ь губы.  -  Как  по-твоему,  этот
оттенок смотрится не очень вульгарно?
     - Уко-ол!
     Миссис Собаччи страдальчески поморщилась и вздохнула.
     - Ты меня достал...
     Тело на кровати отчаянно изогнулось.
     - Развяжи меня!
      Миссис  Собаччи  отвернулась,  раскрыла  ящик  резного
трюмо.
     - Ты, сука, слышишь, развяжи!
       Заложив  руки  за  спину,  миссис  Собаччи  не  спеша
приблизилась  к  изголовью. На ее  прекрасном  лице  застыла
полуулыбка.
     - Как ты Меня назвал, милый?
      -  Сука,  сука,  жестокая  бессердечная  сука!  Миссис
Собаччи нависла над супругом.
      -  Повтори,  будь  добр,  я не  расслышала.  Профессор
Собаччи судорожно распялил рот. Но не успел издать ни  звука
-  молниеносным  движением жена втолкнула  в  образовавшуюся
дыру  кружевной  батистовый платочек. Вторым  движением  она
прижала  к  чудовищно  распухшим  губам  оранжевую  ленточку
скотча. Собаччи задергался и замычал.
     - Отдохни, лапушка...
      Не  обращая  более никакого внимания  на  истерзанного
мужа,   она   закончила   макияж,  разгладила   воображаемые
складочки на элегантном сиреневом жакете, глянула напоследок
в зеркало, довольно поцокала язычком и направилась к дверям.
Профессор проводил ее мученическим стоном.
     - Лобби, - бросила она лифтеру в красной ливрее.
       Паренек,  поразительно  похожий  на  молодого  Андрея
Миронова, улыбчиво подмигнул ей, и убранная красным бархатом
стальная махина бесшумно стронулась вниз.
      Лифтер  с  веселым восхищением глазел на  нее.  Сложив
губки бантиком, она замурлыкала по-русски:
     - А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк...
      - You and I will bum this town... <Мы с тобой поставим
этот город на уши (англ.)> - не растерялся бойкий лифтер.
      Но назначить ей свиданку в угловом "Макдоналдсе" так и
не  успел - лифт растворил ажурные литые створки, и,  сделав
мальчику   ручкой,  миссис  Собаччи  выплыла  в   необъятный
беломраморный холл.
     В этот час в чайном салоне было малолюдно - большинство
гостей   потребляло  ланч  в  расположенном   по   соседству
ресторане. Миссис Собаччи улыбнулась мгновенно подошедшей  с
ее столику симпатичной мулатке и ласково пропела:
     - Эспрессо, пожалуйста... И рюмочку коньяку.
     - Какого именно, мэм? "Мартель", "Отар", "Хеннесси"?..
     - "Луи-Трез", конечно.
      -  О-о,  - уважительно пропела мулатка, даже здесь,  в
"Плазе",  далеко  не каждый клиент позволяет  себе  выложить
семьдесят  пять баксов за полторы унции жидкого французского
солнышка.
       Неторопливо  отхлебнув  принесенное,  миссис  Собаччи
щелкнула  серебряной  "Зиппо", с кайфом  затянулась  длинной
g%`-.) "шерманкой" и откинулась на бархатном пуфике.
      Да,  здесь  вам не тут. Сбылась мечта идиотки.  Миссис
Собаччи взглянула на сверкающий на запястье "патек-филипп" и
поднялась.   Еще   есть   время  пробежаться   по   бутикам,
расположенным в противоположном крыле холла. Кстати, намедни
приглядела в "Кардене" премиленькую юбочку а-ля гитана...
      В  номер  она возвратилась, сопровождаемая коридорным,
увешанным красивыми коробочками и пакетиками.
      -  Сюда,  пожалуйста,  -  показала  она  на  столик  в
просторной прихожей. - Дальше я сама.
      Еще не хватало, чтобы этот лопоухий малолетка узрел ее
благоверного.   Лучше  получи  десятку  и  отвали   премного
благодарный...
