двинулись по набережной -  мимо  курортного  концертного
зала, кафе "Таврида", гастронома, торговых ларьков. По небольшому мости-
ку вышли на улицу Рузвельта.
   У небольшого ночного магазинчика стояла шумная компания.  Раздавались
взрывы смеха, шутки, звон бутылок, кокетливо повизгивали девки,  видимо,
недавно подснятые тут же, у магазина.  Компания  громко  обсуждала,  где
продолжить вечер: в Интуристе "Ялта", в ночном клубе "Черное  море"  или
же прямо на набережной, в одном из многочисленных кафе.
   - Ну и городок, твою мать, - выругался Свеча, - никаких  тебе  забот,
вечный праздник.
   Бросив в сторону компашки возле магазинчика злобный взгляд,  бригадир
отвернулся, а его спутник, уставившись на ритмично мерцающий маяк, выжи-
дающе помалкивал.
   - Я так думаю, что Крапленый не был бы на тебя в обиде, если бы мы до
того киллерюгу Македонского серьезно искали. Как ты и обещал. -  Мустафа
первым нарушил неловкое молчание. - Заявился бы к нему: так, мол, и так,
слово свое сдержал. Тогда с тебя и взятки гладки. Мы тут  прохлаждаемся,
а дела стоят... И сучонок тот все еще живой.
   - Так что, по-новой в Курган махнуть? - вяло возразил Свечников.  Ос-
тановился посередине узкой улочки, вздохнул, вновь  закурил.  -  Знаешь,
завтра я все-таки ему позвоню, Крапленому. Я уже понял, как с ним разго-
варивать.
   - Как знаешь, - поморщился Мустафа. - Смотри только,  чтобы  хуже  не
было. Что ты ему скажешь? Братьев вальнул и в бега подался?!
   - Сидим тут, как на иголках, ни хрена не знаем, что и как повернется,
- бригадир махнул рукой с зажатой в ней сигаретой. -  Неопределенно  все
как-то. Надо прибиваться к какому-то берегу... Ладно, Мустафа, давай об-
ратно двинем. Завтра же в Москву звоню. Крапленый - человек  порядочный,
думаю, поймет нас правильно...
   Удивительно, но на следующий день Сергею Свечникову сказочно повезло.
   Крапленый, которому бригадир сразу же дозвонился на мобильный, был  в
отличном расположении духа. Приветливо отозвался,  поинтересовался  здо-
ровьем, текущими делами...
   - Кстати, ты откуда звонишь? - поинтересовался законник.
   Врать в подобных случаях себе дороже, и Свечников признался:
   - Из Ялты. Отдыхаю здесь... Да и в Москве не с руки было  оставаться,
сам понимаешь.
   - Ты смотри, как совпало - я как раз туда собираюсь. Тоже  отдохнуть,
проветриться. А где ты остановился? Может быть, с пацанами встретишь ме-
ня?
   Встречали через два дня в симферопольском аэропорту. Крапленый прибыл
один, без сопровождения, что  выглядело  весьма  странным:  киллеры  уже
дважды покушались на него.
   - Зачем внимание привлекать! - словно угадав мысли бригадира,  объяс-
нил Крапленый. - Ладно, вы на чем приехали?
   Через полчаса такси, нанятые Свечниковым, катили по горному серпанти-
ну. Свеча и Крапленый в головной машине перебрасывались  ни  к  чему  не
обязывающими фразами о погоде и природе. Свеча по интонации, по  выраже-
нию лица собеседника, даже по движениям его рук пытался определить,  из-
менилось ли к нему отношение после убийства Лукиных, а если  изменилось,
то в какую сторону.
   - Давай вечером посидим где-нибудь, расслабимся, -  предложил  закон-
ник, - о делах наших скорбных поговорим. В Москве теперь такое заворачи-
вается... Этот, который с птичьей фамилией, что в президенты  баллотиро-
вался, к власти пришел - в курсах? Теперь в  Совете  Безопасности  вроде
как самый главный. Обещал за два месяца очистить столицу  от  криминала.
Нелегкие времена настали, нелегкие. Менты совсем озверели, пацаны в ужа-
се, дела стоят, работать совсем невозможно. Может, и хорошо, что  Лукины
до сегодняшнего дня не дожили: со своими беспредельными замашками первы-
ми под ментовский нож пошли бы...
   Свеча не мог удержаться от вздоха облегчения. По последней фразе мож-
но было предполагать - Крапленый на него не в обиде, братья ему сами по-
перек горла стояли, а это значит, что бригадиру  можно  не  беспокоиться
насчет взрыва в Сусальном переулке...
