ники,   она
таксмешно вопила! По-моему, ей нравилось.
   Я предпочел откланяться. Двоюродная сестричка не  прочь  как  следует
взять меня за горло - и это Дейотаре по силам. Сегодня она лишь показала
зубы. И самое скверное, что в главном царевна права - ей  и  Ктимене  не
ужиться под одним небом...
   Чтобы не думать обо всем этом, я приказал никого ко мне не пускать  и
вновь занялся таинственными жертвоприношениями. Вчера я долго  беседовал
с Эрифом. Тот казался на удивление серьезным и говорил весьма неприятные
вещи. Жрец  был  уверен,  что  почитатели  Старых  специально  нагнетают
обстановку, чтобы воспользоваться паникой и совершить переворот. За всем
этим, по мнению Эрифа, стоит кто-то, близкий ко дворцу или к  одному  из
главных храмов. Переворот приведет к власти нового ванакта, а тот вернет
Старых; запретив почитание Дия.
   Вначале все это казалось диким, но сейчас слова жреца  воспринимались
по-другому. Служители богов часто путают небесные дела  с  политикой.  В
БабИли один ученый писец рассказывал мне про лугаля  Урукагину,  который
пытался бороться с этими храмовыми  крысами,  но  сложил  голову.  Нечто
подобное было, говорят, и в земле Та-Кемт  при  царе  Ахаяти.  Здесь,  в
захолустной Ахияве, жрецы вели себя ничуть не лучше. Покойный Арейфоой -
да будут милостивы к нему  подземные  демоны  -  собирался  посадить  на
престол Гелена, а весельчак Эриф сделал ванактом меня. Возможно,  кто-то
третий готовит еще один вариант.
   Самое печальное, что я не  мог  никому  доверять  до  конца.  Расклад
очевиден: лавагет Мантос сочувствует Ктимене, а  первый  геквет  Прет  -
Дейотаре. За почитателями Старых мог стоять  любой  их  них.  Эриф  пока
ставит на меня, но верить весельчаку тоже не стоило. Остается еще Пеней,
новый верховный жрец Поседайона, который редко  показывается  на  глаза,
делая вид, что политика его не интересует. И не он один...
   Я чувствовал себя в роли старшего сотни, в  которой  зреет  мятеж.  В
таких случаях следует действовать быстро и без малейших колебаний.  Эриф
уже намекал на то,  что  именно  надо  предпринять.  Из  его  недомолвок
вырисовывался  достаточно   продуманный   план:   привселюдно   обличить
преступников,  поставить  их  вне  закона  и  как  следует  перешерстить
подозрительных сразу во всех городах царства. Мне показалось, что списки
подозрительных у жреца уже под  рукой.  Да,  такой  сильный  удар  может
помочь, но вероятно и другое: аресты станут сигналом к восстанию.
   Я понял, что доверять можно лишь себе. Вновь  вспомнился  разговор  с
Дейотарой. Сестричка походя обронила неплохую мысль о Козьих Выпасах.  В
маленькой  деревне  легче  найти  убийц,  чем  в  большом   городе.   Но
действовать следует осторожно...
   Я  могу  долго  колебаться,  но  когда  решение   принято,   действую
незамедлительно. Я приказал принести донесения и еще раз  перечитал  их.
Да, в Козьих Выпасах творится что-то неладное. Убитые, все четверо, были
обработаны по всем правилам, кроме того, еще семеро сгинули  без  следа.
Итак, следовало начинать отсюда.
   Я вызвал Прета, сообщив, что уезжаю на несколько дней, о чем никто  в
Микасе не должен знать. Для всех я буду болен.  Геквет  кивнул,  сказав,
что тут же подготовит отряд охраны, но я отказался - лишние  люди  могут
только помешать.
   Прет долго не соглашался, и пришлось напомнить, что приказы пока  еще
отдаю я. Первый геквет, однако, заявил, что за мою жизнь отвечает он,  и
предложил вместо отряда охраны взять с собой Афикла.