       Через  три  минуты  после  укола  профессор  сказочно
преобразился.   Побледнели   и   опали   рубцы,    перестали
кровоточить  язвы.  Лишь испарина, бледность  да  остаточная
припухлость напоминали его прежнего, еще совсем недавно ужом
извивавшегося на пятиспальной кровати.
      Он  сел,  растирая  занемевшие  запястья,  и  виновато
посмотрел на жену.
      -  Прости,  солнышко, я был несносен. Но зуд  был  так
нестерпим.  Кто бы мог подумать, что обыкновенная  осетровая
икра способна вызвать столь мощную аллергию.
     Миссис Собаччи усмехнулась и чмокнула мужа в висок.
      -  Дорогой  мой,  если лопать ее столовыми  ложками  и
запивать  галлоном  шампанского, как вчера,  такая  аллергия
выскочит  у любого... Как тебе это? - Она продемонстрировала
ладошку,   где   на   безупречно   наманикюренном   пальчике
поблескивало  тоненькое  золотое колечко  с  шестиуголь-.ным
топазом,   обрамленном  переливчатой  алмазной  крошкой.   -
Правда, мило? И стоит всего шесть с половиной сотен.
      -  Милая,  ты вовсе не обязана отчитываться  о  каждой
пустяковой трате...
     На алых губках миссис Собаччи таяла улыбка. Она присела
на козетку рядом с кроватью.
      -  Понятно... Знаешь, я давно хотела спросить тебя, да
все  как-то повода не было... Мы третью неделю живем в  этом
навороченном отеле, номер плюс завтрак - девятьсот  долларов
в  день,  с  чаевыми, считай, тысяча... Рестораны,  варьете,
мировые  премьеры  на  Бродвее, ночные  клубы  -  один  твой
вчерашний  сумасшедший  ужин  с  бочонком  черной   икры   и
левиафаном "Дом Периньона" обошелся в тысячу триста.  Всяких
шмоток  и  побрякушек  я с твоей подачи  накупила  тысяч  на
сорок, не меньше. У вас тут каждый профессор без выслуги лет
столько  зашибает, или ты еще даешь уроки игры  на  скрипке?
Или ты незаконный сын Рокфеллера?
     - Ну, не Рокфеллера, конечно, - после напряженной паузы
проговорил  Собаччи, - но от матери я унаследовал  кое-какие
акции,  а  когда ты, детка, согласилась стать моей женой,  я
дал  себе  слово,  что  наш медовый  месяц  станет  для  нас
воплощением самых дерзких мечтаний...
      Собаччи  потянулся  к жене набухшими  губами,  но  она
отвела лицо.
      -  Кстати  о любви, детка... Мне не хотелось поднимать
mbc  тему, но раз ты заговорил первым... Не кажется ли тебе,
что   ты,   мягко  говоря,  манкируешь  своими  супружескими
обязанностями. У нас с тобой и в Союзе по этой части было не
очень,  а  уж  здесь и вообще - ни разу. Ни  разу!  Или  ты,
дорогой  мой, возлюбил меня исключительно за ум и выдающиеся
душевные качества?
      На  профессора  Собаччи было жалко  смотреть,  но  она
смотрела.
      -  Да-да... - наконец выдавил он, - союз душ,  высокие
платонические  отношения.  Миссис  Собаччи  расхохоталась  -
громко и неприятно.
      -  Браво! В точку! В яблочко! А знаешь ли ты, любезный
супруг мой, точный смысл слова "платонический"? Платон ведь,
помимо  того,  что был великий философ, был  еще  и  великий
педераст! Махровый, упертый и принципиальный. И когда  вчера
у  "Петроссяна"  ты начал хватать за ляжки этого  смазливого
официанта...
     - Я был пьян, Хелен, пьян как свинья и не сознавал, что
делаю!
