у  этой  девушки  было
все. Теперь осталась только жизнь - и то ненадолго.
   Я думал, что Ктимена вцепится ей в волосы  или  ударит  кинжалом,  но
этого не случилось.
   - Брат, - обернулась она ко мне, - прикажи привести  сюда  нескольких
стражников. Не этих, -  она  кивнула  на  стоявших  у  двери  воинов,  -
шар-дана!
   Тон у царевны был настолько  деловым,  что  я  невольно  взглянул  на
Мантоса, готовясь переадресовать просьбу ему. Почему-то мне  показалось,
что царевна, одумавшись, просит взять Дейотару под стражу.
   - Мы устроим это прямо здесь, - Ктимена быстро осмотрела  комнату,  -
на царском ложе. Эту суку разложим там, а рядом поставим  голову  нашего
дяди. Пусть смотрит!
   Я все еще не понимал, и Ктимена нетерпеливо топнула ногой:
   - Прикажи привести их, брат! Мы будем стоять  здесь  и  наблюдать,  а
шардана станут входить по очереди. Она не скоро  сдохнет,  Клеотер!  Вот
увидишь, это будет весело!..
   До меня, наконец, дошло,  и  я  почувствовал,  как  по  спине  ползут
мурашки. Мельком я заметил, что Мантос отвернулся, а Прет отвел глаза.
   - Вначале она будет молчать, - продолжала Ктимена, кривя белые  губы,
- а потом ее проклятая гордость исчезнет, и она  завопит,  как  базарная
девка! Я так ждала этого, Клеотер!
   Дейотара, похоже, ничего не слышала. Медленно, ни на кого  не  глядя,
она подошла к лежавшей в луже крови голове отца и опустилась  возле  нее
на колени.
   Послышался хохот Ктимены.
   - Смотри, смотри, брат! Двадцать пять лет  назад  наша  мать  так  же
стояла на коленях возле тела отца, а потом они убили и ее!  Ну,  скорее,
зови сюда воинов! Мы славно повеселимся!
   Я понял - ее не остановить. Как бы поступил на моем  месте  настоящий
Клеотер?...Пустая мысль - теперь Клеотером был я!
   - Прет, - я повернулся к геквету, - люди собрались?
   - Да, ванакт, - чуть помедлив, ответил он. - Все в  тронном  зале.  В
городе уже знают, возле дворца собирается толпа...
   - Хорошо... Ктимена, иди сюда!
   Девушка удивленно посмотрела на меня, но послушно  подошла.  Я  вновь
погладил ее по голове и осторожно нащупал на шее  нужную  точку.  Теперь
главное - нажать не слишком сильно...
   Тело царевны медленно сползло на пол. Я не стал  подхватывать  его  и
обернулся к Мантосу.
   - Позаботься о ней, лавагет! Из покоев не выпускать, пока  не  скажу.
Когда придет в себя, пусть лекарь даст ей успокоительного зелья.
   Мантос кивнул, в его глазах я заметил что-то напоминающее облегчение.
Я подозвал Прета и отвел его в сторону.
   - Ты обещал служить мне, геквет. Посоветуй, что делать с Дейотарой.
   - Убей, но не мучай, - тихо проговорил он. - Твоя  двоюродная  сестра
не должна умереть опозоренной.
   Я невольно обернулся. Дейотара по-прежнему неподвижно стояла  у  тела
отца.
   - За что Ктимена ее так ненавидит?
   - Спроси у нее, ванакт, - Прет скривился и закусил губу. -  Если  она
промолчит, промолчу и я...
   - Ты хотел бы, чтоб Дейотара умерла?  Прет  не  ответил,  и  я  вдруг
почувствовал, что судьба дочери Ифимедея его очень волнует.
   - Отвечай, Прет!
   - Я не хочу, чтобы она умерла, - глаза его на миг блеснули  болью.  -
Но ни я, ни ты не сможем спасти дочь того, кто убил твоих отца и мать.