   ...Мысль была неплоха - потомок ботов один мог заменить целое войско.
Отношения  у  нас  с  ним  были  самые  наилучшие.  Через  неделю  после
переворота он прибыл в Микасу и тут же присягнул новому ванакту. О нашей
первой встрече герой ничего не  помнил,  а  я  не  спешил  рассказывать.
Вначале я хотел отпустить беднягу домой, а еще лучше - отправить в Лидию
подлечиться, но на мое предложение Афикл  ответил  решительным  отказом.
Кажется, он  даже  обиделся,  заявив,  что  поклялся  служить  правителю
Ахиявы, пока не  совершит  должного  количества  подвигов.  Опасаясь  за
общественное спокойствие, я хотел послать  его  базилеем  в  Аргусу,  но
герой предпочел по-прежнему бродить по дорогам, разя чудовищ.  Поскольку
гидры и прочие выходцы из  Тартара  исчезли  вместе  с  -  Ифимедеем,  я
отправил  Афикла  ловить  разбойников,  что  оказалось  удачной  мыслью.
Душегубам пришлось туго.
   Афикл был прост и ничего не понимал в политике.  Ему  очень  льстило,
что я встречаюсь  с  ним  лично,  а  не  через  глашатая,  как  покойный
Ифимедей.
   В общем, потомок богов мог стать полезным спутником.
   Но, подумав, я решил, что поеду один.  Приступы  безумия  уже  больше
полугода  не  посещали  Афикла,  но  я  помнил  нашу   первую   встречу.
Добродушный и славный парень мог в любой момент превратиться в  безумное
чудовище. Арейфооя не было в живых, но  кто-то  другой  мог  знать,  как
лишить разума простодушного героя.
   Куда именно направляется микенский ванакт, уточнять я не  стал  -  ни
Прету, ни тем более Дейотаре, пообещав лишь, что вернусь  не  позже  че!
через пять-шесть дней. На всякий случай я приказал  первому  геквету  не
выпускать царевну из ее покоев.  Для  всех  моя  сестричка  тоже  должна
"заболеть".
   Из дворца я выбрался через потайную калитку, где  меня  ждал  заранее
привязанный к дереву конь. Я вскочил в седло и отправился в путь.
   На пустынных ночных улицах никто не  встретился,  но  у  ворот  вышла
заминка.  Воины  лавагета  Мантоса  службу  знали  и  не  спешили   меня
выпускать.  Стараясь  не  выдать  себя,  я  накинул  плащ  на  голову  и
разговаривал нарочито хриплым голосом. К  счастью,  заранее  припасенная
табличка с моей собственной печатью уладила вопрос,  и  я,  благополучно
миновав стражу, выехал на южную дорогу.
   Хотя Афикл  основательно  разобрался  с  окрестными  разбойниками,  я
предпочел надеть кольчужную рубаху и как  следует  вооружиться.  Правда,
рассчитывать приходилось больше на темноту и скрытность - одному  против
целой шайки можно выстоять только в том случае, если ты Афикл. Но дорога
была  пуста.  Стук  копыт  далеко  разносился  вокруг.  Я  то   и   дело
оглядывался, однако в конце концов решил,  что  в  эту  ночь  разбойники
отправились на покой.
   Первый перекресток показался примерно через час.  Придержав  коня,  я
шагом подъехал к развилке, откуда следовало повернуть направо.  Внезапно
я остановился - что-то  темное,  большое  стояло  у  самого  перекрестка
Сердце екнуло, но через мгновенье я понял, что  опасаться  нечего  -  из
земли торчал деревянный идол.