     - Разумеется, не сознавал! В противном случае продолжал
бы   и   дальше  ломать  комедию...  Давай,  Брэд   Собаччи,
раскалывайся,  чистосердечное признание зачтется.  Возможно,
мы еще придем к взаимоприемлемому решению.
      Профессор сполз на ковер и, стоя на коленях,  обхватил
руками ее ноги.
      -  Хелен, дорогая, ты права, о как ты права, хотя твоя
правда  так жестока! Будь терпелива и милосердна! Ты  -  моя
последняя  надежда  стать нормальным  человеком,  нормальным
мужчиной! Все началось, когда мне было двенадцать лет.  Меня
изнасиловал пьяный отчим и пригрозил...
      -  Боже  мой,  Брэд, избавь меня, ты не  на  приеме  у
психоаналитика! К тому же ты, дорогой мой, сугубо врешь.  Не
в  том, конечно, что ты голубой, как небо над Испанией,  это
я,  извини, поняла с первого взгляда, - как-никак  дипломную
работу по психологии сексуальных отклонений написала.  Врешь
ты  в  том,  что  твоя ориентация причиняет тебе  страдания.
Тебе,  голубчик, не женщина нужна, а ширма. А для этого  нет
ничего   лучше  русской  бабы.  Безропотной,  неприхотливой,
юридически безграмотной и по гроб жизни благодарной за билет
из  ада  в рай... Зачем? Допустим, чтобы устроиться в  такое
ведомство, где геев не сильно жалуют. Скажем, Пентагон?
      - Ну все! - Брэд Собаччи поднялся с колен. - Ты права,
довольно ломать комедию!
     Решительным шагом он подошел к окну, из ящика стоявшего
там    письменного   стола   достал   щегольской    замшевый
портфельчик,  раскрыл, чем-то щелкнул и извлек из  потайного
отделения желтый конверт.
     - Это тебе! По договору я должен был вручить его только
через десять дней.
     Миссис Собаччи настороженно приняла конверт.
     - Что там?
     - Понятия не имею. Я не в деле, я всего лишь курьер.
      Миссис  Собаччи  раскрыла  конверт,  вынула  несколько
листочков,   плотно  исписанных  мелким   четким,   очевидно
&%-a*(,,  почерком.  Пробежав  глазами  первые  строки,  она
вскрикнула и стремительно побледнела.
      -  Ты  сядь, - участливо предложил Собаччи, но она  не
слышала  его.  Напряженно шевеля губами, она  вчитывалась  в
послание,  сомнамбулически подошла к холодильнику,  нащупала
початую бутылку "Столичной", изрядно приложилась...
     - Что там? - нарушил долгое молчание профессор.
      Лена Тихомирова выронила письмо и разрыдалась, громко,
отчаянно, как плачут маленькие дети.
      Собаччи  растерянно  подошел, робко  положил  руку  на
вздрагивающее плечо.
       -   А   мне  говорили,  что  это  должно  тебя  очень
обрадовать...  -  начал он, но Лена не дала ему  договорить,
заткнула звонкой и хлесткой пощечиной.
      -  Ты  что?!  -  завопил профессор, а Лена  продолжала
осыпать его размашистыми, неприцельными ударами.
     Он присел, прикрывая ладонями лицо.
       -   Сволочь,  сволочь!  -  крикнула  Лена  по-русски,
бросилась  к  платяному шкафу и принялась  выгребать  оттуда
завидные приобретения последних дней.
      Дорогая  одежда в беспорядке летела на  пол,  пушистый
желтый ковер покрылся многоцветными волнами шелка и бархата,
норки  и  парчи, твида и кашемира. Лена остервенело  топтала
это трепещущее великолепие, вскрикивая:
     - Гад! Гад! Гад!
       Забежав  от  греха  подальше  за  массивное   кресло,
профессор осведомился:
      -  Дорогая,  что  с тобой? Может быть,  врача?  Миссис
Собаччи в изнеможении опустилась на кучу тряпья и подняла на
мужа зареванные изумрудные глаза.
      - Ты мне одно скажи, - устало произнесла она. - Только
одно...
