друг.
   - Рох? - Тея улыбнулась. - Он как-то приходил сюда. Знаешь, он совсем
не страшный...
   - Еще бы! Такой парень! Слушай, о богоравная, как ты управляешься  со
всем этим?
   - С чем? - удивилась она.
   - Ну, с храмом, жрецами, с плясками у алтаря...
   - Плясками? - поразилась Тея.
   - Ну да. Я как-то был  в  храме  Ма  -  Великой  Матери  богов  возле
Хаттусили, и там плясали такие гм-м... ну, в общем, девицы.
   - Мать богов чтят по-разному, ванакт. Обряды - это несложно. Труднее,
чтобы тебе поверила Рея...
   Она не шутила. Я почесал затылок.
   - Ну... Надеюсь, вы нашли общий язык?
   - Да. Она приняла меня, - серьезно кивнула девушка. - Теперь  я  могу
искать у нее заступничества - и для себя, и для других.
   - Это хорошо, о богоравная... - разговор свернул  туда,  куда  мне  и
хотелось. - Понимаешь, я бы хотел попросить твою госпожу...
   - Мать богов? - удивилась Тея. - Ты?
   - Ну, не только ее, - замялся я. - Скорее тебя...
   ...Трудно говорить о делах царства с молоденькими девушками, особенно
когда и сам не очень в этих делах разбираешься. Но порою приходится.
   - Понимаешь, Тея, в Микасе... в Микенах некоторым образом  переворот.
Как бы тебе объяснить...
   - Не надо, - девушка покачала головой. - Ванакт  Клеотер,  я  уже  не
знахарка из Козьих Выпасов. Я - жрица Реи. Время идет...
   - О, богоравная жрица! - подхватил я. - О ты, чьи  слова  доходят  до
золотых чертогов Матери богов! Будь милостива к поверженному ванак-ту  и
помоги низринуть этих,  как  бишь  их  там...  богомерзких  покусителей,
посягнувших э-э-э...
   Она смеялась долго.  Странно,  но  у  нее  появилось  чувство  юмора.
Близость к богам пошла Tee явно на пользу.
   - Я помогу тебе, о богоравный, - наконец ответила она. - Но  не  зови
меня, недостойную, так, ибо лишь верховная жрица равна богам.
   - Да ну? - я быстро припомнил уроки Дейо-тары и Эрифа. - Кажется,  ты
права. Но знай, о тщетно сомневающаяся в  словах  богоравного  ва-накта,
что Клеотер  Микенский,  повелитель  царства  Ахейского,  не  тратит  их
впустую! Ибо с сего часа волею моей, да славлюсь я вечно, вековечно,  ты
- верховная жрица Реи!
   - Ванакт! - в ее глазах мелькнул испуг. - Я? Верховная жрица?
   - Ее место не занято уже два года, - пожал  я  плечами,  переходя  на
человеческий язык. - Я дурак, что не  догадался  сделать  этого  раньше.
Тея, ты в самом деле можешь мне помочь. Понимаешь, я не то  чтобы  очень
хочу быть ванактом...
   - Ты - ванакт! - серьезно проговорила девушка. - Тебя признали  боги,
Клеотер! Я невольно вздохнул.
   - Знаешь, Тея, мне тоже так казалось. Но боги Микен промолчали, когда
моя сестричка захватила престол. Копья  и  мечи  -  сильный  аргумент  в
разговоре с богами. Во всяком случае, с их слугами.
   Девушка кивнула.
   - Я не сержусь на них, но и не жду помощи.
   Однако я узнал... Ты-то знаешь это наверняка!..  Дий  и  Поседайон  -
боги горожан. В деревнях не , очень почитают их, часто просто не  знают.
Там поклоняются этим твоим дриадам, наядам, сатирам, киклопам...
   - Киклопам не поклоняются, ванакт, - прервала меня Тея. - Но ты прав.
Великий Дий и его старший брат далеко. Но Мать богов знают везде.
   - Вот! И если ты поддержишь меня, да  еще  шепнешь  своим  друзьям  -
колдунам, ведьмам...