   Серьезный разговор проходил в кафе "Ореанды",  что  на  первом  этаже
гостиницы. Посетителей было немного, и прислуга, обрадованная тем, что в
отеле осталась только солидная и респектабельная публика, стала еще пре-
дупредительней и вежливей. Свечников хотел было сделать  богатый  заказ,
но Крапленый попросил не брать спиртного: только по  этой  детали  можно
было догадаться, что разговор будет непростой.
   Вор выжидательно молчал, и Свеча, предугадав первые, самые щекотливые
вопросы, начал разговор сам. Признался, что ликвидация Лукиных  его  рук
дело, но братья сами виноваты: зачем его  и  пацанов  на  той  "стрелке"
подставили? Да еще Чижа, чистильщика долбаного, к нему домой  подсылали.
Что он после этого должен был сделать? Оставалось одно - первым  нанести
удар...
   Крапленый слушал его молча, лишь иногда кивал в ответ.  По  его  лицу
нельзя было понять реакции.
   - Ладно, об этом чуть погодя. Помнишь свой день рождения?
   Свечников кивнул, уже зная, о чем пойдет разговор.
   - Да.
   - А слова свои помнишь?
   - Я за свои слова всегда отвечаю, - с несколько большей поспешностью,
чем следовало, произнес в ответ бригадир. - Обещал Солоника найти - най-
ду, бля буду! Для того и в Курган мотались, думали, кого-то из его своя-
ков в заложники взять. Хорошего пацана в этом деле  потеряли,  а  второй
ссучился, раскололся. Да что говорить - сам  все  знаешь.  Только  пойми
правильно: как я могу теперь его искать? Он ведь наверняка где-то  дале-
ко. И пробить не через кого. Я уже думал, может,  ментов  каких  купить,
через них чтобы...
   - Вот об этом я с тобой как раз и хочу поговорить, -  размяв  желтыми
от никотина пальцами сигарету, Крапленый взглянул не на  собеседника,  а
поверх его головы. - Македонский недавно засветился...
   Свеча вскочил, едва не перевернул столик.
   - Где? Как?
   - Он теперь в Греции, в Афинах, - с усмешкой ответил вор. -  Ты  Вах-
танга, Вахо, - не знал такого? -  законник  назвал  довольно  известного
кавказского вора, с которым в свое время сидел в печально известном Вла-
димирском централе. - Так вот я с ним встречался недавно. Сам мне "стре-
лу" кинул по этому самому делу. Так вот, Вахо рассказал мне следующее...
   Спустя полчаса Свече было известно все: и  о  грузинском  "апельсине"
Резо, которого короновал этот самый Вахтанг, и  о  случайном  знакомстве
Резо с Солоником, и о том, что Резо вроде бы как уже  вычислил  местона-
хождение Македонского.
   - А этот Резо не мог ошибиться? - спросил Свечников, явно недовольный
тем, что кто-то нашел Солоника раньше его.
   - Вроде бы нет. По описанию он, сходится. Да и  через  своих  мусоров
наши жулики пробивали: такое очень даже возможно, чтобы он в Грецию сва-
лил.
   - Так мы в эти самые Афины хоть завтра! - воодушевился Свеча.
   Кто знает, что такое этот Резо. Если человек неглупый, сам  поймет  -
убийство знаменитого киллера принесет ему  не  только  авторитет,  но  и
деньги. По слухам, за голову Македонского деньги назначены немалые.
   Крапленый помолчал и, пожевав сигаретный фильтр, произнес веско:
   - Свеча, ты ведь нормальный пацан.  Ну,  вышел  с  братьями  Лукиными
рамс, вальнул ты их - так они того сами заслужили.  Я  тебе  еще  вчера,
когда из Симферополя ехали, намекнул.
   У Свечникова после этих слов окончательно отлегло от сердца. Вор  го-
ворил совершенно искренне, и это не вызывало сомнений.
   - Мы в Москве рассудили - поступил ты правильно. Думаю, что и  тогда,
на дне рождения, ты не напрасно метлой махал. Короче, отдохни тут еще  с
недельку, возвращайся с пацанами в Москву, не спеша оформляй документы и
- в Грецию. За братана своего кровнику отомстишь, слово  свое  пацанское
сдержишь...
   Больше о делах не говорили. Лишь через два дня Крапленый как бы между
делом завел разговор об оставшихся в столице урицких.
