ал он.
     Не успели они пройти и нескольких шагов по тропинке, как Лара повернулась и снова подошла к могилам. Отец Томас увидел, как она остановилась и закрыла глаза: он решил, что она молится.
     Когда она вернулась к нему, он тихо сказал:
     - Ты, наверное, молилась... Благодарю тебя, дитя мое. Это был добрый поступок.
     - Я хотела выучить их имена наизусть.

17

Элгария, двести миль к югу от Девондейла

     К тому времени когда Лара с отцом Томасом вернулись, Мэтью и Дэниел уже разложили одеяла и набили их листьями. Одеяла лежали между стеной и домом, так что с дороги их было не увидеть. Коллин, опустившись на одно колено, пытался разжечь костер. Он все время бормотал себе под нос что-то вроде "даром тратить хорошие спички". Наконец ему удалось зажечь растопку; он низко наклонился к земле и начал осторожно раздувать маленький оранжевый огонек.
     Эйкин стоял рядом с костром, сосредоточенно глядя на дорогу. Уже почти совсем стемнело, и Мэтью надеялся, что орлоки будут ждать, пока они не улягутся спать, чтобы напасть на них. Отец Томас окинул лагерь быстрым внимательным взглядом и удовлетворенно кивнул. Мэтью рассеянно прикоснулся к рукояти своего меча и мысленно еще раз поблагодарил Коллина за то, что тот захватил меч, когда они бежали из Девондейла.
     Постепенно небо стало серым, а потом и черным. По знаку отца Томаса путешественники один за другим улеглись под стеной. Эйкин слишком старательно потянулся и слишком громко зевнул, - по мнению Мэтью, он переигрывал. Любой наблюдавший за лагерем с дороги должен был решить, что путешественники улеглись спать.
     Лара и Эйкин лежали недалеко от Мэтью. Он осторожно подполз к ним. Эйкин заметил его, и на его лице промелькнула улыбка. Не успели они и словом обмолвиться, как отец Томас щелкнул пальцами, привлекая их внимание. Жестами священник показал сначала на них, а потом на лошадей. Эйкин кивнул и немедленно двинулся к лошадям, но Лара медлила. В мерцавшем свете догоравшего костра Мэтью едва различал ее лицо. Мэтью крепко обнял ее и прошептал:
     - Иди... Увидимся в Элбертоне.
     - Смотри не обмани, Мэтью Люин, - прошептала Лара, удерживая его за куртку. Она поцеловала его, смахнула прядь волос с его лба и лишь потом бесшумно поползла вслед за Эйкином. Через несколько минут густой дым и темнота скрыли обоих.
     Мэтью на мгновение крепко закрыл глаза.
     "Боже, пусть с ними ничего не случится худого".
     Через три минуты еще один щелчок пальцев отца Томаса - приказ Коллину и Дэниелу спрятаться за деревьями слева от дома. Отец Томас остался наедине с Мэтью. Мэтью почувствовал, что у него трясутся руки, и глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. План был таков: прятаться под прикрытием деревьев, покуда орлоки не нападут, а затем подвергнуть их перекрестному обстрелу. При воспоминании о своей первой встрече с этими тварями юноша невольно вздрогнул.
     Сквозь дым и мерцающий огонь костра Мэтью разглядел глаза отца Томаса, непрерывно осматривавшие дорогу. Священник взглянул на деревья, за которыми только что скрылись Дэниел и Коллин. По-видимому, он удостоверился в том, что они надежно скрылись от врагов, и, повернувшись к Мэтью, указал на противоположную сторону дома.
     Мэтью отцепил ножны, взял одной рукой меч, а другой - лук и колчан и вслед за отцом Томасом пополз через двор. Когда они добрались до старого колодца, Мэтью почувствовал, что во рту у него пересохло; он подобрал с земли камешек и засунул под язык. Добравшись до края двора, он встал на ноги и, пригнувшись, быстро побежал к деревьям. Там его уже ждал отец Томас, с луком на изготовку. На лице священника застыло холодное, беспощадное выражение, которого Мэтью еще не доводилось видеть.
     Сердце тяжело стучало в груди Мэтью. Он мрачно подумал, что Коллину небось о таких вещах и заботиться не приходится.