   Не удержавшись, я подъехал поближе. Луна еще не взошла, и  в  неярком
свете звезд я с трудом различил три  жуткие  рожи,  глядевшие  в  разные
стороны. Женские ли, мужские - понять было  мудрено.  Поди  разберись  в
этих идолах!  Эриф  (да  и  другие  божьи  слуги)  неоднократно  пытался
просветить нового ванакта на этот счет, но каждый  раз  мне  становилось
скучно. Адад с ними, со всеми местными демонами! Едва  ли  они  страшнее
богов Баб-Или, а с теми я вполне научился ладить.
   Внезапный шорох заставил резко повернуться. Кто-то  -  или  что-то  -
находилось совсем рядом, возле  деревянного  страшилища.  Это  мог  быть
неосторожный заяц, но на всякий случай я взял в руку копье.
   -  Молишься  Гекате,  ванакт?  -  хриплый  голос  донесся,  казалось,
прямиком из деревянного нутра. Я дернул поводья, конь недовольно заржал,
и тут же послышался знакомый смех.
   - Твои молитвы услышаны, Клеотер, сын Главка...
   Из-за черного столба показалась худая сгорбленная  фигура,  такая  же
черная - словно одно из трех лиц истукана решило временно покинуть своих
подруг.
   Я опустил копье и негромко выругался. Вновь послышался смех.
   - Пришла, чтобы пожелать тебе удачи в пути, ванакт!
   - Гирто! - наконец проговорил я, облегченно вздыхая. - Не спится?
   Хотелось сказать "карга", но я добавил "почтенная".
   - Стара я. В старости плохо спится.
   Ведьма не спеша подошла ко мне, морщинистое  лицо  кривилось  веселой
усмешкой.
   - Да и как может спать старая Гирто, когда богоравный ванакт собрался
в опасное путешествие?
   - И куда же я собрался? - пора было  поставить  костлявую  ведьму  на
место. - Ты ведь и это знаешь, почтенная Гирто?
   Старуха  хихикнула  -  кажется,  в  эту  ночь  у  нее  было  неплохое
настроение.
   - Ванакт не верит старой Гирто? Может, поверишь, если скажу, куда  ты
направляешься?
   В ясновидение я не верю, но лазутчиков привык опасаться.  Слишком  уж
вовремя появилась здесь карга!
   - И куда же я еду?
   Шутки кончились. Я решил, что если услышу правильный ответ, то заколю
старуху на месте. Оставлять такую за спиной опасно.
   - Ты, ванакт, едешь туда, где сможешь выполнить мою просьбу.
   - Ага! - ответ сразу успокоил. - Ты права,  Гирто,  за  мной  остался
должок...
   ...После  той  ночи,  когда  пришлось  надеть  диадему,  но   удалось
сохранить голову, я послал Гирто несколько мин  золота,  но  старуха  не
захотела его брать. Долг оставался - она все-таки помогла мне.
   - Тебе по-прежнему не нужно золота? Или ты передумала?
   Гирто вновь засмеялась, и этот смех мне чрезвычайно не понравился.
   - Золото дари красоткам, ванакт! Таким старухам, как я, оно уже ни  к
чему. Привези мне голову, и мы будем в расчете.
   Я поглядел на идола, и мне показалось, что ближайшая рожа  оскалилась
в усмешке.
   - Может, разойдемся иначе? Я не привык рассчитываться головами.
   - Ты обещал! -  худая  рука  протянулась  ко  мне,  костлявые  пальцы
дернулись. - Ты обещал, Клеотер. Я сберегла твою голову, теперь  ты  мне
отдашь другую!
   - И чью же?
   Ив самом деле интересно - кто из врагов  старухи  идет  первым  в  ее
списке?
   - Того, кто первым назовет тебя по имени.  Того,  кто  сможет  узнать
тебя в пути.
   Ответ показался неожиданно здравым, но все же обещать такое я не мог.
   - Вот что, Гирто, мне это не  нравится.  Если  ты  о  чем-то  знаешь,
скажи!
   Старуха шагнула ближе, и я еле удержался, чтобы не  приищорить  коня.