   Я кивнул и отвернулся.
   - Ее могут спасти только боги... Голос Прета прозвучал странно.
   - Да, - согласился я, - только боги... Комната опустела. Кроме нас  с
Претом, в ней остались только Дейотара и мертвый ванакт. Я оглянулся - в
дверях никто не стоял.
   - Тогда сделай так, Прет, чтобы боги захотели ее спасти!
   Губы парня побелели, на миг он замер,  а  затем  медленно  кивнул.  Я
подошел к Дейотаре и осторожно коснулся ее плеча.
   - Ванакт!
   Я еле успел  отшатнуться  -  девушка  вскочила,  в  руке  ее  блеснул
бронзовый нож. Я попытался отбить удар, но опоздал -  клинок  ткнулся  в
грудь, скользнув по кольчуге. Дейотара вновь замахнулась, но на этот раз
я вовремя перехватил руку, резко нажав на кисть.  Нож  упал  в  кровавую
лужу.
   - Ванакт! - Прет  одним  ударом  сбил  девушку  с  ног  и  облегченно
вздохнул. - Ты не ранен?
   - Боги спасли, - усмехнулся я. -  Вели  ее  запереть  и  как  следует
охранять.  И  поинтересуйся,  кто  привел  ее  сюда,  предварительно  не
обыскав.
   Дейотара медленно встала. Теперь ее лицо уже не походило  на  мертвую
маску. Темные глаза горели ненавистью, на щеках выступили красные пятна.
   - Ты плохо умрешь, Прет, - негромко проговорила она. -  Предатели  не
живут долго!
   Геквет хотел что-то ответить, но Дейотара перебила его.
   - Мой отец ошибся только в одном - двадцать  пять  лет  назад  он  не
казнил настоящих убийц Главка. Учти это, самозванец!
   Теперь она смотрела на меня, и от этого взгляда мне стало не по себе.
   - Ты, наверное, из свинопасов. Ведешь себя, как тряпка  -  даже  меня
убить не смог! Или ты решил последовать советам этой подстилки  Ктимены?
Берегись-ка своей сестрички, ванакт-свинопас!
   - Спасибо за  совет,  -  отозвался  я.  -  Приятно  слышать,  что  ты
называешь меня ванактом. Девушка покачала головой.
   - Радуйся, этот день твой. Пей  заморское  вино,  кутайся  в  пурпур,
насилуй девочек - пользуйся всем, пока  не  наступило  завтра.  Те,  кто
выдумал тебя, скоро избавятся от свинопаса на троне. Зря отец не решился
убить Арейфооя! Я давно ему говорила...
   - Дейотара, - неуверенно начал я, - ты дочь моего дяди...
   - Не надо, самозванец! - девушка брезгливо скривилась. -  Притворяйся
перед  другими,  если  тебе  так  нравится.  А  ты,  Прет,  когда   стал
изменником? После того как посватался ко мне, а отец отказал? Посватайся
сейчас, свинопас не откажет!
   Я начинал кое-что понимать. Странные дела творились в крысиной норе!
   ...Впрочем, не более странные, чем в Баб-Или.
   - Ты слышал приказ? - повернулся  я  к  Прету.  -  Уводи  ее  отсюда!
Встретимся в тронном зале. Слышишь?
   - Слышу, ванакт, - лицо геквета вновь стало невозмутимым.  -  Пойдем,
царевна!
   - Иди, садись на трон, самозванец! - Дейотара негромко рассмеялась. -
Покажись своему стаду...
   Не оглядываясь, я вышел из залитой кровью комнаты.  В  это  мгновение
мне менее всего хотелось быть микенским ванактом.
   Я понятия не имел, как восходят на престол. Впрочем,  все  покатилось
само собой. Собравшиеся в зале козопасы встретили меня радостным  ревом,
воины ударили копьями о щиты, и я, стараясь особо не  спешить,  поднялся
на возвышение, на котором стоял трон. Следовало что-то сказать, но слова
Дейотары все еще звучали в ушах. Обижаться нечего: козопасы возводят  на
трон свинопаса. Я не обиделся, но  ощутил  здоровую  злость.  Вы  хотели
меня, граждане славного города Микасы? Ну что ж, вы меня получите!
