во..."

   Эти  парни  имели  совершенно  разбойничий  вид.  Да   они   и   были
разбойниками. Деметрий и Ладос,  вожаки  одной  из  самых  наглых  шаек,
доставили немало головной боли  стражникам,  уходя  из  всех  ловушек  и
прорываясь через облавы. Поймал их  Афикл:  попросту  скрутил,  разогнав
предварительно всю шайку. Теперь оба они - рыжий Деметрий и чернобородый
Ладос - оказались там, где им и  положено,  -  в  дворцовом  подземелье,
чтобы в ближайшее время отправиться на крест.
   Крест - это было мое  нововведение,  которое  произвело  неизгладимое
впечатление на микенских разбойников. Даже  такие  головорезы,  как  эти
двое,  предпочитали  покаяться,  дабы  избежать  бронзовых   гвоздей   в
запястья. Миловать их, однако, я не спешил - мерзавцы обещали рассказать
нечто важное, но пока лишь нудно каялись в своих бесчисленных грехах.
   - ...Ну,  продавали  мы  их,  -  бубнил  Деметрий,  угрюмо  глядя  на
сидевшего напротив Ман-тоса, - людей, стало быть. И в Артос продавали, и
в Трезены, и в Пилос. И в Микены продавали...
   - А каких и резали, - вздохнув, добавил Ладос,  -  ежели  в  цене  не
сходились.
   - Ванакт, - негромко проговорила Дейотара, незаметно пристроившаяся в
углу, - мерзавцы крадут твое время. Я бы их для начала  кастрировала,  а
затем посадила на кол...
   - Так продавали же! - повысил голос Деметрий, испуганно  поглядев  на
царевну.. - Многих продавали, стало быть...
   - И резали, - согласился Ладос.  Я  подумал,  что  Дейотара  права  -
молодчики вели себя нагло.
   - Так ведь кому продавали? - воззвал ко мне Деметрий, воздев  грязные
ручищи. Тяжелые цепи глухо звякнули. - Кто  серебро  давал!  А  кто  нам
серебро давал? Не тиряне, не  сидонцы  вонючие.  Эти  давали...  Которые
Старым поклоняются...
   - И много давали, - Ладос кивнул черной бородой. - Когда  серебро,  а
когда и золото. Очень им люди нужны.
   - Кому - им? - Мантос нетерпеливо дернул плечом.
   Деметрий вздохнул:
   - Я же говорю, Старым которые поклоняются. Им для Старых люди  нужны.
Эти, которые Старые, обычных жертв не хотят. Нет, чтоб козла
   Или там курицу...
   - ...Или быка, - подсказал Ладос.
   - Ну, быка. А Старым люди нужны. Вот мы людей  и  продавали,  чтоб  в
жертву их, стало быть...
   - Старые - это что, боги? - Мантос повысил голос. - О  чем  болтаешь,
разбойник?
   - Так ведь известно! - Деметрий испуганно отодвинулся. - Не боги они,
а просто Старые. Говорят, раньше они вместо Дия  и  Поседайона  были.  А
теперь их в Тартар заперли, ну и... А без жертв им нельзя. Вот мы  людей
и продавали. В Аргос продавали, в Навплию. Ну и в Микены...
   Я слушал нудное перечисление городов и поселков, где шайка  продавала
взятых в плен, и думал, что в крысиной норе -  и  проблемы  крысиные.  Я
ждал войны, мятежа, заговора, чумы, наконец, но  беда  пришла  с  другой
стороны - начали пропадать люди. Вначале я грешил на пиратов  и  всерьез
думал заняться укреплением флота, но затем все чаще стали доходить слухи
о тайных жертвоприношениях.  Вместо  войны  с  чужими  армиями  пришлось
бороться с богами. Хотя и, так сказать, отставными. Старыми...
   А начиналось все неожиданно мирно. Меня признала  вся  Ахиява,  кроме
Аргоса, базилей которого попытался объявить нового ванакта  самозванцем.
