е входил - по крайней мере многие недели. Правда, следы все же  были  -
неровные полоски, похожие на отпечаток длинной веревки.
   Вторая дверь находилась  слева.  На  этот  раз  она  была  настоящей,
сделанной из крепкого дерева  и  подвешенной  на  бронзовых  петлях.  Ни
замка, ни задвижки я не заметил.
   Тея между тем направилась прямо к странному камню и замерла,  прикрыв
глаза и опустив руки. Я хотел окликнуть девушку, но понял - она молится.
Не желая мешать, я принялся разглядывать фигурки на стенах. Не без труда
я  смог  опознать  диких  быков,  оленей  с  огромными  рогами  и  нечто
клыкастое, похожее  на  зверя  Абу,  виденного  мною  в  Та-Кемт.  Итак,
неведомый художник в меру своих сил пытался изобразить охоту. Оставалось
узнать, что означает камень.
   Я обернулся к Tee и вдруг почувствовал, как язык прилипает к небу,  а
по спине бегут мурашки. Девушка по-прежнему стояла у  камня,  но  теперь
она была не одна - две огромные черные змеи медленно подползали  к  Tee,
оставляя в пыли знакомый неровный отпечаток. Выходит, веревки  оказались
ни при чем!
   Я хотел крикнуть, но испугался - девушка может дернуться, и тогда эти
твари кинутся на нее. Вдохнув побольше воздуха, я сжал  в  руке  "черную
бронзу" и  осторожно  шагнул  вперед,  но  опоздал:  одна  из  змей  уже
подползла к рыжей ведьме. Треугольная голова с  серым  узором  коснулась
босой ноги...
   Я охнул, но  случилось  нечто  совершенно  неожиданное.  Тея  открыла
глаза, оглянулась и, быстро наклонившись, погладила черную тварь. Вторая
змея  поспешила  подползти  поближе.  Тея  погладила  и  ее,   а   затем
повернулась ко мне.
   - Голодные... Жаль, мы не взяли с собой молока!
   - А-а-а они, ну, это... - выдавил из себя я. - Не кусаются?
   - Это священные змеи, ванакт, -  спокойно  пояснила  девушка.  -  Они
неядовитые. В детстве я играла с такими...
   - Счастливое у тебя было детство! - вздохнул я,  не  решаясь  подойти
ближе. Змеи, успев соскучиться в пустом  святилище,  тыкались  в  ладони
Теи, длинные хвосты извивались в пыли, словно танцуя от радости.
   - Надо сказать Соклею, - заметила девушка, - их нельзя обижать.
   - И кто тут есть еще? - прокашлявшись,  поинтересовался  я.  -  Львы,
леопарды, носороги?
   - Здесь жил когда-то большой черный пес.
   Он был уже старый...
   - Сторожевой? - я представил, как из-за поворота беззвучно появляется
пара ассурских волкодавов.
   - Нет. Он был очень добрый.
   - Священный, значит? - немного осмелел я.
   - Да... И он, и змеи - спутники Реи.
   Имя показалось знакомым. Рея - Мать богов,
   Мать Великого Дия!
   - Так это храм Реи? Девушка кивнула:
   - Это ее святилище. Рядом - святилище Дия.
   Соклей его хранитель.
   Становилось все непонятнее. Хранитель  храма  Дия  организует  тайное
жертвоприношение Старым?
   - Тея, почему Соклей приносит человеческие
   Жертвы? Разве Дий и Рея нуждаются в них?
   Вопрос казался лишним - Эриф  мне  обстоятельно  объяснил,  что  Отец
богов не  требует  человеческой  крови.  Долг  его  слуг  -  бороться  с
ритуальными убийствами, столь любимыми почитателями Старых. Но  для  Теи
все обстояло не так просто.
   - Не знаю, ванакт. Боги могут требовать любых жертв.