   - Ванакт! - вздохнула девушка. - Я же говорила...
   - Ну, знахарям, - поправился я. - В свое время я спас их от серьезных
неприятностей. Намекни им,  что  сестричка  Ктимена  вряд  ли  остановит
излишне рьяных жрецов Дия. Запылают костры...
   Тею передернуло.
   - Да. Я уже думала об этом. Мы  говорили  с  кентаврами,  со  жрицами
Гекаты, с теми,  кто  служит  Пану...  Тебе  верят.  Во  всяком  случае,
Клеотера Микенского боятся меньше, чем Ктимену Блудницу.
   - Эк ты  ее!  -  хмыкнул  я.  -  Моя  э-э-э...  сестричка  и  вправду
несколько...
   - Ее ребенок родился больным, -  бесстрастно  проговорила  Тея,  и  я
невольно вздрогнул. - Наверное, она и лавагет прогневали  богов.  Ты  не
знал?
   Странно, Дейотара почему-то промолчала об  этом.  Или  Ктимена  умело
скрывала болезнь того, кого провозгласила микенским ванактом?
   - Его  назвали  Главком,  а  это  плохое  имя.  Твой  отец,  говорят,
поссорился с Дием. Ребенок никогда не станет взрослым...
   Я помотал головой, пытаясь понять. Покойный Главк и вправду повздорил
со жрецами  -  благородный  Рексенор,  чей  скелет  давно  растащили  по
косточкам вороны, поведал мне целую историю. Зря Ктимена поспешила  дать
сыну царское имя!..
   - Об этом скоро узнают все, - продолжала девушка, - и увидят  в  этом
знак, посланный богами. Узурпаторы неугодны небу.
   "Ты рассуждаешь, как моя женушка", - чуть не ляпнул я.
   Да, Тея изменилась - главная  жрица  мало  походила  на  простодушную
знахарку.
   - Ты знаешь, какой ответ дала пифия Ктимене?
   - А? - очнулся я. - Понятия не имею. Наверное,  Ктимена  не  пожалела
золота... Тея улыбнулась:
   - Ты уверен, что волю богов так легко купить, ванакт?
   - Трудно! Золота требуется очень много. Она вновь засмеялась:
   - Ты не изменился, Клеотер Микенский! Ищешь помощи богов и не  веришь
в них... Твоя сестра спросила Гею, кто ты и кто будет править в Микенах.
   Она открыла белый, украшенный  позолотой  ларь  и  достала  небольшую
табличку.
   - Вот. Извини, читать я еще не научилась...  Я  повертел  табличку  в
руках и принялся разбирать непривычные значки. Да  подскажет  Адад  моим
землякам ввести понятную и такую удобную клинопись! Наконец что-то стало
проясняться:
   - "Имя его - Клеотер, - медленно прочитал я, - и  он  будет  ванактом
микенским".
   - Гея не солгала, - усмехнулась девушка.
   - Дейотара не поскупилась, - невозмутимо парировал я. Впрочем,  пифия
сказала чистую правду - я, как ни  крути,  Клеотер  и,  возможно,  вновь
стану править в этой крысиной норе.
   - Об этом тоже узнают все, - продолжала Тея. - Я  передам  от  твоего
имени, что ванакт Клеотер не  станет  запрещать  деревенские  святилища,
тайные обряды лесным богам...
   - Ни за что! Да раздерут мой зад подземные демоны, да проглотит  меня
Иштар!..
   - Ванакт! - укоризненно вздохнула девушка.
   - Ой! - спохватился я. - Простите меня, наяды, дриады и  киклоп  Рох.
Последний - особенно.
   - И ты пообещаешь также, что не станешь передавать храмы других богов
жрецам Дия... Знаешь, почему меня так быстро признали? Меня, деревенскую
девушку?
   - Потому что ты рыжая! - догадался я. -  У  хеттийцев  есть  песенка.
Если перевести, будет где-то так: "Рыжий - очень  опасный  человек,  его
волосы как пламя, он поджег великий дворец".
