едовал  мои  волосы,  когда  мы
думали о том, как лучше  использовать  чары,  пытаясь  найти  источник  их
необычайного могущества. Ханн нашел бы жизнь демона, если бы она там была.
Он мог бы сделать повелителя демонов нашим слугой.  -  Она  улыбнулась.  -
Нет, Запранос никогда не был бы столь глуп, чтобы  доверить  _м_н_е_  свою
жизнь. Он слишком хорошо понял меня. Когда  он  коснулся  моих  волос,  то
сказал мне: "Иди свободно из этой пещеры и  служи  Востоку.  Есть  большая
потребность в таких, как ты". Да, теперь все воспоминания ожили. Мой  отец
был очень удивлен, когда я выбралась вместе с ним. Очень  удивлен,  увидев
меня, и не слишком доволен. О, он с явной надеждой  поглядывал  назад,  не
освободилась ли также и моя сестра. Она  была  его  любимицей,  к  ней  он
действительно был привязан. Но ее демон оставил у себя.
     - Думаю, что и мой отец забыл о том, что произошло здесь; по  крайней
мере, он никогда не  говорил  ни  об  этом,  ни  о  Карлотте...  Чап,  что
случилось?
     Он вскочил на ноги, словно снова собираясь  встретить  врага,  но  не
поднял оружия, а только пристально уставился на Чармиану сверху  вниз.  Не
отводя от нее взгляда, он вложил меч в ножны, схватил ее за руки и поднял.
Она изогнулась, словно ожидая  еще  одного  удара.  Но  он  только  быстро
тряхнул ее и спросил:
     - Скажи мне вот что. Как он тогда выглядел?
     - Кто?
     - Запранос. - Голос Чапа был немногим громче шепота. - На что он  был
похож тогда, какое обличье он принял? - Его глаза непрерывно сверлили ее.
     - Ну, обличье высокого мужчины, гиганта в  черных  доспехах.  Обличье
демона ничего не значит. Я узнала его сегодня даже на расстоянии  по  тому
ощущению, что пришло вместе с ним, по такой же слабости...
     - Да, да! - Он отпустил ее. Захваченный какой-то  неотвязной  мыслью,
он отвернулся, затем повернулся обратно. - Ты сказала,  что  твоей  сестре
было шесть лет, когда демон забрал ее?
     - Я не знаю точно. Что-то около того.
     - И она была красива?
     - Некоторые так считали. Да.
     - Это он мог и изменить - для повелителя демонов это пара пустяков, -
пробормотал он, глядя сквозь Чармиану в пространство. - Какое  было  время
года?
     - Чап, я... какая теперь разница?
     - Говорю тебе, это важно! - Чап снова гневно глянул на Чармиану.
     Она прикрыла глаза и, нахмурившись, наморщила свой прекрасный лоб.
     - Должно быть, это случилось шесть лет назад. Думаю... Нет, это  было
весной. Шесть с  половиной  лет  назад.  Не  думаю,  что  смогу  высчитать
точнее...
     - Этого достаточно! - Чап хлопнул в ладоши, его лицо и голос выражали
торжество. - Должно быть так. Должно быть. Юный  глупец  сказал,  что  она
пришла к ним весной.
     - Что это ты бормочешь? - В голосе Чармианы прорвался ее норов. - Как
это может помочь нам теперь?
     - Еще не знаю. Что случилось с твоей сестрой?
     Прежде, чем Чап успел закончить вопрос, позади него  раздался  слабый
звук, и он обернулся, обнажив меч и готовый к действию. Но на узкий карниз
спрыгнуло всего лишь маленькое  коричневое  пушистое  создание  длиной  от
головы до хвоста не больше половины меча.
     - Чапчапчапчапчап.  -  Прижавшись  к  земле,  словно  в  мольбе,  вне
пределов досягаемости Чапа,  оно  открывало  безобидную  с  виду  пасть  с
плоскими зубками, откуда неслось нечто среднее  между  стонами  и  икотой.
Чапу потребовалось время, чтобы понять: это повторялось его имя.
     - Чапчапчапчап, верховный владыка Драффут просит тебя прийти к  нему.
- Создание выговорило все это как одно длинное слово, будто  заучило  свою
короткую речь наизусть, совершенно не понимая ее смысла.  Такое  маленькое
существо не могло быть очень уж разумно.
     - Я должен прийти к владыке Драффуту? -  переспросил  Чап.  -  Когда?
Как?
     - Чап  прийти,  Чап  прийти.  Скажи  человеку  Чапу,  теперь  за  ним
охотятся, верховный владыка Драффут  просит  прийти  его  в  свя-ти-ли-ще.
