ак Карас бросил первую горсть земли на гроб брата. До этого Тианна лишь раз в жизни была на похоронах - когда умер ее дальний родственник; но она помнила, что тогда этот жест был торжественным и вызвал потоки слез. Сейчас же дядя швырнул в яму ком земли с самым непринужденным видом, лишь на мгновение прервав беседу с Марсой.
     Принцесса пожала плечами.
     - Мне показалось, что приличие требует сказать что-то в этом роде, - ответила она, а про себя решила, что впредь нужно держаться осторожнее.
     Дурен улыбнулся:
     - Благодарю, милая. Очень приятно видеть, что откровенность твоей матери передалась и тебе. Мы пригласили тебя, чтобы преподнести вот этот маленький подарок, - сказал он, протягивая ей шкатулку с кольцами.
     Хоть Дурен и улыбался беззаботно, Тианна заметила, что он настороженно следит за ней. Красивое лицо матери, как обычно, было непроницаемой маской. Тианна взглянула на шкатулку, взяла одно из колец и внимательно рассмотрела его.
     Прошло несколько мгновений. Было слышно, как в листве шелестел ветер, а вода с легким шумом катилась вниз по камням в небольшой пруд.
     Принцесса посмотрела на мать. На мгновение ей показалось, что на лице Марсы промелькнула едва заметная улыбка.
     Тианна видела, что мать и дядя носят такие же кольца на среднем пальце правой руки. Она положила кольцо обратно в шкатулку, взяла другое и надела на свой палец.
     Выражение ее лица тут же изменилось, и она с изумлением уставилась на кольцо. Подняв голову через какое-то время, она увидела, что дядя и мать улыбаются.

24

Река Рузелар

     Если бы не капитан Донал, плавание было бы невыносимо скучным. Грубоватый, с обветренным лицом, капитан оказался не только любезным хозяином, но и умелым наставником. Временами Мэтью казалось, что Донал вытесан из камня, - так он был вынослив и неутомим. Днем и ночью его можно было застать на палубе. От бдительного взгляда капитана не укрывалось ничего из того, что происходило на корабле. Для Лары он великодушно предоставил свою собственную каюту, а сам поселился в каюте Захарии Уорда, своего первого помощника.
     В первый же день путешествия погода улучшилась, так что Мэтью не пришлось мучиться из-за морской болезни. К несчастью, к вечеру второго дня, когда корабль достиг устья реки, где она впадала в Великое Южное море, омывающее Элгарию, Сеннию, Синкар и Варгот, ветер снова усилился.
     Восторг Мэтью - он ведь плывет по настоящему океану! - потускнел, когда качка усилилась, так что ему пришлось весь день пролежать в своей каюте. Следующим утром Мэтью осмелился покинуть ее; лицо у него было бледное, но на ногах он держался довольно уверенно. Он даже попробовал немного горячей овсянки с сухарями, которую кок позаботился ему принести.
     Многим матросам - в особенности одному, по имени Биггз - казалось крайне забавным, что кто-то может страдать от морской болезни, когда качка такая слабая. Мэтью пару раз слышал, как Биггз смеется над ним с другими матросами, проходя мимо его каюты. Юноша промолчал, но уши у него запылали.
     На третий день Мэтью поднялся рано утром и отправился в "школу". Там уже учились братья Джейм и Прайор, которых отец отдал на два года на "Танцора Волн" юнгами. Прайору было пятнадцать лет, а Джейму - четырнадцать.
     Капитан Донал объяснял им, как правильно читать навигационные карты, как работать с компасом и секстантом. Мэтью узнал, что капитан Донал, сориентировавшись по положению солнца при восходе, мог достаточно точно определить местонахождение корабля в открытом море.
     Математика была для братьев тяжелым испытанием, а вот Мэтью легко усваивал уравнения, большинство из них ему даже удавалось решить устно.
     Почти все на корабле казалось Мэтью захватывающе интересным - от сложного узора канатов, привязанных к реям, до конструкции корабельного корпуса. Ему хотелось разобраться, как и почему работает на корабле буквально все. Капитан, почувствовав в нем родственную душу, не жалел времени на объяснения. Мэтью часто упражнялся с компасом и секстантом просто для развлечения. Он снова и снова прокладывал и проверял маршруты, отмечая их на картах из огромного запаса капитана Донала.
     В какой-то момент Мэтью попытался заинтересовать своими занятиями Лару. Убедившись, что их никто не видит, она поцеловала его в щеку и пригласила прогуляться вместе по палубе, когда он закончит свою возню с компасом.