     Дым от костра обволакивал лагерь, но тут Мэтью сообразил, что, скрывая их, дым в то же время помешает им самим отчетливо видеть орлоков. Ночью и в обычных-то условиях довольно непросто попасть в цель из лука, а из-за дыма это будет вдвойне сложно. Он посмотрел на ворота в каменной стене, а затем перевел взгляд на дорогу, изо всех сил стараясь заметить признаки приближения врагов. Он закусил губу и принялся ждать, всей душой желая видеть как можно лучше.
     И тут с его зрением произошло нечто странное. Описывая это позднее, он не мог подобрать более точного слова. Внезапно весь лагерь и все, что его окружало, озарилось неестественным зеленым светом. Произошло это так быстро, что Мэтью был совершенно поражен. Он закрыл глаза, но, когда снова их открыл, непостижимый свет сиял по-прежнему, освещая все вокруг. Он взглянул в сторону отца Томаса, внимание которого было приковано к воротам в стене. Мэтью был почти в ужасе. Он не мог понять, что случилось с глазами, однако очевидно было то, что теперь он мог отчетливо видеть даже сквозь дым. Мэтью осторожно осмотрелся. Он видел и кору на дереве, стоявшем в тридцати ярдах от него, и даже ржавчину на железном брусе над колодцем!
     "Бог ты мой, что же это со мной случилось?" - подумал Мэтью.
     Внезапно его внимание привлекло какое-то шевеление на окутанной тьмой дороге, ярдах примерно в двухстах.
     Мэтью увидел, как несколько фигур медленно и осторожно идут вперед, прячась в тени деревьев. Он сразу же узнал эти белые лица и длинные желтые волосы! Это было невероятно - он видел их так ясно, как будто они находились на расстоянии вытянутой руки!
     "Это ведь невозможно... Никто не может видеть на таком расстоянии. Будто я... смотрю сквозь те куски стекла, закрепленные в трубке, которую мне Дэниел показал", - мелькнуло в голове у юноши.
     Однако он решил выяснить причину появления этой чудесной новой способности позднее. Теперь главная забота - не погибнуть в эту ночь. Мэтью снова взглянул на дорогу - и у него захватило дух: не пять и не шесть, а двенадцать орлоков надвигались на лагерь. Совершенно необходимо было привлечь внимание отца Томаса, но тот все еще смотрел на стену, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь дым. Решением проблемы оказался камешек, который Мэтью засунул себе под язык несколькими минутами раньше. Он вытащил его и швырнул в отца Томаса, которого камешек ударил по ноге. Когда священник поднял голову, Мэтью показал ему сначала десять пальцев, а затем еще два. Отец Томас в недоумении покачал головой. Мэтью повторил свои знаки, а потом показал, откуда должны появиться орлоки. Отец Томас наконец догадался, что это значит, кивнул и бесшумно подошел к юноше.
     - Откуда ты знаешь? - прошептал он.
     - Знаю - и все, - ответил Мэтью. - Их двенадцать, отец. Я точно сосчитал.
     - Двенадцать? - переспросил священник, глядя на дорогу.
     - Клянусь, двенадцать!
     Мэтью казалось, что он слышит, как мысли шевелятся в голове отца Томаса.
     - Ладно, - прошептал он наконец. - Подожди, пока они все не окажутся во дворе, затем стреляй и немедленно переходи на новое место. Каждый наш выстрел должен поражать врага наверняка. Я приказал Коллину и Дэниелу не стрелять, пока не выстрелим мы. Ты видишь, где сейчас орлоки?
     Мэтью сосредоточился:
     - Не дальше чем за пятьдесят ярдов. Они начинают расходиться в разные стороны.
     Уголки губ отца Томаса печально опустились: снова взглянув на дорогу, он не заметил ничего, кроме темноты и дыма.
     - Ты готов? - спросил он у Мэтью. Тот кивнул. - Начинаем, - прошептал отец Томас.
     Мэтью отодвинулся поглубже в тень деревьев и увидел, как через стену перелезает первый орлок, а за ним еще один. Через ворота во двор вошли еще двое, а другие приблизились к дальнему краю стены - туда, где спрятались Коллин и Дэниел.
     Мэтью увидел, как один из орлоков взмахнул копьем и вонзил его в ближайшее одеяло. Остальные последовали его примеру, пронзая одеяла своими копьями.
     Отец Томас осторожно выпрямился и прицелился. Звук спущенной тетивы показался громким в ночной тишине. Один из орлоков издал что-то вроде шипения и упал ничком, судорожно пытаясь дотянуться рукой до стрелы, воткнувшейся ему в спину. Мэтью поднялся на ноги и пустил свою стрелу, которая убила еще одного врага. Ошеломленные, орлоки пришли в себя гораздо быстрее, чем предполагал юноша, и рассыпались в разные стороны.