Я послал туда Мантоса  с  сотней  воинов,  велев  притащить  упрямца  на
веревке. Через три дня он вернулся - город был взят, а  вместо  бази-лея
лавагет прислал его голову.
   Я снизил  подати,  простил  недоимки,  выпустил  колодников,  подарил
несколько бронзовых треножников в ближайшие храмы  и  решил,  что  смогу
спокойно дожить до весны. Это казалось не таким уж сложным делом.  Забот
поначалу было
   Много, но я заставил совет заседать каждый день, добавил Мантосу двух
помощников-гекветов,  и  все  достаточно  быстро  рассосалось.   Соседи,
вначале ничего не понимавшие, поспешили признать нового ванакта  Микасы,
а Орхомен без войны уступил  то,  что  хотел  у  него  забрать  покойный
Ифимедей. Я уж всерьез подумывал о путешествии в  Навплию,  чтобы  сесть
там на первый же финикийский корабль. Смущало лишь то, что без меня  вся
компания тут же передерется, а оставлять после себя пепел не хотелось.
   Фактически  мы  правили  Ахиявой  вчетвером.  Мантос  держал  в  узде
наемников, Дейотара отдавала приказы базилеям,  а  мой  хихикающий  друг
Эриф укреплял власть Дия, Отца богов. Я оставил себе право подгонять их,
когда это требовалось, а когда требовалось - придерживать. В  общем,  мы
справлялись. Ктимену я видел мало. Осень она провела во дворце, почти не
выходя из своих покоев, а зимой уехала ближе к морю, в Навплию,  заявив,
что желает в тишине и покое выткать новое покрывало в храм Атаны.  Я  не
стал возражать - без царевны стало как-то спокойнее.
   Итак, я всерьез подумывал,  кому  оставить  престол.  Впечатлений  от
Ахиявы хватало с избытком, а чувство долга  не  особо  беспокоило:  меня
обманули, пригласив на службу, к который я не имел  ни  малейшей  охоты.
Оставалось не спеша  подыскать  замену  и  распрощаться  с  поднадоевшей
родиной. Но тут в окрестностях Микасы были найдены первые трупы.
   Разбойников здесь всегда хватало, и вначале никто особо не  удивился.
Правда, убивали не .купцов,  как  раньше,  а  обыкновенных  козопасов  и
горожан, зачем-то выехавших за  стены.  У  мертвых,  как  правило,  было
перерезано горло, часто - вырвано  сердце,  и  почти  всегда  неподалеку
находилось нечто напоминающее грубо сложенный из камней жертвенник.
   Я приказал обыскать окрестности, но толку  было  мало.  Тем  временем
убитых  стали  находить  возле  Аргоса,  затем  у  Трезен.  Народ  начал
шептаться, затем заговорили вслух. Я ничего не понимал, пока Эриф, слуга
Дия, не объяснил мне
   Причины беды.
   Многого из его рассказа я так и не понял.
   Меня не интересовали споры о происхождении богов  -  такого  довелось
наслушаться еще на берегах Евфрата, - но главное все-таки  уяснил.  Дий,
Отец богов, и брат его Поседайон почитались  в  Ахияве  недавно.  Прежде
люди поклонялись кому-то другому - неведомым богам, которых, не  называя
конкретно (дабы не услыхали, видать),  именовали  теперь  Старыми.  Эриф
достаточно занудно поведал о том, как Дий Громовержец низринул Старых  в
Тартар (нечто вроде "Tory богу", о котором я слыхал от хабирру),  откуда
поверженные не прочь вырваться. Человеческая  кровь  требовалась  именно
для этого - во всяком случае, по уверениям жреца.
   Вначале не очень верилось в подобные страсти, но затем нашлись первые
свидетели. И  вот,  наконец,  эти  разбойники.  Оказывается,  поклонники
Старых скупали пленных, бросая их под жертвенный нож.