***

     Подняв все паруса и шествуя полным ходом в открытом море, корабль по крайней мере две недели не должен был приближаться к земле - отчасти по причине ветров и течений, господствовавших в этом регионе. От Захарии Уорда Мэтью узнал, что в Южном море из-за частой перемены ветра плавать труднее, чем в других.
     Утром восьмого дня Мэтью стоял на носу, держась за медный поручень, чтобы удержаться на ветру. Лара подошла составить ему компанию, но уже через четверть часа спустилась обратно в каюту. Большую часть дня они "шли перед ветром", как выразился капитан Донал, но за последний час направление ветра изменилось.
     На западе - именно в том направлении, куда шел корабль, - небо начало темнеть, так что Захария Уорд приказал убавить паруса и смотреть в оба. Впереди Мэтью заметил набирающий силу шквал. Он не отрывал взгляда от темной полоски вдалеке, когда к нему подошел Коллин.
     - Эй, Мэт, - позвал он.
     - Где ты пропадал? - спросил Мэтью, вытирая с лица водяные брызги.
     - Внизу, разговаривал с отцом Томасом. - Мэтью кивнул.
     Коллин посмотрел на бурлящую воду за бортом и снова повернулся к Мэтью:
     - Знаешь, я все думаю... странная эта история с кольцом, правда?
     Мэтью глубоко вздохнул и кивнул.
     - Расскажи мне еще раз, как все произошло.
     - Зачем? Мы ведь это уже обсуждали.
     - Знаю, но, когда взорвалась конюшня, я был наверху. Я подумал... может, если мы еще раз все вспомним, то заметим что-то, что упустили раньше.
     - Вряд ли в этом может быть какой-то прок. Я обо всем этом думал и думал... до посинения. Мне все это очень не нравится... Потому что... ну... я не знаю... - Мэтью уставился на верхушку мачты.
     Коллин ничего не ответил.
     Через некоторое время Мэтью снова обернулся к нему:
     - Ну а что именно ты хочешь услышать?
     - Все, что ты сможешь припомнить, - абсолютно все.
     Мэтью вздохнул и снова подробно рассказал обо всем, что произошло в лесу. Коллин, не перебивая, ждал, пока он закончит свой рассказ.
     - А о чем ты думал перед тем, как это случилось?
     - Я не хотел, чтобы у меня в глазах позеленело, если ты на это намекаешь, - с досадой ответил Мэтью.
     - Это я понимаю, - сказал Коллин. - А ты помнишь, чего именно ты хотел?
     - Помню, мне хотелось, чтобы у меня была эта штука, которую изобрел Дэниел, - знаешь, медная труба и стеклянные линзы, - и чтобы я мог увидеть, сколько орлоков за нами идет. Примерно так. Я тогда очень испугался.
     Коллин кивнул:
     - А в конюшне как все произошло, Мэтью?
     - Ну... орлоки пошли на нас, и один из них сказал: "Отдай мне это", или что-то в таком роде. Мне показалось, что он имеет в виду Лару. Но потом он добавил: "Кольцо". Я совершенно ясно слышал.
     - И тогда... - вставил Коллин.
     - И тогда я решил, что мы вместе погибнем, - ответил Мэтью, глядя куда-то вдаль. - Я забыл захватить с собой меч. Я был ужасно зол, что оказался таким дураком.
     - И?..
     - "И" да "и", - сердито передразнил Мэтью. - Перед тем как все взорвалось, я помню только, что подумал: хорошо бы орлокам попасть в ад. - Мэтью посмотрел прямо в глаза друга. - Понимаешь, так я еще никогда в жизни не злился. В основном на самого себя, конечно, но когда я вспомнил, что они сделали с Гароном и Ли, то разозлился еще больше.
     - Ты хотел, чтобы они оказались в аду?
     - Да, я просто об этом подумал. Я пытался найти выход - хоть какой-нибудь. Мы были в западне! И я был уверен, что мы погибнем. Понимаешь?
     - Еще бы, - ответил Коллин.
     Его лицо было очень серьезно, что Мэтью нечасто доводилось видеть.
     - Мэт, ты можешь ненадолго надеть кольцо?
     - Надеть? Нет. Мне кажется, лучше его не трогать. Я отдам кольцо первому же родственнику Джайлза, которого мне удастся увидеть.
     - Мне хочется, чтобы ты попробовал...
     - Нет, - решительно отказался Мэтью. - Это что, отец Томас придумал?
     - Н-нет. Мне кажется, он думает, как и ты, - лучше к кольцу какое-то время не прикасаться и посмотреть, будет происходить что-то странное или нет.
     - Что ж, по мне, так это мудрый совет,- решил Мэтью.- Не буду его надевать. А чего бы ты хотел?
     Коллин пожал плечами:
     - Не знаю. Мне хотелось посмотреть, сможешь ли ты что-нибудь подобное сделать в спокойном состоянии. Я думал, что, может, разгадка в том, что тогда ты был в гневе или в ужасе.
     - А если я что-нибудь такое же вытворю, что тогда? Корабль ко дну пойдет, а то и вовсе взорвется. Я ведь даже не догадываюсь, почему тогда все так вышло... и уж точно не хочу проводить опыты посреди океана.
     - Гм... может, ты и прав, - усмехнулся Коллин. - Да и плаваешь ты не слишком-то хорошо.
     Мэтью с такой силой вцепился в поручень, что пальцам стало больно. Все эти истории с кольцом были ему не по душе. Он заставил себя расслабиться и улыбнуться Коллину. За последнюю неделю та же самая мысль не раз приходила ему в голову. Уже дважды, когда никого не было рядом, он собирался надеть кольцо на палец, чтобы провести опыт, но оба раза сдерживался.
     Дальнейшие размышления Мэтью прервала волна, ударившая в нос корабля и осыпавшая друзей пеной брызг. Мэтью понял, что размытые пятна впереди - это потоки дождя, обойти который вряд ли удастся.