Поторопись и скажи человеку Чапчапчапчап.
     - Как я могу прийти к нему? Куда? Покажи мне дорогу.
     Словно чтобы показать  Чапу,  как,  маленькое  четвероногое  животное
крутнулось на месте, спрыгнуло с карниза и снова с легкостью вскарабкалось
по стенке обрыва, проскальзывая между камней там,  где  человек  с  трудом
смог бы просунуть руку. Чап сделал только  один  шаг,  а  затем  мог  лишь
следить за зверьком, надеясь, что, быть может, тот поймет, что человек  не
может последовать за ним.
     Он повернулся к Чармиане.
     - Что скажешь?
     Если  это  ловушка,  то  наживка  держалась   на   таком   безопасном
расстоянии, что нечего было даже и пытаться схватить ее.
     Чармиана покачала головой, одновременно с завистью и интересом.
     - Похоже, тебя искренне,  без  подвоха,  пригласили  в  святилище.  Я
слышала, что маленькие животные время от время выполняют поручения владыки
животных. Разве Драффут знает тебя как врага демонов?  Это  могло  бы  все
объяснить.
     Прежде чем Чап успел ответить, снова послышался шорох - это гвардейцы
пытались  добраться  до  них  с  обеих  сторон.  Вероятно,   они   увидели
прошмыгнувшего мимо маленького гонца и  стали  опасаться,  что  их  добыча
замышляет побег. Как и прежде, Чап расправился с  врагом  справа  от  себя
прежде, чем тот смог воспользоваться своим оружием. Чармиана тем  временем
отвлекала внимание того, что заходил слева. Пригнувшись для  безопасности,
она потеряла равновесие, упала к его ногами и... вцепилась в колени своего
противника, пока тот пытался сосредоточить свое внимание на  Чапе.  Однако
ноги его были в плену; клинок Чапа  рассек  его,  и  он  рухнул.  Чармиана
быстро отпустила его колени, и гвардеец свалился с уступа.
     Чап решительно обернулся к человеку, которого свалил с правой стороны
от ниши. Это был тот самый лейтенант, которого они подбили на то, чтобы он
позволил им пройти; теперь он обронил оружие и скорчился, истекая кровью и
царапая пальцами камни.  Чап  осторожно  откатил  его  от  края  уступа  и
перерезал ему горло. Чармиана следила, сперва не понимая, за тем, как  Чап
заканчивал перерезать шею, полностью отделяя голову от туловища.
     Когда ожерелье из невзрачного на вид металла Старого Мира было снято,
он начисто вытер его о форму лейтенанта и взял в руки. Несколькими пинками
он столкнул обезглавленное тело в пропасть.
     Теперь она поняла, или, по крайней мере,  ей  так  показалось.  В  ее
голосе прозвучала злость, возможно, порожденная завистью, а может, страхом
остаться одной.
     - Ты дурак. Валькирии не заберут к Драффуту  невредимого.  Тем  более
того, у кого ожерелье не надето на шею, как полагается.
     - Вы не совсем правы,  госпожа.  Я  говорил  с  солдатами.  Валькирии
п_о_д_б_е_р_у_т_ человека, чье  ожерелье  снято.  Предположим,  он  сражен
таким образом, что его голова отделена от тела.
     Теперь на ее  лице  было  написано,  что  она  полностью  поняла  его
замысел. Ее гнев разгорелся.
     - Отнюдь не каждый мертвец попадает  во  владения  Драффута  вовремя,
чтобы его оживили, и отнюдь не всегда лечение бывает удачным.
     -  Но  не  в  том  случае,  когда  имеется  персональное  приглашение
верховного владыки Драффута. Послушайте, сударыня, думаю,  вам  не  станет
хуже от того, что я уйду. Если еще какие-нибудь солдаты взберутся сюда, вы
вполне можете, пользуясь своими глазками и нежным голосом  добиться  того,
что я делал при помощи меча. При настоящем положении дел  тебе  все  равно
отсюда не выбраться.
     Это была правда; теперь Чармиана стала его слушать.
     Он продолжал.
     - Твое положение может значительно улучшиться, если мне удастся уйти.
То, что я говорил, когда появилось животное, теперь важно как никогда. Что
случилось с твоей сестрой?
     - Ее забрал повелитель демонов, я же сказала. Думаю, он ее сожрал.
     - Ты _в_и_д_е_л_а_, чтобы высокий черный человек сделал это?
     - Я... нет. Он положил на нее руку, и она  замолчала.  Я  была  не  в
силах смотреть дальше.