   -  И  твои  наяды  с  дриадами  -  тоже?  Кажется,  Тея  окончательно
растерялась:
   - Нет! Нет, конечно! Тот, кто живет  в  лесах  и  реках,  не  требует
человеческой крови.  Им  нужны  цветы,  плоды...  Если  просишь  чего-то
важного, можно пожертвовать козленка... Кровавых жертв  могут  требовать
сильные боги - те, которых почитают  в  городах.  В  этом  святилище  не
убивали людей.
   - Это было раньше, Тея. Помнишь того мальчишку? Зачем  его  притащили
сюда? Девушка явно не знала, что ответить.
   - Может... Может, Соклей действительно  почитает  Старых?  Может,  он
лишь притворяется слугой Дия?
   - Возможно, - согласился я. - Ну, куда теперь?
   - Там коридор и еще одно святилище, - Тея кивнула в сторону двери.  -
От него ведут два пути, один - в  главный  зал,  второй  -  в  небольшую
комнату возле него.
   Я подошел к двери и попытался открыть тяжелую створку. Это удалось не
без труда. Девушка не ошиблась: я увидел коридор,  за  ним  -  еще  одну
лестницу. Издалека доносился неясный шум.
   - Там кто-то есть, - сообщил я, закрывая дверь. - Здесь как, спят  по
ночам? Может, стоит подождать?
   - Соклей ложится рано, - согласилась Тея, - он уже стар.
   - А его гости?
   - Они уйдут. Никто не может оставаться в  святилище  на  ночь,  кроме
хранителя.
   - А как же мы? - не удержался я.  Тея,  кажется,  вновь  приняла  мои
слова излишне серьезно.
   - Я принимала посвящение. Правда, это было в детстве, очень  давно...
Но ты, ванакт, ты можешь бывать повсюду!
   Юная ведьма  была  явно  слишком  высокого  мнения  о  моей  персоне.
Рисковать я не люблю, риск наемнику просто  ни  к  чему,  и  соваться  в
темную нору совершенно не хотелось. Разумнее  всего  было  подождать  до
глубокий ночи, пока вся  шайка  заснет  или  разбежится,  затем  прижать
Со-клея и вытрясти из него правду.
   - Ванакт, - рука девушки коснулась моего плеча.
   Я обернулся.
   - Если Соклей приносит жертвы Старым, то мальчишку убьют на закате.
   Я кивнул, думая о другом. Меня очень интересовал тот, кто  приехал  в
сопровождении конного воина...
   - Если мы будем ждать ночи, мальчик умрет!
   Мы должны помешать им!
   Я чуть было не брякнул: "А с какой стати?" - но вовремя  спохватился.
Да, мальчишку убьют, и это позволит  поймать  шайку  на  горячем,  иначе
Соклей и прочие могут отвертеться.
   - Мы должны им помешать! - настойчиво повторила Тея. - Ты же  ванакт,
богоравный Клеотер!
   - Назовешь еще раз богоравным, надеру уши, - буркнул я, понимая,  что
девушка  права.  Я  не  лазутчик,  посланный  выследить  врага.  Будь  я
лазутчиком, можно было бы ждать ночи и брать убийц вместе с уликами.  Но
ванакт не может допустить безвинного убийства... Во всяком  случае,  так
считала Тея. '
   - Это, наверное, какой-нибудь раб, - я пожал плечами, понимая, что не
смогу ее убедить. - Он все равно умер бы - не сегодня, так через год
   - Боги не велят убивать невинных. Я покачал головой - трудно судить о
воле богов. Да есть ли им дело до нас, копошащихся в крысиной норе?
   - Тея, ты никогда не видела, как берут города?  Знаешь,  что  бывает,
когда таран разбивает ворота и защитники бросают оружие?
   Она удивленно помотала головой:
   - Нет... На нашей земле, хвала Дию, много дет не было войны!
   - Ваше счастье. Те, что живут в городе, ни в чем не  виновны,  но  им
приходится хуже всего.  Мужчин  обычно  убивают  сразу,  если,  конечно,
воинам нет охоты покуражиться. Затем они принимаются за женщин...