***

     Захарии Уорду во второй раз за утро пришлось приказать матросам убавить паруса.
     - Гляди, гляди! - закричал Коллин, показывая пальцем мимо Мэтью.
     Мэтью повернулся и увидел необычайно странное зрелище: совсем недалеко от носа корабля в воде образовалась огромная воронка.
     - Водяной смерч! - крикнул Захария Уорд. Смерч, казалось, все время двигался, меняя форму, вытягиваясь и искривляясь.
     Первый помощник проводил гигантскую воронку взглядом, когда она скользнула мимо кормы "Танцора Волн", и с довольным видом кивнул: по крайней мере, непосредственная опасность судну не угрожала. Мэтью собрался уже было спросить, как образуются такие смерчи, но тут Коллин неожиданно вскрикнул и схватился за затылок.
     Все трое обернулись и увидели, что у их ног на палубе бьется серая рыба длиной чуть больше фута. Через мгновение на палубу упала еще одна, а потом еще...
     - Что это такое?! - воскликнул Коллин, все еще держась за затылок. - Я думал, что меня кто-то ударил!
     Оглядевшись, друзья обнаружили, что вся палуба усыпана рыбой. Подошел капитан Донал, на его лице застыло мрачное, грозное выражение.
     - Что это значит? - свирепо спросил он.
     - Не знаю, - ответил Коллин. - Я просто стоял здесь, а эта рыба ударила меня по голове.
     - Что? Ты хочешь сказать, что рыба просто свалилась с неба?
     - Но так оно и было, - пробормотал Мэтью.
     - Так и было?! У вас обоих хватает наглости лгать мне на моей собственной палубе? - Лицо капитана Донала покраснело от злости.
     - Мы не лжем, - твердо сказал Коллин. - Именно так все и было. Клянусь.
     Несколько матросов, находившихся недалеко, оставили свои занятия и прислушались. Некоторые начали придвигаться поближе, и вскоре вокруг юношей собралась небольшая толпа. Мэтью оглянулся и слегка забеспокоился.
     - Ты утверждаешь, что рыба ударила тебя по голове? - спросил капитан Донал с нескрываемой насмешкой.
     - Ну... да, - ответил Коллин, заметивший обступивших их матросов.
     - Вы слышали это, господин Уорд? - оскалился капитан Донал.
     - Слышал, - ответил первый помощник, и его лицо стало еще мрачнее, чем у капитана.
     - Но никаких крыльев у рыбы я не вижу! А ты?
     - Н-нет, крыльев нет, - запинаясь, ответил Коллин, - но все случилось именно так, как я говорю.
     Капитан взглянул на Мэтью, но тот только кивнул, подтверждая слова друга. Мэтью заметил, что в руке одного из матросов покачивался тяжелый багор, а другой держал абордажный крюк. Вид у них обоих был довольно-таки угрожающий. Лицо капитана стало таким красным, что казалось, будто оно вот-вот взорвется.
     - И вы снова лжете мне в лицо! Вам это так не пройдет, судари мои! Рыба по всей моей чисто вымытой палубе! Дерзкое хулиганство, вот что это такое!
     Члены команды разом зашумели, выражая полное согласие с мнением капитана. Кольцо вокруг Мэтью и Коллина начало угрожающе сжиматься.