     Вспомнив наставления отца Томаса, Мэтью упал на землю и проворно пополз вправо. Боковым зрением он заметил, как повалились еще двое орлоков, - это выстрелили Коллин и Дэниел. Орлоки принялись что-то кричать друг другу на том странном языке, который Мэтью уже слышал однажды на ферме Теда Лейтона. Рядом с ним один из орлоков возбужденно завопил, указывая своим товарищам на юношу, но через мгновение чудовище схватилось за горло - это вторая стрела Коллина попала в цель. Живых орлоков во дворе осталось пятеро. Они рванулись вперед.
     Отец Томас вышел из-за дерева слева от Мэтью. Держа перед собой туго натянутый лук, он закричал: "Сюда, богохульные козьи дети!"
     Орлоки замерли на месте, и трое ринулись прямо на отца Томаса.
     Священник и Мэтью выстрелили почти одновременно, поразив двоих. Мэтью кинулся влево, чтобы помочь отцу Томасу, но перед ним неожиданно оказалось еще одно чудовище, размахивавшее топором. Его лицо было искажено гримасой злобы. Юноша выхватил меч и приготовился нанести удар.
     "Когда лучше всего атаковать? - много лет тому назад говорил Мэтью отец накануне соревнований. - За долю секунды до того, как твой противник нанесет свой удар!"
     Мэтью сделал выпад и вонзил меч в грудь врага, затем немедленно отскочил в сторону, выдернув лезвие. Орлок взвизгнул от боли; топор просвистел в воздухе в нескольких дюймах от головы Мэтью. Чудовище сделало два шага вперед и наконец повалилось на землю. Мэтью обернулся, ища глазами отца Томаса, но едва он сделал шаг в сторону, как кто-то схватил его за щиколотку. Он стал падать, инстинктивно выставив перед собой руку. Сильно ударившись о землю, юноша изогнулся: одной рукой орлок держал его за ногу, а другой пытался вытащить из-за пояса кинжал. Отвратительный запах, который Мэтью хорошо помнил, снова проник в его ноздри, вызывая тошноту. Не в силах высвободиться, он изо всех сил ударил мечом и отрубил орлоку кисть. Чудовище издало отчаянный вопль, но тем не менее попыталось вскочить на ноги, хотя кровь так и хлестала у него из руки. Мэтью быстро встал на колени и бросился вперед, воткнув меч прямо в грудь орлока. Два черных глаза, наполненные болью и злобой, уставились на него. Слюна потекла изо рта чудовища. Затем тело орлока свело судорогой, и он затих навсегда.
     Мэтью встал и отодвинулся подальше от трупа, стараясь не поддаться паническому ужасу. Ноги его ступали нетвердо, дышать было тяжело. Он снова оглянулся в поисках отца Томаса и со страхом обнаружил, что странный зеленый свет пропал! Впрочем, в нем не было нужды: шум битвы, раздававшийся справа, указывал, где находится священник. Отец Томас бился отчаянно, но с двух сторон к нему подкрадывались еще два орлока...
     Мэтью бросился вперед. Один из орлоков обернулся. Мэтью был почти уверен, что чудовище сказало: "Вот он!" - но у него не было времени задуматься о значении этих слов.
     Отцу Томасу только и нужно было что краткое замешательство врагов. Быстро сделав ложный выпад, он повернулся и вонзил острие меча в орлока, стоявшего прямо перед ним. Мэтью приготовился к бою. На лице одного из орлоков показалась ужасная ухмылка.
     Чудовище придвинулось ближе к Мэтью, не спуская глаз с его груди и не обращая никакого внимания на серию ложных выпадов, которые делал юноша. Орлок неумолимо надвигался на него...
     Раздался глухой удар; лицо орлока исказила гримаса недоумения и боли, а из его груди высунулось лезвие меча. Он умер раньше, чем повалился на землю. Отец Томас поставил ногу на спину чудовища и выдернул оружие.
     - Ты не ранен? - спросил он, переводя дух.
     - Нет. А вы в порядке?
     - Стар я становлюсь для таких приключений, - ответил священник, выпрямляясь и вытирая пот со лба. - Пойдем искать остальных.