   Тея развела руками:
   - Ванакт! Я пытаюсь  заниматься  государственными  делами!  Наверное,
получается очень смешно, правда? Но ты сам просил...
   Я обругал себя последними словами. Девочка пытается мне помочь,  а  я
веду  себя,  как  наемник  в  харчевне.  Хорошо  еще  не  начал   пороть
жеребятину!
   - Извини, великая жрица. Дриады обиделись и напустили на меня  этого,
как его... Мамасу...
   - Мома, - поправила Тея. - Мое ясновидение говорит другое: ты  просто
давно не смеялся, Клеотер... Ладно, попытаюсь и я стать серьезной.
   Меня признали потому, что ты  вернул  этот  храм  Рее.  Ее  и  раньше
почитали здесь, но Ифимедей передал святилище жрецам Дия.
   Странно - эту мысль подсказал мне богоравный Эриф, слуга Отца  богов.
Не жалко было чужого? Или толстяк умнее, чем хочет показаться?
   - Я пошлю за Теллом и его кентаврами. Он поможет.
   Я встрепенулся:
   - Еще бы! Такая конная разведка. Ты - умница, Тея!
   Она вздохнула и, кажется, хотела щелкнуть меня по  носу,  но  все  же
удержалась.
   - Клеотер! Ну стань серьезным! Кентавры - любимцы богов, а Телл - сын
самого Крона.
   Я вновь полез чесать затылок. Крон, кажется, батюшка Дия...  Неплохое
родство у иппоандроса!
   - Его слово весит больше, чем заклинания всех жрецов Микен.  Поговори
с ним... И постарайся быть серьезным.
   - Буду, - пообещал я. - Но не сейчас, о богоравная! Ты права, я  Адад
весть сколько не смеялся, не пил от души и даже... То есть и все  прочее
приходилось  делать  исключительно  из  этих...  Как  это  по-ахейски?..
Государственных соображений. Наемником быть куда веселее.
   Тея покачала головой:
   - Говорят, наемники - грубые и жестокие люди. Ты  не  похож  на  них,
ванакт.
   Я покосился на Тею - она говорила  серьезно.  Да  простят  меня  боги
Аннуаки! Я вновь порадовался,  что  не  повстречал  девушку  при  штурме
города или на марше через чужую страну. А  ведь  тогда  мне  встречались
другие, и уж они-то засвидетельствуют, что бородатый Нургал-Син -  кость
от кости славного братства "серых коршунов".  Неужели  в  этой  крысиной
норе я так изменился?
   - "Благородная дева стоит на улице, - проговорил я на языке  Баб-Или,
- масло и сладкие сливки она, телица  могучей  Инанны  -  она,  кладовая
богатая Энки - она. Если подойдет -  яблонею  цветет,  ляжет  -  радость
взорам дает, кедров прохладой тенистой влечет. К ней прикован мой лик  -
лик влюбленный...
   -  Это  заклинание  твоему  богу?  -  негромко  спросила  девушка.  Я
улыбнулся:
   - Нет, всего лишь стихи. Про одного робкого юношу, который повстречал
на улице девицу... г-м-м... служительницу Иштар...
   - Стихи? - удивилась Тея. - У нас стихи сочиняют лишь в честь  богов.
И еще в честь героев.
   - Да уж, - скривился я. - Слушал я тут одного. Слепой, но нахальный -
дальше некуда. Зовут как-то по-хеттийски: Гимеру, Кимер... Как  бишь  он
пел? "Впился зубами  врагу  он  в  могучую  ляжку;  хлынула  кровь  -  и
взгремели на павшем доспехи!"
   - Тебе не нравятся наши аэды, - вздохнула девушка. - Ты не  веришь  в
наших богов, смеешься над нашей землей... И надо мной, глупой девчонкой,
которую для смеха сделал жрицей...
   Я уже открыл рот, чтобы признаться в великой любви к  родной  Ахияве,
но невольно задумался. Тея умна, очень умна. И еще  она  умеет  понимать
то, что за словами.