   Я поднял руку, призывая к молчанию, и зал затих. Справа от меня стоял
Мантос. Лавагет был бледен, но яркие губы  его  еле  заметно  улыбались.
Интересно, что бы он сказал, узнай, кто я на самом деле? Или он знает?
   - Граждане Микен! Воины! Мои верные подданные!
   Переждав крик, я хотел было продолжить, но понял, что не испытываю ни
малейшего желания. Сойдет и так! Сняв с головы тяжелый шлем, я отдал его
Мантосу и осторожно опустился на трон. Он был каменным,  и  я  сразу  же
ощутил холод. Пока в зале вопили, пока воины гремели копьями о щиты, мне
вдруг представилось, что я сажусь на  трон  в  Зале  Церемоний  Большого
дворца Баб-Или. Зрелище показалось  настолько  невероятным,  я  чуть  не
рассмеялся. Но тут же стало не до смеха - Мантос, передав кому-то  шлем,
протягивал мне небольшой золотой  обруч,  украшенный  бледными  тусклыми
камнями. Еще ничего не понимая,  я  взял  его  в  руки  и  только  тогда
сообразил, что это царская диадема. Быстро, словно боясь  передумать,  я
надел ее на голову и встал...
   ...Теперь все пути назад отрезаны. Нургал-Сина больше нет,  отныне  я
Клеотер, сын Главка, я буду жить с этим именем и с ним же умру...
   Что делать дальше, я не  знал,  но  выручил  Мантос,  обратившийся  к
козопасам с длинной речью. Я особо не вслушивался, с тоской думая о том,
что это - только начало. Дальше будет только хуже.
   Я не  ошибся.  Покуда  козопасы  внимали  лава-гету,  слева  от  меня
неслышно возник Прет, шепнув, что возле дворца  собралась  толпа  и  мне
следует выйти к ней. Я не спорил и,  подождав,  пока  Мантос  договорит,
махнул рукой и направился к знакомой лестнице.
   Толпа была невелика - человек двести. Их явно  предупредили  заранее,
так что мне лишь  оставалось  терпеливо  изображать  деревянного  идола,
выслушивая приветственные крики, половину из  которых  я  не  расслышал.
Наконец  Мантос  легко  коснулся   моего   локтя   и   я,   поклонившись
верноподданным, поспешил вернуться во дворец. Внезапно  дико  захотелось
спать, но я понимал - отдыхать рано. Царского ремесла я не знал, но  что
делать с захваченными дворцами, догадывался.
   - Ванакт! - начал было Мантос, но я жестом  остановил  его  и  позвал
Прета. Пора было наводить в крысиной норе какое-то подобие порядка.
   - Стража подчиняется первому геквету? - начал я.
   Мантос и Прет кивнули.
   - Чей приказ выполнят шардана?
   - Мой, - усмехнулся сын Скира.
   - Хорошо. Отныне ты - первый  геквет  стражи.  Через  час  во  дворце
должен быть полный порядок. Караулы удвоить. Где Дейотара?
   - У себя в покоях. Ее пришлось связать. Я поставил караул.
   - Позаботься о теле Ифимедея. Иди!
   - Ванакт! - растерянно обратился ко мне Мантос, когда Прет  удалился.
- Ты назначил его...
   - А у меня что, был выбор? - огрызнулся я. - Разве ты не  понял,  что
здесь пока командуем не только мы?
   Лавагет хотел возразить, но промолчал.
   - Утром соберется совет, - наконец заговорил он. -  Думаю,  все  тебя
поддержат, ванакт...
   - Думаешь? - удивился я. - Только думаешь? Кто из совета был связан с
Арейфооем?