Скрюченные пальцы коснулись моей руки.
   - Старая Гирто многое знает, ванакт. Она знает, кто ты и откуда...
   Это я уже понял и был совсем не прочь как  следует  тряхнуть  ведьму,
чтобы она поделилась своими знаниями.
   - Я ведаю и то, что ты не веришь в наших богов! В  душе  ты  смеешься
над простодушными микенцами. Тебя не страшит  ни  Дий,  Отец  богов,  ни
Землевержец Поседайон...
   Гирто оказалась наблюдательной, и мне вновь  захотелось  оставить  ее
здесь в луже крови.
   - Но ты, ванакт, не чтишь  и  тех  богов,  в  которых  должен  верить
Нургал-Син, воин из Баб-Или.
   - Значит, я безбожник?
   - Нет, - старуха снова захихикала.  -  Я  знаю,  в  кого  ты  веришь,
Клеотер. Ты думаешь, что хитрее всех в Микенах? Но я знаю твою тайну.
   И тут я понял - она действительно знает.
   - Ты веришь в Единого, ванакт. В Единого, чье имя...
   - Молчи!
   Его имя не смел произносить никто - тем более эта ведьма.
   - Таких, как ты, мало в ахейской земле, но они иногда приезжают к нам
из-за моря...
   - Ладно! - разговор начал уже надоедать. - Твое  место  -  в  царском
войске, старуха. Из тебя получится отличный соглядатай.
   Я собрался уезжать, однако Гирто оказалась проворнее, ухватив коня за
узду. Я хотел стряхнуть ее руку, но старуха, отпустив уздечку, вцепилась
мне в пояс.
   - Погоди, ванакт! Верь, в кого хочешь, но знай - этой  землей  правят
наши боги! Без них тебе не сохранить ни царство, ни голову...
   - Хорошо, - кивнул я, - давай без болтовни! Что тебе надо?
   - Голову! Голову той, кого ты встретишь и кто узнает тебя!
   Значит, мне предстояло ко всему еще убить женщину!
   - Чем она провинилась перед тобой, Гирто? Она что, колдунья?
   - Да! Ты угадал, ванакт! - в голосе ведьмы теперь слышалась  радость.
- Она колдунья! Она приносит людей в  жертву  Старым.  Такие,  как  она,
убивают людей по всей стране! Убей  ее,  ванакт.  Ты  послужишь  себе  и
поможешь мне!
   Старуха не шутила. Ее крик походил на карканье,  но  чувствовалось  -
Гирто пытается  меня  убедить.  И  в  самом  деле,  ее  слова  заставили
задуматься. Я  действительно  искал  убийц,  и  если  удастся  встретить
кого-то из них, то рука не дрогнет.
   Назови ее имя, Гирто. Я отправлю за ней стражу.
   - Нет! - ее руки дернули меня за пояс, и я с трудом усидел в седле. -
Ты должен сделать это сам! Ты встретишь ее скоро.  Не  верь  ей!  Старая
Гирто хочет помочь. Привези мне ее голову!..
   Наконец-то она отпустила мой пояс, и я поспешил оставить это  мрачное
место. В спину ударил смех, и мне почудилось, что смеется  не  Гирто,  а
деревянная Геката.
   Через два дня,  наутро,  я  был  уже  в  Трезенах.  План  был  прост:
перекусить в ближайшей  харчевне,  покрутиться  на  базаре,  где  всегда
узнаешь новости, осторожно расспросить про дорогу до  Козьих  Выпасов  и
после полудня направиться туда. Выполнить все  задуманное  оказалось  не
сложно - нынешним Днем Трезены только и обсуждали  дела,  творившиеся  в
этой паршивой  деревеньке.  Не  успел  я  войти  в  грязную  задымленную
харчевню возле базара, как мальчишка, привязывавший мою лошадь, поспешил
сообщить свежую сплетню - утром возле Козьих  Выпасов  найдены  еще  два
трупа.