   Дело становилось серьезным. Деметрия и Ладоса, несмотря на возражения
   "Tory богу" - "пусто-пустынно", "безвидно" (древнееврейск.). Название
бездны, существовавшей до Творения.
   Лавагета,  я  решил   пока   попридержать,   отправив   в   ближайшую
каменоломню. Ничего с такими парнями там не случится, а их показания еще
могут понадобиться. Они не врали - но и не говорили всей правды.
   После  допроса  у  всех  изрядно  испортилось   настроение.   Мантос,
сославшись на неотложные дела, поспешил уйти, а мы с Дейотарой не  спеша
направились к ней в покои. Сзади неслышно  шла  стража  -  Прет,  первый
геквет, не оставлял меня одного ни на час.
   - Я слыхала о Старых, ванакт, - задумчиво проговорила девушка,  когда
мы остались вдвоем. - Не все говорят о них плохо. Отец считал, что вреда
от них нет...
   - При нем люди не пропадали, - возразил я.
   - Было  несколько  случаев,  -  покачала  головой  царевна.  -  Очень
похожих. Отец приказал провести расследование, но я  не  знаю,  чем  это
кончилось.
   - Стоп! - спохватился я. - Когда это было?
   - Год назад... - девушка нахмурилась, - или даже меньше...
   Тут глаза ее остановились, она медленно подняла руку и потерла лоб.
   - Ты думаешь... Из-за этого?..
   Мы научились понимать друг  друга  с  полуслова.  Дейотара  оказалась
прекрасной помощницей, и я часто думал, что именно  ей  суждено  править
Микасой. За эти месяцы мы почти не вспоминали наше первое знакомство, но
я не забыл ее обещаний и никогда  не  поворачивался  к  своей  названной
сестре спиной.
   - Нет, - подумав, она покачала головой, - ты ошибаешься. Против  отца
выступил Арей-фоой, а ведь он враг Старых...
   О роли веселого толстячка Эрифа Дейотара или не знала, или не  хотела
говорить.
   -  Утром,  перед  допросом,  я  еще  раз  просмотрела  донесения,   -
продолжала она. - Люди пропадают возле городов, и там же находят  трупы.
Но есть еще одно место - очень глухое. Там погибли четверо  этой  зимой.
Именно туда год назад
   Отец посылал стражу...
   Я задумался. В большом городе убийцам спрятаться легче. Другое дело -
глухомань. Если осторожно подобраться и взглянуть...
   - Где это?
   - Козьи Выпасы, - взглянув на одну из табличек, сообщила Дейотара.  -
Полдня пути от Трезен.
   - Они что, в самом деле так называются? - безнадежно  поинтересовался
я. - Слушай, сестричка, в ваших Микенах есть еще что-нибудь, кроме коз?
   - Не смей меня так называть! - девушка резко обернулась. -  У  нас  в
Микенах много коз, ванакт, но убийц не меньше. Запомни!
   Внезапно мне стало смешно.
   - Ты грозишь или остерегаешь, царевна?
   Кого мне больше бояться, коз или убийц? По-моему, ваши козы страшнее,
если, конечно, убийц не пошлешь ко мне ты.
   Она улыбнулась:
   - Я ничего не забыла, самозванец! Когда-нибудь я сделаю это, но ты не
успеешь испугаться.
   Она не шутила, но я не  стал  особо  волноваться.  Пока  мы  связаны.
Случись что со мною - она умрет первой.
   - Ладно, царевна, что нам делать со всем этим?
   Дейотара ответила не сразу.
   - Я бы не спешила, - заметила она наконец. - Если все  это  правда  и
вокруг нас орудуют фанатики, то удар надо  как  следует  подготовить.  А
если нет? Если нас обманывают?
   - То есть? - не понял я. - Но ведь людей убивают!
   - Велика важность! Людей всегда убивали, ванакт. Вопрос лишь - зачем?
Может, они целят не в невинных путников, а куда-то  еще.  Я  бы  послала
Прета в эти Выпасы.