   - Понимаешь, Тея, я много  лет  не  был  дома.  Я  жил  в  нормальных
странах. Пусть мне было плохо, даже очень плохо,  -  но  это  нормальные
страны, там живут нормальные люди, там чистые города, мощеные  дороги  и
вежливые трактирщики. К такому привыкаешь...
   - Но ты можешь сделать наши Микены такими! - воскликнула она. - Ты же
ванакт!
   - Я? Разве что выпишу из Баб-Или корчемницу, чтобы научить вас варить
пиво... Нет, Тея, это будет не скоро. И дело не в том, что нет  дорог  -
дороги-то я построю. У вас убивают людей - не на войне,  не  за  разбой.
Любой  базилейчик,  вшивая  деревенщина,  может  снести  голову  первому
встречному! А ваши жрецы - просто какие-то людоеды...
   Я вновь вспомнил Эрифа, и  меня  передернуло.  Тоже  мне,  верящий  в
Единого! Многотерпелив Господь!
   - А ваши боги... Ладно, ты хотела правды? Я  сделал  тебя  жрицей  по
совету одного неглупого пройдохи,  чтобы  рыжую  колдунью  не  прирезали
дружки Рексенора. Нашла на меня этакая  блажь  -  не  захотелось,  чтобы
черви грызли юную ведьму из Козьих Выпасов - или  чтобы  к  твоим  рукам
прикладывали раскаленную бронзу! Как ты думаешь,  такое  бывает?  Или  в
вашей богоспасаемой Ахияве все проще?
   Тея задумалась, затем по лицу ее промелькнула грустная усмешка.
   - У нас проще. Если рыжая ведьма приглянется ванакту, он  приказывает
своим воинам держать ее за руки, а сам насилует - раз, другой,  пока  не
надоест. Потом отдает ее воинам, ну а если он и вправду добр,  оставляет
в живых. У нас жестокая земля, Клеотер!.. А я не могла понять, почему ты
не убил меня тогда? И почему не хочешь послать мою голову старой Гирто и
получить назад свой трон?
   - Ты и об этом знаешь? - вскинулся я. -  Да  пошла  бы  эта  Гирто  к
воронам! Тоже мне, великая колдунья! Мразь базарная!
   - Она - великая колдунья, ванакт! - отрезала девушка. - И она  знает,
что просить у тебя. Сейчас  я  -  ничто  и  никто,  девчонка  из  Козьих
Выпасов, которая может заговорить боль или вылечить захворавшую  корову.
Когда-то и она была
   Такой...
   - Угу, - кивнул я.  -  И  явился  к  ней  сам  Бел-Мардук  верхом  на
Повелительнице Преисподней Тиамат...
   - Нет. Ты не веришь, но я все же скажу. В ней - как и во мне сейчас -
была скрыта великая сила. Но сила эта могла  высвободиться,  лишь  когда
она станет женщиной...
   Я еле удержался,  чтобы  не  крякнуть.  Эх,  великая  Ахиява!  Демоны
Агу-Агу, пляски вокруг куста...
   - Но просто мужчина лишь разрушил бы все. Она должна была встретиться
с Солнцем! Понимаешь, ванакт? Ее первый мужчина должен быть Солнцем!
   - Кажется, понимаю, - кивнул я. - "Мое Солнце  повелело..."  То  есть
нашей красавице Гирто надо было переспать с царем? Тея серьезно кивнула:
   - Она была действительно красива, и Солнце снизошло к ней. Но  теперь
она стара. Ее держит на земле лишь то, что у нее нет  соперниц.  Но  она
узнала...
   - Что есть такая рыжая в Козьих Выпасах, - подхватил я. - Ну, вредная
бабка! Если она такая ведьма, наколдовала бы себе здоровья, что ли...
   - Ты не понимаешь...
   - Не понимаю, - вздохнул я. - Я многого не понимаю...
   По-видимому, насчет старой карги Тея попала в цель. Интересно,  верит
ли она сама в эту байку? Не иначе верит. Давненько меня  не  соблазняли,
да еще таким оригинальным образом! "Мое солнце!"