   - Ванакт! - Тея отшатнулась. - Зачем ты говоришь об этом?
   - Для того, чтобы намекнуть, сколько  стоит  жизнь  невинного.  Таких
мальчишек, как этот, обычно даже не связывают. Их собирают в загоны, как
овец. При войске есть обученные псы, и они гонят мальчишек,  как  стадо.
Выживают лишь самые крепкие, таких ведут на рынок. Кстати, очень  многих
оскопляют - евнухи сейчас в цене. Знаешь, как это делается?
   Я заставил себя замолчать. На воспоминания потянуло явно не вовремя.
   - Извини, Тея. Просто я злюсь.  Не  хочу  рисковать  из-за  какого-то
малолетнего козопаса.
   - Но... они тебе ничего не сделают! - убежденно заявила девушка. - Ты
же смелый и сильный... Ты - ванакт!
   Я хотел огрызнуться, но понял - она меня не поймет.  Нет,  надо  было
брать с собой Афикла! Того уж точно хранят боги!
   - Хорошо. Я пойду первым. Как у тебя со слухом?
   - Что? - поразилась она. - Я... я хорошо слышу!
   - Тогда слушай внимательно и не пропусти ни одного моего приказа. Нож
есть?
   Тея извлекла из-за пояса нечто подходящее , лишь для разделки  мелкой
рыбешки. Я покачал головой и вручил ей кинжал.
   - Готова?
   - Да, ванакт... - Тея замялась, а затем все-таки решилась. - Когда ты
был воином и вы брали города, ты тоже...
   - Грабил? - понял я ее. -  Я  воин-наемник,  это  моя  работа.  Когда
врываешься в горящий город, который долго  не  сдавался,  когда  у  тебя
убили друга или прострелили тебе плечо...
   - И ты  насиловал  женщин?  Убивал  детей?  Я  представил  себе,  что
встречаю Тею где-нибудь в Ларсе или Уре, когда мы праздновали  победу...
Да, юной ведьме повезло, что в Микасе давно не воевали!
   - Ты еще маленькая, - я  слегка  дернул  ее  за  рыжую  прядь.  -  От
страшных сказок дети плачут... Ладно, пора.
   Мы прошли коридором, поднялись  по  ступенькам  и  попали  в  большое
полутемное помещение, где не оказалось даже камня. Отсюда  шум  слышался
явственнее, можно было различить отдельные  голоса.  Говорили  трое  или
четверо. Ну, это еще куда ни шло.
   Я кивнул в сторону прохода. Тея нахмурилась, вспоминая:
   - Прямой путь в главный зал, - наконец прошептала она. - Можно пройти
иначе.
   Она указала на другой проход - более узкий и низкий. Я вспомнил -  он
вел в какое-то помещение рядом с главным святилищем.
   - Пошли!
   На этот раз коридор  был  совсем  коротким.  Он  упирался  в  тяжелую
дубовую дверь, украшенную засовом, к счастью, с нашей стороны.
   Осторожно  приоткрыв  дверь,  я  вновь  услышал  голоса.  Теперь  они
доносились совершенно отчетливо. Передо мной  была  маленькая  комнатка,
совершенно пустая. В стене напротив находился проем,  завешенный  темной
тканью,  рядом  имелось   круглое   окошко,   откуда   падал   неровный,
колеблющийся свет.
   Стараясь ступать как можно тише, я подошел поближе и понял  -  горели
факелы. Первый же  взгляд,  брошенный  украдкой,  подтвердил  -  Тея  не
ошиблась, мы вышли к главному залу.
   Святилище оказалось не особо крупным -  куда  меньше,  чем  в  храмах
Микасы. Высокие своды уходили вверх,  откуда  сочился  неяркий  вечерний
свет. По стенам горели смолистые факелы, совсем близко от окошка  стояла
большая жаровня, в которой тлели малиновые угли. Чуть  дальше  находился
алтарь.