     - Послушайте, капитан, - сказал Коллин, - я клянусь...
     - Молчать! - взревел капитан. - Господин Уорд, как по-вашему, что мы должны с этой парочкой сделать?
     - Мм... - промычал первый помощник, задумчиво поглаживая бакенбарды и оглядывая юношей с ног до головы.
     - Протащить их под килем! - крикнул кто-то из матросов.
     - За борт выкинуть, и все! - зарычал другой матрос, в котором Мэтью узнал Уимби, помощника штурмана.
     Происходившее казалось Мэтью чем-то совершенно невероятным. Весь мир, похоже, сошел с ума! Вокруг по палубе плюхала рыба, свалившаяся прямо с неба; капитан так рассвирепел, будто сошел с ума; а команда была готова немедленно их растерзать. Тут Мэтью заметил, что капитан Донал весь трясется. И внезапно понял, что тот старается сдержать рвущийся наружу смех! Через мгновение хохотала уже вся команда. Даже мрачный господин Уорд едва держался на ногах от хохота.
     Мэтью встретился глазами с Коллином. Они попали в какой-то сумасшедший дом!
     - Видели бы вы свои лица! - выговорил сквозь смех Уимби.
     Мэтью и Коллин, ничего не понимая, озирались вокруг.
     - Меридиан, - коротко бросил капитан Донал.
     Все еще хихикая, он нагнулся, поднял серебристую рыбину и швырнул ее за борт.
     Несколько матросов одобрительно похлопали юношей по спине и отправились заниматься своими делами. Толпа постепенно разошлась.
     - По обычаю, когда девственник впервые переплывает меридиан, его подвергают испытанию, - пояснил Захария Уорд.
     - Девственник? - с недоумением спросил Коллин.
     - Тот, кто еще не плавал по морю, - ответил Захария Уорд, похлопывая его по плечу. - Добро пожаловать в Великое Южное море!
     Коллин, слегка пошатнувшись под тяжелой рукой моряка, ответил, запинаясь:
     - Спасибо, спасибо...
     - Но как же рыба... - пробормотал Мэтью.
     Ее на палубе уже почти не осталось: матросы выбросили за борт.
     - Это водяная воронка, - объяснил капитан Донал. - Она выкидывает рыбу из воды. Когда при мне в первый раз рыба стала падать на палубу, я чуть не рехнулся! А потом я своими глазами однажды видел, как на палубу упала небольшая акула. На меридиане такое довольно часто случается, в особенности в это время года. Вы должны радоваться, что мы не пересекаем экватор: там посвящение в мореплаватели куда как... забавнее.
     Мэтью не слишком-то хотелось знать, что с новичками вытворяют на экваторе. Капитан Донал, вытирая толстым пальцем блестевшую в глазу веселую слезинку, сказал ему:
     - А о своей подружке не беспокойся - обычай относится только к мужчинам.
     - А, - с облегчением вздохнул Мэтью. - Вот это правильно.
     Он легко мог представить себе, как отреагировала бы Лара. Скорее всего она начала бы швырять рыбу прямо в матросов... Представив себе эту картину, юноша невольно улыбнулся.
     - Что ж, господа, вам, наверное, стоит отправиться в каюты, - посерьезнел капитан, оглядывая море. - Похоже, у нас впереди хорошая трепка.

