где-то позади них, и на этот раз  подумал,  что  под  прикрытием
создаваемого ею шума может перемолвиться с Чармианой парой слов. Чап  взял
свою супругу за руку, словно чтобы поддержать ее на неровной земле, и  она
обратила внимание на его крепкое пожатие. Они пошли быстрее. Шаг за шагом,
метр за метром баррикада, солдаты  и  власть  Востока  оставались  позади.
Однако путь впереди не был свободен.
     "...сбежжааали! - донесся скрипучий крик рептилии, теперь значительно
более громкий. - Награда за их тела, двойная награда за  живых!  Предатель
Чап из Северных провинций! Бежавшая узница Чармиана из Разоренных Земель!"
     Чап побежал, петляя на каждом втором-третьем шаге, чтобы сбить прицел
лучникам. Чармиана, бежавшая сразу за ним, вскрикнула словно в нее наконец
попали. Путь впереди перегородила  расселина,  одна  из  глубоких  трещин,
идущих по краю горы. В этом месте она была  слишком  широкой,  чтобы  даже
отчаявшийся человек попытался перепрыгнуть ее. Чем дальше бежал  Чап,  тем
более коварной становилась земля под ногами, и  он  упал  на  четвереньки,
чтобы не останавливаться, даже когда стрела просвистела у него  над  ухом.
Из выкрикиваемых офицером приказов он понял,  что  преследователи  вот-вот
нагонят их. Рептилия ликующе вопила  прямо  над  ним.  Чармиана  панически
вскрикивала при каждом шаге, но ее крики не отставали от Чапа ни на пядь.
     Он достиг края глубокой расщелины.  Бежать  вдоль  него  по  торчащим
камням было бы слишком долго  и  мучительно,  и  преследователи,  конечно,
сразу подстрелили  бы  его  с  такого  близкого  расстояния.  Перепрыгнуть
трещину было невозможно. Попытка спуститься по ее почти отвесной  стене  в
любое другое время показалась бы безумием,  но  сейчас  Чап  не  колеблясь
начал соскальзывать и сползать вниз. Уж лучше стремительное  падение,  чем
подземелье с демонами под цитаделью. Но не все еще  было  потеряно:  склон
нависал уступом, давая некоторую  защиту  от  сыплющихся  сверху  стрел  и
камней; и теперь Чап смог разглядеть,  что  у  далекого  подножия  трещина
переходит в высохшее русло ручья и ведет прочь от владений Сома.
     Чап свешивался на руках, раскачивался и прыгал, спускаясь по  склону.
Еще одна стрела, пущенная  почти  вертикально  вниз,  просвистела  мимо  и
врезалась в камень. Он сорвался и  полетел  вниз,  в  отчаянии  скользя  и
пытаясь ухватиться за что-нибудь, и в конце концов уперся ногами в выступ,
который был немногим шире его ступни. Мгновением позже за  Чапа,  едва  не
стащив его в пропасть, ухватилась Чармиана,  которая  соскользнула  рядом.
Слева от него карниз почти пропадал, затем расширялся значительной плоской
площадкой под огромным нависающим  козырьком.  С  Чармианой,  продолжающей
цепляться за его одежду, он устремился по этому пути. Каким-то образом  им
удалось забраться в это  относительно  безопасное  укрытие  по  карнизу  -
предприятие, с точки зрения здравого смысла равносильное самоубийству.
     На плоской площадке, достаточно  просторной,  чтобы  там  можно  было
безопасно расположиться и перевести дух, они были закрыты от стрел. Где-то
метрах  в  десяти-двадцати  над  ними   невидимый   лейтенант   растерянно
выкрикивал новые приказы.
     Рептилия нашла их почти сразу. Она зависла над расщелиной, выкрикивая
проклятия  и  предупреждения,  предусмотрительно  оставаясь  вне  пределов
досягаемости меча. Чармиана, широко размахнувшись, швырнула в нее  камнем;
пущенный неумелой рукой, он попал в крыло. Тварь вскрикнула и  отлетела  в
строну, пытаясь удержаться в воздухе.
     Но она уже успела раскрыть их убежище находящимся над ними людям.
     Чап  встал  и  вытащил  меч,  поджидая  приближающихся  людей.  Среди
возобновившихся звуков битвы, доносящихся  издалека,  он  вскоре  различил
более близкий звук - шарканье обутых в сандалии ног, скользящих по  камням
и слишком занятых поисками опоры, чтобы подбираться скрытно.