   Новость  не  удивила,  но  заставила  изрядно   разозлиться.   Убийцы
действовали нагло, не боясь ни власти, ни  людей.  Первым  порывом  было
направиться к местному базилею, сунуть ему под нос табличку с печатью  и
устроить хорошую облаву. Но я сдержался - такое  можно  приказать  и  не
выходя из дворца. К базилею я заезжать не стал и, расспросив дорогу, тут
же выехал из города.
   Козьи Выпасы находились в получасе езды. Местность в отличие от того,
что я уже видел,  показалась  неожиданно  красивой.  Вокруг  поднимались
невысокие горы, поросшие темно-зеленой сосной, что  сразу  же  напомнило
хорошо знакомый мне северный Ассур. Впрочем,  мне  было  не  до  здешних
красот. Дорога оказалась  скверной.  Недавно  прошел  сильный  дождь,  и
приходилось внимательно следить, чтобы не свалиться  вместе  с  конем  в
ближайшую яму.
   Козьи Выпасы прилепились к подножию горного  хребта.  Издали  деревня
напоминала кучку углей.  Вблизи  она  выглядела  не  лучше  -  несколько
десятков полуземлянок и полдюжины более-менее приличных домов. Обычно  в
таком захолустье тихо, но  в  этот  день  здешние  козопасы  не  спешили
покидать деревню. Небольшая толпа месила  грязь  на  выгоне,  заменявшем
площадь. Среди серых и черных плащей  и  набедренных  повязок  сверкнула
начищенная бронза - двое стражников  о  чем-то  оживленно  беседовали  с
поселянами.
   Мой приезд вызвал немалый интерес. Загорелые лица тут же  повернулись
в мою сторону, но никто из козопасов не сделал и шагу  -  народ  попался
осторожный. Стражники проявили большую смелость, нерешительно подойдя ко
мне и поклонившись. Называть себя я не стал - богато одетый  всадник  на
коне вполне мог  рассчитывать  на  внимание  и  повиновение.  Для  пущей
важности я ткнул им табличку с печатью. Этого  оказалось  достаточно,  и
стражники доложились по всей форме.
   Базилей Трезен оказался на высоте. Узнав об  очередном  убийстве,  он
тут же направил в деревню  воинов,  дабы  расследовать  дело  по  свежим
следам. Следы были действительно  свежие  -  трупы  нашли  на  рассвете.
Убитые - старик и мальчик  -  изрезанные,  с  рассеченным  горлом,  были
сброшены с обрыва. По мнению стражников, они погибли этой  ночью,  самое
раннее - прошлым вечером.
   Старший стражник - его звали Фол -  оказался  весьма  неглуп.  Первым
делом он установил, что над обрывом, под  которым  были  найдены  трупы,
стоит чей-то дом. Фол тут же решил отправиться туда, дабы  поговорить  с
хозяевами, но случилась заминка. Козопасы неожиданно проявили твердость,
заявив, что подниматься на гору не следует.
   Я подоспел как раз к началу спора. Разговаривать с козопасами трудно.
Мой акцент никуда не делся, они же изъяснялись на таком  диком  наречии,
что понять друг друга было почти невозможно. К тому же такая публика  не
любит откровенничать с посторонними, С полчаса седой старикашка в драном
плаще с кривым посохом - здешний  дамат  -  уверял,  что  подниматься  к
таинственному дому опасно. Он клялся в этом Дием, Поседайоном и еще Адад
весть кем, но почему именно, говорить не желал. Когда мне это надоело, я
велел Фолу тряхнуть дамата как следует, дабы придать тому откровенности.
Старикашка закашлялся и поспешил с объяснениями.
   В доме над обрывом жила  ведьма.  Вернее,  ведьмы  там  жили  уже  на
протяжении нескольких поколений. Прежняя хозяйка  умерла  год  назад,  и
теперь там хозяйничала ее внучка.