   - Это комната жреца, - пояснила девушка, неслышно подходя  ко  мне  и
пристраиваясь рядом.
   Возле алтаря стояли двое -  тот,  кто  приехал  вместе  с  воином,  и
сгорбленный старик в богатом, шитом серебром фаросе. Чуть  дальше  вдоль
стены расположилось полдюжины крепких парней  явно  разбойничьего  вида.
Вооружены  они  были  неплохо:  копья,  дубины,  даже  мечи.   Связанный
мальчишка лежал справа от алтаря, на него пока не обращали внимания.
   - Соклей! - шепнула девушка, указывая на старика в богатом  плаще.  -
Он...
   Я закрыл ее рот ладонью, еле удержавшись, чтобы не дать подзатыльник.
Соклей меня не очень интересовал. Зато тот, второй...
   Он тоже был одет богато. На пальцах сверкали кольца, тяжелая  золотая
цепь оттягивала шею, запястья украшали  витые  браслеты.  Человек  стоял
спиной, но голос его сразу же показался мне знакомым.
   Я прислушался.
   - ...Ни к чему, ни к чему, почтеннейший Соклей! Ты поторопился,  и  я
молю Дия, чтобы это не кончилось плохо. И прежде всего - для  тебя.  Как
можно было оставлять ее в живых?
   Я невольно покосился на Тею. Не о ней ли речь?
   - Тот, кто служит Дию, должен быть верен до конца. Она, по-моему,  не
посвящена?
   Да, этот голос я уже слышал. Не так давно, причем  именно  в  славном
городе Микасе...
   - Почему трезенский базилей прислал стражников? Что им удалось найти,
ты знаешь?
   - Но благородный Рексенор...
   Ах, вот оно что! Странно, что  я  не  вспомнил  раньше.  Благородного
Рексенора мне приходилось встречать неоднократно. Жрец Дия, Отца  богов,
правая рука Эрифа!
   Эрифа?! Ой, как интересно!
   - ...Она будет молчать! Она дала клятву!
   - Игла под ногтем страшнее  любой  клятвы!  Говорят,  ванакт  Клеотер
слишком заинтересовался этим делом.
   - Но... он и должен!..
   - Я сказал "слишком"! Еще рано! Куда вы все спешите?
   Итак, благородный Рексенор считал, что почтеннейший  Соклей,  зарезав
свои жертвы у Козьих  Выпасов,  должен  был  заодно  прикончить  и  юную
ведьму. А вот все прочее оставалось загадкой. Слишком рано - для чего?
   - Поглядим, что скажут нам боги, благородный Рексенор.
   - Посмотрим, почтеннейший Соклей. Все готово?
   Очевидно, у Соклея все было приготовлено. Он  махнул  рукой,  и  двое
разбойников подняли с пола мальчишку. Тот был  без  сознания.  Повинуясь
знаку жреца, они поднесли беднягу к алтарю и начали развязывать веревки.
   Тея пыталась что-то сказать, но я вновь зажал ей рот.
   Пора! Соклея и его благородного собеседника в расчет  можно  было  не
брать, а вот с парнями придется повозиться.  Если,  конечно,  дойдет  до
драки.
   Я откинул полог и шагнул в зал. В первый момент на меня  не  обратили
внимания, но вот один из разбойников испуганно дернулся, с глухим стуком
упало чье-то копье...
   - Дий... - пронесся неясный шепот, - Великий Дий!
   Парни начали осторожно отодвигаться к выходу, но тут послышался голос
Рексенора:
   - Стойте! Слепцы! Не можете отличить бога от человека?
   - От ванакта, - поправил я. - Радуйся, благородный  жрец!  Не  ожидал
встретить здесь слугу Отца богов!
   - Ванакт! - проскрипел  голос  Соклея.  Старик  изрядно  перепугался.
Разбойники, окончательно  очумев,  сбились  в  кучу,  побросав  копья  и
дубины.
   - Радуйся, ванакт! - наконец выговорил Рексенор. - Что делаешь  ты  в
священных стенах, куда допускаются лишь посвященные?