   - Это знал лишь он.  Я  отвечал  за  дворец...  Не  представляю,  кто
предупредил Скира!..
   Я мог кое-что рассказать Мантосу, но сдержался. Тот,  кто  так  любит
смеяться, должен непременно объявиться. Похоже, именно  он  изменил  все
правила, устранив Арейфооя, и направил во дворец Скира. Значит, с ним  и
придется договариваться...
   Я велел отвести часть стражи в казармы, выставив им вина из дворцовых
подвалов и пообещав награду.  Есть  ли  в  микенской  казне  необходимые
средства, я не знал, но надеялся, что дворец отдавать на разграбление не
придется. А если придется? На миг  я  пожалел,  что  Арейфоой  так  рано
отправился к предкам. Уж он-то знал все, и мне не довелось бы выдумывать
на ходу. Но затем я решил, что без богоравного жреца все же спокойнее. В
свое время мне  приходилось  управлять  захваченными  городами.  Правда,
города были маленькие, но и Микаса не Адад весть какая столица. Главное,
удалось дожить до утра, а это уже немало для попавшего в этот омут.  Еще
несколько часов назад я не надеялся и на это.
   Я уже начал подыскивать подходящую нору, чтобы спрятаться от  всех  и
поспать несколько часов, но понял, что не засну. Чутье подсказывало -  я
не сделал что-то важное, без чего оставаться здесь опасно.
   ...Мантос обеспечит порядок в городе, а Прет - во дворце, я  прослежу
за обоими. Это уже немало, но утром предстоит заняться настоящим  делом.
А  вот  об  этом  самом  деле  я  до  сих  пор  не  имел  ни   малейшего
представления. А что последует дальше, я уже догадывался. Те, кто затеял
эту заваруху, потребуют расчета. Дейотара права - им не  нужен  свинопас
на троне. С моей помощью они сделают все, что требуется, а затем  голова
самозванца будет торжественно водружена возле главных ворот. Такой исход
казался более чем вероятным, а выход имелся один: делать не то, что надо
им, а то, что требуется мне. Но я не разбирался ни в местных делах, ни в
том, как эти дела проворачивать. Мне, конечно, подскажут, но убереги Бел
от таких советчиков!
   И тут я вспомнил, как  несколько  лет  назад  мне  приказали  навести
порядок в маленьком аккадском городишке, который мы взяли  с  налета  во
время войны с Ларсой. Я, как и сейчас,  ничего  не  понимал  в  тамошних
делах, и времени тоже было в обрез - в городе шла резня, а  кое-где  уже
полыхало. Тогда я приказал собрать  обитателей  самых  больших  и  самых
богатых домов, выбрал среди них трех наиболее толстых и предложил выбор:
они  помогают  навести  порядок  или  остаются  без  головы,   а   семьи
отправляются на невольничий рынок. Подействовало  сразу  -  к  вечеру  в
городе настали тишь и благодать.
   Я умылся, чтобы прогнать  сонную  одурь,  сбросил  надоевший  тяжелый
фарос вместе с цепью и отправился по полутемным коридорам. Диадему я  на
всякий случай оставил - дабы не перепутала стража. Прет свое дело  знал:
козопа-сов уже отправили восвояси, а в  покоях  Ифимедея  слуги  скребли
пол. Ктимена, получив успокоительного зелья, мирно почивала, и я, весьма
этим довольный, направился к другой своей родственнице.
   Прет постарался и тут. Дейотару  охраняли  извне,  охраняли  изнутри,
вдобавок ей скрутили руки, привязав их  к  резной  спинке  ложа.  Выслав
стражу, я присел  рядом.  Девушка  открыла  глаза  и  равнодушно  отвела
взгляд. Теперь, когда появилось время, я мог как следует рассмотреть  ее
и убедиться - дочь Ифимедея недурна собой, не в пример своей  сестре.  Я
бы даже рискнул назвать ее красавицей, если бы не следы, оставленные  на
лице этой ночью. Она плакала, но при виде меня слезы тут же высохли.