     - С двух сторон! - выкрикнула Чармиана. Люди  соскальзывали  вниз  по
направлению  к  ним  с  обеих  сторон  их  пещероподобного  укрытия.   Все
нападающие должны были заботиться  прежде  всего  о  том,  чтобы  удержать
равновесие. Чап легко справился с первым раньше, чем  тот  сумел  что-либо
сделать - он успел только  беспомощно  взмахнуть  руками  для  равновесия.
Затем Чап повернулся, достаточно быстро, чтобы встретить второго  в  такой
же невыгодной позиции. Этот, полетев вниз,  но  выронил  меч  и  умудрился
схватиться за скалу. При виде его пальцев, лихорадочно цепляющихся за край
выступа, Чармиана  вскрикнула,  подскочила  к  нему  и  раздробила  пальцы
камнем.
     Чап снова присел, пользуясь возможностью  отдохнуть.  Когда  Чармиана
опустилась на колени рядом с ним, он произнес:
     - Им придется нелегко, здесь нас так просто не достанешь. Поэтому  им
остается только поджидать нас снаружи. - Он бросил быстрый взгляд на склон
внизу и убедился, что там он круче, чем над ними. -  Не  думаю,  чтобы  ты
выбиралась наружу этим путем, когда была здесь в последний раз.
     - Я... не знаю. - Несколько удивив Чапа, она на некоторое время снова
погрузилась в собственные мысли. - Я была тогда всего лишь  ребенком.  Лет
двенадцати, наверное. Мой отец вел нас...  -  Ее  лицо  изменилось,  глаза
расширились от шока  воспоминания.  -  Мою  сестру  и  меня.  Мою  сестру.
Карлотту. Я не думала о ней с того времени до сегодняшнего дня. Я  забыла,
что она вообще жила на свете!
     - Так. Но как ты выбралась наружу?  Может,  как-нибудь  спустилась  с
этого обрыва?
     - Подожди. Дай мне подумать. Как  странно,  что  стерлось  так  много
воспоминаний... она была на шесть лет  моложе  меня.  Теперь  воспоминания
возвращаются.  Мой  отец  свел  нас  обеих  длинным  спиральным  путем.  В
обиталище демона у подножия. Там... он  толкнул  нас  обеих  так,  что  мы
упали, а сам повернулся и побежал. Я видела его  развевавшуюся  одежду,  а
Карлотта лежала рядом со мной и плакала. Ох, да. Должно быть, это  и  было
посвящение моего отца, его присяга на верность Востоку. Да, теперь  я  это
понимаю.
     - Что произошло дальше?
     Почти успокоившись, Чармиана погрузилась в прошлое.
     - Мы, напуганные, лежали там. И прежде,  чем  мы  успели  встать,  он
пришел за нами.
     - Он?
     - Владыка Запранос. Чтобы пройти  посвящение,  наш  отец  должен  был
отдать нас повелителю демонов. - Теперь глаза Чармианы обратились к  Чапу,
но ее разум по-прежнему был в прошлом. - Владыка Запранос потянулся к нам,
и я  вскочила  на  ноги,  схватила  Карлотту  и,  оттолкнув  ее  от  себя,
закричала: "Возьми ее! Я и так уже принадлежу тебе. Я уже служу  Востоку!"
- Чармиана мелодично засмеялась, заставив Чапа  слегка  отшатнуться.  -  Я
закричала: "Прими Карлотту в залог моей верности!" И рука Запраноса, почти
настигшая нас, замерла. - Нервный смех Чармианы  неожиданно  оборвался.  -
Он... он расхохотался. Это было самым ужасным, что мне доводилось слышать.
Потом он снова вытянул руку и погладил мои во...
     Чармиана не договорила, вскрикнула и схватилась за золотистые волосы,
в беспорядке свисавшие ей на глаза, словно какая-то чужая тварь уселась ей
на голову. Затем она кое-как справилась с собой, отбросила волосы за спину
и продолжила. - Да, Запранос погладил мои волосы. И  позже,  когда  Элслуд
попытался изготовить из них приворотный талисман... - Она остановилась.
     - Вышло все наоборот? - закончил  Чап.  -  Всякий  мужчина,  носивший
талисман, - и он сам в том числе - испытывал к тебе непреодолимую страсть.
Но не думай теперь об этом. - Он медленно  вытянул  руку,  но  не  решился
коснуться золотых волос, которые совсем недавно держал  так  грубо.  Затем
проговорил: - Ты полагаешь, что в тот день  -  повелитель  демонов  -  мог
спрятать свою _ж_и_з_н_ь_ здесь?
     Эта мысль не показалась Чармиане невероятной.
     - Нет, Чап. Нет. Ханн  тщательно  иссл