   - Лидера теперь нет - вот что плохо, -  сказал  он  задумчиво  и  пе-
чально. - Теперь главное, чтобы ваши пацаны не разбежались, не раздроби-
лись. Нужен такой человек, который бы  всех  авторитетом  держал,  а  не
страхом. Понимаешь мою мысль, Свеча? - спросил законник  и  выразительно
взглянул на собеседника.
   Нет ничего хуже, чем ждать и догонять - с  этим  утверждением  офицер
столичного РУОПа Олег Иванович Воинов был согласен на сто процентов.
   Впрочем, догонять, задерживать, сажать в следственный изолятор,  шить
дела - эти профессиональные занятия руоповца все-таки были немного  про-
ще: сказывался богатейший опыт.
   А вот ждать... Воинов умел и ждать. В отличие от  многих  коллег,  он
никогда не стремился к дешевым, сиюминутным победам, о которых  забывают
на следующий же день, предпочитая вдумчивую, кропотливую работу, которая
рано или поздно оборачивается серьезным успехом. А такая  работа  невоз-
можна без ожидания.
   За Свечниковым и его быками продолжали следить. Правда, урицкие спеш-
но выехали из Москвы, но прослушка телефонов  родственников  и  знакомых
позволила быстро вычислить их местонахождение.  Не  рискуя  появиться  в
столице, бандиты  сидели  в  Ялте,  ожидая,  как  будут  разворачиваться
дальнейшие события.
   Вчера стало известно: Виктор Гольянов, один из самых  приближенных  к
Свечникову людей, известный в группировке под  кличкой  Мустафа,  звонил
своей московской подружке и в разговоре между делом сообщил, что сегодня
утром прилетает в столицу. Воинов сразу же распорядился выслать в  Домо-
дедово "наружку" для наблюдения.
   Топтуны вели Мустафу несколько дней, и за это время вот  что  выясни-
лось. Гольянов побывал в нескольких туристических фирмах и во всех инте-
ресовался турами в Грецию.
   Интуиция подсказала Воинову: эта поездка прямым или косвенным образом
связана с Солоником. Дождавшись возвращения из Ялты Свечи  с  остальными
бандитами, он отдал приказ...
   Конец ноября выдался в Москве хмурым, холодным и дождливым. С  самого
утра накрапывал мелкий дождик, порывистый ветер  морщил  лужи,  и  толпы
пассажиров, мерзшие на остановках юго-западной окраины  столицы,  прята-
лись в ожидании транспорта под навес.
   Впрочем, невысокому, чернявому - похожему на татарина - молодому  че-
ловеку долгое ожидание общественного транспорта не грозило: его  автомо-
биль  -  длинная,  зализанная  "Тойота-Кэмри"  -  гарантировал  максимум
удобств и комфорта в любую погоду.
   Выйдя из подъезда, он привычным движением нащупал в  кармане  кожанки
ключи и двинулся по направлению к паркингу. Неожиданно перед  ним  вырос
высокий, плечистый мужчина.
   - Виктор Гольянов?
   Владелец "Тойоты", едва взглянув на подошедшего,  инстинктивно  сунул
руку в карман, но в это самое время двое точно таких же мужчин професси-
онально заломили ему руки за спину, щелкнув на запястьях наручниками,  а
четвертый, взявшийся невесть откуда, как чертик из табакерки, сунув  под
нос красную корочку, произнес суконным голосом:
   - Ну что, Мустафа, добегался? Московское Региональное  Управление  по
борьбе с организованной преступностью. Ты задержан по подозрению в  свя-
зях с организованной преступностью и потому веди себя спокойно.
   Спустя минут пять порученец Сергея Свечникова в  наручниках  сидел  в
салоне ментовского джипа. С обоих боков его подпирали  плечистые  опера-
тивники. На переднем сиденье, рядом с водительским, восседал  достаточно
немолодой мужчина с редкими желтыми зубами и короткой стрижкой. Судя  по
всему, он и был среди оперов главным.
   - Гражданин Виктор Гольянов, уроженец Казани, одна  тысяча  девятьсот
семьдесят второго года рождения, временно не работающий, прописанный  по
адресу: Москва, улица Могилевская, дом... квартира... это вы?
   Тот, кого желтозубый назвал Виктором Гольяновым, промолчал.