   Немного подумав, я достал кинжал и  разрезал  веревки.  Девушка  тихо
застонала и медленно опустили руки.
   - Пришел убить меня, свинопас? Тон  мне  не  понравился  -  Дейотара,
кажется, действительно собралась умирать.
   - Еще не знаю, - честно ответил я, - Все зависит от того,  сумеем  ли
мы договориться, сестричка.
   В  глазах  ее  на  миг  вспыхнул  гнев,  но  тут  же  сменился  тихим
безразличием.
   - Не оскорбляй меня. И не обманывай - тебе  не  позволят  оставить  в
живых дочь Ифимедея.
   Интересно, кто не позволит? Хотелось уточнить и  насчет  свинопаса  -
все-таки этих тварей пасти не доводилось, но я сразу перешел к делу.
   - Я не убивал твоего отца, царевна. Не  собираюсь  оправдываться,  но
все же знай - он умер сам.
   - Знаю, - Дейотара закрыла глаза, побледневшие губы сжались. - У него
было больное сердце. В последнее время отцу снилось  что-то  плохое,  он
все время вспоминал брата, не мог  простить  себе  того,  что  случилось
тогда. Ты, говорят, очень похож на Главка...
   Вспомнился намек Прета. Что же случилось  с  отцом  Ктимены?  Но  это
можно было отложить на потом.
   - А теперь слушай, царевна! Я могу спасти тебе жизнь. Слышишь?
   - Зачем? - не открывая глаз,  равнодушно  откликнулась  она.  -  Тебя
попросила об этом Ктимена, чтобы я не  умерла  сразу?  Или  тебе  лестно
спать с царской дочерью?
   Я рывком приподнял ее с ложа и приставил  к  горлу  кинжал.  Дейотара
замерла - при первом же  движении  клинок  вошел  бы  в  тело  по  самую
рукоять.
   - Не люблю пустые разговоры! - рявкнул я. - Хочешь умереть - скажи, и
покончим с этим! У меня много дел. Ну, говори!
   Это подействовало. На глазах вновь проступили слезы, девушка с трудом
сглотнула и что-то прошептала.
   - Громче! - потребовал я.
   - Не убивай...
   Конечно, царевна не хотела уходить к предкам, и я это вполне понимал.
Но теперь поняла и она.
   - Ты будешь жить, если  станешь  делать  то,  что  я  скажу.  Поняла?
Отвечай!
   - Да... - прошептала она, - да, ванакт.
   - А теперь, - вздохнул  я,  убирая  лезвие  от  ее  горла,  -  слушай
внимательно, царевна. Ты помогала отцу в управлении?
   В ее глазах впервые мелькнуло  что-то  похожее  на  удивление.  ?  Он
доверял мне. В последнее время отец  болел,  многими  делами  занималась
я...
   - Хорошо, - о чем-то подобном я подозревал. - Дейотара, мне, конечно,
лестно делить ложе с дочерью ванакта,  но  об  этом  поговорим  в  более
удобное время - если, конечно, у тебя не пропадет желание. Ты мне  нужна
не для этого...
   Или я  ошибся,  или  в  ее  глазах  действительно  проступило  что-то
напоминающее обиду. Разбираться было некогда.
   - Для начала расскажу тебе одну историю, царевна. Кто я-не так важно,
правда, свиней, - тут я невольно усмехнулся, - пасти  не  доводилось.  Я
много лет служил наемником в Баб-Или.  Мы  проиграли  битву,  и  эламиты
взяли город. Я  успел  бежать  в  Исин,  хотел  поступить  на  службу  к
тамошнему энси...
   Все это я уже рассказывал на долгом  пути  в  Ахияву,  но  дальнейшее
держал при себе. Впрочем, либо она мне поможет, либо мой рассказ  сможет
повторить лишь подземным демонам.
   - В Исине меня нашел один купец из дома Мурашу. Ты знаешь дом Мурашу,
царевна? Бледные губы чуть заметно дрогнули:
   - Знаю. Отец имел с ними дело.