   Вначале я подумал, что козопасы не хотят  туда  идти,  опасаясь  злых
чар, но затем сообразил - они боятся за саму ведьму. Колдунья - ее звали
   Дамат - в данном случае - староста,  в  широком  смысле  чиновник,  а
также - придворный.
   Тея  -  пользовалась  немалой  популярностью:  лечила  скот  и  самих
козопасов, прогоняла тучи  и  отпугивала  подземных  демонов.  В  общем,
поселяне вполне с  ней  ладили,  но,  конечно,  чрезвычайно  боялись  ее
рассердить. По-видимому, они считали,  что  ежели  она  и  виновата,  то
поделать тут нечего -  ведьма  в  своем  праве.  Наше  же  вмешательство
казалось им совершенно излишним окажись мы  слабее,  колдунья  превратит
нас в жаб, случись наоборот, деревня останется без защиты.
   Вопрос стал ясен. Оставалось узнать, где были найдены  другие  трупы.
Козопасы поспешили заверить, что прежде  убитых  находили  в  нескольких
стадиях южнее, возле дороги. Нас явно пытались убедить, что ведьму лучше
не трогать.
   Фол взял дамата за ворот хитона  и  велел  показывать  дорогу.  Толпа
зашумела,  но   стражники   прикрикнули,   и   козопасы   начали   уныло
разбредаться. Впрочем, самые любопытные - их осталось с десяток -  пошли
вслед за нами, держась в безопасном отдалении.
   Дом ведьмы находился выше по тропинке. Пришлось слезть с коня и вести
его в поводу. Сандалии то и дело норовили  соскочить  с  ног,  утопая  в
свежей грязи, а кольчуга тут же набрала вес, словно ее высекли из камня.
Наконец подъем окончился. Мы повернули налево и оказались  на  небольшой
поляне.
   ...Слева обрыв, вокруг невысокий горный  лес,  а  посреди  -  старый,
почерневший от времени дом с обычной  в  этих  местах  плоской  глиняной
крышей.  Впрочем,  для  Ахиявы,  где  многие  живут  в  земляных  норах,
обиталище колдуньи выглядело сносно.
   Сопровождавшие нас козопасы остались у тропы,  не  решаясь  подходить
ближе. Я на всякий случай как следует огляделся, но, не приметив  ничего
опасного, кивнул стражникам. Втроем мы подошли к невысокому крыльцу. Фол
шагнул на ступеньки, но тут дверь с громким скрипом начала отворяться.
   Наверное, разговоры о  колдунье  подействовали  не  только  на  меня.
Стражники поспешили отступить, на всякий случай покрепче  сжав  в  руках
копья. Я  прикинул,  что  нам  делать,  если  из  дому  выскочит  дюжина
разбойников, но тут дверь наконец открылась. На  пороге  стояла  девушка
лет пятнадцати в простом белом хитоне. Первое, что я заметил, - ее рыжие
волосы. Рыжих в Баб-Или я ни разу не встречал. Девушка смотрела  на  нас
без всякого страха и  удивления,  и  на  мгновение  показалось,  что  мы
ошиблись домом.
   - Радуйся! - .начал я. - Нам нужна ведьма... то есть колдунья Тея...
   - Радуйся и ты, ванакт Клеотер. Я - Тея, но не ведьма и не колдунья.
   Пару мгновений я приходил в себя. Старая карга Гирто  не  ошиблась  -
меня узнали. Узнала колдунья, возле дома которой были найдены трупы...
   - Ванакт?!
   Обернувшись, я увидел  очумелые  лица  стражников.  Пришлось  коротко
объясниться, а затем прикрикнуть, дабы привести их в  чувство.  Все  это
время Тея стояла неподвижно, не сказав ни слова.
   Первым делом хотелось узнать у хозяйки, видела ли она меня раньше, но
я решил разо