     - Да, милая?
     - На хрена я все это говно докупала?

             "Трагический финал медового месяца"
             ("Майами Хералд", 21 февраля 1980)

      В  5:30 утра 19 февраля в полицейском участке Ки-Уэст,
Флорида,  раздался  телефонный  звонок.  Звонивший  мужчина,
находившийся в крайне взволнованном состоянии и  назвавшийся
доктором Брэдфордом Собаччи, сообщил, что около полуночи его
жена,  миссис Хелен Собаччи, отправилась купаться на морской
пляж  и  до сих пор не вернулась. В 7:15 прибывшая по вызову
группа  в  составе  лейтенанта Паэлья  и  детектива-сержанта
Хаггиса  обнаружила на пустынном морском берегу  в  миле  от
бунгало,  арендованного  молодой парой,  прибывшей  из  Нью-
Йорка,  пляжную  сумку,  шорты и майку,  принадлежавшие,  по
словам  доктора Собаччи, его пропавшей супруге. Там  же  был
обнаружен  и  купальный  костюм - очевидно,  миссис  Собаччи
предпочитала купание о-натюрель. В сумке оказались ключи  от
бунгало  и  кредитная карточка "Виза" на имя Хелен  Собаччи.
Никаких следов борьбы или насилия усмотрено не было.
      Показания  доктора Собаччи подтверждаются свидетелями,
-  e.$("h(,(ao в ту ночь в баре "Горячий краб" и  слышавшими
разговор   супругов.   Бармен   Пулькерио   Рефиньо    особо
подчеркнул,    что    молодая   женщина   заказала    только
безалкогольное  пиво,  тогда как  ее  спутник  оказал  явное
предпочтение  виски.  По  фотографии  миссис   Собаччи   два
свидетеля    опознали   в   ней   женщину,   в   одиночестве
направлявшуюся к пляжу.
      Хотя  доктор  Собаччи, 34 года,  профессор  психологии
Мичиганского  университета,  и  миссис  Собаччи,   26   лет,
урожденная  Тикомирофф, официально состояли  в  браке  более
полугода,  вместе  они прожили лишь один последний  месяц  -
после  того,  как  доктор  вывез молодую  жену  из  мрачного
Ленинграда,  Россия. Большую часть этого  месяца  молодожены
провели  в  Нью-Йорке, предаваясь всевозможным  увеселениям.
"Мне   так   хотелось  устроить  моей  крошке   незабываемый
праздник,  -  поведал  нашему  корреспонденту  убитый  горем
супруг. - Мы надеялись, что теперь, когда ей удалось наконец
вырваться из ледяного ада Империи Зла, все беды позади".  По
словам  тех, кто успел познакомиться с очаровательной миссис
Собаччи,  она  была  человеком общительным,  жизнерадостным,
прекрасно владела английским, с восторгом отзывалась о своей
новой  родине,  делала крупные покупки и  строила  планы  на
будущее.  "Депрессия, нервный срыв, самоубийство? О,  только
не Хелен!" - заявила нам по телефону одна нью-йоркская дама,
пожелавшая остаться неизвестной.
      Капитан  Сэм  Фетуччини,  начальник  полиции  Ки-Уэст,
сообщил,  что  полиция  не жалеет усилий  в  поисках  миссис
Собаччи.  Задействованы силы береговой охраны и  пограничной
авиации,  однако  пока безрезультатно.  "Мне  жаль  об  этом
говорить, но шансов обнаружить Хелен живой или даже  мертвой
практически нет, - сказал капитан Фетуччини, печально  глядя
на  фотографию улыбающейся русской красавицы, рыжеволосой  и
зеленоглазой.  -  Ее либо унесло в океан  коварным  отливным
течением,  либо  она  стала жертвой  акул-людоедов,  изредка
подплывающих к .нашим берегам..."
      Капитан  оказался прав - тело Хелен Собаччи так  и  не
было обнаружено.

                     КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