   - Почему его? - вновь удивился я. - Знаешь, я не могу верить Прету.
   - А Мантосу ты веришь? - девушка  скривилась.  -  Лавагет  -  слишком
крупная фигура, его отъезд заметят. Прета знают лишь во дворце. И еще...
   Она  задумалась  и  начала  неторопливо   раскладывать   алебастровые
таблички с донесениями.
   - Здесь, - царевна кивнула на одну из стопок, поменьше, - их  убивали
не спеша. Вырезали сердце, делали надрезы на груди. Похоже  на  какой-то
обряд...
   Странно было слышать такое из уст красивой девушки.  Ее  хладнокровие
порой пугало. Я представил себе Дейотару с жертвенным  ножом  в  руке  и
поежился.
   - А здесь, - Дейотара показала на  вторую,  куда  большую  стопку,  -
убивали наспех, резали горло без всяких церемоний.
   - Но алтари встречались  везде,  -  возразил  я,  понимая,  куда  она
клонит. - Может, разный обряд? Или  жрецы  Старых  в  некоторых  случаях
спешили.
   Дейотара пожала плечами. Я еще немного подождал,  а  затем  осторожно
пошел к дверям, не поворачиваясь к девушке затылком. Послышался
   Смех.
   - Не бойся, сегодня я не ударю тебя в спину!
   - Спасибо, - усмехнулся я в ответ. - А завтра?
   - Не знаю... Ванакт, у меня к тебе просьба.
   - Да?
   Такого еще не было - если, конечно, не считать нашей первой  встречи.
Но тогда девушка
   Просила прикончить ее без мучений.
   - Говори, сестренка! - я поудобнее уселся в  кресло,  с  любопытством
наблюдая на нею.
   На этот раз она  пропустила  "сестренку"  мимо  ушей.  Тонкие  пальцы
сплелись узлом, глаза блеснули.
   - Ванакт, ты относишься ко мне, как к престарелому  базилею,  который
славен мудростью и опытом. А я ведь женщина, а все женщины любопытны.
   - Что ты имеешь в виду?  -  такого  я  тоже  еще  не  слыхал,  -  Ты,
сестренка, считаешь меня слепым? Знаешь,  если  бы  мы  встретились  при
других обстоятельствах...
   - Представляю, - по ее лицу  промелькнула  презрительная  усмешка.  -
Обнаженная девушка, а вокруг дюжина ублюдков.  Когда  наемники  насилуют
женщин, они, говорят, не снимают панцирей?
   - Не снимают, - согласился я. -  Панцирь  не  очень  мешает.  Желаешь
попробовать?
   - Скотина, - бросила она равнодушно. - Думаешь,  я  жажду  соблазнить
бродягу, которого  впихнули  на  престол?  Хотя,  -  на  ее  лице  вновь
появилась улыбка, весьма ядовитая, - если бы ты повалил  меня  прямо  на
пол,  то  стал  больше  похож  на  мужчину.  Ты  точно  из   свинопасов,
самозванец. Тебе страшно подступиться к дочери ванакта. Для этого таким,
как ты, требуется компания...

***

   Представилось, как я зажимаю этой язве рот, как бросаю на ложе...  Не
этого ли она добивается?
   - Поговорили, - проговорил я как можно спокойнее. - Так  в  чем  твоя
просьба, богоравная царевна? Я ее выполню, причем охотно.
   - Мы уже полгода считаемся... родственниками. Это,  конечно,  мерзко,
но, хотя ты дикарь и свинопас, ведешь ты себя неплохо. Знаешь, ванакт, я
бы рискнула сказать, что начинаю тебя уважать...
   - Спасибо, - я поклонился.
   - Другой на твоем месте держал бы себя еще хуже. Будь  я  престарелым
советником, то иного бы и не желала, но я женщина, а женщины,  как  тебе
известно, любят чужие тайны... Кто ты, ванакт? Ты знаешь обо мне все,  а
я о тебе - почти ничего. Я не выдам твою тайну, тем более, -  ее  улыбка
вновь стала ядовитой, - мне это невыгодно. Да никто и не станет  слушать
дочь Ифи-медея.