     Быстрым движением Чап повернул свой меч рукояткой вперед  и  протянул
его Чармиане.
     - Возьми.
     Она колебалась.
     Чап проговорил:
     - Если владыка животных ненавидит демонов, как ты говоришь, я  должен
отправиться к нему, и поскорее.
     - Почему?
     - Чтобы сказать ему, где найти жизнь Запраноса. А теперь возьми это и
отруби мне голову.
     Протягивая меч и ожидая, Чап ощущал удовлетворение. Конечно, Чармиана
могла убить его по-настоящему, или план мог  провалиться  по  какой-нибудь
иной причине. Но с тех пор, как он повернулся к Сому и Востоку спиной,  он
снова ощутил себя самим собой, и этого чувства было достаточно;  возможно,
большего человеку вроде него нельзя было получить от жизни.
     До сих пор Чап сражался ради победы, ради того, чтобы  выжить  -  это
было у него в крови. Но он устал, и  вне  этой  битвы  не  видел  никакого
будущего. Смерть сама по себе никогда не пугала его.  Если  она  придет  к
нему  сейчас  -  хорошо,  он  достаточно  устал.  Он  был   приговорен   к
полугодовому параличу,  почти  смерти,  когда,  потеряв  всякую  гордость,
скрепя сердце вынужден был  жить  на  жалкие  подаяния.  Затем,  будто  по
мановению волшебной палочки, к нему вернулись силы и свобода,  и  он  едва
снова не потерял их, чтобы служить Востоку - во  имя  чего?  Какую  власть
могли ему дать, чем могли  запугать  его,  чтобы  это  стоило  той  платы,
которую от него требовали?
     - Отруби мне голову, - сказал он Чармиане.  -  Валькирия  уже  должна
лететь сюда за ожерельем; вот-вот здесь появится одна из них, если  у  них
сегодня не слишком хлопотный день.
     Чармиана все еще колебалась, страшась, надеясь, раздумывая,  отчаянно
решая, как ей лучше всего поступить, чтобы соблюсти собственные  интересы.
Она протянула руку и взяла меч, затем спросила:
     - Где скрыта жизнь демона?
     - Сударыня, я не доверил бы вам роль палача, если бы не  был  уверен,
что вы поймете: в ваших интересах, чтобы я добрался до Драффута с тем, что
мне известно. Если мы сможем убить или запугать Запраноса и повернуть  ход
битвы в пользу Запада, то вы сможете спокойно отсидеться здесь до тех пор,
пока Сом не перестанет представлять опасность.  Если,  конечно,  _в_ы_  не
предпочтете предупредить его; в этом случае я должен убить вас -  но  нет.
Думаю, это не так.
     Он повернулся и медленно стал на колени,  лицом  к  обрыву.  Чармиана
стояла справа  от  него,  упираясь  острием  длинного  меча  в  землю.  Он
произнес:
     - Теперь что касается небольшой операции,  в  которой  я  нуждаюсь...
Полагаю, было бы чересчур просить покончить с ней единственным ударом.  Но
больше двух-трех вряд ли потребуется - клинок тяжелый и достаточно острый.
- И, не поворачивая головы, чтобы увидеть ее лицо, он прибавил: - Ты самая
красивая и самая желанная из всех женщин, каких я знал.
     Краем глаза он увидел, что Чармиана решилась. Она собралась с  духом,
обеими  руками  сжала  рукоятку  меча  и  подняла  его  над  головой.  Чап
разглядывал скалистую стену перед собой.
     Он стоял на коленях так, чтобы его голова не скатилась вниз...
     Хватит об этом. Он Чап. Он даже не закроет глаз.
     Во время движения меч  тонко  запел.  Мышцы  Чапа  требовали  сигнала
откатиться в сторону, нервы вопили, что еще не поздно увернуться.  Но  его
мозг, управляющий всем, удержал шею напряженной и неподвижной.



                           9. ПЕРЕД ЦИТАДЕЛЬЮ

     У самого центра равнины, разделявшей силы Востока  и  Запада,  в  той
части изрезанного плато, которую бездонные  трещины  делили  на  множество
отдельных  мысов,  верховный  властитель  Запранос  вырвался  из  огромной
воронки в земле, возносясь в утреннее  небо  подобно  клубу  дыма.  Рольф,
отвлекшись от своего занятия - он закреплял  огромные,  наполненные  газом
шары, - глянул на Запраноса и увидел то, что заставило его прикрыть  глаза
и отвернуться - хотя и не смог бы сказать, что именно в  этом  клубе  дыма
вселяло такой ужас. Оглядываясь, он увидел, что  только  Серый  и  Лофорд,
который стоял теперь рядом со своим братом, могли смотреть  прямо  в  лицо
демону, не склонив голов и не прикрыв глаз. Они стояли позади  узкой  цепи
нападавших, неподалеку от Рольфа и аэростатов. Дымный лик  джинна  техники
трепетал и метался взад-вперед над газовыми  шарами,  словно  перепуганная
пичуга, заключенная в невидимую клетку.