   - Зря отмалчиваешься, Мустафа, - вздохнул главный опер. -  Тебя  ждут
очень крупные неприятности. Двести восемнадцатая на тебе  уже  висит.  -
Достав из кармана только что изъятый браунинг, он предусмотрительно изв-
лек обойму, передернул затвор и, повертев оружием перед носом  задержан-
ного, снова спрятал его в карман. - Организовать тебе семьдесят  седьмую
статью тоже несложно. Короче, у меня есть все основания для  возбуждения
против тебя уголовного дела. А теперь все по порядку:  меня  зовут  Олег
Иванович Воинов, я - офицер московского РУОПа. Больше тебе обо мне ниче-
го знать не надо. Зато мы о тебе наслышаны. Ты один из боевиков так  на-
зываемой урицкой преступной группировки. Или я неправ?
   - Не бери на понт, начальник, -  наконецто  оправившись  от  первона-
чальной растерянности, процедил Мустафа сквозь зубы. -  Стволто  вы  мне
сами подкинули. Понятых не было, протокола тоже. А пальчики-то мои вы  в
запарке затерли. И вообще: любой базар - только в присутствии  адвоката.
Почитай как-нибудь Уголовно-процессуальный кодекс - интересная книга.
   Нехорошая улыбка скривила лицо Воинова.
   - Ну зачем же так: "пальчики",  "понятые",  "протокол"...  И  Уголов-
но-процессуальным кодексом меня пугать не надо. Читал, знаю. Только  те-
перь в Москве другие  времена,  можно  и  без  формальностей.  Гражданин
Гольянов, вы, кроме УПК, газеты читаете?
   Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Мустафа не нашелся с отве-
том.
   - И телевизор тоже не смотрите? - продолжал руоповец откровенно изде-
вательски. - А зря, зря... Надо быть в курсе событий. Вы ведь не в  лесу
живете. - Неожиданно голос мента окреп, зазвучав металлом.  -  Так  вот,
поясню: в свете последних событий председатель Совета  Безопасности  дал
нам неограниченные полномочия в борьбе с  организованной  преступностью.
Подчеркиваю: не-о-гра-ни-чен-ны-е, - по слогам повторил он. - Теперь  мы
не нуждаемся даже в формальном обосновании наших действий. И ты,  скоти-
на, сейчас в этом убедишься... Поехали, - скомандовал он водителю.
   Урча прожорливым мотором, ментовский джип тронулся и взял курс на вы-
езд из Москвы...
   Во время памятной для Свечникова беседы в  кафе  гостиницы  "Ореанды"
Крапленый вскользь упомянул о новых реалиях борьбы с оргпреступностью. И
не ошибся: после того как во главе Совета Безопасности утвердился бывший
десантный генерал с птичьей фамилией, прославившийся миротворческой дея-
тельностью в Приднестровье и Республике Ичкерия,  московские,  да  и  не
только московские бандиты взвыли, потому как их извечные оппоненты в ли-
це мусоров получили воистину неограниченные полномочия.
   И вскоре Мустафа убедился в этом. Выкатив на загородное шоссе, джип с
руоповцами и задержанным проехал  от  кольцевой  километров  пятнадцать,
после чего свернул на раскисшую от дождей проселочную дорогу.
   Вода ртутно блестела в разъезженной колее проселка, отражая серое но-
ябрьское небо. Углубившись в редкий лесок, притаившийся за шоссе, машина
остановилась, и задержанного вытолкнули в липкую, черную грязь.
   - Поднимайся, поднимайся... - услышал Мустафа,  и  две  пары  сильных
рук, подняв его из лужи, поставили на колени, лицом к передку машины.
   Звякнули ключи, и один из руоповцев, сняв  наручники,  положил  их  в
карман. Второй, подойдя поближе, сунул в руки Мустафы черенок лопаты.
   - Копай, - последовала команда столь же лаконичная, сколь  и  недвус-
мысленная.
   Мустафа понял все: сейчас эти беспредельщики-мусора заставят его  вы-
копать себе могилу, после чего в лучшем случае забьют  штыком  лопаты  и
засыпят землей, а в худшем живым закопают в подмосковный  суглинок...  И
никто ничего не узнает, потому что даже искать его никто никогда не  бу-
дет.
   - Копай, скотина! - повысил голос желтозубый и  едва  заметно  кивнул
оперативнику.
   Тот нанес ему резиновой дубинкой страшной силы удар по пояснице,  как
раз по почкам. И тут же свет померк в глазах задержанного.
   Он долго барахтался в грязи, пытаясь подняться. Никто и не думал  по-
могать ему. Желтозубый стоял неподалеку, курил,  и  взгляд  его  выражал
полное равнодушие.
   Сопротивляться, а тем более бежать - не приходилось,  и  Гольянов,  с
трудом поднявшись, утер с лица грязь.
   - Копай, кому сказано! - повторил Воинов.