   - Ищу убийц, жрец. Здесь, кажется, собрались убивать?
   Не знаю, что собирался ответить он, но тут послышался голос Соклея:
   - Тея! Это она! Она предала нас!
   Костлявая рука указывала куда-то рядом со мной. Я мельком оглянулся -
девушка стояла бледная, с закушенными губами."
   - Она будет проклята! - Рексенор скривился и повернулся ко мне:
   - Мы поговорим с тобой, ванакт.  Но  после  -  сейчас  пора  заняться
делом.
   Он кивнул парням и те начали  нерешительно  подступать  к  мальчишке,
который, как я заметил, уже успел прийти в себя.
   - Жертвоприношения Старым запрещены, жрец, - напомнил я.
   Ответом была холодная улыбка:
   - Никто и не думает поить кровью обитателей Тартара. Мы служим Дию, и
только ему!
   Рука с золотыми перстнями указала куда-то влево.  Там  темнел  жуткий
идол. На почерневшем от времени дереве странно смотрелась золотая маска.
   - Дий  не  Требует  человеческой  крови,  -  заметил  я,  внимательно
наблюдая за разбойниками. Те  приходили  в  себя  подозрительно  быстро.
Кто-то, искоса поглядывая на меня, уже подбирал брошенное оружие.
   - Так и должны думать непосвященные, ванакт,  -  презрительно  бросил
Рексенор. - Мы же делаем то, что велит Отец  богов.  Сегодняшняя  жертва
очень важна.
   Между тем жертва оказалась куда сообразительнее, чем  думали  убийцы.
Бросив осторожный взгляд  на  говорливого  жреца,  мальчишка  вскочил  и
стремглав бросился к выходу. Чья-то лапища протянулась к нему, но беглец
проявил немалое проворство и через мгновенье был за порогом.
   - Стойте! - жрец поднял руку, останавливая разбойников. -  Сегодня  у
нас будет лучшая жертва. Сам Дий прислал ее нам!
   Палец Рексенора указывал на Тею. Послышалось одобрительное ворчание -
Соклей, сжимая в руке кривой нож, начал подступать к юной ведьме.
   - Она предала бога, ванакт, - продолжал жрец. - Так  пусть  ее  кровь
умилостивит Дия, Отца богов!
   Я поглядел на девушку. Она побелела, руки бессильно повисли, в глазах
плавал ужас. Наверное, она уже видела себя на алтаре.
   - Тея, - прошептал я, - очнись! Она  вздрогнула,  глаза  вновь  стали
осмысленными  -  кажется,  ей  расхотелось  умирать.  Я   повернулся   в
Рексенору.
   - Жертв больше не будет, жрец. А ты пойдешь со мной,  чтобы  ответить
на суде. Повинуйся!
   Какой-то миг он колебался, но затем по лицу вновь скользнула  мрачная
усмешка:
   - Я твой подданный, ванакт, но я - слуга Дия. Дий выше царя.
   Я вздохнул и положил руку на плечо, где  ждала  своего  часа  "черная
бронза".
   - Эй, вы! Это говорю вам я, Клеотер Микен-ский! Бросайте оружие и вон
отсюда!.. Выполнять!
   Ору я громко. Разбойники дрогнули, кто-то вновь  уронил  копье.  Двое
или трое наиболее осторожных скользнули к выходу. Однако ни Рексенор, ни
Соклей не сдвинулись с места.
   - Ты можешь приказывать людям, ванакт, - высокомерно бросил  жрец,  -
но здесь хозяин - Дий! Он сам возьмет то, что принадлежит ему по праву!
   При этом он вновь усмехнулся, и я понял,  -  все  только  начинается.
Соклей между тем продолжал подбираться к Tee, держа в руке нож.
   - Сделает еще шаг - убей, - шепнул я  девушке.  Та  помедлила,  затем
кивнула. Между тем Рексенор начал осторожно отходить в сторону. Сразу же
подумав о лучниках, я бросил взгляд наверх, где заметил несколько весьма
подозрительных окошек.