   - Ах вот оно что!..
   Я немного растерялся. Вообще-то она права,  что  такие  знания  могут
стоить дорого. Они могут стоить головы.
   - Я уже рассказывал,  -  неуверенно  начал  я.  -  В  детстве  жил  в
Ахияве...
   - Помню. Но ты сказал не все.
   - Ну... - я быстро прикинул, что уже успел поведать. - Меня продали в
рабство, когда мне исполнилось лет семь, не больше. Что было до этого  -
почти не помню. Я жил в маленькой деревне, наверное, такой же,  как  эти
Козьи Выпасы. Недалеко было море, я пас коз...  Родителей  моих  уже  не
было на свете, я жил в доме старика, которого называл дедушкой...
   - Как твое имя? - внезапно спросила она. - Настоящее?
   Я вздрогнул, но  заставил  себя  успокоиться.  Дейотара  начала  этот
разговор неспроста...
   - Меня звали Лико - Волчонок. У меня был скверный характер, и  я  лез
драться даже с теми, кто намного старше. Позже, в Тире, эту привычку  из
меня выбивали, но так и не выбили...
   - Лико - не имя, - нетерпеливо бросила девушка. - Как тебя звали?
   Проще всего было сказать:  "Не  помню",  но,  видит  Адад,  лгать  не
хотелось. И я замолчал.
   - От твоего ответа, ванакт, кое-что зависит, - тихо проговорила  она.
- Мне не все равно, солжешь ли ты...
   И тут я почувствовал - Дейотара знает. В ее темных  глазах  светилось
плохо скрытое торжество.
   Знает!
   - Меня зовут Клеотер, - с трудом выговорил я. - Клеотер, сын Лая. Мой
отец был воином в Микасе...
   - А мать - дочерью  сельского  базилея,  -  кивнула  Дейотара.  -  Ты
родился на месяц раньше, чем твой тезка, сын ванакта Главка.
   Я не помнил времени моего рождения. Красивая  девица,  обещавшая  при
случае меня зарезать, сумела узнать  и  это.  ?  Не  ожидал,  богоравный
Клеотер? - рассмеялась она. - Теперь я могу называть тебя  этим  именем.
Оно, как ни странно, настоящее. Знаешь, выяснить это было не так трудно.
Во дворце осталось немало старых слуг, и кое-кто вспомнил, что много лет
назад в охране служил какой-то Лай. Кажется, он был комавентом.
   В одном из походов этот Лай встретился с  дочерью  базилея,  кажется,
из-под Аргоса. А знаешь, что было дальше?
   - Нет.
   Наверное, мой голос прозвучал не так, как обычно, поскольку  Дейотара
на миг умолкла.
   - Извини, Клеотер. Я забыла, что простолюдины тоже умеют чувствовать.
Признаться, меня это до сих пор удивляет... Ладно, скажу лишь,  что  они
все-таки поженились...
   - Но ребенок был  не  от  Лая,  да?  -  я  резко  вскочил,  с  трудом
удержавшись, чтобы не закричать. - Мне это говорили,  когда  я  был  еще
совсем маленький! Все соседи, их дети... Вначале я плакал, а затем  стал
драться...
   - Я не стану с тобой драться, ванакт.  Все-таки  ты  дикарь,  хотя  в
твоих жилах, возможно, действительно есть наша  кровь.  Я  не  говорю  о
твоей матери, Клеотер, да будет к ней милостив Гад ее. Но  твой  отец  -
Лай - был сыном Гипполоха, моего деда. Старик оставил немалое потомство.
Не  знаю,  кто  та,  которую  он  осчастливил,  но  она   наверняка   не
единственная. Поэтому ты и похож на его потомков...