***

     Капитан Донал смотрел, как линия шторма приближается к судну. Небо выглядело все более угрожающим, а волны вздымались на огромную высоту. Пошел довольно сильный дождь, и "Танцор Волн" вплыл в область шторма. Мэтью изумлялся мощи моря и в то же время дивился, что его желудок приспособился наконец к морской качке.
     - Господин Уорд! - Капитану приходилось кричать, чтобы его было слышно из-за шума ветра. - Оставьте только брамсели!
     - Слушаюсь! - послышался ответ помощника. - Все на реи! Спустить паруса! Оставить только брамсели! Живей, ребята!
     Мэтью слышал, как приказ повторили внизу. Через несколько секунд матросы поползли вверх по канатам. Вскоре паруса стали исчезать будто сами по себе. Мэтью с Коллином отправились на середину палубы, держась за поручни, чтобы не потерять равновесие.
     "Танцор Волн" с трудом продвигался вперед. Ветер снова переменился и дул теперь еще сильнее. Мэтью увидел, как у правого борта капитан Донал и Захария Уорд, согнувшись от ветра, направлялись к рулю, у которого стоял штурман Браун, стараясь удерживать "Танцора Волн" на курсе.
     - Поверни руль, и пусть идет по ветру! - закричал капитан.
     Палуба вся блестела от дождя и переливавшихся через борта волн.
     Мэтью уже собрался было последовать за Коллином в каюту, когда его внимание привлек какой-то звук. Сквозь шум ветра и воды расслышать его было непросто, но, кажется, это был крик отчаяния... Мэтью посмотрел вниз, куда уходила лестница, но не заметил ничего необычного. Закрепив паруса, матросы спускались по такелажу.
     "Вот опять!" - Мэтью снова услышал крик.
     На этот раз он взглянул вверх, прикрывая глаза от потоков дождя, и увидел матроса, свесившегося вниз головой с верхней реи грот-мачты. Не раздумывая ни мгновения, юноша бросился к канатам и полез наверх. Корабль так болтало, что он едва не сорвался, поднявшись всего лишь на десять футов, и, пока "Танцор Волн" не выпрямился, ему пришлось держаться за ванты. Забравшись на главную рею, Мэтью остановился, чтобы перевести дух и протереть глаза. Висевший наверху не мог сам высвободиться и беспомощно болтался взад и вперед. Мэтью увидел, как корабль поднимается на гребень огромной волны; его нос высоко задрался кверху, но тут же с головокружительной скоростью устремился вниз. "Танцор" нырнул в провал между двумя волнами.
     Стараясь справиться со страхом, который с детства внушала ему высота, Мэтью снова полез вверх. Свирепые волны в белых шапках пены продолжали биться о борт корабля. На корме кто-то показывал на него пальцем, - наверное, Захария Уорд, подумал Мэтью. Он поднялся выше второй реи, но на этот раз останавливаться не стал. Юноша изо всех сил сжимал в руках скользкий канат: палуба была головокружительно далека! Сверху на рее матрос продолжал раскачиваться взад-вперед. Мэтью дважды поскользнулся и едва удержался на мокрых канатах. Обхватив рукой канат, с помощью которого наклоняют рею, он осторожно стащил с ног сапоги и бросил вниз.
     "Отлично, - подумал он, - теперь по крайней мере у меня будет предлог приобрести другую пару сапог, когда мы доберемся до Тирейна - если, конечно, я до той поры доживу". Подниматься из-за дождя и ветра было все труднее, и у Мэтью уже начали болеть плечи.
     "Вперед! Нужно подниматься! Не останавливайся!" - приказал он себе.
     Мэтью не знал, сколько времени потратил на то, чтобы добраться до верхней реи. Без сапог удерживаться на канатах было гораздо легче. Глянув вниз, юноша увидел, что вслед за ним начали подниматься еще два матроса, но ждать, пока они доберутся до верха, было никак нельзя. Матрос, висевший на рее, перестал шевелиться. Его руки бессильно повисли, а голова болталась в такт качке. На мгновение Мэтью решил, что он уже умер, но, протерев еще раз глаза, увидел, что несчастный смотрит на него. Он преодолел оставшиеся пятнадцать ярдов и наконец пополз по рее, медленно и осторожно. Ветер дул с такой силой, что юноше едва удавалось удержаться от падения. Бедолагу матроса по-прежнему швыряло из стороны в сторону, будто тряпичную куклу.
     "Осталось чуть-чуть", - подбодрил себя Мэтью.
     Один из матросов тоже поднялся на мачту и пополз по рее вслед за Мэтью. За ним двигался еще один; юноша узнал его - это был Биггз, тот самый, что смеялся над ним из-за морской болезни. Подобравшись ближе, Мэтью узнал и матроса, попавшего в беду: это был парень по имени Виккерз. Канат каким-то образом запутался у него вокруг щиколотки, кожа на ней содралась и кровоточила. На