     Серый воздел обе руки. Перед Запраносом встала  светло-серая  завеса,
преграда зыбкая, как радуга, но гораздо более  осязаемая.  Она  неподвижно
висела перед демоном, который плавно приближался  к  ней.  Теперь  солдаты
Востока могли смотреть на него  -  и  на  цитадель,  откуда  через  ворота
быстрым шагом устремлялись наружу гвардия и  вспомогательные  войска.  Над
полем в обоих  направлениях  полетели  стрелы.  Когда  защитники  крепости
закончили быстрое  и  отработанное  построение  в  четыре  шеренги,  Рольф
подсчитал, что их должно быть около тысячи. Он был чересчур  занят,  чтобы
уделять  слишком  много  внимания   оценке   обстоятельств:   приземлялись
последние аэростаты, и ему с помощниками приходилось полностью  отдаваться
работе, увертываясь от стрел. У каждого из них на левой руке висел  легкий
щит,  сплетенный  из  зеленых  ветвей;  считалось,  что  такой  щит  может
задержать стрелы, которые пробивали кольчугу.
     - Протруби в рог еще раз! - раздраженно прокричал Томас. Северянин  с
горном (теперь его голова была перевязана) повернулся к проходу  -  дорога
по-прежнему была пуста - и еще раз протрубил сигнал.
     На этот раз прозвучал ответный рог, хотя и обескураживающе далеко.
     - Наша армия приближается, друзья! - громко крикнул Томас.  -  Ну-ка,
посмотрим, не успеем ли мы сделать дело до того, как они доберутся сюда!
     Словно отдаленный горн  послужил  сигналом  и  для  них,  гвардия  по
команде своих офицеров  качнулась  и  как  один  человек  шагнула  вперед,
переходя в наступление. Когда они оказались на расстоянии  ста  пятидесяти
метров, из их задних рядов вылетела туча стрел.
     Рольф и его  помощники  наконец  закончили  закреплять  аэростаты  и,
взявшись за оружие, заняли места в рядах готовящихся  к  битве.  Некоторые
подняли щиты, чтобы прикрыть Серого  и  Лофорда.  Оба  колдуна  продолжали
стоять неподвижно, неотрывно глядя на почти такую же неподвижную громадину
Запраноса,  повисшую  высоко  в  небе  над  центром  поля.  Лофорд  слегка
покачивался; больше  не  было  никаких  видимых  признаков  развернувшейся
борьбы незримых сил.
     Внизу снова запел горн, на этот раз заметно ближе;  и  снова,  словно
его сигнал предназначался ей, гвардия Мертвого Сома с криками бросилась  в
атаку.
     Пересеченная  местность  сломала  ряды  гвардейцев.  Рольф  с  луком,
разложив перед собой на  земле  стрелы,  стоял  на  одном  колене  в  гуще
лучников.  Он  быстро  прицеливался  и  пускал   стрелу   за   стрелой   в
приближающуюся толпу черных мундиров. Воздух был заполнен пылью и летящими
стрелами, а цели беспорядочно перемещались, так что трудно  было  сказать,
какой урон противнику наносили  именно  его  выстрелы.  Конечно,  по  мере
приближения ряды черных редели. В воздухе висело ровное гудение валькирий,
прилежно, с методичностью механизма  ныряющих  в  самую  гущу  схватки  за
павшими воинами Сома, чтобы уносить их ввысь, к Драффуту. Некоторые машины
пролетали прямо  сквозь  образ  повелителя  демонов,  не  обращая  на  это
никакого внимания, словно каждый из них был для другого чем-то нереальным,
и только люди должны были иметь дело с ними со всеми.
     Не приходилось думать о том, чтобы сберечь стрелы. Если бы эта  атака
не была остановлена, то беспокоиться по поводу следующей не  пришлось  бы.
Сосед Рольфа погиб, сраженный камнем. В рядах Запада были и другие убитые,
но их редкая цепь не отступила. Позади ждал край обрыва  и  верная  смерть
при отступлении вниз по проходу. Готовые ко всему, повстанцы сгрудились  и
приготовили пики, боевые топоры и мечи.