   Я осторожно присел, стараясь глядеть в сторону и  чувствуя,  что  эта
красивая девица внимательно наблюдает за мной. Несмотря ни на что, я был
ей благодарен. Я похож на Главка, потому что я - внук  его  отца,  а  не
из-за того, о чем шептались соседи...
   - Наверное, за тобой  продолжали  наблюдать  и  после  того,  как  ты
очутился за морем, а затем вызвали в Микены. Хотела бы я знать, кто  это
сделал?
   "Комавент - младший командир, сержант или унтер-офицер.
   Я-то  знал.  Старой   карге   Гирто   вовсе   не   требовалось   быть
ясновидящей! ? Выходит, мы все-таки  родственники?  -  не  удержался  я,
ожидая, что этот вопрос не доставит ей удовольствия. Так и случилось.
   - Не задавайся, сын Лая! Потомками Гиппо-лоха  можно  заселить  целый
город, ты просто больше походишь на его сына, чем другие.  Но  теперь  я
знаю, кто похитил у моего отца престол и кому предстоит отомстить!
   - "Бог бьет грешника кровью его и безумием его", - вновь  вспомнились
слова с  сумерийской  таблички.  -  Боги  покарали  Афикла  безумием,  а
Ифимедея - кровью. Его убил грех его отца.
   - Его убил ты! - девушка вскочила, в глазах светилась ненависть. - Ты
- и те негодяи, которым он доверился! Арейфоой уже отправился к  Гадесу,
но он лишь протаптывает дорогу остальным...
   Я понял - она никогда не простит и не успокоится,  пока  не  отправит
меня вслед за жрецом. Я должен ждать удара в спину - каждый день, каждый
час. Внезапно меня охватила страшная усталость. Что я тут делаю, в  этом
проклятом га-дючнике? Не иначе Аннуаки забыли меня...
   - Ты меня убедила, царевна, - наконец-то я смог взглянуть ей в  лицо.
- Ты действительно женщина и дочь своего отца. И голова у тебя не только
красивая, но и умная. А теперь рассуди тебе известно, кто я и откуда, ты
пригрозила меня убить. Как должен поступить самозванец, когда ему грозят
разоблачением и смертью? Твоя голова мне дорога, но своя дороже.
   Девушка лишь фыркнула.
   - Ну, конечно! Сейчас ты пообещаешь связать меня  и  отдать  Ктимене.
Неделю назад я бы испугалась, ванакт, но сейчас ты  этого  не  сделаешь.
Моя жизнь - это и твоя жизнь. Кто ты, уже знают. Случись  что  со  мною,
вся земля Ахейская поднимется против самозванца.
   Почему-то  я  ей  не  поверил.  Дейотара  не  из  тех,   кто   станет
предупреждать об ударе или делиться тайной. И даже если все  это  именно
так...
   - А ну тебя к воронам, богоравная  Дейотара!  Делай,  что  хочешь,  а
через пару месяцев я кину вам царскую диадему, и  вы  передеретесь,  как
собаки за кость. С меня хватит!
   Теперь не поверила она.
   - Диадему снимают лишь вместе с головой, ванакт. Еще не понял?
   ...Не понял. Но, кажется, уже начал догадываться.
   - Ладно, не будем ссориться, братец! Я лишь предупредила.
   - Значит - мир? Она покачала головой:
   - Перемирие, Клеотер, и не обещаю, что заранее сообщу о начале войны.
Впрочем, мы можем помириться. Отдай мне Ктимену!
   Трудно сказать, шутила ли она. Похоже, шутила, но лишь отчасти.
   - Ты съешь ее живьем, царевна?
   - Меня от нее стошнит. Но пока ее голова на плечах, я не  могу  спать
спокойно.
   - У меня чудные родственницы, - вздохнул я. - Не думал, что  мне  так
повезет...
   -  Тебе  придется  выбирать  между  нами,  Клеотер.  Я  хотя  бы   не
сумасшедшая...  А  знаешь,  когда  с  ней  забавлялись  страж