   Я невольно восхитился Мурашу и его наследниками. Они сумели построить
свое царство без меча и секиры, и это царство поистине не знало границ.
   - Он дал мне немного серебра и велел ехать в  Ассур,  где  меня  ждал
какой-то человек. Мне было все равно, и я поехал.  Это  оказался  старый
хеттиец, который долго расспрашивал меня, а затем отвесил серебра  -  но
уже побольше, сказав, чтобы  я  скрытно  вернулся  в  Микасу.  Там  меня
встретят и определят на важную и трудную службу, которая позволит быстро
разбогатеть. Я подумал и согласился. Хеттиец дал мне половинку  ожерелья
из земли Та-Кемт. Вторую половину покажет мне тот, кто меня нанял.
   Я достал из-за пояса кошель, развернул  тряпицу  и  продемонстрировал
свою  часть  ожерелья  -  разрубленного  пополам  Хора-Сокола,   искусно
выложенного цветной эмалью. Дейотара слушала,  не  пропуская  ни  одного
слова, ее зрачки сузились, лицо сразу стало старше.
   - Я согласился,  думая,  что  ванакту  Микасы  нужны  опытные  воины.
Другого тогда я предположить не мог.
   Я специально сделал паузу, и девушка немед ленно воспользовалась ею.
   - А когда ты понял, что это не так?
   - Когда встретился с неким Геленом, сыном  Ифтима.  Он  тоже  ехал  в
Микасу. Знаешь такого?
   - Ифтим - верный слуга Главка, - кивнула  Дейотара.  -  Его  сын  был
нашим врагом, и отец не пустил его в Микены.
   Я подумал, не сказать ли ей, кем был на самом деле  Гелен,  но  решил
промолчать.
   - Остальное просто. Гелен, умирая, послал  меня  к  Арейфоою,  а  тот
поставил передо мной простой выбор: или я отправлюсь, как у вас говорят,
к Гадесу, или становлюсь "ушебти".
   Похоже, она не знала этого слова, и я процитировал по памяти то,  что
слыхал в земле Та-Кемт:
   - "Когда мое Ка разлучится с моим  Ба  и  отправится  отвечать  перед
Великой Двадцаткой, сделайте статуэтку с  моим  лицом  и  моим  обликом.
Пусть воззовут ко  мне,  требуя  непосильного  труда:  "Иди!"  -  и  мое
"ушебти" ответит: "Иду!" Душа же моя пребудет в покое".
   Дейотара вновь кивнула, затем медленно проговорила:
   - Месяц назад Арейфоой предупредил отца,  что  бывшие  друзья  Главка
готовят заговор. Он велел  не  волноваться,  обещая  выдать  всех  наших
врагов, но отец не верил ему. О Гелене мы узнали от наших лазутчиков...
   Это я и подозревал. Богоравный жрец был опытным предателем, играя  на
двух досках и Взвешивая шансы.
   - Кто-то его опередил, царевна. Кто-то уговорил Скира, подкупил Прета
и отправил к предкам Арейфооя. И вот я, бывший наемник, стал ванактом, а
ты - моей двоюродной сестрой.
   Она невольно поморщилась, и мне это почему-то пришлось по душе.
   - У меня, конечно, есть выбор, царевна. Я могу через несколько  дней,
когда все уляжется, отправиться на охоту или куда-нибудь  еще  и  бежать
дорогой, захватив пару талантов золота. До весны где-нибудь спрячусь,  а
затем уплыву в Тир, где когда-то вращал мельничный жернов, куплю  дворец
и буду жить без забот. Тебя это устраивает?
   По тому, что она ответила не сразу, я понял - ее  оцепенение  прошло.
Дейотара думала - и я невольно отметил, какими живыми и умными стали  ее
глаза.
   - Нет, не устраивает, свинопас. На престол посадят Ктимену, выдав  ее
за этого безумного б