     К этой минуте некоторые из врагов настолько  приблизились  к  Рольфу,
что он мог расслышать прерывистое дыхание бегущих и разглядеть волоски  на
руках, занесших мечи для удара.  Рольф  забросил  лук  за  спину  и  встал
пригнувшись, сжимая в руках щит и меч.
     Перед Рольфом,  широкими  взмахами  подгоняя  своих  людей,  пробегал
восточный офицер в шлеме с развевающимся султаном. Рольф  прыгнул  вперед,
чтобы схватиться с ним, но был встречен  другим  гвардейцем,  напавшим  на
него. Этот бежал, не разбирая дороги, уже опьянев от битвы, его, казалось,
незрячие глаза смотрели сквозь Рольфа даже тогда, когда солдат  замахнулся
на него булавой. Рольф отклонился назад, затем  шагнул  вперед  -  не  так
ловко, как это мог бы сделать образцовый  воин,  но  достаточно  проворно,
чтобы увернуться  от  оружия,  контролируемого  только  наполовину.  Рольф
рубанул мечом по ногам бегущего  гвардейца,  почувствовал,  как  хрустнули
кости, и увидел, как человек зарылся лицом в землю.
     Один из северян слева от Рольфа и сам пошел на врага, врубаясь в гущу
черных мундиров огромным двуручным  мечом,  оставляя  вокруг  себя  пустое
пространство. Те, кто не пал от рук гиганта, пытались обойти его и достать
с боков. Рольф отступал, пока не зашел во фланг одному из них, и  бросился
на него. Человек был почти целиком закован в броню, но острие меча  Рольфа
нашло уязвимое место. Когда этот упал, появился  следующий,  на  этот  раз
прямо против Рольфа. Этот новый противник был  лучшим  фехтовальщиком,  но
Рольф не отступал ни на дюйм. Он отражал удар за ударом, пока длинный  меч
северянина при замахе не ранил его противника в спину. Шансы уравнялись, и
противник, начав отступать, замешался в черных рядах.
     И вдруг,  в  одну  минуту,  грозный  враг  исчез  -  осталась  только
отступающая цепочка черных спин.
     -  Что?  Что  это?  -  спросил  Рольф.  Откуда-то  появился  Мевик  и
дотронулся до его руки.
     - ...перевяжи, - говорил Мевик.
     - Что? - Для Рольфа весь мир все еще трясся в пылу битвы. Он  не  мог
ни чувствовать, ни слышать, ни думать о другом.
     - Ты ранен. Смотри, вот здесь. Не тяжело, но нужно перевязать.
     - А. - Глянув вниз, Рольф увидел маленькую ранку на  внешней  стороне
левого предплечья. Он не чувствовал ни  малейшей  боли.  Его  висевший  на
левой руке щит, сплетенный из зеленых побегов, почти полностью превратился
в щепки. Он не мог припомнить ни того, который из врагов нанес эти  удары,
ни того, как ему удалось избежать смерти.
     Солдаты  обеих  армий  перестраивали  ряды,  держась   вне   пределов
досягаемости стрел и перевязывая раны. И  пока  валькирии  мерно  и  ровно
гудели  в  небе,  кое-кто  из  людей  Запада  по  приказу  Томаса   спешил
обезглавить врагов, тела  которых  остались  вблизи  от  них,  собрать  их
ожерелья и сбросить с обрыва. Это был  единственный  известный  им  способ
предотвратить  воскрешение  воинов  противника.  Никакой  удар  ни   одним
оружием, доступным человеку, не мог помешать валькириям  собирать  павших;
люди Запада быстро поняли это и стали беречь силы и остроту своих  клинков
для более насущных дел.  Они  только  ворчали  и  пригибались  под  бешено
вращающимися лопастями, которые  разносили  в  щепки  оружие  пикенеров  и
перебивали им пальцы, если они пытались вмешаться.
     Один из земляков Мевика крикнул:
     - Смотрите - уже видно наших парней в проходе. Смотрите!
     Повстанцы  повернулись  и  сгрудились,   глядя   на   проход.   Рольф
присоединился к ним; теперь его рука была перевязана, а в  голове  отчасти
прояснилось. Он не испытал никаких особых  чувств  при  виде  прибывающего
подкрепления.
     - Теперь, когда их уже видно, они бегут, -  произнес  кто-то.  -  Но,
похоже, им на это потребуется весь день.
     - Видно всего несколько человек, легковооруженных. Основная масса все
еще далеко внизу.
     Для ликования не было времени, даже  если  бы  по