   - Тея... - нерешительно начал я. - Ну а если бы  я  был  обыкновенным
воином... - А я не была бы жрицей... Тогда я, наверное,  стала  бы  тебе
верной женой, ванакт. Если, конечно, "серым коршунам" нужны  жены...  Но
ты - владыка Микен, а я - жрица...
   Я  невесело  усмехнулся  и  начал  медленно  читать  вслух   когда-то
слышанное в земле Та-Кемт, с трудом переводя на корявый ахейский:
   - "Меня смущает Прелесть  водоема.  Как  лотос  нераскрывшийся,  уста
сестры моей, а груди - померанцы. Нет сил разжать объятий этих рук... Ее
точеный лоб меня пленил, подобно западне  из  кипариса.  Приманкой  были
кудри, и я, как дикий гусь, попал в ловушку..."1
   Тея молча слушала, а я боялся взглянуть ей в лицо. Наконец я заставил
себя  очнуться.  Рыжая  не  виновата.  Деревенская  девочка  поверила  в
сказку...
   - Тея... Все это... Я не Солнце, и вообще людей обманывать  противно,
а тебя в особенности... И я рассказал ей все.
   Поздно вечером мы незаметно выбрались через уже знакомый  тайный  ход
из храма. Под горой горел небольшой костерок, вокруг которого  собралась
дюжина неприметных старичков и старушек. Я представлял  себе  их  иначе:
верховных жрецов и жриц, чье слово  весило  куда  больше  моего  в  этих
лесах. Геката, Пан, Загрей - об этих богах я почти ничего не знал.
   К счастью, обошлось без гимнов, молитв и священных плясок. Мы  просто
поговорили и хорошо поняли друг друга.
   Старички были напуганы. Они мало понимали в делах Микасы, но  видели,
как год за годом жрецы Дия, которого они  запросто  называли  "Младшим",
твердой рукой берут власть, запрещая служить  привычным  богам,  отбирая
храмы и обкладывая податью. Их тоже пугала  кровь,  льющаяся  на  тайных
жертвенниках. И еще они очень боялись войны. Жаль, что я не встретился с
ними сразу, когда надел дурацкую диадему! Коварство  Арейфооя,  хитрость
Эрифа - вот все, что я знал  о  жрецах  Ахиявы.  Впрочем,  и  в  далеком
Баб-Или мы, воины лугаля, охотно грабили богатые храмы,  но  не  трогали
деревенских святилищ.
   Мы договорились. Странно, но они поверили моим обещаниям,  не  требуя
ни клятв, ни залогов. Вначале я отнес это за счет деревенской  простоты,
но затем понял старички и старушки научились распознавать правду и ложь.
   Гости исчезли, растворившись в ночном сумраке. Я подбросил  в  костер
несколько поленьев и поудобнее устроился  у  огня.  Тея  сидела  чуть  в
сторонке, и на лице ее лежала черная тень.
   - Не хватает лишь жареного зайца, - я  потянулся  и  закинул  голову,
глядя на равнодушные звезды. - И, конечно, нашего друга-кикло-па...
   - Они помогут тебе, - тень шевельнулась, девушка подсела ближе. -  Но
я так и не поняла, что ты задумал.
   - Мой первый начальник, сотник Лу-Нанна, говорил,  что,  если  о  его
замыслах узнает борода, он ее тотчас сбреет... Ничего особенно придумать
нельзя, Тея. Постараюсь, чтобы чужие войска не пришли в Микены  и  чтобы
обошлось без большой  крови.  Наверное,  так  и  поступил  бы  настоящий
Клеотер...
   Звезды внезапно показались мне ледяными. Я перевел взгляд на костер -
горячий живой огонь успокоил.
   - Почему  ты  считаешь,  что  ты  ненастоящий?  -  внезапно  спросила
девушка. - Ты же говорил, что видишь сны...
   Я зевнул.