   Внезапно послышался странный звук, похожий на громкий скрип. Отчаянно
закричала Тея...
   Я оглянулся, ничего не понимая. Девушка
   Держала в руке кинжал, Соклей  стоял  в  шаге  от  нее,  но  оба  они
смотрели куда-то в сторону. Странный звук стал сильнее,  что-то  тяжелое
ударило в пол, и тут девушка указала рукой  куда-то  влево.  Я  поглядел
туда - и застыл. Скрипело дерево - огромный идол двигался.
   ...Я привык верить своим глазам. Иначе  не  получается  -  в  бою  не
остается времени для сомнений. Итак,  приходилось  верить  -  деревянные
ноги  неуклюже  переступали,  медленно   поднимались   непропорционально
длинные  руки.  Золотая  маска  оставалась  неподвижной,  но  я  заметил
растянутые в улыбке губы. Дий смеялся.
   Парней,  и  без  того  напуганных,  как  ветром  сдуло.  Это  немного
успокоило - меньше врагов под боком. Но деревянное страшилище продолжало
неторопливо приближаться, и с этим поделать я ничего не мог.
   Великий Дий шел за своей добычей.
   Тея прижалась спиной к стене, рот открылся в беззвучном крике. Соклей
был уже рядом, и нож в его руке мне чрезвычайно  не  нравился.  Рексенор
оставался на месте, глаза его сверкали торжеством, руки тянулись вверх в
священном жесте адорации. Он  вызвал  своего  бога  и  теперь  ждал  его
победы.
   Опомнился я быстро - сказалась привычка к неожиданностям. Боги Микасы
явили свою силу, дабы поставить на место зарвавшегося самозванца. Сейчас
Великий Дий протянет свои деревянные руки, Тею убьют, и ничего  поделать
уже нельзя. Даже если  я  рубану  секирой  по  почерневшему  от  времени
дереву...
   Мгновения стали длинными, словно  время  замедлило  свой  ход.  Такое
бывает в момент самой  жаркой  схватки  -  неторопливо  взлетает  копье,
.застывает гримаса на бородатой роже, стрела  повисает  в  воздухе...  Я
научился пользоваться этим - пару раз  такие  долгие  мгновенья  спасали
жизнь.
   Страх прошел. Я вспомнил далекий день, такой же теплый, весенний. Над
Тиром стоял неумолкаемый гул тысяч голосов. Праздник Баала...
   ...Медный истукан неторопливо двигался по запруженному  толпой  двору
громадного храма. Люди орали, вопили,  царапали  лица.  Я,  не  в  силах
вымолвить слова, стоял у стены, побелев от ужаса. Это  был  единственный
день, когда с нас снимали цепи и отводили в храм, дабы  мы  узрели  силу
Баала. Казалось, мои хозяева всемогущи - их  бог  из  тяжелой  меди  мог
сокрушить любого бунтаря. Внезапно я услыхал  негромкий  смех  -  старый
хабирру, единственный, кто был добр ко мне, стоял рядом, качая головой.
   - Не бойся, Лико! Не бойся. Их боги - только медь, камень  и  дерево.
Руками созданное - руками и рушится!
   Я любил старика и верил ему. Но сейчас,  когда  Баал  гремел  медными
ножищами о каменные плиты...
   - Смотри на того жреца! - хабирру указал на
   Высокого тощего старика, стоявшего чуть в стороне с поднятыми к  небу
руками. - Он двигает Баала! Он - а не боги.
   - Как ? - поразился я, не видя ни веревок, ни  колес,  ни  воротов  -
всего  того,  чем  можно  сдвинуть  медную  громаду  с  места.   Хабирру
усмехнулся:
   - Секрет стоит много золота, Лико! Ни к чему знать его -  нам  ведомо
главное. Они считают без хозяина... Помнишь финикийские буквы?
   - Да... -