     Дым костра почти рассеялся, дрова догорали. Взошла луна, и стало немного светлее. У гаснущего огня лежали два мертвых орлока со стрелами в груди. Недалеко от них, у колодца, лежал Коллин. Дэниел сидел рядом, положив голову друга себе на колени.
     Заметив выражение лица Мэтью, он успокаивающе вскинул руку:
     - Все в порядке - его просто по голове стукнули.
     Мэтью и отец Томас опустились на колени рядом с Коллином. На щеке у него красовался чудовищный синяк.
     - Что случилось? - спросил отец Томас.
     - Мы увидели, как они напали на вас у деревьев. А эти двое здесь остались,- ответил Дэниел, указывая на два трупа.- И мы с Коллином их застрелили. Мы решили, что они оба умерли, но вот этот красавчик слева был еще жив. Когда Коллин подошел поближе, он как треснет его!
     Отец Томас сел и взглянул на Дэниела.
     - Я же говорил вам, что стреляю хуже, чем он, - сказал тот. - Теперь надо мной вечно смеяться будут!
     - Не понимаю, - сказал Мэтью. - Как же ты...
     - Ну, когда он ударил Коллина, я его застрелил... снова, - ответил Дэниел.
     - Лучше бы ты это сделал пораньше, - простонал Коллин, открывая глаза. - Боже мой, голова трещит, как будто ее лошадь лягнула. Они померли?
     - Кажется, да, - ответил отец Томас. - Похоже, их было больше, чем я предполагал.
     - Мммм... - замычал Коллин от боли, приподнимаясь на локте.
     - Ты можешь встать на ноги? Надо найти другое место для ночевки.
     - Справлюсь.
     Мэтью и Дэниел помогли Коллину встать, убедились, что он твердо держится на ногах, и только тогда отпустили его.
     - Все в порядке, не волнуйтесь, - успокоил их Коллин. - Когда я с деревьев падал, мне еще не так доставалось.
     - У тебя нигде порезов нет? - спросил отец Томас.
     - Вроде нет, отец. А почему вы спрашиваете?
     - Эти твари заразны. Именно поэтому они так воняют. Порез, нанесенный их оружием, или укус их зубов убивают не хуже, чем удар меча.
     Коллин невольно вздрогнул, представив себе укус орлока.
     - Ладно... давайте-ка подберем наши луки, соберем годные стрелы и уйдем отсюда как можно скорее.
     Мэтью едва переставлял ноги: недавний бой страшно утомил его. Он молча пошел за своим луком. Что-то беспокоило его, но что? Случившееся с его зрением было довольно-таки пугающей штукой, но думал Мэтью не об этом. Чем старательнее он припоминал все подробности, тем сильнее была его уверенность, что он действительно слышал, как орлок произнес: "Вот он!" - будто орлоки искали именно его! Это казалось бессмыслицей. Впервые Мэтью увидел орлоков чуть больше недели назад. Юноше хотелось обсудить свои сомнения с отцом Томасом, но он побоялся показаться паникером в глазах священника и решил пока молчать.

18

Элгария, двадцать миль к северу от Элбертона

     Лара Палмер поплотнее закуталась в плащ, чтобы защититься от ночного холода, и рассеянно стряхнула с ткани несколько приставших травинок. Они с Эйкином ехали в Элбертон. Лара всегда гордилась своей рассудительностью и понимала, что ехать ночью было не просто неразумно, но даже опасно! Однако выбора, похоже, не было, и она решила примириться с необходимостью. В последнее время она совершила несколько поступков, которые разумными не назовешь. Для нее самой было загадкой, как она осмелилась навести арбалет на королевского констебля. Но нельзя же было допустить, чтобы он увез Мэтью! Ее дядя был честный, порядочный человек: он пытался бы спорить с Джерамом Квинном, но в конце концов Мэтью все-таки отправился бы на суд в Эндерон. По мнению Лары, Берк Рэмзи получил по заслугам. Наверняка все жители Девондейла думали так же.
     Вспомнив о Бране Люине, Лара опечалилась, а при мысли о том, какое горе принесла Мэтью эта потеря, ее охватила невыносимая тоска. Как несправедлива судьба! Мэтью так уважал своего отца, они так любили друг друга...