   - Моя сестричка и достойная супруга, богоравная Дейотара,  ванактисса
микенская, доходчиво  объяснила  все  по  поводу  ложных  снов,  которые
посылают боги. Шутка старины Дия...
   - Ты же не веришь в наших богов, ванакт!
   - Тем меньше оснований верить снам, о богоравная жрица!
   Тея зябко передернула плечами. Я поспешил снять фарос и  накинуть  ей
на плечи.
   - Не знаю, говорить ли тебе...  Когда  ты  спал,  Клеотер,  я  сидела
рядом. Просто хотелось поглядеть на тебя... И тут я  вспомнила,  что  со
спящими можно разговаривать. Спящие не лгут, они могут вспомнить то, что
забыли наяву детство, родителей... Бабушка научила меня этому...
   Я осторожно взглянул на Тею и мысленно помянул Инанну,  хранительницу
наших душ.
   - И ты... И мы с тобой говорили? Тея кивнула:
   - Я решилась... Ведь это важно - для тебя.
   "А для тебя?" - чуть не спросил я, но укусил себя за язык.
   - Я говорила с маленьким мальчиком по  прозвищу  Лико.  Он  рассказал
мне, что его обижают соседские мальчишки, но пообещал  разбить  им  всем
носы. К тому же сообщил, что не дружит с девчонками...
   Я хмыкнул.
   - Но потом Лико куда-то исчез, и со мной говорил кто-то  другой.  Его
тоже звали Клеотер, но он хвастался своим железным кинжалом и рассказал,
что победил сына орхоменского базилея в соревнованиях по бегу...
   Я еле сдержался, чтобы усидеть на месте. Спокойно,  Нургал-Син,  боги
опять шутят. Или девушка что-то напутала...
   - А потом исчез и он. А тот, кто остался, не  помнил  ничего...  Тебя
заставили забыть обо всем, что было до того, как  ты  оказался  в  Тире,
ванакт. Остались лишь  какие-то  обрывки,  но  я  не  уверена,  что  эти
воспоминания - твои... Может, ты Лико, сын воина  Лая,  может,  Клеотер,
сын Главка, Но может, кто-то третий...
   Я глубоко вздохнул и принялся считать до  десяти.  Не  помогло,  и  я
начал мысленно писать свое имя иероглифами  земли  Та-Кемт.  На  третьем
значке - кажется, это был гусь с волнистой  чертой  внизу  -  я  наконец
успокоился.
   - Спасибо, великая жрица, - я медленно встал и  придвинулся  ближе  к
костру (почему-то стало очень холодно). - Как говорят  ассурцы,  счастье
хорошо, а правда лучше... Или они говорят совсем наоборот?
   Рука девушки осторожно коснулась моего плеча.
   - Извини... Вначале я испугалась, но потом подумала...  Память  можно
потерять - из-за болезни или какого-то  горя.  Но  чужая  память...  Для
этого нужен сильный колдун, умеющий разговаривать с душами и приманивать
их. Зачем такому колдуну деревенский мальчишка? Зачем возиться  с  сыном
козопаса или простого воина?
   - Тебе так  хочется,  чтобы  я  оказался  настоящим  Клеотером?  -  я
заставил себя усмехнуться. - Законным ванактом микенским?
   - А ты и есть настоящий, - спокойно  ответила  Тея.  -  Тайну  твоего
детства скрыли боги. Но они же привели тебя на престол...
   - А диадему снимают только вместе с головой, - вздохнул я. - Где-то я
уже слышал подобное...  Да,  о  богоравная  Тея,  недаром  я  всю  жизнь
побаивался колдуний!..
   Внезапно откуда-то из леса донесся  тихий  свист.  В  тот  же  миг  я
выкинул из головы всю эту ерунду  и  начал  быстро  шарить  по  траве  в
поисках секиры. Но  "черная  бронза"  осталась  в  храме.  Тея  покачала
головой:
   - Это не враги, ванакт. Тебе предстоит еще один разговор.
   - Ну, ты сегодня главный дамат церемоний,  тебе  виднее,  -  я  вынул
кинжал,