   Мустафа, уперев блестящий штык лопаты в землю, принялся за работу.
   - Быстрей! Что у нас, кроме тебя, других дел нет? - рявкнул оператив-
ник с резиновой дубинкой в руках. - Ты у нас такой не  один.  Скоро  все
вы, гады, в земле лежать будете!
   Минут через двадцать яма была выкопана - правда, неглубокая, но  дос-
таточная для того, чтобы в ней поместился труп.
   - А теперь становись лицом к могиле, - последовала новая команда.
   Мустафа приготовился к самому худшему. Он стоял вполоборота  к  своим
мучителям и боковым зрением видел, как один из руоповцев извлек из кобу-
ры под мышкой пистолет, достал обойму, критически осмотрел ее и, вставив
обратно, передернул затвор.
   Гольянов инстинктивно вжал голову в плечи, всем своим естеством  ожи-
дая выстрела...
   Но выстрела не последовало: лишь гулкий щелчок нарушил тишину  вечер-
него леса.
   - Повезло тебе - осечка, - послышался изза спины голос палача. - Олег
Иванович, давай я из твоего пистолета эту суку добью.
   - Да обожди, я у него кое-что спросить хочу, - вступил желтозубый.  -
Может быть, и не придется его стрелять. А если не ответит, мы его  лучше
живьем закопаем. Еще на такое дерьмо патроны переводить?! Слышь,  скоти-
на, отойди от ямы, переговорим...
   Не веря в свое счастье, Мустафа приблизился к руоповцу.  Лицо  жертвы
было бледней ноябрьского неба.
   - Закуривай, - снисходительно предложил желтозубый, протягивая откры-
тую пачку.
   Тот судорожно закурил.
   - А теперь слушай внимательно. Ты понимаешь, что теперь целиком в на-
шей власти?
   - Да, - деревянным голосом отозвался Гольянов.
   - Ты понимаешь, что мы не шутим? Мы можем тебя застрелить, можем  за-
бить лопатами, можем закопать живьем. И никто не будет  тебя  искать.  В
Москве пропадает без вести много людей - уголовные дела по таким  исчез-
новениям, как правило, остаются висяками. Не слышу! - неожиданно повысил
голос мент.
   - Да, понимаю, - прошептал Мустафа, жадно затягиваясь сигаретным  ды-
мом.
   - Ты понимаешь, что у тебя есть шанс? И ты сам  знаешь,  какой  имен-
но... Так вот... - Внезапно руоповец улыбнулся, но улыбка у  него  вышла
страшной, как оскал людоеда. - Давай поможем друг другу. Я буду задавать
тебе вопросы, а ты будешь отвечать. Но если попытаешься от  нас  что-ни-
будь скрыть, если будешь неискренен... - И мент  выразительно  кивнул  в
сторону черневшей ямы.
   Спустя полтора часа старший поисковой  группы  Олег  Иванович  Воинов
знал о положении дел в урицкой группировке  все  или  почти  все.  И  об
убийстве братьев Лукиных, и о поспешном бегстве Свечникова на юга,  и  о
разговоре последнего с уважаемым законником Крапленым...
   Разговор происходил на Шаболовке, в специально оборудованном  помеще-
нии, и фиксировался сразу несколькими  скрытыми  видеокамерами.  Мустафа
подробно рассказывал обо всем, что было ему известно. Он был в ужасе  от
собственного предательства,  но  перспектива  быть  закопанным  в  землю
живьем страшила его еще больше.
   - Так где он, говоришь, скрывается? - подытожил Воинов.
   - В Греции, а где, не знаю, - ответил Гольянов совершенно убитым  го-
лосом.
   - А кто знает?
   - Крапленый сказал: поезжай, Свеча, в Афины, там найдешь такого  гру-
зина Резо. Он и покажет, где именно.
   - А Крапленому это откуда известно?
   - Свеча говорит - в кентах у него лаврушник, Вахтанг какой-то. Я  его
не знаю, никогда не видел. Только Крапленому пургу гнать ни к чему,  во-
рам самим интересно от Македонского избавиться.
   - Так-так-так... - Взгляд руоповца заметно потеплел. - А когда вы ту-
да отправляетесь?
   - Наверное, сразу после Нового года, - Мустафа говорил, словно загип-
нотизированный: перед глазами тускло  сверкало  острие  лопаты,  страшно
чернела выкопанная им могила, и это видение заставило  его  нервно  дер-
нуться.
   - Гражданин Гольянов, предупреждаю: ваш допрос фиксировался на видео-
камеру. Если не верите, могу продемонстрировать вам запись. В