     Лара почти не помнила мать Мэтью. Когда Джейнел умерла, ей и четырех лет не исполнилось. Мэтью был очень похож на нее, судя по двум портретам, которые Лара видела. Один - просто набросок углем - висел у Мэтью в комнате, а другой - картина, написанная заезжим художником сразу же после ее замужества. Лара предполагала, что на этой картине Джейнел лет двадцать. Несколько лет тому назад она поинтересовалась у матери, что за человек была Джейнел.
     "Спокойная, сдержанная, мужественная, когда нужно", - ответила Ларе мать. По-видимому, она не ошибалась - если только дети и в самом деле похожи на своих родителей.
     У Мэтью была такая светлая искренняя улыбка! Лара уже перестала обижаться на него за то, что он не хотел, чтобы она бежала вместе с ним. Когда Мэтью пытался вести себя благородно, он был просто невыносим! Она прекрасно может сама о себе позаботиться! Как-то раз ее мать заметила, что мужчины иногда ведут себя просто отвратительно, и Лара была с ней согласна. К тому же Мэтью до сих пор не удосужился попросить прощения за то, что хотел оставить ее в Девондейле! Может, просто потому, что они не имели возможности побеседовать спокойно.
     В кроне дерева заухал филин, и Лара от неожиданности вздрогнула. Эйкин улыбнулся девушке.
     - Это филин, - сказал он.
     - Я знаю. Просто...
     - Я тоже беспокоюсь за них, но нам лучше не останавливаться. Отец Томас наказал доехать до Элбертона за четыре-пять часов. Значит, мы должны приехать туда до полуночи.
     Через некоторое время Лара сказала:
     - Эйкин, можно у тебя кое-что спросить?
     - Разумеется, - ответил он, повернувшись к ней.
     - Ты ведь не обязан был с нами ехать. Почему же поехал?
     - Ну... Отец Томас - мой священник. А когда пришел Фергус и сказал, что ему нужно помочь, я подумал, что так и следует поступить.
     - И это вся причина?
     - Ну да... да еще потому, что я знаю Мэта - да и тебя, коли на то пошло,- с самого детства. Мне не понравилось, что констебль задумал. Я не законник, но знаю, где правда.
     - Значит, ты думаешь, что Мэтью поступил правильно? - спросила девушка.
     Эйкин ответил не сразу:
     - Этого я не говорил. В последние дни я много об этом думал... и, честно говоря, не знаю, правильно он поступил или нет. Не знаю и того, что бы я сам сделал на его месте. Фергус думает, что Мэт прав... но это не простой вопрос.
     - Я понимаю, - сказала Лара. Она догадалась, что Эйкин не сводит с нее глаз, и продолжала: - В тот момент все было так ясно, а теперь... Мне еще никогда не приходилось нарушать закон.
     - И мне тоже. Но по крайней мере я оказался в хорошей компании, - сказал Эйкин, улыбаясь Ларе. - Жизнь вообще непредсказуемая штука.
     - Как ты думаешь, Мэтью посадят в тюрьму? - спросила девушка. - Он ведь хочет вернуться и отдаться в руки правосудия.
     - Знаю, - ответил Эйкин. - Он со мной об этом говорил несколько дней тому назад. Может, это и не плохая мысль... не могу представить себе присяжных, которые сочтут его виновным в преднамеренном убийстве. Но я тебе уже говорил - я в законах не разбираюсь. Чем меньше с ними дела имеешь, вообще-то говоря, тем лучше. А ты согласна с Мэтью? Думаешь, он должен явиться на суд?
     С той минуты, как она узнала от Коллина об этом замысле Мэтью, Лара почти ни о чем другом не думала.
     - Нет, - задумчиво ответила она. - Но что-то нужно сделать. Само по себе это все не рассосется, да и Джерам Квинн вряд ли о нас забудет. Думаю, когда понадобится, я соображу, как поступить. Отцу Томасу я верю, так что подожду пока, посмотрю, как дело обернется. Не знаю, правильно ли мы сделали, что убежали, но ты ведь сам говоришь - тогда казалось, что так и нужно поступить.
     - Да вдобавок ты к Мэтью неравнодушна! - поддразнил девушку Эйкин.
     Лара почувствовала, что краснеет.
     - А что, это так уж заметно?
     - Только последний год - с тех пор, как ты стала в платье ходить, а не в одежде твоего брата. Но так тебе больше идет, - снова улыбнулся Эйкин.
     Лара улыбнулась ему в ответ.
     - С ними ведь ничего не случится, правда? - спросила она через некоторое время.
     - Надеюсь. Отец Томас знает, что делает. Вообще-то, чего он только не